не могу.
- Хорошо. Ну что, передохнули? Меняемся: Марта - водитель, Анастасия -
стрелок. Тихон, ты как, готов к продолжению? Тогда все по местам.
Тихон разместился в лежачем кресле и самостоятельно натянул датчик. Еще до
того, как Игорь опустил крышку, он уловил тошнотворный аромат клубники и,
вспомнив лихой жест старушки, показал лейтенанту большой палец.
Снова вертящийся шарик и тяжесть в руке. Клубничный запах стал почти
невыносимым.
- Космос - это всего лишь гигантский объем пустоты, - как ни в чем не
бывало продолжил диктор. - Единственное, за что стоит сражаться, - это
пригодные к заселению планеты. В настоящее время их разведано около
тысячи, Конфедерации принадлежат только сто двадцать шесть. На основе
косвенных данных можно предположить, что конкурами освоено, по крайней
мере, вдвое больше. Поскольку рождаемость в развитых колониях Конфедерации
сравнима со смертностью, численность конкуров уже сейчас превышает нашу на
пятьсот - пятьсот пятьдесят процентов.
В шесть раз, ужаснулся Тихон.
- Такое соотношение послужило толчком для скорейшего развития
революционных технологий. С первых лет войны личный состав сил
Конфедерации в боевых действиях почти не участвует. За людей воюют машины.
Тихон припомнил кадры из какого-то интеркино про вторжение инопланетян.
Там были страшные зубастые роботы с желтыми полосками...
- Искусственный интеллект - такая же фикция, что и бессмертие. Каждым
механизмом управляет человек - либо прямо, либо опосредованно. Первые
машины подчинялись обычному радиосигналу. В настоящее время на вооружении
Конфедерации находятся машины нового поколения.
Мрак неожиданно выключился, и Тихон увидел бесконечную равнину с серой
щеткой травы. Это могла быть и Земля. Аляска или Камчатка, или...
- Не отвлекайся, - приказал голос.
Тихон на мгновение провалился в невесомость и-вдруг почувствовал свое тело
- не ладонь с холодным шариком, а всего себя: кожу, мышцы, глаза, каждую
косточку и каждый нейрон в отдельности. Он ощущал плоть как миллион мелких
деталек, организованных в единую систему. Тихон повернул голову, и
панорама крутанулась в обратном направлении, но прежде он зафиксировал
натяжение сотни тонких нитей в области шеи.
Шаг вперед - тундра понеслась навстречу с такой скоростью, что он
инстинктивно вытянул руки. Одновременно с этим впереди раздались два
несильных взрыва. Локтевые суставы ответили гудением, как после резкого
поднятия тяжести. Он недоуменно посмотрел на свои ладони, но на их месте
торчали... две короткие трубы.
- Внимание, - вмешался Игорь. Теперь Тихон легко отличал его от диктора. -
Как ты, курсант?
- Не знаю... Вроде ничего, - сказал он, и губчатая трава вокруг заплясала
от беспорядочной стрельбы.
- Не волнуйся, я буду с тобой. Если что - сразу вытащу
- Где я? - Еще две короткие светящиеся очереди в свинцовое небо.
- Ты влип, Тихон.
Смысл фразы и интонация, с которой говорил Игорь, странно расходились:
угрожающие слова "ты влип" он произнес как сердечное поздравление.
- Куда?
- Лучше помолчи, а то весь полигон перепашешь, - сказал лейтенант.
- Тело оператора остается в кабине, - вновь проклюнулся ничейный голос. -
Сознание транслируется в командный блок машины. На время внедрения
психоматрицы оператора в КБ он, оператор, субъективно становится самой
машиной.
- Не внедрения, а влипания, - поправил Игорь. - У нас это называется так.
Тихон попытался на себя посмотреть, но у него не получилось. Машинная
физиология позволяла вращать головой на все триста шестьдесят градусов,
произвольно менять остроту зрения и даже наблюдать несколько предметов
сразу - кажется, он имел не менее пяти независимых глаз. Однако, получив
новые возможности, Тихон утратил кое-что из того, что без труда мог
сделать любой человек, например, увидеть свой живот.
Он отошел назад, и почва стремительно вылетела из-под ног. Тихон снова
безотчетно взмахнул руками, покрывая почву неглубокими воронками, хотя уже
знал, что упасть для него крайне затруднительно: впереди, там, где он
стоял, остались три широкие колеи.
- Согласись, танк с ногами был бы просто смешон, - отозвался на его мысли
Игорь.
- Танк?!
- А что же ты думал? Ладно, для первого раза достаточно, вынимаем.
Тихон вернулся к исходному состоянию, то есть к полному отсутствию тела.
Он снова парил где-то в небытии.
- Любуйся, - сказал лейтенант, и рядом материализовалось то, чем - или
кем? - Тихон был секунду назад.
Сверху броневик оказался квадратом со стороной в три с половиной метра.
Три гусеницы-трака, установленные то ли для проходимости, то ли в ответ на
троичную моду конкуров, придавали ему сходство с перевернутым конвейером,
на котором крутится планета. Вооружение, напротив, подчеркивало его земное
происхождение: нижняя башня, широкая и приплюснутая, имела две короткие,
но внушительные пушки; верхняя, чуть поменьше, ощерилась четверкой узких
длинных стволов.
- Вот в этом обличье ты и будешь воевать, если, конечно, научишься себя
контролировать. Название простое: "Т-12". Тактико-технические данные
постарайся запомнить сразу. Энергетическая установка - неисчерпаемый
берклиевый реактор. Скорость на пересеченной местности до двухсот
пятидесяти километров в час. Вооружение - два больших и четыре малых
всплесковых орудия. Стрельба ведется плазменными сгустками. На орудия
заряд поступает из реактора через накопитель. Танк "Т-12" - модель
субъективно двухместная: водитель плюс стрелок.
- А зачем двое? - с детской непосредственностью спросил Тихон.
- Чтоб было с кем потрепаться, - смеясь, ответил Игорь. - Управлять
машиной и одновременно вести прицельный огонь трудно. Так уж устроен
человек: если возьмется сразу за два дела, то оба провалит.
- А вот я... На полигоне мне...
- Померещилось, - утешил лейтенант. - Буксовать на месте и при этом палить
во все стороны - много ума не надо. Представь, что ты мчишься по оврагам,
уклоняешься от конкурских ракет, попутно обрабатываешь данные минной
разведки, отслеживаешь два десятка целей, наиболее удобные поражаешь, сам
при этом стараешься не подставиться... - Игорю надоело перечислять, и он
на секунду замолчал. - Естественно, тебе помогает компьютер, но ведь он -
часть танка, а танк - это ты сам. Про "Т-12" пока хватит, с дополнительным
оборудованием познакомишься во время тренировок. Поехали дальше.
Утяжеленный танк "УТ-9", попросту - "утюг".
Тихон увидел черепаху, утыканную разнокалиберными стволами. Впечатление
"утюг" производил донельзя угнетающее. Высота - семь метров, длина -
двадцать. На его пологих склонах - назвать их бортами было невозможно -
располагалось несколько полуметровых террас.
- Каждый уступ - независимо вращающаяся секция. Тот же "Т-12", только
страдающий манией величия. Субъективный экипаж - шесть человек: командир,
водитель и четыре стрелка. Скорость до ста. Двенадцать траков. Два
реактора. Орудия четырех классов общим числом восемьдесят шесть. Торчат,
заметь, во все стороны, так что целиться почти не надо Площадь в радиусе
километра выжигает за полторы минуты. В бою держись от "утюга" подальше:
во-первых, может зацепить, во-вторых, энергия самоликвидации у него под
три гигаватта. А вот тебе еще одно пугало.
Черепаху сменила хищная птица с опущенным клювом и четырьмя скошенными
вперед крыльями.
- Перехватчик-истребитель, или "перист". Аппарат малоэффективный и крайне
ненадежный. Горит, как бумага. Средняя жизнь в бою - около сорока секунд.
Специальная модель для поэтов и самоубийц. Управляется одним оператором.
Реактор упрощенный, дохленький. Шесть лазерных орудий, все их
положительные стороны исчерпываются экономией и компактностью. Перист -
машина беспосадочная. Если по случайности не бывает сбит, то через полчаса
ресурс реактора заканчивается, и перист идет на таран.
- А что с операторами? - насторожился Тихон.
- То же, что и с тобой. Сейчас я тебя отключу, и пойдешь обедать.
В подтверждение своих слов Игорь откинул крышку капсулы и подал Тихону
руку.
- Оператор в отличие от конкура никогда не умирает. Ну, разве что от
старости. Как голова? Не кружится?
- Ничего, терпимо. - Он осмотрелся и, убедившись, что Анастасии нет, тихо
спросил: - А вот эта бабулька, она... тоже?
- Возраст и сила роли не играют. Ты ведь и сам боец не ахти. - Тихон
смутился, но лейтенант этого демонстративно не заметил. - Чтобы лежать в
кабине и воображать себя танком, физического здоровья не требуется. В
каком-то смысле даже наоборот. Обычный человек на это не способен.
Капитан, например. То, что ты пережил, когда влип в КБ, ему не выдержать.
- Выходит, мы какие-то особенные?
- Точно, - с грустной улыбкой кивнул Игорь. - Особенные. Те, кому среди
нормальных людей делать нечего. Отправляйся, курсант, на обед. Не
заблудишься? Поешь и можешь вздремнуть немного, отдых тебе не помешает.
- Немного - это сколько?
- Я тебя разбужу, - пообещал лейтенант. - И вот что. Читал твою
психокарту. Понравилось. На должность оператора ты годишься, даже слишком
годишься. Поэтому не делай глупостей.
- Ты о чем?
Сам знаешь. Иди. Курсант! - окликнул лейтенант, когда Тихон уже вышел за
створку. - Соберешься вешаться - позови меня, я тебя лично пришибу. Ясно?
- Да вроде не...
- Это я так, на будущее.
Цифры на полу привели Тихона к кубрику, идти по стрелкам оказалось совсем
несложно. Пообедал он лужей морковного пюре и стаканом уже знакомой белой
воды - добиться от печки чего-либо другого ему не удалось. Впрочем, как
Тихон понял, на голодном пайке его держали неспроста: в кабине он забывает
о собственном теле и, возможно, в чем-то перестает его контролировать.
Глотая приторную массу, он невольно водил глазами по стенам - жизнь без
часов выглядела неестественной. Отсутствие в кубрике привычного циферблата
смущало Тихона сильнее, чем недавнее превращение в танк. Поймав себя на
этом, он крепко задумался, но так ни к чему и не пришел. Кажется, он
действительно особенный. И Марта особенная, и Зоя, а уж про Анастасию и
говорить нечего. А Филипп... черт его знает. Филипп, наверно,
недостаточно... Чего недостаточно? Недостаточно особенный, что ли...
Тарелка выскользнула из его рук и прокатилась по полу, оставляя розовую
морковную дорожку. Тихон пару раз клюнул носом и медленно завалился набок.
Это был первый случай, когда он заснул сидя.
Проснулся он сам. Полежал, тупо глядя в потолок, и, не дождавшись вызова,
поплелся умываться. Дневной сон - хотя само понятие "день" в Школе было
довольно условно - выбил Тихона из колеи и окончательно расстроил
ориентацию во времени.
Приняв душ, он вернулся в кубрик и с недоумением уставился на экраны. Если
в ближайшие полчаса его не вызовут, то останется... снова лечь? А досуг?
Сидя в четырех стенах, недолго и свихнуться. Не это ли имел в виду Игорь,
когда говорил про повешение?
Тихон бестолково побродил по комнате и улегся на кровать. То, что он так
ценил в Лагере - одиночество, - вдруг начало его тяготить. Теперь, когда
за одиночество не нужно было бороться, оно утратило всякую ценность.
- Новости, - потребовал он, и на экране высветился активный каталог. Тихон
просмотрел разделы и сказал. - Школа.
- Школа. Нет допуска, - любезно отозвался экран.
- Война, - попросил Тихон.
- Война. Нет допуска.
- Земля.
Одна из ячеек каталога выросла и рассыпалась новым меню: Наука. Культура.
Воспитание. Граждане. Спорт.
- Граждане, - выбрал Тихон.
Ему вдруг пришло в голову то, о чем он раньше никогда не думал, да и
остальных воспитанников Лагеря эта странная идея также не посещала. Тихону
захотелось найти своих родителей.
О родителях он знал только одно: это были мужчина и женщина. Тихон не имел
ни малейшего представления о том, являлись ли они супругами, любовниками
или, как часто бывает, матери пришлось зачать его от анонимного донора.
Тихон слышал, что даже самым ярым мужененавистницам в конце
репродуктивного возраста приходилось рожать - в этом вопросе государство
поблажек не давало. Однако Тихон предпочел бы появиться на свет в
результате обоюдоприятного занятия, а не от механического оплодотворения.
Впрочем, особой разницы нет. Главное, чтобы женщина выполнила свой долг
перед обществом - родила двоих детей, а что за способ она выберет, никого
не касается. Так же как и ее мало волнует дальнейшая судьба ребенка - для
этого существует институт Лагерей.
Ходили слухи, что на Земле еще осталось несколько стариков, воспитанных
индивидуально, то есть в семье, но этот факт был скорее из области
исторических казусов. В отряде данная тема не поднималась. Сверстники
предпочитали смотреть не в прошлое, а в будущее - все ждали
двадцатилетнего рубежа, когда срок обучения закончится и начнется
самостоятельная жизнь.
Почему Тихону захотелось выяснить свое происхождение, он не знал и сам.
Ему было скучно.
- Требуется установить дату и место рождения, - он назвал свой личный код.
- Обратитесь в архивную базу, - немедленно ответил экран.
- Почему в архив?
- Разыскиваемый погиб, - сказал голос и, будто спохватившись, добавил. -
Сожалею.
Тихон закусил губу и с минуту сидел, вяло теребя подушку. Ему вдруг
подумалось уж совсем невероятное: а что, если родители, или хотя бы мать,
вот так же захотят его найти и получат такой же ответ? Ну и что, одернул
он себя. Вот глупость! Шестнадцать лет не вспоминали, а теперь...
- Архивная база, - против воли выговорил Тихон. Он не заметил, как створ
поднялся и впустил двоих военных. Он даже не успел разглядеть их знаки
отличия - тот, что допрыгнул до кровати первым, нанес ему прямой удар
открытой ладонью, и Тихона отнесло к санблоку. Второй перевернул его на
живот и, прижав шею коленом, завел ему руки за спину.
За ними вошел Игорь. Прежде чем обратиться к Тихону, он снял допуск со
всех программ, включая спортивные новости.
- Без интервидения поживешь. Да, талантливые дети - это беда. А я ведь
тебя предупреждал. Зачем ты полез в базу?
- Хотел найти.
- Кого? У тебя, кроме Школы, ничего нет. И никого, ясно?
- Себя хотел найти.
- Себя?! Это красиво.
- И родителей.
- Родителей? - изумился Игорь. - На черта они тебе?
- Так просто.
- Молодец. Достойный ответ для солдата. Закрыли все, что могли: и
платформу, и каналы связи, так нет, нашелся умник, начал посылать какие-то
подозрительные запросы. Может, ты шпион?
- Что, не похож? - разозлился Тихон. - Вон, посмотри на заднице - третья
нога растет.
- Ценю чувство юмора. Кару получишь со скидкой: всего четыре балла. Это
мало, в следующий раз будет больше.
Молчаливые парни с сержантскими шевронами подняли Тихона за локти и
вынесли из кубрика. Его поволокли по стрелкам в сторону восемьдесят
девятого прохода. В коридорах оказалось неожиданно много народа - у
каждого был желтый штамп курсанта, и все, как один, смотрели на Тихона. Он
пытался разглядеть в их лицах поддержку или хотя бы сочувствие, но их
глаза не выражали ничего, кроме любопытства.
На восемьдесят седьмой стрелке Игорь свернул вправо, и конвоиры
последовали за ним. Курсанты неторопливо шли сзади, из боковых проходов к
ним присоединялись все новые и новые люди, и вскоре из них образовалась
целая толпа. Если б не униформа, их можно было принять за обычных граждан,
среди которых попадались и девушки, и дряхлые старики.
Где-то в самом углу, у последних четных коридоров, лейтенант остановился и
приложил ладонь К гладкой панели. Широкие ворота раздвинулись, и Тихона
втащили в большую комнату, залитую ярким светом. Помещение было пустым,
лишь в центре, на круглом возвышении, стояла плоская койка с четырьмя
вертикальными мартами по углам.
Курсанты вошли и расположились амфитеатром, оставив узкий проход от ворот
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг