- Понятно...
Ничего паук из объяснения Найла не понял. Для него представление о
том, что какой-то "предмет" может кому-то "принадлежать", было таким же
бредом, как для человека заявление о том, что луна или солнце
принадлежат кому-то одному.
- У меня к тебе просьба, - сменил правитель тему разговора. - Мои
стражницы очень устали. Может, ты отдашь приказ паукам нести их дальше
на спине?
- Тогда некоторые из смертоносцев устанут сильнее... Ты разрешишь им
подкрепить свои силы?..
Смысл вкрадчивого вопроса крылся в "неголосующих гражданах". Они
несли припасы для людей, и груз их облегчался с каждым привалом. Почему
бы и не скушать парочку для общего блага? Дравиг ненавязчиво предлагал
заплатить за стоптанные ноги женщин жизнями рабов. Будь на месте
правителя принцесса Мер лью, она, пожалуй, не колебалась бы ни секунды.
Эта очаровательная девица для достижения цели готова жертвовать всем,
чем угодно. Но для Найла жизнь человека оставалась дороже любой цели.
- Извини, Дравиг, что отнял твое время. Мои стражницы пойдут пешком.
- А ты, Посланник Богини?
- Для меня пустыня - дом родной, - рассмеялся правитель. - Я здесь
отдыхаю. Хотя идти предпочел бы ночью...
- Ночью холодно, - ответил Дравиг, - трудно двигаться.
Ничего удивительного: раздавшись в размерах за последние столетия в
тысячи раз, пауки, тем не менее, оставались холоднокровными существами.
Подвижность их сильно, если не полностью, зависела от климата и погоды.
- А нам днем жарко, - в тон ему сказал Найл, - трудно двигаться.
Дравиг с чисто паучьей невозмутимостью проанализировал ситуацию и
сообщил:
- Извини, Посланник Богини, но я не могу отпустить тебя одного. Здесь
это опасно.
- Да я здесь почти всю жизнь прожил! - возмутился правитель. Отказ
тут же возбудил у Найла жуткое желание прямо сейчас, по холодку, пойти
вперед. А прихода колонны он дождется на месте следующего привала,
отдыхая в тени.
- Мы слишком ценим тебя, Посланник Богини, - попытался смягчить
запрет Дравиг.
- Я Посланник Богини, а не слуга, - добавил правитель твердости в
разговор, - со мной ничего не может случиться.
- Ты волен поступать как пожелаешь, Посланник Богини, - с внезапным
смирением ответил паук, - но как ты убедишь в своей правоте стражниц?
Найл взглянул на недвижно лежащих женщин и рассмеялся:
- Ты прав, восьмилапый, до утра их с места не поднимешь.
На такое обращение Дравиг вполне мог обидеться, но, уловив
дружелюбные эмоции в словах, выразил ответную привязанность. И застыл на
месте, вступив в мысленный контакт с Асмаком. Начальник воздушной
разведки спрашивал, когда отправлять следующий воздушный шар.
Утром армия понесла первые потери. Нет, никто на них не нападал,
никто никого не ел. Хотя, не будь Договора, Дравиг наверняка предпочел
бы сожрать ненужных больше землекопов.
- Завтра вечером мы выйдем к Дире. Там есть пресная река. Поэтому
землекопы нам больше не нужны, - скорее Найлу, нежели десяти мужчинам
объяснил смертоносец. - Благодарю вас за работу. Можете возвращаться к
ладьям. Два раба понесут для вас припасы.
Люди, поняв, что их отпускают, радостно попадали на песок. Их можно
было понять - им выпал тяжелый двухдневный переход и целая ночь
непрерывной работы. Между тем пустыня никому не прощает слабости...
Найл пинками заставил их подняться и отправил обратно к морю по ясно
видным следам прошедшей армии. Но правитель остался больше чем уверен,
что, зайдя за ближайший бархан, они попадают и уснут... Потом съедят
припасы и еще немного отдохнут... А потом останутся среди песка без пищи
и воды. А это - смерть. Даже если они вернутся сюда и снова выроют
колодцы, то это будет всего лишь оттяжка времени. Но не может же он
гнать их до самого побережья!
Найл вспомнил последний разговор с принцессой Мерлью: каждый человек
имеет право выбирать свою судьбу. Эти десять мужчин могут собрать
оставшиеся силы, дойти до побережья и там отдыхать сколько душе
заблагорассудится, и прожить еще много, много лет. А могут начать отдых
прямо сейчас - и умереть. Выбор за ними. Если они выберут смерть, то
какое у него право заставлять их через силу спасать свою собственную
шкуру? Они - свободные люди.
Смертоносцы, словно демонстрируя беспредельную выносливость, шли весь
день без единого привала. Вечером Найл обнаружил, что два раба и одна
женщина из гвардейцев исчезли. Правителю и в голову не приходило следить
за людьми во время перехода. Скорее всего, те просто отстали. Значит,
трое погибших - если люди не смогли идти вместе с остальными, то
добраться до побережья им и подавно воли не хватит.
Ужинали люди молча. У рабов даже челюсти еле двигались от усталости,
а один так и заснул с куском вяленого мяса во рту. Женщины вымотались не
меньше - в сознании некоторых из них Найл увидел желание смерти. Они
хотели умереть и разом избавиться от всех мучений. Правитель понял, что
до Диры все они просто не дойдут.
Найл вспомнил про предложение Дравига. Заплатить жизнями одних, чтобы
других смертоносцы довезли на себе. Теперь этот вопрос можно поставить
иначе: погибнут все или только часть? Но решиться самому, собственными
руками отдать людей на смерть Найл не мог. Просто не мог - как стена в
мозгу. Разумом понимал, что если не пожертвовать единицами, то погибнут
все - но не мог.
Утром люди еле шевелились. Никто даже не встал. Несколько минут Найл
рассматривал их, все еще не решаясь на вынужденный шаг, потом резко
встряхнулся: сам он дойдет, ничего с ним не случится. Вопрос стоит о
жизни девяти женщин и шести рабов. Теша свои моральные принципы, пытаясь
спасти всех, он всех же и убивает. В угоду собственному спокойствию, в
угоду своей совести, не признающей доводов разума, он гробит девять
человеческих жизней...
- Дравиг, - мысленно позвал Найл, - ты меня слышишь?
- Да, Посланник Богини.
- Со мной осталось девять женщин и шесть рабов. Хотя бы женщин вы
сможете довезти до Диры?
К чести смертоносца, он сразу понял смысл вопроса и не стал мучить
Найла излишними вопросами.
- Хорошо, мы отвезем их, Посланник Богини. А ты сам?
- Нет. Платить чужими жизнями за свои ноги не хочу.
Найл быстро пошел вперед, не желая видеть того, что сейчас здесь
произойдет.
* * *
К озеру Найл вышел в сумерках, отстав-таки от армии смертоносцев часа
на два. Стражницы, заметив правителя, повесили над небольшим костром
котелок. Одна из них приблизилась к господину, протянула наполненную
свежей, прохладной водой флягу. Найл от души, не экономя драгоценные в
пустыне глотки, напился, скинул тунику, устало прошагал к берегу и упал
в вяло катящиеся волны.
Легче не стало: за день озеро нагрелось, и теперь, когда сумерки
подарили воздуху первую прохладу, .вода казалась жаркой и душной, как
полуденное предгрозовое марево. Найл несколько минут посидел по плечи в
воде, позволяя кудрявым барашкам задиристо бить его в подбородок, потом
выбрался из озера и улегся на прохладный песок вдоль линии прибоя.
Влажную кожу приятно освежало слабым ветерком. Возникало такое ощущение,
будто усталость медленно стекает вниз, в песок, а ветер надувает тело
свежими силами.
- Ужин готов, мой господин, - присела рядом одна из стражниц.
- Сейчас приду. - Правитель с сожалением встал, накинул тунику,
направился к костру.
Отдельной посуды не было, все черпали похлебку прямо из котелка.
Женщины сидели тихо, понуро. Они не понимали, в чем дело, - ведь рабов в
городе всегда считали не людьми, а мусором, естественными отходами,
связанными с существованием расы паучьих слуг. Разумом они не понимали,
что же случилось сегодня утром, но на эмоциональном уровне ощущали:
произошло нечто нехорошее. Найл порадовался: это означало, что в
сознании людей начали происходить изменения, что даже воспитанные в
безусловном подчинении смертоносцам, женщины начинают сознавать ценность
человеческой жизни, вне зависимости от того, принадлежит она охраннице
или рабу, независимо от того, голоден проходящий мимо паук или сыт. Год
свободы, даже такой куцей, какую позволяли смертоносцы, научил главному:
люди стали сознавать, что живут не для пауков, а для себя.
А похлебка оказалась вкусной и сытной. Она сохранила пряный аромат и
легкую подсоленность вяленого мяса, но сделала его мягким, легко
жующимся. Живот наполнился приятным теплом, в голове закружилось. Найл
откинулся на спину. В бархатно-черном небе сверкали яркие холодные
звезды. Где-то там, высоко в небе, живут люди, его предки, прежние
хозяева Земли. Теперь настала эра пауков. Уйдут ли они к звездам, как
люди? Или останутся здесь навсегда? А может, вымрут со временем, как
вымерли гигантские, могучие, непобедимые динозавры. Кто будет следующим
хозяином этой прекрасной планеты? Найл начал перебирать в памяти
известные виды живых существ и растений, но их оказалось так много, что
правитель уснул, так и не решив этого вопроса.
Воздух пустыни наполнялся жаром, как чашка наполняется горячим чаем.
Найл, оказавшийся на самом донышке, откатился в сторону от обжигающей
струи, но горячий поток неумолимо последовал за правителем. Найл
откатился в другую сторону, но опять без малейшего успеха. Очень
хотелось спать, но спать в таких условиях - чистый мазохизм. Правитель
недовольно забурчал и открыл глаза. Рядом стоял Дравиг и с любопытством
наблюдал за манипуляциями сонного человека.
- Жарко... - сказал Найл, пытаясь скрыть смущение. - Ты давно меня
ждешь?
- Я рад тебя видеть, Посланник Богини, - вежливо поздоровался
смертоносец, не ответив на бессмысленный вопрос: для паука ожидание не
является неудобством. Длится оно минуту или год - все равно.
- Я тоже рад видеть тебя, Дравиг. - Найл встал, отряхнулся от
налипшего песка. У него появилось желание искупаться. Днем вода всегда
прохладнее, чем вечером.
- Ты оказался прав, Посланник Богини, - сообщил паук, и правитель
обозревал пустыню с огромной высоты. Разведчик на воздушном шаре видел
одновременно и армию пауков, и армию вторжения. Длина колонн казалась
одинаковой, но пауки шли по десять в ряд, а захватчики - по одному.
Получалось, даже численно смертоносцы превосходили людей во много раз.
Войско из охраняемого осами города шло не за добычей, оно медленно, но
неуклонно двигалось к гибели.
Шар неторопливо смещался на север и к тому времени, когда колонна
смертоносцев стала вытягиваться вдоль впадающей в соленое озеро реки,
повис прямо над армией вторжения.
Теперь, когда под ногами лежали не огромные угловатые камни, а
пологие песчаные склоны, захватчики двигались быстро. Найл увидел, как
они поднялись на последнюю дюну перед вытянутой в длинную зеленую
полоску долиной муравьев. Перепоясанные ремнями пауки резко увеличили
скорость и первыми ворвались в оазис. Муравьи-пастухи привычно
сомкнулись, закрывая спинами пухлых розовых афид. Однако восьмилапые
охотники и не подумали вступать в смертельную схватку. Они ловко обежали
пастухов и устроили грандиозную пирушку в самой гуще стада.
Парализованные волевым ударом муравьи еле двигались, не представляя
никакой угрозы.
В темных зевах нор началось непонятное шевеление, и внезапно, разом,
сразу из всех ходов муравейника хлынули потоки рыжих воинов. Увы,
хозяевам оазиса не повезло: к этому времени в долину уже вошли люди.
Воины быстро и умело сомкнулись в плотный строй - муравьи ударились в
живую стену, ощетинившуюся жалами мечей.
Первая волна атакующих схлынула, оставив вдоль живой стены множество
мертвых рыжих тел, но буквально через мгновение на людей ринулись новые
бойцы. Люди не отступили, наоборот: медленно, уверенно, спокойно
двинулись вперед - плечо к плечу, щит к щиту. Рыжие воины побежали. Найл
знал, что это не трусость: муравьи вообще не способны бояться. Просто у
них есть только две четкие программы: как захватывать чужой муравейник и
как защищать свой. Вот и теперь, не сумев прорвать строй врагов, они
просто перешли от соблюдения правил атаки к выполнению других привычных
правил: создать во всех норах и проходах живые пробки и умереть,
преградив путь нападающим.
Однако люди, как и взнузданные пауки, не испытывали ни малейшего
желания вести битву на выживание. Они оставили у ощетинившегося жвалами
муравейника несколько постов, а сами присоединились к паучьей пирушке -
принялись доить живых пока афид, упиваясь их медовым молоком. Тем не
менее судьба стада была предрешена - то тут, то там к небу потянулись
дымки костров. Не собирались же захватчики жарить жесткое мясо муравьев,
если вокруг в достатке нежных мягких афид!
Последними в долину вступили крупные, рыжие, ромбовидные насекомые с
ровными спинами. Они сразу принялись грызть все вокруг: и сочные кусты
алоэ, и ядовитую красную опунцию, и дергающиеся обрубки муравьиных тел.
Они жрали все, что только попадалось на пути, - Найла аж передернуло от
омерзения. Он тут же вспомнил, как называются эти животные: Белая Башня
классифицировала их как рыжих домашних тараканов, они же - прусские
тараканы. Человечество боролось с ними всеми доступными способами с
незапамятных времен, а они вон только разжирели до размеров коровы.
Армия вторжения быстро и по-хозяйски переваривала оазис, и
создавалось такое впечатление, что к утру от него останутся только
косточки, как от дохлого кролика, на котором переночевал головоног. Найл
вспомнил чудесные дни, которые провел вместе с братьями в этой долине
несколько лет назад, и впервые ощутил в душе желание сражаться с
захватчиками, не допустить их шествия по своей родине, остановить, а
если потребуется - то и уничтожить всех до единого.
Неожиданно картинка исчезла, и правитель увидел перед собой
внимательные глаза Дравига. Ментальный контакт сохранялся, и Найл ощутил
в своей душе все мысли и сомнения, которые обуревали смертоносца...
Армию невозможно прокормить вокруг этого небольшого, дважды
разоренного за последнее время озера. Смертоносцы не могут долго ждать.
Если враги слишком задержатся с наступлением, то пауки проголодаются и
останутся совсем без сил.
- Значит, нужно двигаться навстречу. Напасть самим, - предложил Найл.
Дравиг вспомнил сцену схватки с муравьями. Люди были умелыми воинами
и опасными врагами. Смертоносец не хотел нападать первым, он предпочел
бы дождаться врагов в засаде. Дравиг рассчитывал повторить здесь, в
пустыне, битву Хеба Могучего и Айвара Жестокого. С тем же, разумеется,
результатом.
- Тогда выдвини армию вперед и устрой засаду ближе к врагу.
Эту ситуацию Дравиг тоже успел обдумать. Он опасался, что разминется
с врагом, что люди пойдут не навстречу паукам, а по другому пути.
Способность многократно, тщательно и подробно оценивать ситуацию играла
со смертоносцем злую шутку: он предвидел слишком много различных
вариантов развития ситуации и никак не мог противостоять сразу всем.
- Они в любом случае пойдут через это озеро, - сказал Найл. - Оазисы
вокруг слишком мелкие, большой толпе на них не прокормиться.
- Но даже сюда ведут две дороги, - наконец-то прямо ответил Дравиг.
- Нам годится только нижняя, через пески, - заметил Найл. - Плато
слишком высокое, нас на нем заметят издалека. Тут уж внезапного
нападения никак не получится.
- А вдруг они пойдут верхом? - предположил паук. - Тогда мы
разминемся, нам придется разворачиваться, догонять, тратить много сил.
Мы вступим в сражение слабые и уставшие, а враги отдохнут в Дире и
накопят сил.
- Тогда жди их здесь.
- У нас нет времени. Посмотри на пауков - их брюшки уже давно поджаты
и совершенно пусты.
- Что я тебе могу сказать, Дравиг? - пожал плечами Найл. - Тебе
придется рискнуть.
- Как это "рискнуть"? - не понял смертоносец.
- Понадеяться на удачу... На то, что захватчики выберут ту же дорогу,
что и мы.
Аналитическому уму паука такое понятие, как "рискнуть", дико и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг