спокойней.
- Будем возвращаться? - обратился Тихон к отряду.
- Ты что, сто семнадцатый?! - возмутился Игорь. - Зачем мы сюда тащились?
- Правильно. Сколько-нисколько прикончим - все впрок, - поддержал его
миноискатель.
- Командующий, обеспечь связь с летунами и скоро нас не жди.
- Но предупреждаю: конкурских войск на территории вашего района
практически нет. В основном - простые колонисты.
- Это же совсем другое! - возразил Филипп, но в эфир его реплика не попала.
- Не страшно, - ответил Тихон. - Вот и мой стрелок говорит, что ему все
равно. Конкур - он и есть конкур.
- Ты что, сволочь?! - взбесился Филипп. - Ты что себе позволяешь?!
Тихон ощутил, как напарник вводит себя в транс, намереваясь задействовать
механизм самоликвидации. Тема была все та же, сугубо анатомическая.
Незаметно подобравшись к сознанию Филиппа, он доказал беспочвенность его
страданий. Изобретать аргументы нужды не было, они хранились в собственной
памяти стрелка, на почетной полочке.
Филипп получил назад свои сладкие воспоминания о Марте. Все то, что он с
такой бравадой демонстрировал Тихону, теперь вернулось к нему. Тихон
преподнес это не как утешение, а как черную зависть, и напарник поддался.
Простенькая конструкция его ненависти к жизни, основанная на комплексе
неполноценности, затрещала и рассыпалась. В душе у Филиппа по-прежнему
копошились сомнения, но, лишившись базы, они не тянули даже на легкую
грусть. Это был самый короткий и самый эффективный сеанс за всю историю
психоанализа, однако терапевтическая сторона Тихона не интересовала. Еще
до того, как покинуть личность стрелка, он понял, что погубил неплохого
оператора. Способность влипать в КБ Филипп сохранил, но о самоликвидации
речи уже не шло. Для этого он был недостаточно несчастлив.
- Я отказываюсь убивать колонистов.
- Траками подавим, - безмятежно молвил Тихон. - Эй, насекомые! Вы нас
слышите?
- Ползучим от окрыленных - большой воздушный привет! - отозвался Влад.
Как ни странно, Тихон узнал его сразу. На Глори они едва перекинулись
парой фраз, гораздо больше он общался с сержантами, но те давно из памяти
выветрились, а Влад почему-то удержался.
- Есть возможность поразмяться, - сказал он. - Мы тут развод очку провели,
кой-чего обнаружили.
- Конкретнее, пожалуйста.
- Пожалуйста. Поселение конкуров, выглядит как временное, особей на
пятьсот-семьсот. Нас всего пятеро, да и ресурс у "периста" не бесконечный,
а вот вам раздолье.
- Лабиринт они случайно не строят?
Нет там никакого лабиринта. Просто живут.
Тихон запросил координаты и пометил на карте место в центре голой равнины,
вдали от дорог, лесов и водоемов. Чем на этой пустоши конкуры собирались
заниматься, для людей было загадкой, впрочем, разгадывать ее они не имели
ни малейшего желания. Врага следовало уничтожать, и не исключено, что
карательный рейд был более оправдан, чем столкновение с боевой техникой.
Если конкуров убедить, что спокойной жизни в захваченных колониях не
предвидится, то, возможно, охота воевать у них пропадет.
Теория о пользе геноцида не выдерживала никакой критики, однако Тихона это
не смутило. Пожелай он найти глубинный смысл предстоящей операции -
непременно нашел бы.
Конкурские дома и впрямь казались чем-то вспомогательным и непостоянным.
От бесформенного города они отличались, как шалаш от небоскреба. Иметь
отличную строительную технику и прозябать в хибарах, состряпанных из
подручного материала, было по меньшей мере странно. Жилища напоминали
глинобитные хижины, известные Тихону по курсу социальной истории. Он не
сомневался, что поселок выполняет какую-то вспомогательную роль и скоро
его либо бросят, либо возведут на этом месте что-нибудь более достойное.
Например, транспортную систему. Очередной лабиринт.
Приблизиться к поселку незамеченными было невозможно, да и "перисты" уже
пошуровали на славу. Тихон еще издали заметил стайку черных птиц с
опущенными клювами, кружащую над поселком. Конкуры беспорядочно метались
по кривым улочкам, забегали в дома, тут же выскакивали, неся в руках
какие-то предметы, и, распоротые пополам, валились на землю.
Сопротивления колонисты не оказывали, возможно, они прибыли совсем без
оружия. Будто несколько засад и мины-ловушки способны оградить их от всех
неприятностей. Или уже расслабились, почувствовали Шадан своим? Рано,
ребятки, рано! С началом войны такое понятие, как безопасность, ушло в
прошлое. Достаточно одного маяка, чтобы на планете появились гости, и не
обязательно с цветами. Один передатчик размером с яблоко, и колония уже не
может спать спокойно: когда-нибудь вас навестят, сожгут дома, выпустят
соседям кишки, растопчут весь уклад жизни.
"Перисты" полосовали городок вдоль и поперек, однако количество конкуров
не убывало. Тихон раздал задания экипажам и переключил радар на
инфракрасный спектр - примерно четыреста теплокровных особей. Работы
хватит всем.
Безволосый конкур в фиолетовой накидке несся так быстро, что Тихон ему
позавидовал. Прошло уже больше пяти минут, а трехногий до сих пор не
выдохся, лишь оглядываться стал все чаще и чаще. Он крепко Прижимал к
груди два каких-то свертка, и, хотя они мешали бежать, избавиться от них
он не торопился.
- Что там - деньги или продукты? - спросил Тихон у Филиппа. - Какие
предположения?
- Не знаю, - буркнул тот. Операция против мирного населения по-прежнему
вызывала в нем протест.
- Для того чтоб эти мирные здесь расположились, другие, не очень мирные,
истребили целую колонию наших, - назидательно проговорил Тихон, но Филипп
вступать в дискуссию не пожелал.
Колонист еще раз обернулся и, напоровшись на спутанные стебли травы,
выронил один из мешков. На морде конкура отразился неподдельный ужас, и
Тихон всерьез заинтересовался его ношей. Чтобы так огорчиться, нужно
потерять нечто особенное. Конкур неожиданно остановился и бросился назад,
к свертку.
Расстояние между танком и упавшим кульком стремительно сокращалось, но
трехногий все же предпринял отчаянную попытку спасти свое добро.
Подыгрывая, Тихон затормозил, и конкур успел выхватить мешок из-под самого
трака. При этом в его глазах блеснуло что-то вроде благодарности, так, во
всяком случае, Тихону показалось.
- Эй, стрелок, не спи!
- Я же сказал: не буду, - упрямо заявил Филипп.
- Обуза, вот ты кто, - укорил Тихон, чуть прибавляя скорости.
На такую прыть конкур был не способен. Заостренный край брони неумолимо
приближался и наконец стал подталкивать его в спину. Тварь с опозданием
сообразила, что можно было попробовать свернуть, но теперь этот шанс
остался позади - Тихон вел ее ровно посередине, и на лишний шаг в сторону
требовалась далеко не лишняя секунда.
- Ладно, побаловались, - сказал он и, дав волю рвущемуся двигателю,
отправил трехногого под днище.
Снизу раздался короткий крик, окрашенный обертонами, похожими на писки
котят, но машина была уже далеко. Тихон заметил несущуюся толпу и
нацелился в самый центр.
- По-моему, ты не одного прикончил, - сдавленно проговорил Филипп.
- Как это?
- Их там несколько было.
Тихон мельком взглянул на красную кашу, размазанную по траве, -
подробностей было не разглядеть.
- Я пока еще в своем уме. Откуда остальные могли взяться?
Филипп опять промолчал, возразить ему было нечего. Тихон захотел еще раз
слазить ему в душу, но передумал. То, что в ней творилось, он представлял
и так. Сознание стрелка утратило ядро, вокруг которого вертелась его
вселенная, - любимую занозу. Теперь оно в срочном порядке подыскивало
альтернативу. Нечистая совесть - такой же действенный мотиватор, как и
маленький пенис. Для деструктивной личности все едино, был бы только
повод. Такие люди рождаются с установкой на страдание, а всякие там случаи
из жизни - это лишь мишура.
Тихон поразился своим познаниям из области психологии, но скоро обнаружил,
что копается в закрытом разделе энциклопедии. Там было еще много такого,
что на досуге могло бы развлечь, но сейчас его волновали совсем другие
вопросы.
- Приказываю открыть огонь, - жестко произнес он.
- На каком основании? - спросил Филипп, борясь с желанием подчиниться.
- На таком, что я здесь главный.
- Главный по чему? По убийствам?
"Капризничает, - умиротворенно подумал Тихон. - Воспитывает в себе новую
боль, взамен старой. Это хорошо. Пусть воспитывает. Может, из Филиппа
что-нибудь и получится".
Отряд медленно продвигался от окраин к центру. Семь машин раскидывали
вокруг голубой огонь, и только Тихон да танк с поврежденными орудиями
вынуждены были довольствоваться ролью катков.
Колонисты не успели разбежаться, и Тихон влетел в самую гущу. К отрывистым
крикам добавились скрежет и хруст. На траки намоталось что-то эластичное,
и ему пришлось повертеться, счищая какую-то скользкую гадость.
Уцелевшие конкуры ринулись в один проулок. Дома там стояли тесно, и на
всех места не хватало. Возникла свалка, наиболее хилые оказались на земле,
и сородичи затоптали их не хуже, чем танки.
Сейчас они особенно напоминали стадо. Многие тащили по одному, а то и по
два свертка, в которых угадывалось слабое шевеление. Домашние животные?
Странное единство вкусов, , да еще и редкостная сентиментальность. Тихон
не видел, чтобы кто-нибудь оставил кулек в покое и занялся спасением
собственной персоны, хотя простая логика подсказывала именно это.
Он свернул вслед за толпой и, снеся броней половину хижины, воткнулся в
первые ряды. Пробуксовав, танк двинулся дальше, но улица сузилась
настолько, что он начал цеплять постройки по обе стороны. Дома, слепленные
из глины и высохших стеблей, осыпались, но скорость все же гасили.
Колонистам удалось немного оторваться, и, перейдя на панический галоп, они
понеслись к тупику с овальным отверстием на уровне земли.
Тихон уже решил, что конкуры уйдут через лаз, но в этот момент торцевая
стена рухнула лавиной пыли, и из-за нее показалась другая машина. Бешено
заверещав, трехногие принялись карабкаться в боковые окна. Чтобы
скоординировать действия, танкам даже не пришлось выходить на связь: оба
приняли правее и поехали навстречу прямо по хибарам. Крыши из дерна и еще
какой-то дряни с треском обваливались внутрь, если под обломками кому-то и
удавалось спастись, то лишь до тех пор, пока сверху на них не наезжали
тяжелые траки.
Разворотив последний дом в переулке, Тихон обнаружил, что города уже нет.
За пробитой стеной разворачивалась панорама из серых руин. Кое-где торчали
одинокие углы с косыми навесами крыш, местами сохранились даже целые дома,
выдержавшие сквозной проезд танка, но жизни в этих развалинах не было.
Некоторые колонисты все-таки сумели выбраться за пределы поселения и,
обессилев от гонки, вяло плелись в разные стороны. Такими занимался
специально назначенный Владом "перист". Птица с обманчивой неторопливостью
перелетала от одной букашки к другой и педантично их склевывала. При
двадцатикратном увеличении было хорошо видно, как после каждого виража в
бурьян падают извивающиеся обрубки. Еще два "периста" азартно дожигали
пустые жилища, остальные двое куда-то сгинули.
- Молодцы, тараны!
- Кто говорит?
- Башни вверх, земноводные! Совсем в небо смотреть разучились!
Низко над головой пронесся одинокий перехватчик-истребитель. Влад.
- Это было красиво, - похвалил он. - Впервые жалею, что я не танк.
- Ты где был?
- О! Ты и меня, начальник, решил в оборот взять? А был я неподалеку. А что
там нашел, словами не передать. В общем, такой же населенный пункт, только
раза в три больше.
- Это же прекрасно!
- Для кого как. Наш ресурс заканчивается, еще минут пять, и баста.
- Тогда не тяни, - потребовал Тихон. Он принял координаты и на всякий
случай раздал их экипажам. Сорок километров на северо-запад, в глубь
равнины. И какого дьявола конкуры привязались к этой степи? Трава и глина,
больше ничего.
Тихон уже собирался попрощаться с "перистами", как вдруг почувствовал, что
упустил из виду нечто существенное. Он несколько секунд промучился
невозможностью вспомнить какую-то важную мысль, пока Филипп, сжалившись,
не подсказал:
- Карла разыскать.
- Точно! Влад, ты еще здесь? - Он ощупал радаром небо и с облегчением
заметил пять мелких точек. - Влад, ответь!
- Вещай, но быстро.
- Наш общий знакомый, двести второй... как на него выйти? Ты это можешь?
- Вы с ним одной породы, вам состыковаться легче. А мы только между собой
общаемся.
- Да не легче, не легче! - Тихон поразмыслил и, решив, что ничего ему за
это не будет, сказал: - Нас с Карлом разводят. Не знаю, как объяснить,
времени мало. Если коротко, то не поймешь...
- Почему? Очень даже понятно. Только выкинь это из головы, слышишь? Такой
треп в эфире не нужен... Черт, и меня заодно подставляешь! То, что
разводят, это для вашего же блага. Не старайся с ним встретиться, все
равно не дадут. И вообще, забудь...
- Да я уже...
- Я о другом, - нетерпеливо перебил Влад. Он определенно знал, что имел в
виду Тихон. - Не ройся в этом дерьме, завязнешь. Думай о чем-нибудь
позитивном, о бабах, к примеру. Или забудешь по-настоящему.
- Ты... ты говоришь про сброс памяти?
- Молчи, дубина! - испуганно крикнул Влад. - Все, прощай. Удачно подраться.
Вот так номер! Влад, оказывается, тоже из "склеротиков". И если б
действительно болезнь какая, так ведь сброс! Он страшен даже не тем, что
необратим, а тем, что происходит по чьей-то воле.
Тихона тогда развеселило, как представился в Лагере вербовщик. Он сказал:
"Я склероз". И сбросил воспитателю память на семь минут. Совпадение просто
фантастическое. Впрочем, теперь уже ясно, что никакое это не совпадение.
Их сбрасывают в массовом порядке. Не "до жопы", конечно, как
курсантов-недоучек, мягенько - от тридцати до пятидесяти часов, чтоб все
необходимые навыки остались. Что же из них вымарывают? Что они такое могли
узнать - и неуловимый Карл, и зоолог-гуманист Зенон, и он, Тихон?
Находиться на разных Постах и узнать почти одновременно!
- Сто семнадцатый, дельные советы игнорировать не следует, ясно? -
спокойно сказал Игорь, и Тихон спохватился, что думает в открытую, на весь
эфир.
Экипажи подавленно молчали - либо сочли его сумасшедшим, либо еще что.
Операторы "перистов" уже отлипли, и за чертой города крестом темнели пять
кострищ. Крылатые любили, чтоб все было аккуратно и симпатично. Даже
смерть.
- Чего приуныли? - с показной бодростью спросил Тихон. - Возражения против
второго рейда имеются? Нет? Тогда пошли!
- Имеются, - нерешительно вякнул Филипп.
- А ты права голоса лишен, - заявил он, и стрелок покорно согласился. - И
чтоб обязанности свои выполнял!
Филипп не издал ни звука, лишь мысленно кивнул и совсем поник.
Танки привычно построились в колонну, и дефективный, встав на случай
обнаружения мин во главе, тронулся с места. Вторая машина выждала, пока он
не отъедет на безопасное расстояние, и отправилась следом.
В спешке нужды не было, поэтому отряд набрал среднюю маршевую скорость и,
поделив диапазоны, раскинул по окрестностям сеть интенсивного внимания.
Всех смущало одно и то же: полтысячи трупов - и никакого возмездия. Если
конкуры так легко относятся к жизни своих сограждан, то ради чего они
воюют?
- Ноль девяносто девятый, - позвал Тихон. - Игорь, ответь.
- Я надеюсь, ты хорошо подумал, что можно и чего нельзя говорить в эфире?
- Не напрягай. Меня же не выгонят. Такие операторы, как я, на вес золота.
В худшем случае подвергнут каре. Кстати, я до сих пор не понял, за что ты
меня тогда наказал.
- Да ни за что, - благодушно отозвался Игорь. - Традиция такая: каждый
должен через это пройти, иначе не будет страха. Сейчас тебя легко удержать
в рамках, ты привязан к машине. А раньше, когда еще только учился, нужен
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг