кухню. Чай отдавал марганцовкой, а в сахарнице сидел блестящий таракан.
Все это бесило.
Отодвинув чашку, человек взял бутерброд и снова пошел к телевизору.
Пощелкал каналы - везде реклама.
- Совсем распоясались, - пробормотал он. Дожевав колбасу, человек отряхнул
руки и с ненавистью осмотрелся. Решетка на зеркале уже зарастала какими-то
серыми пушинками. В этой квартире все дьявольски быстро пылилось.
Нос зачесался, и человек чихнул. В свинцовой поверхности зеркала
образовалась мутная лунка, но след от решетки остался. Так он себя и
увидел - сквозь решетку.
- Стареешь...
Наметившиеся в прошлом году залысины окончательно съели челку и теперь
подбирались к макушке. Быстро, дьявольски быстро. В этой квартире хорошо
умирать - ничего не жалко.
Человек вспомнил про Батуганина и задумчиво потрогал ухо. "В газетах
писали, что врагов он не имел. Банкир - и без врагов? Впрочем, Батуганин
был мужиком покладистым. Там... - Человек махнул куда-то в сторону
зеркала. - Там был. Здесь неизвестно. И еще был трусом. Можно представить,
какую он себе завел охрану. Не помогло. Говорили про водосточную трубу. И
про машину...
Знакомо, ой как знакомо".
Человек, не раздеваясь, прилег на раскладушку и закрыл глаза. Он
чувствовал, что поблизости есть кто-то еще. Сколько их - не разобрать.
Слепые, как новорожденные котята, и настырные, как бультерьеры.
Еще он чувствовал, что там, откуда он вырвался, все кончено. Момент смерти
он не зафиксировал, но знал наверняка: тела больше нет.
Все в прошлом. Настоящее - это грязные чужие квартиры, пыльные занавески и
тараканы в сахарнице. Что-то изменить? Он знал как. Он это уже делал -
там. И потому боялся второй попытки. Слишком долго и тяжело. Но если
получится... Теперь у него есть опыт. Теперь он будет жестче. И он
сделает, иначе зачем об этом мечтать - каждый день?
Он уже понял, с чего начнет. Первое правило - избавиться от ненужных
людей. Он начнет с Константина.
Глава 8
Костя отпил из щербатой фаянсовой чашечки и, нахмурившись, посмотрел на
часы.
- Пора бы им уже. Обманули, черти?
- Не, не, - замотали головами Толик и Елизавета. По приказу Константина
они весь вечер безвылазно обретались на кухне. Он специально посадил их на
древние стулья с высокими спинками - при малейшем движении стулья издавали
жалобные визги, и Костя мог отворачиваться, не опасаясь удара чугунной
гусятницей. Даже пролитые щи вытереть не позволил - за несколько часов они
окончательно скисли, и из коридора несло, как с убыточной овощебазы.
Сам Костя строго расхаживал взад-вперед, нося на блюдечке чашку кофе.
Толик успел поведать несколько морских баек - половину Константин уже
слышал, правда, с другими героями. О том, что он имел прямое отношение к
флоту, Костя умолчал - лишние зацепки для будущего следствия. Ведь ни
Елизавету, ни Толика он убивать не хотел.
- Время, время... - выразительно произнес Костя.
- Да хрен их знает. Может, сегодня вообще не придут.
- Ну-ну-ну! Хочешь всю ночь просидеть?
- Мы-то что? - запричитала Елизавета. - То у них шалман целый, в уборную
не прорвешься, то, наоборот, учешут на день-два. Да чтоб они пропали!
- "Пропали"! А кто мне Нуркина разыщет? В том, что у Петуховых гостил
именно он - Нуркин Владислав Борисович, Костя уже не сомневался. Словесный
портрет совпадал с оригиналом не полностью, но достаточно для того, чтобы
исключить всякую ошибку. Не видный, сказала Елизавета. Лысоватый такой,
сутулится, что твой горбун, весь такой суетный, лица землистого. Прыщ, а
не мужчина. По бухгалтерской линии, важно добавил Толик. Книжки мусолил.
Как не подойдешь - он "Здрасьти", и в сторонку. А чтоб законтачить - нет.
Константина подмывало признаться, что прыщ
Нуркин - вовсе не бухгалтер и даже не совсем прыщ, а премьер
правительства, фактически - хозяин России, что суетность его происходит от
переполнения планами, как рассорить всех и вся и на кровавой волне
добраться до власти. На самом деле это уже свершилось, только Костя не
понимал, почему здесь этого нет. Что такое "на самом деле" и "здесь" и чем
они отличаются, он не понимал тоже, но на всякий случай помалкивал.
На лестнице что-то глухо звякнуло, и замочная скважина приняла в себя ключ.
- Не дышать! - тихо приказал Костя. Ступая как можно ближе к стене, чтоб
не скрипели половицы, он прокрался в коридор и встал у двери. Ключ
повернули, и в открывшемся проеме появилось худощавое лицо в тонких
очечках.
- Добрый вечер, - сказал мужчина, опасно разворачиваясь на девяносто
градусов. - Ленок, проходи.
Ленок, хрупкая женщина лет тридцати пяти, так же невозмутимо поздоровалась
и, отерев подошвы о сырую тряпку, вошла внутрь. Константин посторонился,
пропуская обоих, проследил, хорошо ли захлопнулась дверь, и врезал мужчине
по затылку.
- Соседи! - позвал он. - Отбой. По каютам. Соседи двумя тяжелыми мухами
вылетели из кухни и устремились к своим комнатам.
- Ой, какой кошмар! - теребя кофту, прошептала Елизавета и, сочувственно
глянув на Петухову, прибавила скорости.
Толик на мгновение остановился, но Константин покачал у него перед мордой
ножом, и бывший дизелист-тихоокеанец благоразумно последовал за Елизаветой.
- Помогите!! - закричала Петухова, пробиваясь к двери.
Она отчаянно напрыгнула на Костю и вцепилась ему в волосы. Когда стало
по-настоящему больно, он оторвал ее, как когтистую кошку, и, подержав на
расстоянии, припечатал в лоб. Женщина пролетела метра два и, упав на
окаменевший от времени линолеум, проехала почти до конца коридора. По
дороге она вляпалась в щи и стала похожа на щетку от пылесоса.
Петухов понемногу очухался и начал неуверенно, цепляясь за стены,
подниматься. Костя хватил его рукояткой по макушке - не очень сильно, так,
чтоб обезопасить себя еще минуты на три, и пошел за его супругой. Ленок,
весьма живучая дамочка, уже подползала к старорежимному висячему телефону
из черного эбонита. Скинув на пол трубку и подув в нее три или четыре
раза, она с ужасом обнаружила, что провод перерезан.
- Мы бедные, - призналась Петухова. - Откуда у нас деньги? Муж в газете
работает. В муниципальной. Я учительница.
- И я учитель, - сказал Константин, склоняясь над женщиной. - География. А
вы?
- Русский, литература.
- О-о! Полная загруженность.
- Все равно копейки.
- Я не об этом, - отмахнулся он. - Литература... литература - для меня
загадка. Недавно встречался с одним автором. Вы знаете, не то. Ремесленник.
- Кто-то из новых? - увлеченно спросила Петухова, украдкой поглядывая на
мужа. - Криминалка? Лавстори? Фэнтези?
Костя спиной почувствовал, что Петухов снова зашевелился, и Ленок, забегав
глазами, продолжила:
- Золотой телец, что же вы хотите. Понимаете, в нынешних условиях...
Петухова затараторила про душу и тело, про девятнадцатый век и про что-то
там еще. Костя внимал вполуха, стягивая тонкие ручки ремнем и удивляясь ее
наивности, - наверно, начиталась популярных изданий по психологии, вот и
пытается мозги запудрить.
- На ваших уроках должно быть интересно, - проговорил он, подергав узел. -
Умеете увлечь. Только я ведь не маньяк, Лена. И тем более не террорист.
Лежите смирно. Телефон, как вы убедились, неисправен, а Елизавета с
Анатолием в наших делах не участвуют.
- На по-ома-ащь! - завизжала Петухова.
- Вас не услышат, - грустно произнес Константин. - Стены добротные, в два
кирпича. Петр рассказывал, как в детстве ногу сломал, так вериге ли, орал
до самого вечера, и ни одна собака...
- Какой еще Петр?
- Вот и я о том же. Вы здесь давно?
- Пятый год.
Сзади соскочил с гвоздя и затрещал спицами велосипед - это Петухов
собирался с силами для ответного удара. Костя остановил вращающееся колесо
и выволок из-под него мужчину. Где-то внизу хрустнули очки. Петухов
выпрямился и, расставив ноги, по-боксерски завертел детскими кулачками.
- Не позорься, не надо. Давай-ка лучше о друзьях твоих покалякаем, о
Владиславе Борисовиче, например.
- Влад? - удивился Петухов. - А зачем он тебе понадобился?
- Это уж моя забота.
- Он не друг, он мой брат, - сказала Ленок. - Двоюродный. У него что,
неприятности какие-то?
- Садитесь вместе, а то мне вертеться надоело. - Константин взял Петухова
за шкирку и швырнул к жене. - Где Нуркин? Где он живет?
- По знакомым. Влад от жены ушел, все ей оставил. Он благородный. Мы его
надолго принять не могли, у нас у самих одна комната.
- Почему его нет в справочной?
- В какой справочной?
- Хорош дурака валять! - Костя рубанул Петухова по плечу, и тот с воем
опустился на пол. - Справочная - это где справки дают, ясно?
- Он не в Москве прописан. В Обнинске.
- Где он сейчас?
- А ты сам-то кто? - резко спросил Петухов. Чем больше Костя его пинал,
тем он становился смелее.
- Мне нужен Нуркин. Адрес, быстро!
- Пошел ты...
- Сейчас пытать начну, - сурово произнес Константин. - Не тебя, ботаник
долбаный, жену твою.
- Ты не посмеешь, - с необоснованной интеллигентской уверенностью возразил
тот.
Вместо ответа Константин спокойно взялся за ворот Лениной блузки и
разодрал ее до пупка. Над впалым животом заметались тощие острые груди.
Ленок ойкнула и панически задвигала плечами, но ремень держал руки крепко.
- Подонок! - геройски объявил Петухов, намереваясь жестоко отомстить, и
Косте пришлось ударить его под колено.
- Веди себя прилично. Я хочу знать, где скрывается Нуркин. Это все.
- Лю-уди! Лю-уди! Убива-ают!! - донеслось вдруг из-за боковой двери.
Константин ворвался в комнату - Елизавета открыла окно и, забравшись на
широкий подоконник, размахивала руками.
- Что же ты, стерва старая? Я с тобой по-хорошему...
Он обернулся на шорох и бросил вперед подвернувшийся стул. Толик с разбега
наступил на ножку, споткнулся и влетел головой в полный хрусталя сервант.
- Ну, гады! Жалел вас...
Костя выскочил в коридор, но там уже никого не было. На полу остался лишь
лоскут с пуговицами, напоминающий манишку. Крайняя дверь хлопнула, и из
комнаты Петра показался прихрамывающий Петухов. В обеих руках он держал по
ножу: в правой - длинный, ребристый, для резки хлеба, в левой -
унизительно маленький, видимо для чистки картошки.
- Ты не мужик, ты карикатура, - сказал Константин. - Чего третий не
прихватил? Мог бы в жопу себе вставить. Тебе пойдет.
- Подонок! Мразь! - выдохнул Петухов, устремляясь навстречу.
Костя отбежал назад и, подняв велосипед, метнул его в разгневанного
супруга. Тот врезался головой в раму и выронил ножи. Вдобавок
поскользнувшись на размазанной по линолеуму капусте, он схватился за
стоявший рядом комод, стянул с него покрывало с какой-то пыльной требухой
и все равно упал.
- Скажи мне адрес, тварь слюнявая, - процедил Костя. - Скажи, где Нуркин,
и я уйду.
- Где живет, мне неизвестно. Только телефон. Он у бывшего сокурсника.
- Давай. Но без фокусов, у меня с собой сотовый. Позвоню и проверю.
Обманешь - у твоей бабы станет партнером больше.
- Не смей! - заверещала Ленок. - Ты же видишь, он псих! У Владика
неприятности будут!
- Неприятности?! - взорвался Петухов. - А у нас, по-твоему, что? Из-за
твоего брательника! Он что-то натворил, а приходят к нам!
- Диктуй, - напомнил Костя. - И попробуй ошибиться хоть на одну цифру.
Петухов назвал номер. Константин для гарантии Повторил и без лишней
канители воткнул ему в ребра нож.
Ленок сползла по дверному косяку и зашлась в беззвучном вое.
- За что? - шептала она. - Он все правильно сказал! За что ты убил,
сволочь?
- Не могу же я вас оставить, - виновато проговорил Костя. - Вы его
предупредите. И милиция. Лишние хлопоты.
- Ты обещал уйти... Ты обещал, сволочь! Позвони и убедись. Он там. Влад
там... Зачем ты убил?..
- Откуда у меня сотовый, дура? - всплеснул руками Костя. - Я ж простой
учитель. А уйти - конечно, уйду. Сейчас.
Костя заглянул к Елизавете - та возилась с окровавленным Толиком. Сервант
лежал на боку, повсюду валялись искрящиеся осколки. Острые грани чешского
хрусталя отсвечивали розовым. "По колено в крови", - невпопад вспомнил
Константин. Вроде игра такая есть компьютерная.
Он наступил Петухову на грудь и вытащил лезвие. Какие уж тут игрушки...
Последующее воспринималось скорее сном, чем явью. Ликвидировал свидетелей,
потом долго ковырялся с газовой колонкой, отмывал руки, застирывал пятна
на ветровке, искал в квартире чистое полотенце, заворачивал нож в газету,
спускался по лестнице - все на автопилоте. Поймал такси до "Филевского
парка", оттуда - еще куда-то, потом до "Спортивной", потом деньги
кончились, и он пошел к метро.
Сегодня ЭТО уходило не рывком, а полегоньку.
Отпускало, как малая доза спиртного, - незаметно.
Незаметно Костя запамятовал, где именно выкинул нож. Это не взволновало,
наоборот, перестало интересовать. Незаметно утонули в усталости детали:
как резал, как добивал, как хрипела Елизавета. Он уже не мог вспомнить
ничего, в голове торчал лишь ненужный адрес, но и дом сотника вскоре
оторвался от его личного опыта, стал просто домом - тем, что напротив
школы, сразу за магазином "Мелодия".
Константин сунул билет в прорезь и, миновав Турникет, по глупой привычке
посмотрел на обратную сторону. Беда с этими билетами. Не успеешь купить,
уже кончаются. Он пожал плечами и бросил карточку в урну.
- Костюнь, где ты был? - обеспокоенно спросила Настя. - Я уже звонить
собиралась.
- Звонить? Кому?
- Кому-кому... Морги, больницы... Что ж ты у меня такой обидчивый? - Она
жалостливо хлюпнула и кинулась ему на шею. - Ну прости, прости, Костюнчик,
родной. Ляпнула, не подумала. Не надо никаких денег, люди вон по году
зарплату не получают и ничего, живут. А у нас все хорошо. Покушать есть,
одеть тоже. Ты больше так не пропадай, не пугай меня, Костик.
- Да чего ты?.. - застеснялся он. - Я ведь это...
Константин пошарил по карманам, но давешних четырехсот рублей там не
оказалось. "Бог дал - бог взял", - решил он.
- Я с самого утра места себе не находила. Ты был такой... такой...
- Ну? Какой? - спросил Костя, счастливо улыбаясь и прижимая ее к себе.
- Чужой был. Страшный, - судорожно сглотнув, проговорила Настя. - Я тебя
таким никогда еще не видела. Тебе отдохнуть надо. Пошлем всех на фиг,
съездим к родителям на дачу, а?
- Только на выходные, Насть. Пока отпуск не начался, могут в школу вызвать.
- Ну да. Ну и ладно. Тогда на выходные. Я завтра матери позвоню. Она рада
будет. Ты поешь, целый день голодный.
Костя разделся и, вымыв руки, сел за стол. Настя все порхала вокруг:
поставила на плиту чайник, налила супа, густо помазала хлеб маслом.
- Приходил какой-то странный человек, - сказала она, гремя в ящике
ложками. - Я дверь открыла - он стоит, молчит.
- Может, грабитель? - хмыкнул Константин.
- Не. Тихий такой, печальный. Будто он один на всем белом свете.
- Ты поосторожней. Сейчас полно ненормальных бродит, - сказал Костя,
надкусывая бутерброд и склоняясь над тарелкой.
Настя, молодчина, сварила кислые щи. Кислые щи он любил.
* * *
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг