больше десятка, многие - из черного списка.
Петр постарался удержать чувства внутри.
- Каменное лицо, да? Молодец, слушай дальше, - сказал Немаляев, кладя руку
ему на плечо. - Башня у твоего хлопца поехала так, что не приведи господь.
Все адреса он узнал через справочное бюро на Киевском вокзале. То есть
буквально подошел со списком из тридцати фамилий. Бабка в справочной сидит
тупая-претупая, но уж такого клиента грех не запомнить. Исполнял он обычно
грязно, дальше некуда. Почему менты его не взяли раньше - ума не приложу.
Наверно, не думали, что можно вот так, запросто, ходить по адресам и
мочить. Мы и сами обалдели. Ну а когда собрались с ним потолковать, те же
менты и спугнули. Как его упустили - вообще позор. Стыдно мне за ментов за
наших. Так что у него дома своего Роговцева не ищи, но знай: где-то он
бродит. Ну? Счастливо, Петя. Маэстро не бойся, к утру я его достану.
Петр напряг правую ногу - второй стилет, приклеенный к телу чуть пониже
фальшивого кармана, отозвался уколом. Немаляев находился совсем близко,
почти вплотную. Сейчас можно успеть. Руку в карман - не опасно, кинжал
плоский. Никто не заметит. Потом два движения: вверх и вбок. Сердце
открыто. Лезвие войдет легко. Его убьют - да, несомненно, - но он знал это
заранее. Немаляев того стоит. Вор в законе, видите ли... Или... ведь
правда же вор. Всего лишь. Не вице-премьер, не помощник диктатора. Да и не
диктатора вовсе. Кто здесь Нуркин? Никто... Тогда зачем все это?
- Деньги есть? - заботливо спросил Немаляев. - Играл ты сегодня неважно.
- Как умею. А денег подкинь.
Немаляев, не глядя, отщипнул от зеленой пачки и вложил ему в ладонь.
- Сильно не мудри, отдайся интуиции. Есть мнение, что Роговцев не один,
возможно, с ним кто-то еще из Ополчения. Помни: ваши головы мне не нужны.
Я домой хочу, - по-детски закончил Немаляев.
Петр скомкал купюры и, не прощаясь, пошел к лестнице.
Через две минуты охранник Немаляева ответил на звонок мобильного телефона
и, выслушав короткий доклад, передал:
- Сел в тачку и уехал.
Лежащий Сапер шевельнулся и довольно бодро поднялся на ноги.
- Гамлет, чистый Гамлет, - хохотнул Немаляев.
- Выпить налейте, - попросил Сапер, отдирая грим и сплевывая на пол что-то
натурально красное. Посетители бросили свои игры и, возбужденно гомоня,
начали стягиваться к центру. Немаляев поднял палец и, дождавшись тишины,
набрал номер.
- Маэстро? С этого момента в город ни ногой... Да, все склеилось...
Кажется, да... С бабой? Убивать нет смысла, отпускать нельзя. Пусть у тебя
сидит... Да, и пацан тоже. Пригодятся еще... А?.. Так... так... Да, это
смешно. Ну все, отбой.
Он отключил трубку и бросил ее на стол.
- А что с Бакеном делать? - спросил кто-то.
- Погоди. Друзья мои, у нас еще одна новость. Из разряда "в мире
животных". Только что Маэстро звонил какой-то Широков из какой-то там
партии.
- И чего ему надо?
- Крыша ему нужна, вот чего!
- А толку с него?
- Партия, глупыш! Это тебе не оффшорная компания. Это круче. Сами пришли,
честь по чести.
- Как хоть называется?
- Тебя это сильно колышет? Меня не очень. Взяли по стаканчику. От триппера
никто не лечится? Тогда взяли все, это приказ. За нашу партию!
- А что с Бакеном делать? - повторил кто-то.
- Сам виноват. Полез, куда не звали. Вывези за город, и в реку.
- Так он же не утонет. Он же Бакен.
Игорный зал грохнул от смеха.
- За мою партию, - вполголоса произнес Немаляев. - И за мою победу.
Глава 13
- Он не симулирует. Он действительно спит.
- И сколько это будет продолжаться?
- Никаких прогнозов.
- Летаргический сон?
Голос был женский, но грубый, с хрипотцой. Либо много курит, либо много
орет. Второе, пожалуй, вернее.
- Об этом говорить рано. - Другой голос принадлежал мужчине. Не душевный,
но слегка озабоченный. Врач? - Тяжелая травма, сложная операция. Плюс
нервное истощение. Он ведь периодически приходит в себя.
- А толку? Лежит, как полено. Мне и надо-то от него два слова. Потом
можете отключать.
- Ирина Ивановна, я клятву Гиппократа давал, - сказал мужчина, но
Константин услышал в этом не возражение, а отговорку. Докторишке хотелось
перевалить ответственность.
Костя открыл глаза и от неожиданности крикнул:
- Морозова?!
- Хо!.. - Женщина повернулась и удивленно уставилась на койку. -
Оклемался, касатик.
Константин поправил одеяло и запутался в трубках. Из обеих рук торчали
толстые иглы, в носу и в горле свербело от чего-то инородного, а под левую
грудь, прямо в широкий шрам, уходили три разноцветных проводка. Чувствовал
себя Костя отлично, но проволока в ребрах указывала на то, что его жизнь
под вопросом. Под большим вопросом, если здесь командует Морозова...
которую он недавно казнил.
Он вспомнил, как вспорол ее впалый живот, - это было похоже на разделку
сельди. Там еще девка крутилась. В оранжевом. Дура, не могла второй лифт
подождать...
- Ты откуда взялась? - спросил Константин. Морозова с врачом
переглянулись.
- Скажи-ка мне, дружок... - начала она, но запнулась.
Костя своевольно выдернул иглы и сел на кровати. Провода из сердца
натянулись - их он обрывать не рискнул.
- Я же тебя, падла, зарезал, - недоуменно произнес Константин.
- Обычное дело, - сказал доктор.
- Он не помешался?
- Думаю, нет. Сколько он в бреду? Несколько месяцев? Представляете, что
ему там снилось? Ничего, отойдет.
- Имя, фамилия, - потребовала Морозова.
- Я же тебя, падла старая...
- Зарезал так зарезал. Кто готовил покушение на Нуркина?
- Пошла ты...
- Говори!
Константин видел, что ей безумно хочется отключить большой прибор у
кровати. В этом их желания совпадали. Зачем его спасли? Единственно для
допроса. При чем туг Гиппократ?
- Кто убил Нуркина? Каких ты знаешь сотников? Что тебе известно о ваших
людях в правительстве?
- Сгинь...
Костя снова лег и укрылся до самого подбородка. Сердце стало биться
лениво, как-то невпопад, и он начал мерзнуть. Тощее одеяло почти не грело.
Константин сжался в комок и крупно затрясся.
- Сегодня вряд ли, - покачал головой врач. - Попробуйте завтра, а лучше
через недельку.
- Недельку?! Ты что, с Луны свалился? Нуркина же... Ты хоть новости
смотришь?
- Его правда грохнули? - поинтересовался Костя. - Удалось, да?
- Зря скалишься. Я из тебя жилы...
- Это я из тебя... - удовлетворенно произнес он, все больше слабея и уже
куда-то проваливаясь. - И муженька... я когда ему нож показал, он и
того... как ты с таким уродом?.. у него, наверно... наверно... у него...
Костю затянуло в крутую воронку, и он вздрогнул от страха.
- Ты чего? - спросил Борис.
- Я... это... заснул малость, - пробормотал он.
- Ну, ты и спишь!
Константин энергично растер лицо и вдруг ударился локтем о холодильник.
Окончательно придя в себя, он обнаружил, что стоит на кухне.
- А что было?
- Да ты все выяснял чего-то. В основном - как сюда попал.
- А-а... Это не я, это географ, учитель. Неймется ему. Ну, а что я еще...
что он делал?
- Жене позвонить хотел. Я не дал.
- Правильно. Сколько это продолжалось?
- Минут пять. Раньше с тобой такое бывало?
- Раньше по-другому.
- Значит, прогрессируешь, - сделал вывод Борис. - Пожил бы ты у меня. На
улице жарко и менты. Фотки твои уже на всех столбах. А здесь покой.
- Диссертацию настрочишь?
- Я частным порядком. Кое-что, конечно, записываю, но это так, для себя.
Не хочу показаться нескромным, но придет время, и мой дневник... Ох, вот
это будет фурор! Я, кажется, приближаюсь к открытию.
- Угу. - Костя сел за стол и проткнул вилкой стебелек маринованной
черемши. - Сала положи еще. Ну, и чего ты там открыл?
- А такую хреновину, что... давай-ка выпьем.
Константин подвинул стакан и поспешно накидал в тарелку из разных банок:
помидорку, два огурчика, грибков. Грибы были особенно хороши. Питался
Борис по-холостяцки, консервами, но изобильно. Вообще весь его быт -
дребезжащий "Форд", трехкомнатная квартира с обвалившейся лепниной на
потолке, аппаратура "хай энд" под толстым слоем пыли - характеризовали
Бориса как человека опасно увлеченного. Его еще можно было вернуть к
нормальной жизни, но Костя этого делать не собирался.
- Представляешь, сколько в Москве психов? - спросил Борис, запив водку
рассолом. - Раньше эту статистику секретили, а сейчас просто не до нее. Я
некоторые связи установил - с диспансерами, с кризисными центрами. И...
вот что: имеется определенная тенденция. Все чаще наблюдаются случаи...
ну, как у тебя.
- То есть?
- Немотивированная трансформация сознания.
- Хорошо... - выдохнул Константин. - И много ты таких слов знаешь?
- Не ерничай, а то больше не налью. Люди меняются, тебе ясно? Ни с того ни
с сего. Просыпаются поутру и давай тыкаться, как слепые. Психиатры для
себя отмазку придумали, под названием "ложная память". Ерунда. Главное
свойство ложной памяти - фрагментарность.
- Само собой, - поддакнул Костя, занося вилку над блюдечком с бужениной.
- Хватит жрать! Тут такая пропасть... Бывает, конечно, что некоторые
ситуации кажутся знакомыми, уже пережитыми. Или увидит человек кого-то на
улице - и вроде бы где-то уже встречались. Но это же мелочи. А чтобы целые
биографии в голове возникали... На шизофрению тоже не похоже. Там совсем
другое.
- Зачем ты мне это рассказываешь?
- У тебя мозги что, на Курском остались?! Вот куда сейчас твой учитель
девался? И кто обывателей мочил, ты или он?
- Да не обывателей!.. - вырвалось у Константина.
- А кого же?
Костя дожевал копченую колбасу и медленно вытащил из зубов жилку.
- Кого...
Он боялся купиться на эту задушевность в безумных глазах, боялся поверить
придурку напротив и выложить все как есть. Одновременно ему до слез
хотелось именно поверить и выложить, поделиться наконец хоть с кем-нибудь,
пусть с самым распоследним психопатом. Он был один в этом не совсем
правильном Городе. Город казался знакомым, но в мелочах не совпадал... с
чем? Более того, Костя чувствовал, что не только Москва, но и вся
вселенная отличается от той, эталонной, слепок с которой хранила его
запутавшаяся память.
Чтобы выиграть время на размышления, он набил рот и стал медленно
пережевывать. Борис покорно ждал. Не выхватил дежурную тетрадку, не
подставил диктофончик - тихо сидел, глядя на него, как ребенок на коробку
с ленточкой. Косте это понравилось.
- Однажды... - Он помолчал, следя за тем, не отразится ли на лице Бориса
насмешки или, того хуже, спортивного интереса. - Однажды утром я проснулся
и понял, что я не тот, кем меня считают. Я и сам в себе ошибался. Все
тридцать лет. То, что я видел вокруг... как сказать?.. нет, все нормально,
но - не мое. У меня было другое прошлое и совсем другое настоящее. Я уже
полгода воевал. Не в "горячей точке", а здесь, в Москве. Вы не
понимаете... У вас этого нет. Тишь да гладь. Кризисы, выборы, опять
кризисы, опять выборы. У нас по-другому. Свои и чужие...
- Вы начинали с обычного террора, - задумчиво проговорил Борис. - И стали
героями. Как ни странно.
- Теперь у нас армия.
- И настоящая гражданская война. Русская мясорубка, - закончил Борис.
- Что ты об этом знаешь?! - вскинулся Константин, но, оторвавшись от
табурета, так и замер. - Откуда?..
- Я же говорил: трансформация сознания. Последнее время - массовая. Эту
историю я уже...
- Еще одно слово, и я тебе язык отрежу. Я могу.
- Знаю, - спокойно сказал Борис. - Не бесись, я не то имел в виду.
Сумасшедшим я тебя не считаю. Был бы ты один - другое дело. Когда
появились первые свидетельства, я так и думал. А что еще прикажешь? Но вас
много, и ваши рассказы похожи.
- Много?!
- В статистическом смысле. В стране сотни человек с одинаковым бредом.
Бред - с научной точки зрения, - быстро поправился Борис. - С медицинской.
Лично я склонен воспринимать его всерьез. Такие подробные сны совпадать не
могут. Теория вероятностей - это не психиатрия, она бардака не допустит.
- Так ты об этом толковал? Ну, дальше!
- Месяц назад знакомый сделал мне аккредитацию на совещание психиатров.
Был там и Кочергин. Кое-что рассказывал, надо полагать - про своего
"больного Е.". Да, недооценил он его. Ложная память, и все тут. Мол,
травма, глубокое замещение личности, шизофрения, одним словом. А примерно
через неделю мне одна медсестра из психушки... из другой психушки
рассказывает аналогичную историю. Главное, воспоминания ее пациента
повторяли легенду, описанную Кочергиным. Потом третий случай, а сейчас мне
их известно уже пять - вместе с твоим. Если учесть то, как красиво наш Е.
ушел из больницы, и то, что ты все-таки не шизофреник...
- Благодарю, - кивнул Константин, протягивая руку к бутылке.
- Так вот. Получается, вы действительно откуда-то... черт его знает. Из
другого мира?
- Мы к вам пожа-аловали на праздник... - угрюмо пропел Костя, разливая
остатки водки.
- Кстати, куда ты проваливался? Когда у окна стоял.
- Возвращался... Да, наверно. Там была Морозова, заместитель генерального
прокурора. Понимаешь, я ведь ее казнил...
- Черный список? - спросил Борис.
- Да. Я ее сам, лично... И... вот!! - Костя отчаянно выругался и,
опрокинув в себя стакан, прижал к носу корку "Бородинского". - Я ее убил -
здесь. А здесь она никто. Швабра старая. А там она жива... Я удивлялся:
почему все эти гады из списка не те, кто они есть. Но я не мог
сопоставить. Я был либо тот, либо другой... Я и сейчас только один, нет у
меня никакого раздвоения! Но я же их... я их зря...
- Да, я так и думал. - Борис сочувственно опустил голову. - Вы переносите
свой жизненный опыт сюда. А поскольку наши вселенные отличаются, вас
воспринимают как душевнобольных.
- Вселенная одна, - пожал плечами Константин.
- Ну, не так выразился. Вселенная одна, а пространства разные. Или пласты.
Или слои. Не важно.
- А что тогда важно? - подавленно произнес Костя. - Что вообще?.. Как?..
Куда?.. Как это произошло? И зачем?
- Сколько народу ты на тот свет отправил?
- А?.. - встрепенулся Костя. - Не знаю, можно посчитать. Морозова
говорила, что на Нуркина совершили покушение, - вспомнил он.
- Удачно?
- Кажется, да.
- Ну и хорошо. Хотя здесь и там Нуркины разные. Даже если б ты его
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг