- Вечер? - Он поднял брови и переглянулся с Григорием.
- Лампочка в коридоре к закату клонится, - пояснил Тихон.
- А, это юмор, - кивнул Аркадий. - Прости, я сразу не догадался.
Извинения от капитана, пусть даже и несерьезные, Тихон получал впервые.
Что-то в поведении офицеров поменялось - не сильно, но так, чтобы он смог
заметить. Раньше, по крайней мере, его вызывали не лично, а через браслет.
Аркадий отомкнул чемоданчик и извлек оттуда знакомый по собеседованию на
Аранте треугольник.
- Нужно взять анализы.
Тихон пожал плечами. Если капитан ради капли его крови перенесся на другой
Пост, значит, и впрямь нужно. Пока Тихон отгибал рукав, появился Григорий
с плоской коробкой. Сбоку, там, где находилась узкая крышка, висела
тяжелая пломба. Едва ли это было связано с секретностью, но выглядело
весьма солидно.
- .Аксельбант тоже здесь, - сказал Григорий. - Теперь между нами почти нет
разницы. Но важнее другое: тобой больше не надо командовать. Оденешься у
себя, браслет оставь мне.
- Опять перевод, - апатично констатировал Тихон, не двигаясь с места. -
Ладно, спасибо за новую форму.
- Я тут ни при чем.
- А кто? Кто "при чем"?
- Один полковник, первый зам по спецкадрам.
- Полковник? - озадачился Тихон.
- Ноль девяносто девятый. Тот, что курировал высадку на Шадан.
- Игорь?
- Вице-капитан, ты вроде собирался пообедать, - напомнил Григорий.
- Или поужинать, - без улыбки добавил Аркадий. Снова оказавшись в проходе,
Тихон устроил коробку под мышкой так, чтоб она не мешала, и неторопливо
двинулся к столовой. На перекрестке ему пришлось посторониться - четверо
крепышей в серой форме незнакомого подразделения, кряхтя, перли
двухметровый ящик, накрытый знаменем Конфедерации. Тихон смотрел на них с
нескрываемым интересом - увидеть, чтоб люди тащили тяжелые предметы прямо
на себе, можно было не часто. Контейнер предназначался для какого-то
церемониала и, судя по всему, был уже нагружен, но особой торжественности
на лицах носильщиков не наблюдалось.
Вот куда надо было устраиваться Филиппу, подумал Тихон. Прикосновение к
вечности плюс отсутствие дурных впечатлений. Это для него в самый раз. И
для рук тренировка.
Он окинул ящик прощальным взглядом и пошел дальше. Из-за открытого створа
доносились плеск воды и фырканье. Тихон вспомнил, что когда-то собирался
начать правильную жизнь, и, повинуясь необъяснимому порыву, заглянул в
спортзал.
В широком бассейне бултыхалось одинокое тело. Брызги и слепящий свет
солярия не давали толком ничего разглядеть, тем не менее Тихон учуял, что
там женщина - и совершенно голая.
Первым желанием было уйти, однако в фигуре купальщицы, в том, как она
закидывала голову, как подпрыгивала ее грудь, вспомнилось что-то
тревожно-сладкое. Нет, она не могла быть ею, ведь с той у него связаны
только ненависть и отчаяние. Судорожный поиск петли для шеи и крюка для
петли. Но почему эти черты так знакомы?
Он неосознанно пошел к воде и по мере приближения все отчетливей
чувствовал, что не ошибся.
- От тебя нигде не скрыться, - с радостным изумлением воскликнула Марта. ~
Как ты меня нашел?
- Случайно.
Она подплыла к бортику и, грациозно подтянувшись, улеглась на горячий
песок. Оранжевые крупинки облепили мокрые ноги, и Марта стала похожа на
статую. Не везде. Она не прикрывалась, но вовсе не из желания подразнить:
после того, что между ними было, люди перестают стесняться наготы. Если б
только вспомнить! Вспомнить хоть что-нибудь, кроме первой неудачи.
- Ты не уделишь мне полчасика? - проворковала она.
- Нет, - молвил Тихон, отклеив язык от нёба.
- Все еще дуешься за тот раз? - невинно улыбнулась Марта. - Мы же с
тобой...
- А чего это вдруг ты ко мне воспылала? У Филиппа оказались проблемы
покруче моих? - спросил Тихон, удивляясь неожиданно нахлынувшей злости.
- Не вдруг. Когда мы встретились на том Посту, ты был совсем иным...
- И поэтому ты мне отдалась, - заключил он.
- Ты был... как будто постиг что-то такое... - сказала она, не обращая
внимания на его показной цинизм.
- Нет, - мотнул головой Тихон. - Ничего "такого". Абсолютно ничего.
Он натужил память, однако второго подарка она ему не сделала. В голове
крутились путаные отрывки из прошлой операции на Шадане. В том кусочке
жизни было много всякой всячины и про мины-ловушки, и про лесную дорогу,
но роман с Мартой как факт биографии исчез. Сброшенные пятьдесят два часа
не сохранили никаких страстей, только навыки и рефлексы. Все, что
необходимо в бою. Остальное - мусор Женщина у бассейна была ему чужой.
Марта недовольно ойкнула и потрогала браслет. Тихон повернулся к двери - в
коридоре шуршали частые шаги, но шли операторы совсем в другую сторону -
туда, куда ранее отнесли красивый и строгий ящик.
- Можешь не торопиться, это вызов на похороны. Марта спрыгнула обратно в
воду и, нырнув, доплыла до противоположного бортика.
- Филипп? - угадала она. - Ты? Из-за меня, да?
Ей так этого хотелось.
Тихон задумчиво разгреб песок и носком ботинка нарисовал какой-то
иероглиф. Знак был похож на лишнюю букву несуществующего алфавита. И
немножко - на танк.
ЧАСТЬ 3
ВОЙНА НЕ УМРЕТ
Сначала Тихон принял это за сильно захламленную станцию переноса, потом за
многоместный кубрик, потом за обеденный зал в пансионате для умалишенных.
Осмотревшись, он понял, что все три раза был прав.
Круглое помещение имело около десяти метров в диаметре и чудовищно низкий
потолок. Центр комнаты занимали жесткие, явно неудобные табуреты, большой
стол и платформа, на которой Тихон только что финишировал. Вдоль стен
стояло семь коек, возле каждой возвышался металлический шкаф, поделенный
на квадратные секции. Некоторые дверцы были открыты, и из них выглядывали
скрученные жгуты с головными датчиками на конце.
Обитатели Поста возлежали в одном нижнем белье, но на коллективный отдых
это было не похоже. Кажется, трусы и майка служили здесь чем-то вроде
униформы.
Четверо мужчин и две женщины, если расплывшиеся по животу бугры считать за
грудь. Все одновременно повернулись в его сторону, при этом дама на
ближней койке ковырнула в носу и, вытащив длинную затейливую соплю,
прицепила ее у изголовья. Тихону показалось, что этот жест имеет прямое
отношение к его персоне, но протестовать не стал - много чести.
Он подошел к единственной убранной кровати и, стряхнув с нее какие-то
крошки, присел. Рядом в стене выделялась полупрозрачная створка общего
санблока. Изнутри она была замызгана белесыми потеками, значит, душем
здесь все-таки пользовались. А судя по запаху - нет.
- Тебя вместо Радика прислали, - сообщил старик со вздутыми венами на
худых ногах. - Будешь его заменять. - Он разразился лающим смехом, и
операторы дружно присоединились. При этом кто-то избавился от кишечных
газов, и дышать стало совсем невозможно.
Кто такой этот Радик и почему упоминание о нем вызывает хохот, Тихону было
неинтересно. Он разулся и опустил спину на жесткий матрас.
- Чистоплюйчик, - отметил сосед слева, мужик лет сорока с бульдожьими
щеками и круглым пузом.
- Карьерист, - определил другой, с жиденькой клокастой бородкой. - Небось
уверен, что так и пойдет до самого генерала.
Тихон терпеливо вздохнул и уставился вверх. Потолок представлял собой
огромный экран молочного цвета, который можно было видеть только лежа.
Замкнутое пространство, безделье и висячий монитор - в этой банке все
сделали так, чтобы оператор не покидал постели.
Ровесников здесь, в отличие от других Постов, не было даже близко. Самому
младшему, грустному пареньку с большим, как у гидроцефала, черепом, давно
стукнуло двадцать, ну и бородатый, если побреется, потянет лет на двадцать
пять. Остальным далеко за тридцатник. Возраст женщин вообще не подлежал
определению. Не из-за принятых на Земле условностей, а потому, что любая
чаровница, не умывайся она более ста часов, превращается в неряшливую суку.
- Ты вот что, - сказал щекастый, привлекая внимание взмахом узловатых
пальцев. - Не раскисай, а сразу берись за работу. В твои обязанности
входит...
- А в твои? - отрешенно спросил Тихон, не сводя глаз с потолка.
- Это ты зря, - сердечно произнес он. - Если б Радик не кочевряжился, ему
бы легче было, он сам потом признался. Так что скидывай свой наряд, не то
перепачкается.
Гидроцефал оживился и в предвкушении чего-то занимательного заерзал на
койке.
- Иди сюда, - угрожающе сдвинув брови, сказал пузатый.
- Если Макс зовет, надо идти, - подал голос старик.
- Ну ладно, - пузатый слез с кровати и медленно направился к Тихону, при
этом было отчетливо слышно, как отрываются от пола его липкие пятки. -
Пока иду, можешь передумать, - предупредил он.
- Парень, ты это пробовал? - интимно спросила вторая дама, устраивая щеку
на пухлой ладошке. - А вдруг понравится?
Макс остановился возле Тихона и, сунув руку в трусы, почесался.
- Вот и я, - весело сообщил он. - Ты еще не готов?
Может, этих стесняешься? - махнул он на женщин. - Напрасно, они у нас
мужиков не любят.
Он озадаченно понюхал ногти и бросил кулак вниз. Единственное, что успел
сделать Тихон, это зажмуриться. Он знал, как убивать, но драться его не
учили. Удар пришелся по носу, и Тихон ощутил, что его лицо утратило
симметрию.
- У нас тут командиров нет, понимаешь? - с неподдельной теплотой сказал
Макс. - У нас тут самоуправление. То есть кто-то сам всеми управляет. Этот
кто-то - я.
- Только не мной, - возразил Тихон. Зрители скроили сочувственные
физиономии и выразили взглядами крайнюю степень сомнения. Старик подобрал
венозные ноги и приподнялся на кровати - ему было плохо видно.
Самоуправляющий сжал кулак и отвел его вверх. Вряд ли он был хорошим
бойцом, но для такого противника, как Тихон, особое мастерство не
требовалось. Тяжелая болванка кулака чиркнула его по уху и врезалась в
ключицу. Левая рука мгновенно налилась усталостью, и от локтя до запястья
пробежали иглы электрических разрядов.
- Ну? - просительно произнес Макс.
- Чего ты от меня хочешь? - сказал Тихон, высмаркивая в ладонь кровяные
сгустки.
- Видишь ли, жизнь без женского общества...
- Конечно. Все, что пожелаешь. Может, мне и правда понравится... Только не
бей, - жалобно прошептал Тихон.
- Что ты, дурашка! Зачем мне тебя бить? Ты такой милый.
Тихон суетливо стащил рубаху и, сняв ремень, принялся расстегивать брюки.
- Пусть они все закроют глаза. Хотя бы в первый раз.
- Кому не понятно? - гаркнул пузатый, поворачиваясь к операторам.
Тихон проследил за движением его зрачков и, дождавшись, когда они
перекатятся на старика, быстро полоснул Макса по горлу. Потом вытер пряжку
о его упругий живот и начал одеваться.
Вспоротая кожа разошлась широкой улыбкой, и под ней показались розово
отсвечивающие жилы. Между ними болталась пара перерезанных концов - из
нижнего вырывался темный пульсирующий фонтанчик.
Макс обхватил шею, словно боялся, что голова отвалится, и растерянно
прислонился к стене. Майка под раной окрасилась в бордовый цвет, и вскоре
с нее потекла ленивая струйка. Он чуть шевельнулся, и лужа на полу стала
расти быстрее. Макс переступил с ноги на ногу и, удивленно воззрившись на
Тихона, что-то проартикулировал. Звука не было, из гортани вылетел лишь
прерывистый хрип.
В кубрике воцарилась гробовая тишина. Старик поднялся в полный рост и
внимательно наблюдал за бессмысленными действиями Макса. Тот отнял руку от
пореза и, пошатнувшись, вытер ее о мокрые трусы, затем осмотрел и снова
прижал к ране.
- Он же сейчас умрет, - оцепенело выговорил бородатый,
- Умрет, умрет! - захлопал в ладоши гидроцефал. - Пускай Макс умрет!
Женщины взялись за руки и, одинаково кусая губы, завороженно следили за
каждой падающей каплей.
Тихону опять, как тогда в кабине, показалось, что данную минуту он не
проживает, а видит во сне. Он свесился на кровати и обмакнул палец в
кровь. Настоящая.
В кубрике посветлело, и густая лужа отразила чей-то силуэт.
- Всем, кроме сто девятого и сто сорок восьмого, срочный сбор. Влипание
через десять секунд. По экрану скакала бесконечная нитка помех, и
разобрать, кто на связи, Тихону не удалось.
- В нижнем отделе, - скороговоркой бросила соседка и полезла в свой шкаф.
Тихон достал обруч и провел ладонью по внутренней стороне. Вроде чистый.
На лоб он лег мягко, но плотно. Его размер. С тех пор, как Тихон попал в
армию, они еще ни разу не промахивались: и комплекты формы, и белье, и
датчики - все приходилось впору.
Никакой дополнительной аппаратуры за квадратной дверцей не было, только
комбинированный разъем.
От него тянулся эластичный кабель, расходившийся в телеобруча тонкими
усиками.
Здесь даже браслет не нужен. Перевернулся на койке - поел, протянул руку -
влип. Не Пост, а ортопедический костюм.
Рядом елозил Макс. Он уже не хватался за артерию, а лишь слабо водил
руками по полу. Пленка свернувшейся крови морщинилась и скатывалась в
лохматые комки. Макс еще жил, но ему оставалось буквально два-три вздоха.
Бородатый и женщина с сальными блондинистыми волосами продолжали пялиться
на издыхающего самодержца. Значит, это их номера назвали - сто девятый и
какой-то еще. А Макс не освобожден. Одного оператора где-то недосчитаются.
Попробуем восполнить.
Тихон опустил веки и постарался думать о приятном. Вокруг распространился
слабый аромат вишни. Годится, мысленно зафиксировал он. Вишня годится.
Он очутился на ровной площадке посреди бескрайней воды. Остров был не
таким уж и маленьким, однако все берега просматривались. Слева высилось
несколько построек явно технического назначения, сзади стояли ряды боевых
машин. Пятьсот единиц или около того, все - незнакомой модели.
Танк самостоятельно сделал анализ воздуха: три процента кислорода и целая
орда опасных микроорганизмов. Это не колония и даже не завод. Стоянка.
Земля была уложена металлическими плитами с фрикционным покрытием, траки
себя на нем чувствовали весьма комфортно. Тихон проехал метров сто и резко
затормозил. Либо площадка была волшебной, либо у "Т-12" усовершенствовали
ходовую часть.
Он также отметил серьезные изменения в двигателе, а накопитель увеличил
объем и стал щедрее. Проба вооружения сделала Тихона совершенно
счастливым: вместо двух больших и четырех малых пушек он обнаружил всего
три, но какие! Мощность выстрела варьировалась от сигнальной вспышки до
чудовищного разряда, способного одним махом выжечь половину "кита".
Все эти новшества не могли не отразиться на конструкции, и Тихон уже
понял, что с "Т-12", с его родным тараном, нынешняя машина имеет мало
общего. Сначала он заметил, что у него отсутствует вторая башня, но
ощущения утраты это не вызвало. Напротив, иметь одну голову вместо двух
было гораздо физиологичней. Танк стал более маневренным, сознание Тихона
интерпретировало это как ловкость. Среди прочих подобных качеств он нашел
выносливость, неприхотливость и даже некоторую хитрость. Что это означало
на деле, Тихон пока не знал, но уверенности в себе у него прибавилось.
Напарник запаздывал. Тихон тактично ощупал командный блок и убедился, что
находится в одиночестве. Он еще раз прокатился по удобной поверхности и,
остановившись у кромки воды, -дал по морю разминочный залп.
- Ну что, наигрался? - спросил внутренний голос. - Нравится штучка?
- В чем это я?
- "Т-14". У машин эволюция идет быстрее, чем у людей. Можешь считать, что
прошел естественный отбор и мутировал до высшего существа.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг