ликвидировал - здесь, там ничего бы не изменилось.
- О том и речь. Зря старался. Все зря. При слове "старался" Борис вздернул
брови и долго посмотрел на Константина.
- Так сколько ты убил? Надо остальных... э-э... остальных ваших как-то
оповестить. Ведь среди них по крайней мере есть еще один боец.
- И мы его разыщем, - уверенно сказал Костя.
- И что дальше? Ты о себе думай, на тебе же гора трупов.
Константин покрутил в руке вилку и, тяжело вздохнув, самовольно залез в
холодильник. Водка у Бориса еще была. Размышлять, тосковать, возможно -
лезть в петлю Костя собирался завтра. Сегодня же он планировал напиться -
вдрызг, до полного изнеможения. До беспамятства. Как-никак, сегодня он
потерял смысл жизни. Это событие следовало отметить достойно.
* * *
- Может, это... в номера? - предложил водитель. - Я, если затоскую, всегда
по бабам отправляюсь. А что, помогает.
Петр стряхнул за окно пепел и вяло помотал головой. После свидания с
молдаванкой, когда он чуть не напоролся на людей Маэстро, продажные
женщины его не привлекали. Да и насчет тоски водитель не угадал. Никакой
тоски не было. Растерянность - это другое дело.
Петр никак не мог понять, почему его отпустили. Похоже, его контролировали
с самого начала, с того момента, как он переступил порог "Нибелунгов", а
возможно, и еще раньше. И все-таки позволили сесть рядом с Немаляевым. А
потом - уйти. Используют как живца? Ну, если он для них не рыба...
Он вообразил, чем сейчас занят Немаляев, и расхохотался. Ему
представилось, что авторитет - вице-премьер так же трет лоб и недоумевает,
по какой причине Петр не попытался его устранить. "Рано утром у фонтана
повстречались два барана". Эх, сотник, сотник... Сторговались, да? Тебе -
Нуркин, ему - билет домой. Нашел с кем договариваться! И что это за ахинея
с возвращением? Куда?
Говорил Немаляев убедительно, как по писаному, но вот прошло полчаса, и от
железных доводов остался один туман. "Там"... "Здесь"... Вздор. Петр и сам
чувствовал какое-то противоречие, но взять и вот так запросто все
объяснить рука не поднималась. Немаляев доказывал, что здесь другой мир. А
настоящий, получается, там... Да идите вы со своими мирами...
- Полегчало? - спросил водитель. - К бабам не поедем?
- Скажи, дружище, вот, допустим, надо тебе найти старого знакомого...
- А как искать? По-хорошему или по-плохому? Если по-плохому, то ментов
натравить. А можно бандитов. Придумать басню про лимон долларов, и пусть
напрягаются.
- Они и так...
- Кто "они"?
- И те и другие.
- О-о-о... - поскучнел водитель. - И на кой тебе такие товарищи? Ладно, в
чужие дела не лезу. А сам-то он хочет тебя видеть?
- Сто процентов.
- Уже легче. Объявление в газету? С каким-нибудь кодовым словом, чтоб
догадался.
- Вряд ли он их читает.
- Гм... Прямо детектив... А, вот еще: самому засветиться, желательно по
телевизору. Допустим, что-нибудь отчебучить, чтобы в новостях показали. А
во время интервью намекнуть - мол, так и так, жду тебя там-то.
- По телевизору? Это идея. Только меня ведь тоже ищут.
- Кто? - по инерции бросил водитель, но закусил губу. Он с удвоенным
вниманием принялся следить за дорогой, всем своим видом показывая, что на
ответе не настаивает. - Куда едем, решили? - спросил он через минуту.
- Никуда. Тормози.
Петр вылез из машины и кинул шоферу десять баксов. Немаляев спонсировал
щедрее, чем Маэстро. Гуляем, братва...
Он стоял на Сухаревской. Вспомнил, как звонил вон из того автомата. Петру
было грустно, но как-то по-особому. Хотелось, чтоб эта грусть не уходила.
Ласковый, уютный ветерок игрался галстуком и доносил обрывки хмельной
песни. Несмотря на полночь, лавочки в сквере были сплошь заняты. Черное
небо, желтый асфальт, усталый инспектор у перекрестка. И никто не
стреляет. Благодать. Сюда бы еще кресло, бутылку коньяка и... и все.
Дремать, наблюдая за тем, как медленно едет поливалка.
Петр сунул руки в карманы - правая провалилась сквозь несуществующую
подкладку и наткнулась на пластмассовое лезвие. Он на ощупь отлепил скотч
и вытащил узкий нож цвета слоновой кости. Размахнувшись, бросил его в
дерево - легкое лезвие, еле долетев, ударилось о ствол плашмя и отскочило
в густую траву.
Инспектор сложил ладони у рта и, осветив лицо зажигалкой, выпустил длинную
струю дыма. Петр потоптался на месте и тоже закурил. Идти было некуда, но
его это не беспокоило. Такую ночь можно провести и на улице.
Гитара на скамейке неожиданно замолкла, и в темной глубине сквера
послышались женские причитания:
- Не надо, не надо... Отстаньте от меня...
Компания юнцов повернула головы, однако двигаться не спешила.
- Да отстаньте же!..
Это был еще не крик, но в интонации явственно слышались панические нотки.
Кричать она не будет, понял Петр. Что бы с ней ни делали. Она знает, что
никто не поможет. Она помнит, в каком городе живет. Ну что, совершить
подвиг? А надо ли?
Инспектор поковырял в ухе и неторопливо удалился на противоположную
сторону. Конечно, у него пост. И вообще, его дело - машины.
Ситуация была до омерзения стандартной. Настолько стандартной, что Петр не
верил в ее реальность. Это был эпизод из паршивого кино, но никак не из
жизни. Направляясь к кустам, он заранее предвидел, чем все кончится:
принуждаемая к миету окажется прекрасной блондинкой, и у них, у нее и
Петра то есть, возникнет недолгая, но страстная любовь.
Перепрыгивая через чугунную ограду, он с гордостью подумал, что у них - у
них?! - такого давно нет. Война все изменила. Сделала людей жестче, но
чище. Или просто опустила точку кипения. Нынче для автоматной очереди
женского крика даже много. Достаточно грубого слова.
Петр вошел в тень и, выкинув окурок, расстегнул на рубашке манжеты.
- Эй, мужики! Хорош баловать!
Сбоку, покинув наконец насиженную скамейку, подгребали трое юношей. То ли
их вдохновило появление Петра, то ли собственные подруги усовестили, но
героев теперь было четверо, а злодеев только двое, да и те какие-то
неказистые. Петр пожалел, что приперся. Подвиг явно срывался.
- Хватит, говорю! - вышел вперед самый бойкий. - Отцепитесь от нее, а то
щас самих трахнем!
- Чо? - кратко спросил один из мужчин, блеснув на луну белой фиксой.
Второй отпустил девушку и резко вытянул руку. Одновременно с движением
раздался звонкий щелчок пружинного ножа.
- Конец вам, детки, - процедил он, необычно растягивая гласные.
Блатные, охнул про себя Петр. Погорячились юноши, но теперь уж поздно.
Теперь самих спасать.
Он мимоходом пожалел о выброшенном лезвии и, принимая огонь на себя,
проговорил почему-то с кавказским акцентом:
- Я твою маму мотал. И твою тоже, - добавил он, обращаясь к фиксе. - А
ваши дедушки у моего деда овец пасли. А по воскресеньям - сосали.
Последнее было уж совсем ни к чему, блатные среагировали и без этого, но
Петр продолжал молоть языком, раскачиваясь из стороны в сторону. Тот, что
с ножом, должен ударить на выдохе. Поймать начало новой тирады и сделать
выпад. Говорящий человек меньше готов к обороне, и урки это знают. Они
всегда этим пользуются.
Произнося длинное слово "опетушенные", Петр сконцентрировался и
уравновесил тело. Сейчас.
Мужчина нырнул вперед и ткнул ножом воздух. Не давая ему вернуть руку,
Петр обхватил его запястье и встретил локоть коленом. Простейшее
упражнение, которое по причине жестокости почти не используется. В локте
отчетливо хрустнуло. Нож не выпал, но теперь он был не опасен. Нападающий
вскрикнул и плюхнулся на землю - этого можно было вычеркнуть.
Второй, вместо того чтобы ретироваться, поднял с земли сук. Выглядело
неубедительно.
- Уйди, - предложил Петр и, заметив, что фиксатый собирается отвечать,
немедленно атаковал.
Не позволяя поднять палку, он приблизился вплотную и нанес свой любимый
удар - нижней частью открытой ладони. Снизу - вверх. Переносица, смявшись,
ушла куда-то в череп, и от носа осталась лишь вздернутая, кровоточащая
пимпоч-ка. Фиксатый рухнул в кусты и гнусаво запричитал. Он мог запросто
потерять зрение - в душе у Петра что-то на миг шевельнулось, но так и не
оформилось. По законам военного времени насильники еще легко отделались.
- Спасибо вам, - проворковало рядом. - Вы такой великодушный. И смелый. Я
уж отчаялась.
Девушка была не блондинкой, но это ее не портило. Хрупкая, изящная, словно
хрустальная туфелька, аккурат как в кино.
Хоть бы щеку поцарапали, раздосадованно подумал Петр. Хоть бы пиджак
испачкали. Был бы повод. Она наверняка обитает неподалеку.
- Меня Людмила зовут, а вас?
- А я Женя, - сказал Петр.
- Знаете, Женя, я вон в том доме живу. Пойдемте, я вас чаем угощу. И вино
у меня есть хорошее. Я ведь перед вами в долгу.
- Пустяки, - ответил он, вписываясь в образ рыцаря. Железные латы пришлись
впору.
- Ничего, падла, Земля - она круглая, - простонал первый, с перебитой
рукой.
Петр, будто о чем-то вспомнив, шагнул назад и с ходу ударил его носком
ботинка под кадык. Мужчина закашлялся и повалился на бок.
Молодые люди, шушукаясь и толкаясь, почесали прочь. Петр проследил за
компанией и, поймав на себе взгляд милиционера, кивнул. Тот ответно махнул
жезлом - не то "все в порядке", не то "проваливай, скотина". Особой
разницы Петр не видел.
- Вы, наверно, спортсмен? - спросила Людмила для возобновления беседы.
- В детстве увлекался, - буркнул Петр. Девушка ему нравилась, а еще ему
нравилось то, как безыскусно она лицедействует. Только что на её глазах
двое людей сделались инвалидами, а она разыгрывает внезапную симпатию.
Уркаган на дорожке продолжал глухо кашлять - если к утру его не доставить
в больницу, то, пожалуй, задохнется. Людмила осторожно взяла Петра под
руку и показала на облупленную пятиэтажку.
- Вон мои окна.
Изнутри окна оказались гораздо привлекательней. Людмила отгородилась от
спящей Сухаревки милыми зелененькими шторками и тихонько включила радио.
- А вина-то и нет, - обиженно сказала она, заглянув в бар. - Я тебя
обманула.
- Если это помогло нам перейти на "ты", то оно того стоит, - отшутился
Петр.
- Коньяк остался. Молдавский.
- Отлично. Я присяду? Кресла - моя слабость. Он втиснулся меж пузатых
подлокотников и возложил на них ладони. Несмываемый "КАНТ" бросался в
глаза, как шестой палец. Людмила не заметила.
- Пойду сделаю бутерброды. Гостей я не ждала, но что-нибудь...
- Зачем таскать? Лучше там и посидим.
- Есть на кухне - плебейство, - категорично заявила она. - И потом, там
нет кресла.
Девушка ушла, но, как слышал Петр, до холодильника она не добралась. В
ванной открылись краны, ерзнула занавеска, потом переключился смеситель и
заработал душ. Щелчка шпингалета среди этих звуков не было. Можно идти.
"Позвольте потереть спинку".
"Простите, я не могу найти спички".
"Вы не подскажете, который час?"
Ах да, мы уже на "ты".
Петр хлебнул коньяка и покосился на дверь. Для мытья рук слишком долго,
для всего остального пока нет повода. В памяти возникла проститутка с
Тверской, вместе с ней проснулась неутоленная жажда. В больничке с любовью
было так же туго, как в бункере у Маэстро.
Когда же он последний раз?.. Петр не смог вспомнить, и это его опечалило,
А Людмила была очень даже...
Он уличил себя в том, что перестает думать головой, и, выбравшись из
кресла, сделал круг по комнате. Попробовал угадать род деятельности
хозяйки - не удалось. Средненький телевизор, видеоплеер, журнальный столик
и покрытый пледом диван. Полсотни книг с неизбежными Кристи и Чейзом. Все
как у людей.
В коридоре прошлепали босые пятки, и Петр напряженно обернулся.
Девушка была голой. На шее и груди блестели, изредка сбегая вниз, капельки
воды. Они пропадали где-то у талии, и Петру мучительно захотелось отдаться
их поискам.
"Людмила, а вам никто не говорил, что вы блядь"?
Петру показалось, что он произнес это вслух, и он замер, ожидая
последствий.
- Чего ты улыбаешься? Я смешная?
- Ты... ты волшебная.
Он почувствовал, что перестает думать вовсе.
Заснула Людмила не скоро. Прежде она доказала, что также неравнодушна к
креслу, а заодно и к приземистому столику. Диван тоже участвовал, но уже
после, когда первая страсть сменилась монотонным исступлением.
* * *
Они мучили друг друга долго - через какое-то время Петру стало казаться,
что их связывают многие годы. Он удивлялся ее порочности, своей силе,
общей изобретательности и тому, как быстро могут сродниться незнакомые
люди.
В пятом часу ночи он осторожно высвободился из-под ее руки и, уйдя на
кухню, закурил. Мозги дрейфовали в море истомы, мысли сносило куда-то вбок.
Поднеся к губам сигарету, Петр раздраженное посмотрел на проклятую
наколку. Надо же, Людмилу она не смутила. Общается с зэками? Да нет, она
вроде не такая. А те двое...
Петр проанализировал историю с нападением и снова отметил ее невероятную
банальность. Полная кинематография.
Вернувшись в комнату, он собрал раскиданные вещи и, прощупав карманы
пиджака, извлек стодолларовую купюру. Он положил ее на подушку, рядом с
хорошеньким личиком.
Уголок бумажки трепетал в такт ровному дыханию Людмилы. Петр понимал, что
это ее не обидит, но он должен был хоть как-то выразить свое
разочарование. Пусть знает, что он о ней думает.
Время близилось к пяти. На улице давно рассвело. Инспектор, зевнув,
апатично посмотрел на одинокую "Волгу". "Волга" остановилась у светофора и
выпустила огненно-рыжую кокетку лет тридцати. Дама поправила на плече
сумочку и засеменила к подъезду. Стало быть, отработала.
И Людмила такая же. Ну, почти. Ей велели - она легла. Сколько оргазмов
заказали, столько и исполнила. Спасибо, не поскупились. И как это они
устроили? Само собой, пасли от казино. А дальше? Допустим, везли за ним и
Людмилу, и тех ублюдков. Высадили их чуть поодаль и... И ребята
добровольно расстались со здоровьем. Что-то не верится. Да и нельзя было
так быстро сконструировать эту мизансцену. Квартира опять же. Кто мог
заранее сказать, где он вылезет? Или у них в каждом доме блатхаты имеются?
Нет, Людмила не такая. Познакомились, конечно, отвратительно, но в жизни
бывают и более странные случаи. А то, что все так легко получилось...
почему бы и нет? Взрослые же люди.
У нее будильник на семь. Проснется и найдет на подушке сотню. Обидно-то
как! Расстроится, заплачет от унижения...
К Петру не спеша подкатила "Волга", и таксист, пригибаясь к правому окну,
бросил:
- Командир, тебе куда?
- Я не поеду.
- Рискуешь. Следующую тачку раньше чем через час не поймаешь. Не на метро
же тебе тащиться.
- Почему бы и нет?
- Э-э, - заулыбался таксист. - Масть за версту видать. Ты в метро не
попрешься.
- Н-да? А вот тебе загадка: как найти человека, если ничего, кроме
имени-фамилии, не знаешь?
- Не бойсь, командир, - вальяжно ответил он. - Найдем мы твоего человечка.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг