сгруппировавшись, догнать в воздухе гибнущего, крепко обхватить его и
приземлиться вдвоем на одном парашюте. Это не всегда получается, но каждый
инструктор обязан попытаться это сделать!
Я понял, что меня уже ничего не спасет, и дернул кольцо. Просто так -
от безнадежности. Раздался хлопок, меня тряхнуло, и надо мной, как купол
храма, взметнулся и расправился парашют. Катька же продолжала стремительно
падать вниз - в руке ее было зажато красное кольцо, вырванное вместе с
тросиком. На конце его болталась шпилька, издали похожая на иглу. Я
никогда этого не забуду.
Синее-пресинее небо, белое от ужаса солнце и маленькая красная фигурка,
летящая вниз. Страшный Катькин крик был прерван встречей с землей...
- Сте-е-ерва! - заорал я, захлебываясь слезами. Какая же ты, Катька,
стерва! Из-за тебя я убил человека. Женщину, которую любил. Мне будет не
хватать ее всю жизнь! Ненавижу тебя! Ненавижу навсегда...
21. ЛЕНИНГРАДСКИЙ ВОКЗАЛ
- Вставайте! Уже Крюково. Сейчас туалеты закрою! - На пороге купе
стояла проводница. - Выспались?
- Со страшной силой!
Когда я вернулся с полотенцем через плечо, Павел Николаевич в свежей
белой рубашке повязывал перед дверным зеркалом галстук.
- Никак не научусь. Раньше, знаете, выпускали такие, с готовым узлом на
резинке. Очень удобно. Ладно, Толик потом завяжет... Чайку?
- Не хочется. Кажется, мы за разговорами перебрали...
- Хлипкий же писатель пошел. Вы с классиков пример берите! Знаете, как
Булгаков пил? А Эдгар По? Страшное дело!
- Толстой не пил.
- Под старость. А в молодости сосал, как помпа... А у вас с похмелья
память не отшибает?
- Нет, слава Богу.
- Когда напишете повесть?
- Не знаю. Творчество - дело такое...
-А вот этого не надо! В боковом кармане вашего пиджака аванс и моя
визитная карточка. Через два месяца жду звонка. Остальные деньги получите,
когда передадите мне рукопись. Сумму назовете сами.
- Мы, кажется, на "ты" переходили?
- Память у вас действительно хорошая. Но я до обеда со всеми на "вы"...
- Хорошо. Но вы мне не все рассказали.
- О чем?
- О том, что случилось потом. Ведь погиб человек... Полиция,
расследование... Неужели никто вас ни о чем так и не спросил?
- Спросили, конечно... Но за деньги пишут не только повести, но и
протоколы. И не только у нас, но и в Америке. Стива, беднягу, правда,
лишили лицензии, но зато он купил новую машину. Грант тоже купил. Еще есть
вопросы?
- Нет.
Мы помолчали. За окном тянулись унылые окраинные новостройки. Зашел
Толик с сотовым телефоном.
- Пал Николаич, шоферу я позвонил - он уже ждет у перрона.
- Отлично! - сказал тот и кивнул на разбросанные вещи.
Толик стал собирать сумку.
- Будь другом, завяжи галстук! Телохранитель оставил сумку и, как
пианист, расправляя пальцы, повернулся к шефу.
- Неплохо, - похвалил Павел Николаевич, осматривая в зеркале узел. - Но
у Катьки лучше получалось...
Толик помог ему надеть длиннополое пальто. Неожиданно для себя я
решился и спросил:
- Анатолий, извините, не знаю отчества... Правда, что вы развалили
Советский Союз?
- А вы разве не разваливали? - отозвался он, глянув на меня исподлобья,
взял чемодан и вышел из купе..
За окном уже показались привокзальные пакгаузы.
- Прощайте! - Павел Николаевич протянул мне Руку, мягкую и холодную.
- До свидания. Но только ответьте еще на один вопрос - кассета у вас
осталась?
- Какая кассета?
- Та, на которую снимал Грант. Сверху...
Он посмотрел на меня строгими глазами и перед тем, как выйти, сказал
почти шепотом:
- Конечно. Она лежит в одном хорошем месте.
- Я догадываюсь... Там, где "гербарий"?
- У вас определенный дедуктивный талант. Вашу повесть я положу рядом.
Впотай!
Он улыбнулся - и на его бледных от бессонной ночи щеках появились
ямочки...
22. ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Вернувшись в Москву, я с большим удовольствием телеграммой известил
продюсера "СПб-фильма" о том, что работа над сценарием эротической комедии
не входит в мои творческие планы. С не меньшим удовольствием я отослал им
аванс, приплюсовав стоимость железнодорожного билета. И сел за письменный
стол.
Повесть была уже почти готова. Я буквально на днях собирался звонить
Павлу Николаевичу, когда в телевизионных новостях сообщили об убийстве
президента компании "Аэрофонд". Шарманова расстреляли на Успенском шоссе.
В "мерседесе"
насчитали потом более тридцати пробоин. Он умер на месте, а шофер - по
дороге в больницу. Телохранителя в тот день с ним не оказалось - тот взял
отгул, чтобы запломбировать зубы.
О гибели моего попутчика поначалу много писали. Подозревали его жену,
которая как раз в эти дни с дочерью и любовником-каскадером прилетела с
Майорки в Москву. Потом вдруг арестовали Толика, и он чуть ли не во всем
сразу сознался.
В "Московском комсомольце" опубликовали большую подробную статью под
названием "Смерть Икара", и я узнал, что во время обыска в квартире
Шарманова обнаружили папку с компроматом на очень серьезных людей из
"Белого дома", но затем документы исчезли при странных обстоятельствах.
Еще нашли видеокассету на которой был отснят групповой затяжной прыжок с
парашютами. Но она оказалась наполовину испорченной, и запись обрывалась в
том месте, где Шарманов и Катерина, взявшись за руки, летят вниз. Кассета
хранилась в выдвижном ящике вместе с сотней чистых, выглаженных и
уложенных в стопки носовых платков.
Журналист, как водится, отпустил по поводу этих бесчисленных носовых
платков какую-то дурацкую шуточку, но смысл ее я запамятовал. В другой
газете кто-то даже раскопал и описал историю гибели в Америке шармановской
секретарши... Но тут в Питере расстреляли вице-губернатора Маневича - и
журналистам было уже не до убийства скромного авиационного бизнесмена с
его странным пристрастием к парашютным прыжкам и носовым платкам.
Сначала я просто хотел сжечь рукопись, понимая, что вторгаюсь в
достаточно опасную область человеческой деятельности. Но потом мне стало
жалко. Я поменял по настоянию издателей все имена, географические и
коммерческие названия. Для надежности я сделал это несколько раз и в конце
концов запутался, поэтому не могу исключить кое-какие случайные совпадения.
Честно сказать, я часто вспоминаю тот ночной разговор в "Красной
стреле".
Иногда, закрывая глаза, я даже вижу это небо падших, огромное,
ядовито-ультрамариновое, заполоненное миллионами человеческих фигурок,
которые с воплями и зубовным скрежетом несутся куда-то вниз. Они знают,
что обязательно разобьются, они страстно мечтают об этом, но никогда,
никогда они не достигнут земли. Я пытаюсь найти среди них Зайчутана и
Катерину, летящих, крепко взявшись за руки, - и не могу. Так во время
осеннего перелета невозможно отыскать в небе двух выпущенных из клетки
птиц...
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 09.01.2003 20:53
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг