спасибо. Родина, как говорится, тебя...
Что за черт? Константин потыкал в ряд оплавленных кнопок. Не помогло.
Треснул по панели - без толку. Лифт стоял, вернее, висел где-то между
вторым и третьим этажами и не думал двигаться. Помедлив, Костя нажал на
"стоп", потом на "вызов". Ничего.
По спине медленно стекла длинная капля. Константин почесал горло, проверил
пистолет и вновь занялся кнопками. Через минуту он понял, что лифт не
поедет. Придя в бешенство, он задолбил ногой по дверям, но опомнился и
заставил себя досчитать до десяти. Вместо электрика могли прислать
милицию, а "ПМ" под пиджаком она бы, вероятно, не одобрила.
Костя сел на корточки, при этом лацканы пиджака наморщились и в колено
кольнула заточенная спица. Он расправил полы, спрятал спицу обратно и,
зевнув, принялся изучать надписи. Все как везде. Чтобы увидеть это
многообразие подросткового вздора, застревать в лифте было необязательно.
Вот тебе и выигрыш во времени. Сутки его здесь не продержат, но за два-три
часа можно ручаться.
Дом, этот сволочной, сгнивший на корню сарай, издавал какие-то звуки -
Косте слышался то скрип, то хохот, то нудное зудение музыки. Где-то
наверху, этаже на пятом, раздалась ругань. Каменный мешок лестничной
клетки превращал диалог в состязание резонансов, и реплики доносились уже
обрезанные:
- ...ак!
- ...ам ...ак!
Потом пошло какое-то невразумительное бормотание. Через несколько секунд
оглушительно хлопнула дверь, и чьи-то подошвы резво засеменили по
ступенькам. Исходя из того, как быстро они оказались напротив кабины,
Костя сделал вывод, что скандал имел место не на пятом этаже, а на
четвертом. Это ему не понравилось.
Он попытался раздвинуть створки руками, но у него ничего не вышло. Если б
ему сейчас, сей момент, представили человека, ответственного за лифты, он
бы его пристрелил - без колебаний и даже без традиционной последней воли.
Измаявшись, Константин снова сел, но лифт внезапно проснулся и пополз
вверх.
Выскочив из кабины, он осмотрелся и прижал кнопку звонка.
- Вам кого? - спросил мужчина из-за закрытой двери.
Голос, между прочим, был тот - "...ам ...ак".
- Мне Владислава Борисовича. Простите, это не он от вас ушел?
- Он, он, - сказали за дверью. Похоже, приглашать Костю внутрь никто не
собирался. - Вы с ним разминулись. Застанете еще, если повезет.
Лифту Константин больше не доверял. Рисково прыгая через три ступеньки, он
сбежал вниз и, чуть не высадив парадную дверь, бросился на улицу.
Никогда в жизни ему не было так обидно. В сторону проспекта, хрипя на
крутой горке, уезжал драный "жигуль". Издали казалось, что он еле ползет и
его можно догнать пешком, но это была иллюзия, Костя не стал даже
пробовать. Он метался по тротуару, вытягивая и большой палец, и всю
пятерню, однако машин было мало и все они, завидев столь экспрессивного
пассажира, резко виляли в сторону. Константин прыгал до тех пор, пока
оставалась хоть какая-то надежда, а когда она исчезла, пошел обратно. Лицо
его было таким суровым, что избалованный голубь у подъезда поперхнулся
крошкой и взлетел на дерево.
- Опять вы? - раздраженно спросил голос. - Владислав здесь больше не живет.
- А где? Куда он поехал, вы не в курсе? - прокричал Константин в щель
между доской и полоской войлока.
- Понятия не имею, - не без удовольствия ответствовал инкогнито. - Здесь
его не ищите.
- Мне только узнать... Да откройте же! Где он бывает? Он мне срочно... Где
Владислав работает?
- Оставьте меня в покое, все равно я вас не впущу. Владислав перестал для
меня существовать. Ваш Владислав - ваши проблемы.
- Как тебя зовут? - тихо спросил Костя.
- Вам какое дело? Ну, Константин.
- Так вот, тезка. Проблемы не у меня. У тебя. Ясно? Открой.
- Что? Угрожать?! - возмутился тот. - Да я сейчас...
Не дослушав, Костя вытащил пистолет и ударил ногой в дверь чуть пониже
замка. Раздался треск, на пол посыпалась желтая труха. Он толкнул дверь
плечом, и внутренний наличник, сломавшись пополам, повис на одном гвозде.
- Железную надо ставить, - сказал Константин.
Он на всякий случай помахал в воздухе пистолетом и приставил его к тугому
выпирающему животу. Мужчина покраснел и начал пятиться. Костя шел следом,
заботясь о том, чтобы расстояние между стволом и натянутой на пузе майкой
не превышало сантиметра. Оказавшись внутри, Константин прихлопнул дверь и
продолжал напирать до тех пор, пока пунцовый тезка не стукнулся затылком о
зеркало.
- Ты один?
- Да, - шепотом ответил хозяин. - Много он вам должен?
Мужчина лет сорока пяти выказывал высшую степень лояльности. "Был не прав,
готов извиниться", - говорили его печальные глаза, и Костя охотно верил.
Но в извинениях он не нуждался.
- Расклад такой: находишь мне Нуркина - продолжаешь жить, не находишь...
понятно, да?
- Ха, Нуркин... - нервно усмехнулся тезка. - Да он сам объявится. Недели
через две. Куда ему деваться? Его никто...
- Через две недели будет поздно. По тебе уж девять дней справят.
- А я что, крайний?
- Получается, да. Куда он поехал?
- Даже не представляю.
- Что с тебя взять... Неси подушку. На лице хозяина отразилось недоумение,
но через секунду он догадался и, тряся жирами, засеменил в комнату.
- Вот, - сказал он, протягивая мятую наволочку с чем-то сырым и комковатым.
- И на этом ты спишь? - ужаснулся Константин.
- Зачем я? Владислав спал. С собакой вы его быстренько найдете.
- С какой собакой?
- Ну... у вас же собака.
- Сам ты собака, - ответил Костя и, уткнув пистолет в подушку, выстрелил.
Щупать пульс он не стал - выживет, значит, выживет. Кажется, тезка и сам
недолюбливал Нуркина и койко-место ему предоставил единственно из-за своей
мягкотелости.
- Надо быть волевым и цельным, - наставительно проговорил Костя и,
панибратски пнув мягкое тело, покинул квартиру.
Старенькая "Слава" с засаленным ремешком показывала ровно десять.
Константин силился вспомнить, что ел на завтрак, но память опять
выкобенивалась. Он даже не был уверен, завтракал ли вообще. Судя по
бурчанию в желудке - скорее нет, чем да. Обедать рановато, а вот
перекусить не мешало бы.
Дойдя до фирменной палатки "Штефф", Костя заказал датский хот-дог - с
кетчупом, майонезом и сладким луком. Когда в окошке возник ароматный
пакетик, Константин сунул руку в карман и только сейчас осознал, что у
географического учителя, у долбаного придурка, за которого его принимали,
денег не водилось. Можно было сходить к тезке - там наверняка есть чем
поживиться - или предъявить как платежное средство пахнущий порохом "ПМ",
но Костя лишь сплюнул под ноги и, буркнув "пардон", поплелся прочь.
Последнее время подобные мыслишки посещали его довольно часто, и
Константина это тревожило. Одно дело - мстительно мечтать, и совсем другое
- когда от выстрела удерживает только лень. Виной всему было странное
расхождение того, что Костя знал, и того, что видел, - два этих мира порой
отличались, как огонь и вода. А самое страшное заключалось в том, что он
уже привык и не обращал внимания. Привык, но продолжал психовать, и в этом
тоже была какая-то двойственность.
Константин отвлекся на сирену - к дому подъезжала "Скорая". Предчувствуя,
что за ней появится и милиция, он направился через дворы, незаметно для
себя переключаясь на темы более актуальные.
Вице-премьера Немаляева ему сегодня не достать. Не достать и завтра. В
черном списке Народного Ополчения было много всяких ублюдков, большинство
из которых почему-то оказывались людьми беззащитными и непримечательными,
короче - швалью. Их Константин щелкал как семечки - вот уже целый месяц,
но радости от этого испытывал все меньше. Его стараниями черный список
сократился почти вдвое, но творческая работа попадалась редко.
Возможно, именно по этой причине Константина так влекло к Нуркину и
Немаляеву. Они были любопытными фигурами не только там, но и здесь.
Криминальный авторитет всероссийского масштаба и фантом. К первому не
подобраться, второго вообще не найти. Есть над чем попыхтеть. Но не теперь.
На сегодня Костя запланировал иное: очередного слизня, букашку - просто
чтоб не пропадал хороший денек. Следующее просветление могло наступить и
через пять часов, и через пятеро суток. Это единственное, что он не
контролировал. Учитель географии включался и выключался самостоятельно, по
каким-то внутренним законам, и Константину хотелось использовать с толком
каждую отпущенную минуту.
На "Баррикадной" было людно. Проходя мимо зоопарка, Константин чуть не
упал в обморок - свободное пространство справа занимало летнее кафе.
Дымящийся мангал гипнотизировал пищеварительную систему, а та теребила
нервную. Пальцы непроизвольно тянулись к пистолету.
Взяв себя в руки, Костя свернул к скромному, опрятному переулку. Домик
довоенной постройки его интересовал куда больше, чем шашлык или томящиеся
в вольере жирафы. Домик в переулке - это будущая галочка рядом с фамилией
еще одного подонка. Если только у него хватит терпения. Если желудок не
победит мозги.
Константин сел на скамейку и подвинул оставленную кем-то газету.
"МОСКВИЧИ ВЕРЯТ В ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ И МИЛИЦИЮ. А НАПРАСНО", - интриговал
крупный заголовок на первой полосе. Костя исподлобья посмотрел на
выходящую из подъезда старушку и прочитал:
"Экономический кризис бьет не только по кошельку, но и по психике. Человек
теряет работу, теряет сбережения, теряет надежду и, как следствие, теряет
рассудок. Под душевнобольным мы обычно подразумеваем улыбающегося дебила,
перепачканного манной кашей, но такое представление зачастую бывает
ошибочно.
Вот один пример. Больной Е. в течение месяца наблюдался по поводу
депрессии на почве финансовых затруднений. Избавив читателя от клинических
подробностей, скажем, что расстройство Е. было тяжелым, но для окружающих
безопасным. Теоретически. На практике вышло иначе. Во время одного из
сеансов психотерапии Е. неожиданно пришел в ярость и убил лечащего врача
В.М. Кочергина, после чего нанес тяжкие телесные повреждения четверым
санитарам и скрылся..."
Константин оторвался от текста и озадаченно покрутил головой. Потом нашел
брошенную строку и проверил - действительно, "В.М. Кочергин". Уж не тот
ли? Да ну! Мало в Москве этих "Вэ ЭМ Кочергиных"?
"О настоящем местонахождении Е. мы можем только догадываться. Обнаружив
редкостную для помешанного сообразительность, он не появился ни дома, ни у
друзей, ни на прежнем месте работы. Зато его видели рядом с тем домом, где
произошло массовое убийство, потрясшее весь город..."
Константин поднял бровь и начал листать газету В поисках окончания статьи,
когда заметил у подъезда новую фигуру.
Из дома вышел мужчина с "дипломатом", похожий на мелкого, но
перспективного клерка. Точного возраста Костя не знал, но выглядел
приговоренный лет на тридцать. Держался он уверенно, а симметричные бугры
под белой футболкой указывали на хорошее физическое развитие.
"Драться не будем", - решил Константин.
Он аккуратно сложил газету и, незаметно поправив в пиджаке спицу, пошел за
клерком. Спортивный, подтянутый, деловитый. Вот и там тоже: тренажеры,
бассейн, сауна. Иногда в Кремль - это если продвинуть своего человечка или
"заказать" прокуратуре чужого. Сам никого не расстреливал, даже приказов
не отдавал - потому что хватало одного намека. Но это там. А здесь
пожалуйста: весь на виду.
Клерк встал у автобусной остановки и торжественно поднес руку к лицу. Это
он на часы так смотрел. Надо же, судьба другая, а привычки прежние. Порода
аж из ноздрей лезет.
Костя расположился чуть сзади. Народ подходил медленно, но автобуса не
было долго, и на остановке постепенно собралась небольшая кучка. Только б
не "Икарус". Он, зараза, просторный.
К тротуару подъехал бордовый "ЛиАЗ", и Костя, воздав хвалу небесам, бросил
взгляд на клерка: сядет или нет. Тот выставил кейс вперед и затолкался у
входа. Подсадил сначала бабку в деревенском платке, потом веселого деда с
орденскими планками и, когда места почти не осталось, вскочил на высокую
ступеньку сам. Константин испугался, что опоздал, но люди утрамбовались, и
он кое-как втиснулся. Клерк стоял справа. Неудобно.
На следующей остановке Костя вышел, выпустил пассажиров и снова зашел.
Теперь они с клерком оказались на задней площадке. Особой давки не было,
но тела стояли достаточно плотно. В открытые окна залетал умеренный
ветерок, и все, что находилось выше пояса, не потело.
Константин сделал вид, что пробирается к компостеру, и на полшага
приблизился к бугристой футболке. А больше и не надо.
Когда автобус качнулся, он, якобы отряхиваясь, повел левой ладонью и
вытянул из лацкана велосипедную спицу, срезанную под угол, на манер иглы
от шприца, и по остроте нисколько ей не уступавшую.
- Молодой человек! - Костя вежливо тронул клерка за плечо. - Я к вам
обращаюсь.
- Да?
На него пахнуло здоровым свежим дыханием и слегка - приятным парфюмом. В
форме себя держит. Умница.
- Передайте талончик.
Клерк с неудовольствием перехватил "дипломат" и сложил пальцы щепоткой.
- Где талончик-то?
- Именем Народного Ополчения, - беззвучно произнес Константин, сгибая руку.
Спица, мягко щелкнув, проткнула кожу и прошла по диагонали от солнечного
сплетения к сердцу. Клерк раскрыл рот, но вздохнуть не смог - вместе с
сердцем были проколоты и легкие. Он мгновенно побелел, покрылся испариной
и начал оседать. На футболке пропечаталась маленькая капелька крови,
похожая на пятно от вишневого сока.
- Мужчина, что вы налегаете? - по-украински растягивая слова, воскликнула
дама в лосинах и куртке "Найк". - Мужчина! Не налегайте на меня! - Она
прижалась к вертикальной стойке, и клерк, потеряв опору, свалился на пол.
- Плохо... плохо... ему плохо!.. - тут же понеслось со всех сторон.
- Разойдитесь, дайте ему воздух!..
- Куда я разойдусь? Окна, окна шире!..
В салоне закипела какая-то бессмысленная деятельность. Наконец весть о
случившемся достигла водителя, и он, остановив автобус на полдороге,
открыл двери. Клерка вынесли и устроили на газоне, в тени дерева. Его
обмахивали журналами, прыскали на лоб теплым спрайтом, хлопали по щекам и
- Косте стало жутко - делали массаж. Если спица прошла мимо сердца и клерк
не умер сразу, то забота бедовых спасателей убила его на все двести
процентов. При каждом нажиме на грудную клетку острие под ребрами
изгибалось и разрывало плоть.
Костя для порядка побродил вокруг и присоединился к тем, кому было быстрее
пешком. Настроение неожиданно испортилось. Из памяти все не выходила та
бабка, которой клерк помог подняться в автобус. На ее темном лице блестела
слезинка - почему-то только одна.
Адреналин понемногу рассосался, и Косте с новой силой захотелось есть.
Словно в издевку, павильоны и палатки стали попадаться все чаще - переулок
выходил на Садовое кольцо. Пистолет за поясом засвербил и налился отвагой.
"Все проблемы нашего мира проистекают из финансовых, - мысленно
сформулировал Константин. - Об этом даже в прессе пишут".
Он развернул газету и, прислонившись к столбу, разыскал статью про
шального Е.
"...С большой долей уверенности можно предположить, что нападение на
лечащего врача - не первый из подвигов Е. В туалетной комнате общего
отделения, где больной проходил реабилитацию, найден список фамилий,
сделанный его рукой. Однако, как утверждает супруга Е., упомянутые в
списке люди ей незнакомы.
Что же это за список? Он не менее любопытен, чем персона самого Е.
Достаточно сказать, что третьим номером в нем числится... покойный доктор
Кочергин. Пятую и шестую позиции занимают соответственно Батуганин и
Валуев. Оба, как мы знаем, недавно погибли. Возможно, речь идет об
однофамильцах, но такое совпадение, согласитесь, настораживает. Тем более
что это вовсе не совпадение. Те, кому "посчастливилось попасть в список
маньяка под номерами 2, 4, 7, 8, также лишились жизни. В милицейских
сводках за последние две недели проходят Жердинский, Ефимов, Морозова и
Панкрашин - все убиты.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг