спариваться нужно со своей партнершей, и не допускают перекрестного
скрещивания. И все это - без дополнительного контроля и принуждения.
Ученому остается только незначительная корректировка воспитываемых
навыков и выборочная проверка закрепления установочных принципов. В
результате здесь я один поддерживаю чистоту породы, а вы, в городе, всей
толпой не можете предохранить кучку слуг от вырождения.
Найл понял, что для советника он являлся исключительно представителем
дикой расы, которая предусмотрительно оставляется в пустыне для нужд
селекции, обычным экземпляром для изучения. Не то чтобы правитель
обиделся, но тем не менее сконцентрировал волю и сильно, но не резко
нажал на паука. Смертоносец отъехал в сторону - аж лапы по полу
заскрипели, а Найл с независимым видом подошел к окну и выглянул наружу.
- Красивый вид. Хорошо здесь у вас.
Борк не обиделся. Скорее наоборот, испытал удовлетворение. Теперь он
точно знал, с кем имеет дело.
- Рад видеть тебя, Посланник.
- И я рад с тобой встретиться, советник Борк. - Найл повернулся и
присел на подоконник. - Шабр говорил мне, что ты открыл радикальный
способ поддержания человеческой породы в здоровом состоянии.
- А ты уверен, что хочешь знать этот способ, Посланник? - спросил
советник.
Как это нередко бывало при общении с пауками, присланный им мысленный
импульс имел двойной подтекст. Задавая свой вопрос, Борк интересовался,
к кому относит себя правитель: к людям или смертоносцам.
Найл не решился ответить сразу. Научившись мыслить и общаться, как
пауки, узнав их тайны и трудности, он как бы стал одним из восьмилапых.
Он даже мог довольно спокойно обсуждать вопросы чистки и возрождения
человеческой расы, не испытывая при этом никаких эмоций. Но одновременно
правитель оставался одним из людей, болел за своих, за их будущее, их
здоровье, - он не мог позволить, чтобы они вымерли! К людям или
смертоносцам относит себя он сам? Найл не мог отказаться ни от тех, ни
от других, не мог предпочесть ни одну из сторон... Скорее он относил
себя к той цельной культуре, в которой люди и пауки сосуществовали.
- Я не человек и не смертоносец, советник Борк. Я - хранитель
цивилизации.
- Тогда я понимаю, почему именно тебя выбрал своим преемником
Смертоносец-Повели-тель, - после короткой паузы ответил советник. - Я
покажу и расскажу тебе все, и уже ты сам решишь, нужна ли тебе эта
тайна. Нам придется потратить примерно день пути, чтобы ты мог увидеть
все своими глазами. Давай отложим общение на завтрашнее утро.
x x x
Поскольку Симеон тоже собирался участвовать в предложенном Борком
общении, то развернул бурную деятельность: собрал на три дня провизии -
с запасом; проверил ножи и копья; ощупал каждый шов на обуви и одежде
Завитры и Сонры, которым предстояло нести припасы. Глядя на эту суету,
Нефтис заявила, что правителя никуда одного не отпустит, и тоже решила
взять на всякий случай двух стражниц. Всем им, естественно, тоже
необходим был провиант... Утром перед замком стоял мощный отряд из
двадцати человек, и Найл очень надеялся, что дети всего этого не
заметят. А то ведь тоже увяжутся.
К чести советника, он не выразил ни малейшего удивления, обнаружив
вместо двух человек целую толпу, и быстро повел всех по дорожке,
уводящей вглубь Провинции.
- Шабр, ты помнишь книгу, которую привозил мне вместе с умеющим
читать слугой?
- Помню, Борк.
- Именно из нее я получил ключ к тайне происхождения человека. Жаль,
потом вы ее сожгли...
- А слугу? - с надеждой спросил Найл.
- Умение читать карается мучительной смертью, - напомнил о древнем
законе Шабр.
- Это совсем не важно, - привлек к себе внимание советник. - Как ты
помнишь, Шабр, все ученые считают, что человек в принципе не может быть
разумным. Ведь, в отличие от полноценных разумных существ, он не
способен ни общаться с помощью разума, ни пользоваться его силой, ни
концентрировать волю и внимание. Человеческий интеллект напоминает
опухоль, он однобок и нацелен лишь на то, чтобы компенсировать
отсутствие когтей и клыков искусственными заменителями. Такими,
например, как те, что несете вы сейчас. Но я никогда не мог понять, как
люди вообще появились на поверхности этой прекрасной планеты. Попытки
сравнить их строение и с нами, и с животными, имеющими внутренний
скелет, порождают больше вопросов, чем ответов.
Советник Борк не разговаривал, а на ходу читал спутникам лекцию, в
которой с понятной гордостью излагал историю своего открытия.
- Обратите внимание: в отличие от всех других зверей, у человека нет
шерсти. Его ноги не приспособлены для передвижения, поскольку на них нет
ни когтей, чтобы цепляться за землю, ни копыт, - у всех видов есть или
то, или другое, а у двуногих нет ничего! Человеческий нюх развит плохо,
а ноздри направлены вниз, хотя у всех остальных видов смотрят вперед.
Его позвоночник постоянно испытывает перегрузки из-за вертикального
положения тела, и в то же время именно прямохождение предусмотрено его
внутренним строением! По всем признакам человек как вид не только не
должен иметь разума, но и вообще не может существовать!
- Но ведь мы существуем, - напомнил Найл.
- Да, вы существуете, и это самый большой парадокс, какой только
создавала природа.
Местность, по которой они двигались, постепенно понижалась. Все чаще
ручейки сливались в небольшие озерца и прудки, которые местами
растекались, образуя болотца. Дорожка превратилась в извилистую
тропинку, никогда не знавшую о свежем песке.
- Тогда я предположил, что человечество зародилось в другом месте, не
на земле, - продолжал Борк. - Но где? В общих чертах мои предположения
выглядели так: разум человека мог появиться как заболевание, возникшее у
двуногих животных, попавших в чуждую среду обитания. Только так
недостойный разума вид мог получить зачатки интеллекта. Ты согласен,
Посланник?
- Звучит до обидного логично, - вынужденно признал Найл, хотевший
дослушать паука до конца, а уж потом вступать в споры.
- Истина не может быть обидной, - изрек смертоносец.
Найлу показалось, что где-то он эту фразу уже слышал.
- Предлагаю остановиться и поесть, - вывел людей на небольшую
прогалину советник. - Теперь мы совсем рядом с целью нашего путешествия.
Дальше Посланник пойдет со мной один.
- Пойдем сразу, - сказал Найл. - Нет у меня аппетита.
Дальше тропинки не было вообще. Правителю пришлось пробираться через
кустарник, перелезать через гнилые повалившиеся стволы, проваливаться по
пояс в мокрые ямы, пачкаться раскисшей глиной и вонючей ряской. Советник
же без особых хлопот перебегал по натянутым между деревьями паутинкам. К
счастью, смертоносец вскоре вывел правителя на скалы, и идти стало если
не легче, то уж во всяком случае суше.
- Это здесь, - наконец-то сообщил Борк, когда Найл забрался на
высокую, сплошь покрытую трещинами скалу. - Итак, Посланник, нам
осталось ответить только на один вопрос: откуда явился на землю человек.
Ответ нашелся в древней человеческой книге, обучающей искусству
врачевания. Там был описан способ лечения болезней при помощи пиявок.
- Пиявки-то тут при чем? - удивился Найл.
- В этом и кроется разгадка! Помогать друг другу могут только
родственные виды! Виды, долго существовавшие вместе, рядом, сумевшие
приспособиться как к достоинствам друг друга, так и к недостаткам.
Достаточно было вызвать слугу и внимательно на него посмотреть: широкие
ступни вам нужны, чтобы не проваливаться в донный ил, ноздри направлены
вниз для того, чтобы в них не заливалась вода, на теле нет шерсти
потому, что оно постоянно находится в воде, а волосы на голове растут
потому, что голова торчит над поверхностью. Прямохождение требуется,
чтобы заходить на большую глубину, в воде все тела легче, и позвоночник
не подвергается никаким нагрузкам. Вот и все. Все встало на свои места.
Когда-то, очень давно, несколько человеческих экземпляров попали в
тяжелые условия, которые вызвали хроническое заболевание головного
мозга, ошибочно названное разумом. На самом деле никакого разума у людей
нет. Посмотри вон туда...
Советник указал в сторону поросшего кустами и приземистым ивняком
болота. Там правитель разглядел несколько греющихся в грязи тел и
бредущую по грудь в воде женщину, за длинные волосы которой держался
младенец, преспокойно плывущий позади. Время от времени женщина
останавливалась, опускала руку и брала что-то из воды, немедленно
отправляя находку в рот.
Сперва Найл не понял, в чем дело, потом догадался: она нащупывает
добычу на дне ногой, захватывает, приподнимает, потом берет рукой и
спокойно ест. Он даже разглядел, что - ракушек. Младенец цепко держался,
временами подтягиваясь повыше, отпуская одной рукой волосы и начиная
бить ладошкой по воде.
- Несколько поколений назад, - сообщил Борк, - я собрал у матерей
детишек, еще не успевших заразиться, и выпустил их в это болото. Они
благополучно размножились, живут и процветают. В естественной среде
обитания у них нет никаких заболеваний и никаких признаков вырождения.
Ты хотел знать истину, Посланник? Она перед тобой.
- Не может быть... - только и прошептал правитель.
- В тебе говорит гордыня, Посланник, - укоризненно посетовал паук. -
Вы слишком долго размножались, господствуя над всеми остальными видами,
чтобы признать очевидный факт. Но, согласись, поведение людей никогда не
отличалось разумностью. Вам всегда было мало просто солнца и воздуха, вы
придумали сперва набедренные повязки, потом туники, потом платья, потом
сложные многослойные костюмы. Вам мало рук - вы хотите ножей, топоров,
копий. Вас не устраивают уютные ложбинки и пещеры - вы строите дома,
дворцы, города, роете подземелья. За бесконечное число веков вам так и
не пришла в голову мысль, что это именно вы не приспособлены к
окружающему миру. Наоборот: вы все время пытались приспособить мир к
себе.
- Однако живешь ты, советник Борк, в доме, построенном людьми.
- Чем тут гордиться? Уголок себе и детям стремится выкроить каждый.
Но проходят считанные месяцы, и ветшает гнездо листорезки, осыпается
нора тарантула, улетает паутина смертоносца. И только заброшенный
человеческий дом уродует землю больше тысячи лет... Скажи, Посланник,
неужели ты действительно хочешь, чтобы ваша болезнь опять захлестнула
землю? Чтобы вы снова творили что хотели, выворачивая наружу недра,
насыпая горы, засоряя даже небо! Тебе покажется, будто я говорю странные
вещи, но древние манускрипты утверждают, что высоко над нами летают
огромные куски мертвого металла, заброшенные двуногими на очень большую
высоту.
- Я знаю, - кивнул Найл, - это называется "спутниками".
Мимолетное замешательство показало правителю, что Борк так и не
поверил в столь невероятную возможность.
- А взгляни на смертоносцев, - продолжил советник. - За тысячу лет
своего владычества мы не совершили ничего, что может повредить
окружающему миру.
- Я так понимаю, ты хочешь всех нас загнать в болото?
- Но ведь вы не умеете останавливаться, человек! Получив малую толику
инструментов, оружия, жилья, знаний, пищи, вы хотите еще и еще! Пора
признать, что теперь на планете появился настоящий разум! Время болезни
прошло! Вам пора вернуться на свое место, Посланник, начать жить в
гармонии с окружающим миром. Вы должны пойти назад, к природе, жить
чистой и естественной жизнью, не загрязняя все вокруг. Ты должен
признать эту истину, человек. Все остальные пути ведут вас в тупик, и
никакие копья и доспехи не смогут опрокинуть фундаментальных законов.
Вернитесь к природе. Ваше место - там.
x x x
Про жутковатое открытие советника Борка Найл не сказал никому. На все
вопросы Симеона он угрюмо отмалчивался, пил светлое кислое вино и
смотрел на море. А в голове упрямо свербило: "гармония с окружающим
миром...", "вернуться назад, к природе...", "ваш разум - это болезнь..."
Вдобавок каждый вечер на холме начали устраивать репетиции.
Тантон выводил живущих в замке молодых людей, выстраивал их вокруг
поставленной на траву скамейки, начинал что-то объяснять, кружиться,
отбегать, падать на колени, широко расставив руки. Потом вставал,
садился на скамейку и начинал отбивать ритм.
Его подопечные пытались повторять, крутились, бегали, падали на
колени, но толстяку не нравилось. Он вставал, объяснял снова - оживленно
жестикулируя, подпрыгивая на месте и дергая самых непонятливых за руки
или подолы туник.
Зрелище было любопытным, и большинство гостей выбиралось на свежий
воздух понаблюдать за странным действом. Тантон не только не
протестовал, но и приглашал всех желающих принять участие. Некоторые
женщины соглашались. Из присутствующих только Найл понимал, к чему все
они готовятся, и настроения ему это знание не улучшало. Легче на душе
становилось только после нескольких глотков вина или на циновке, рядом с
ласковой Завитрой.
В один прекрасный день, после завтрака, к правителю приблизился, сжав
на груди кулачки, Тантон и с заискивающей улыбкой передал:
- Сегодня вечером Великий Хоу приглашает вас на праздник, Посланник.
Найл чувствовал, что толстячок сильно волнуется, но не мог понять
почему.
- Скажи, Тантон, а часто у вас эти праздники?
- Каждый месяц, Посланник, - склонил голову толстяк.
- Неужели я нахожусь здесь так долго?
- Нет, Посланник, последний праздник был внеурочным. Сливались совсем
неподготовленные ребята. Сегодня зрелище будет намного красочнее.
- А не могу ли я отказаться от приглашения?
- Не знаю, Посланник, - пожал плечами Тантон. - До сих пор такого не
случалось.
Найл надолго задумался.
Ему отнюдь не улыбалось снова участвовать в кровавой вакханалии, но
он не знал, как отреагируют на это здешние правители. Что, если они
обидятся? Обиды смертоносцев чаще всего отливаются для людей очень и
очень большой кровью. А изгнанников и так осталось слишком мало.
- Хорошо, я приду.
На этот раз его не смогла успокоить даже счастливая улыбка девушки.
- Завитра, у тебя нет фляги?
- Нет.
- Сходи к Симеону, возьми у него... Нет, постой. Сразу наполни ее
вином.
Возможно, выглядел он на празднике не самым лучшим образом, но зато
все происходящее мирно проплыло мимо сознания.
Следующим утром, с первыми лучами солнца, прибежал Тантон. Он долго
мялся, ломая на груди руки, но в конце концов решился и заискивающе
спросил:
- Не сочтите за оскорбление, Посланник, но вы общаетесь с советником
Борком?
- Да, - удивился все еще не протрезвевший к этому времени Найл. - Уж
тебе ли этого не знать?!
- Не сочтите за грубость, уважаемый Посланник, но не могли бы вы
попросить, чтобы меня тоже избрали...
- Избрали куда? - не понял правитель.
- Ну, избрали, - тихо уточнил Тантон, и тут его словно прорвало: - Я
уже почти двадцать лет в замке живу, на меня скоро смотреть никто не
захочет... Я тут, в замке, а избирают не меня... А я тоже хочу... Не
хочу, как старый земледелец, гнить, почему не я...
- Куда избирают?! - замотал головой ничего не понимающий Найл.
- Хоть куда! - с готовностью воскликнул Тантон. - Я понимаю, на
торжества я не гожусь, но пусть хоть на посты отправят, в детский дом, к
матерям...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг