главное - мысль, работа мысли, то, что делает человека человеком. А любить
умеет самая последняя каракатица.
Рони поднял голову.
- Сэр, но ведь одно не исключает другого. - Он удивленно смотрел на
Кинга. - Сирилл будет помогать мне.
И Кинг понял, что все слова, которые он сейчас скажет, останутся без
ответа, как семена без всходов, ибо в душе Рони нет почвы, в которой они
могли бы прорасти.
- Прекрасно, - сухо сказал он. - Займись делом.
И он выключил свою телекамеру.
На экране тотчас появилась девушка в униформе.
- Разговор окончен, - объявила она. - Вы довольны изображением, мистер
Кинг?
- Что? Изображение? - Кинг не сразу понял, о чем она говорит. - Нет,
изображение скверное, полосы, все шевелится.
Во время разговора с Рони он не обращал внимания на помехи, сейчас они
его обозлили.
- Очень сожалеем, - ответила девушка, - но, видимо, ваша аппаратура
нуждается в наладке. Мы пришлем техника. До свидания!
Кинг обедал молча, вкуса еды почти не ощущал. Мысли его вращались
вокруг Сирилл, и, в конце концов, незамысловатая личность этой женщины
превратилась для него в воплощение тех сил, против которых он восстал в
своей жизни. Тем обиднее было сознавать свое поражение. Уж в ком-в ком, а
в Рони он был уверен, как в самом себе. Неужели ни широта ума, ни могучий
интеллект не могут сравниться по силе со смазливым личиком вертихвостки?
Он хвастал перед Ротом, что воспитал человека, способного бросить вызов
Природе, в она руками Сирилл превратила его в обывателя с профессорским
званием.
- Вы тоже волнуетесь, сэр? - спросила мисс Гримбл.
- О чем?
- О Рони?
Кинг удивленно уставился на экран. С каких пор экономка стала читать
его мысли? Но мисс Гримбл беспокоило другое.
- Ведь там водородная бомба, - пояснила она.
- Успокойтесь, мисс, - сказал Кинг. - Что касается его жизни, то она
вне опасности.
Мисс Гримбл вздохнула:
- Ожидание так тягостно.
- Уже немного осталось, - сказал Кинг, посмотрев на хронометр. - Сейчас
они, наверное, изменяют состав смеси. Марки А у них нет, значит, они
закачают марку С. Стоп! А почему С? Разве не В?
- О чем вы, сэр? - заволновалась мисс Гримбл. - Мало того, что ваша
камера барахлит, так вы еще и говорите неразборчиво.
- Подождите! - Кинг встал из-за стола. Он точно вспомнил, что Дынин
говорил о марке В. Почему же в таком случае он подумал о марке С?
Он бросился к компьютеру, на пюпитре которого лежали две карточки, и
схватил одну из них. Это была карточка Дынина, в ней говорилось о
продуктах распада марки В. Значит, память не подвела его. Он взял вторую
карточку - и удары пульса звоном отдались в ушах.
"Участие продуктов распада марки С, - было написано в карточке, -
увеличит мощность взрыва на 25 процентов.
Это была карточка Джеральда. Непонятным образом литера В превратилась в
его решении в С, а затем, не сверив данных, Кинг, отправил решение Рони.
Марки А на полигоне нет. Значит, вместо того, чтобы уменьшить количество
марки В, они откачают марку С и добавят в бункер столько же этого
проклятого углеводорода В! И мощность взрыва возрастет уже не на двадцать
пять процентов, а на все пятьдесят? То есть в полтора раза!
- Мисс Гримбл, - как можно спокойнее сказал Кинг, - немедленно
соедините меня с Джеральдом.
- Но, сэр, ведь обед...
- Я прошу вас соединить меня с Джеральдом, - повторил Кинг, и, слава
богу, мисс Гримбл согласилась.
Джеральд встретил Кинга довольной улыбкой. Он ждал похвалы за скорое и
точное решение. Кинг так и сделал, похвалив его, впрочем, весьма
сдержанно, потому что от волнения перехватывало дыхание.
- Не стоит, сэр, - ответил польщенный Джеральд. - Я получил огромное
удовлетворение от вашей задачки.
- Но почему вы пишете в решении об углеводороде С? - спросил Кинг. -
Ведь в задании была марка В?
- Марка В? - Джеральд нахмурился. - Сейчас проверю.
Он что-то сказал, отвернувшись от экрана, и через несколько секунд
чья-то рука протянула ему лист бумаги. Джеральд всмотрелся в него.
- Я думаю, все дело в помехах, - подняв голову, сказал он. - Очень
неразборчиво, буквы искажены. Пожалуй, это действительно была буква В, но
я ее исправил на то, на что она была больше похожа, на С. Это имеет
какое-нибудь значение?
- Нет, нет, - ответил Кинг торопливо. - Ровным счетом никакого.
Спасибо, старина.
Нужно было срочно связаться с Антарктидой, чтобы предупредить о
чудовищной ошибке, но Джеральд еще не выговорился до конца.
- Остроумнейшая задачка, сэр Томас, - сказал он, аппетитно причмокнув
губами. - Странно только, что вы не довели условие до логической вершины.
- Не понимаю. - Кинг посмотрел на часы, до взрыва осталось три с
половиной часа.
- Вам бы увеличить количество этой марки С или, как ее там. В, на те же
двадцать пять процентов, и получилась бы занятная вещь.
Кинг похолодел. Неужели Джеральд понял, что задача связана с
"Абицеллой"?
- Ну и что? - с трудом выговорил он. - Мощность взрыва увеличилась бы
на пятьдесят процентов?
- Если бы так! - Джеральд хохотнул. - Слушайте, сэр Томас, бросьте
разыгрывать меня. Ведь вы же не зря подкинули мне этот ребус?
На это Кинг ничего не ответил, потому что не знал, как себя вести. И
тогда Джеральд заговорщически подмигнул в телекамеру:
- Если количество этой марки В увеличить на двадцать пять Процентов,
произойдет качественный скачок, и уровень выделившейся энергии возрастет
настолько, что в термоядерной реакции примет участие водород, входящий в
молекулу морской воды. Ведь ваша бомба помещена в океан?
- И тогда... - прошептал Кинг.
- Конечно!.. - воскликнул Джеральд. - Глобальная термоядерная реакция в
Мировом океане. Земной шар превратится в гигантскую водородную бомбу! - Он
захохотал. - Веселенький ребус! Земля раскололась бы, как яйцо.
- Этого не может быть! - вырвалось у Кинге.
Джеральд выставил перед камерой ладони:
- Только не говорите, что вы этого не знали. У меня волосы на лысине
дыбом встали, когда я наткнулся на такое решение. - И, посерьезнев,
добавил: - Но ведь это не более чем курьезная задачка, правда?
- Да, курьезная задачка, - как эхо, отозвался Кинг.
- Что же вас беспокоит, сэр Томас? - спросил Джеральд, внимательно
посмотрев на экран. - Результат известен только мне.
- Все в порядке, старина, - ответил Кинг, с трудом изобразив на лице
улыбку. - Спасибо за все.
- Не стоит! - Джеральд снова был весел. - Подбрасывайте такие ребусы
почаще. Прекрасная гимнастика для ума.
Первым движением Кинга, когда изображение Джеральда исчезло с экрана,
было потребовать разговора с Президентом по правительственному каналу
связи и отложить эксперимент. Но тут же подумал, что об этом непременно
пронюхают журналисты. Пресса поднимет вой: "Рони Кауфман вместе с выжившим
из ума Кингом хотели взорвать земной шар!"
Нельзя терять ни минуты, но Кинг все же сидел неподвижно до тех пор,
пока не прекратилось сердцебиение. Стало жарко, и лоб покрылся испариной.
Это означало, что приступ паники миновал. Тогда он вызвал мисс Гримбл и
попросил заказать разговор с Антарктидой по экспресс-тарифу.
- А обед? - спросила старушка.
- Обед к черту! - кратко ответил Кинг, на что мисс Гримбл ничего не
сказала, лишь внимательно посмотрела на экран.
До взрыва осталось три часа с небольшим. Кинг настроил хронометр. Через
час раздастся сигнал. Если к этому времени его не соединят с Антарктидой,
он обратится за помощью к Президенту.
Приняв решение, он успокоился. Но время от времени в его теле возникала
дрожь. Тогда он разражался проклятьями, не в силах справиться с яростью,
охватывающей его при мысли о трагической беспечности, с какой включил он
утром телевизор, дав возможность Хогану применить свой злодейский
излучатель, испортивший всю аппаратуру. Подумать только, искажены всего
две буквы, две какие-то жалкие буквы, а из-за них угроза нависла над
планетой!
И хотя хватало воли подавлять в себе приступы бесцельного отчаянья,
нервы были настолько перенапряжены, что даже легкий щелчок, произведенный
откидной крышкой транспортера, заставил вздрогнуть.
Транспортер выкатил на столик поднос со стаканом апельсинового сока.
Тут же лежала на блюдечке зеленая таблетка, запечатанная в целлофан.
- Выпейте, сэр, это успокаивающее, - послышался голос мисс Гримбл.
- А с чего вы взяли, что мне нужно успокоиться? - вскинулся Кинг.
- Сэр, ведь я работаю у вас пятнадцать лет.
- Спасибо, мисс Гримбл, - тихо сказал Кинг.
Он выпил сок, а таблетку швырнул в окно, оставив, однако, оболочку на
подносе, чтобы мисс Гримбл подумала, что лекарство пошло по назначению.
В комнате стемнело, и автомат включил освещение.
- Уже вечер, мисс Гримбл, в вы так никуда и не пошли, - сказал Кинг.
- А куда идти? - откликнулась старушка. - Да и не люблю я. - И,
помолчав, добавила: - Так же, как и вы.
- Ну, я-то другое дело.
- Совершенно верно. У вас мысли, поэтому вам никто не нужен. А я... Я
привыкла одна.
Кинг посмотрел на экран - в обычной своей позе, чуть-чуть подавшись
вперед, старушка сидела перед маленьким телевизором, хотя могла бы
смотреть свои вечерние программы на большом экране. Но тогда пришлось бы
отключить канал Кинга, а она понимала, что нужна ему сейчас.
- А как получилось, что вы остались одна, мисс Гримбл? - спросил Кинг.
- Неужели непонятно, сэр? - ответила старушка, не повернув головы. - Я
некрасива.
- Простите, - пробормотал Кинг. - Я сам не знаю, что говорю.
Он хотел сказать мисс Гримбл что-нибудь хорошее, а получилось, что
обидел ее. Но сама мисс Гримбл отнеслась к его словам гораздо спокойней.
- Пустяки, - сказала она, верно истолковав молчание Кинга. - Я давно
привыкла. И в молодости тоже не роптала. Такой уж выпал мне жребий.
- Но это же несправедливо - лишать человека семьи из-за формы его лица,
- возразил Кинг.
- Значит, богу угодно, чтобы люди были красивыми.
- Причем здесь бог! - Кинг начал злиться. - Это все проклятая Природа.
- У каждого свой бог, сэр. У меня всевышний, у вас Природа.
Ничто так не раздражало Кинга в людях, как эта покорность.
- Пусть так, - сказал он. - Всевышний или Природа, все равно. Я говорю
о реальной силе, которая довлеет над нами, подчиняя своим прихотям все
наши поступки! Это она устроила мир таким, что в нем счастливы лишь те,
кто может принести здоровое и полноценное потомство.
- На то воля всевышнего, - отозвалась мисс Гримбл.
- Да что вы заладили одно и то же! - сказал Кинг с досадой. - Человек
не должен склонять головы перед кем бы то ни было. Природа превратила
Землю в селекционную ферму по выведению высокопродуктивного человеческого
скота, и мы покорно шепчем: "На то воля всевышнего!"
Мисс Гримбл повернулась к телекамере и укоризненно покачала головой.
- Грех говорить так о людях, сэр!
- А я не могу иначе! - крикнул Кинг. - Человечество - это стадо
баранов, покорно бредущее туда, куда их гонят. Пройдут века, люди
распространятся по всей Вселенной, но что изменится? И голод и
несправедливости останутся. Потому что так угодно Ее Величеству Природе.
- Сэр, не волнуйтесь, вам вредно, - сказала мисс Гримбл, посмотрев на
свой экран. - Я пришлю вам еще одну таблетку.
- К черту! - Кинг вскочил с кресла. - Это позор! Мне не хочется жить,
когда вспомню, что отличаюсь от мухи только тем, что благодаря способности
мыслить лучше приспособлен к безграничному размножению! Боже, получить
такой мыслительный аппарат только для того, чтобы лучше плодиться.
- Я перестала вас понимать, сэр, - заявила на это мисс Гримбл. - Лучше
я позвоню в межконтинентальную связь и напомню об Антарктиде.
- Оставьте! - Кинг подошел вплотную к телекамере, как наклоняются к
собеседнику, желая втолковать ему то, что он отказывается понять. - Лучше
послушайте меня. Вот Рони - гигантский ум, но, в сущности, он та же
муха...
- Простите, сэр, - перебила его мисс Гримбл, - но у меня разболелась
голова.
Кинг бросил гневный взгляд на экран, он не привык, чтобы с ним
обходились столь небрежно, но вместо мисс Гримбл увидел на нем себя.
Старушка отключилась, замкнув канал Кинга на его же телекамеру.
- Вот! - саркастически сказал Кинг. - Она не понимает и отключилась.
Точно так же отключился Рот, хотя он не экономка, а философ. Природа
позаботилась и об этом: как только дело касается запретных тем, люди
отключаются автоматически. Хулить человечество - грех, отключись! Не
любить свое дитя - грех, отключись! А подчинять свою жизнь воспитанию
Будущих производителей, это заслуга?! Надежно устроено, не пробьешь!
В запасе у него оставалось еще много гневных слов, когда на экране он
снова увидел удивительно знакомую фигуру в позе гневного оратора.
- Неужели это я? - тихо сказал Кинг.
Фигурка на экране стала обмякать, рука опустилась. Лишь седой хохолок,
украшавший его голову, задорно торчал над пустынной поверхностью
вместилища мыслей, которым всегда так гордился его обладатель. Прядка
волос имела правильные очертания вопросительного знака. Зачем? Для чего?
Для чего эта голова с мощным лбом, если порождаемые ею мысли превращаются
в жалкие порции звуковой энергии, годные лишь на то, чтобы сотрясать
воздух в объеме комнаты? Бесцельная пальба, ненужное громыханье - вот что
представляют на деле его гневные проповеди. Но они не стали бы ценнее,
если бы даже удалось довести их до слуха людей. Забилось бы чаще хоть одно
сердце? Разве раскрылись бы шире хоть чьи-то глаза, и человек увидел бы
себя в истинном обличье?
- Нет! - вздохнул Кинг.
"Чего требовать от миллионов изнуренных людей, покорно исполняющих
обряд размножения, - думал он, - если даже такие умы, как Рот, чей смысл
жизни состоит будто бы в борьбе с Природой за лучшую долю людей, не могут
понять, что их война - это игра в солдатики. На самом деле каждый из них
нанят Природой и играет ту роль, какую ему назначили. Каждый..."
- Значит и я? - прошептал Кинг. - Неужели я тоже?
Да, с горечью признал он после недолгого размышления, у него тоже была
своя роль, которую сыграл блистательно. Природа избрала его, Кинга, на
роль гения, которому предстоит совершить великое открытие и вручить его
толпе. И он вручил: даровой строительный материал, дешевые дома, в которых
люди будут рождаться еще интенсивней, ибо их силы удвоит пища, полученная
за счет экономии средств на строительные материалы. Да, он служил Природе
так же верно, как служат ей все остальные.
И в отчаянном порыве саморазоблачения Кинг заставил себя признать, что
его поза отшельника, не желающего потворствовать Природе в ее глумлении
над людьми, - лишь жалкий фарс. И даже то, что он понял и признал это, не
может служить ему оправданием. Рабская преданность Природе неотделима от
его сознания. На словах предавал Природу анафеме, но как только узнал, что
ее селекционной ферме угрожает гибель, засуетился, задрожал. Земля а
опасности! Звонить Президенту!
Земля в опасности! А ведь Природа проявила беспечность. Кинг
саркастически усмехнулся; стоит ему отключить телевизор, через два часа в
Антарктиде нажмут кнопку, и вся эта прекрасно оборудованная ферма
превратится в пар! Вон шнур от розетки к телекомбайну, натянуть его и...
Он сделал шаг вперед, взял провод в руку, но тут же отпустил его.
Жалкая игра, ехидство злобствующего ничтожества, он все равно не
решится на это, о чем Природа прекрасно знает, иначе бы она не рискнула
предоставить ему такой случай.
А случай великолепный. Единственный! Натянуть провод и... И он докажет,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг