исчезли, Аугусто понял - он попал в ловушку. В свои предсмертные мгновения
он удивится тому, что, зная о ловушке, как он все-таки упорно в нее шел, и
шел затем только, чтобы найти выход. Никогда в своей жизни Аугусто не
опускался до такого унижения, чтобы управляли не только его действиями, но
даже и мыслями.
И все-таки он на это шел.
Зная, что впереди его ждет почти верная смерть, которой он не мог
противопоставить никакого серьезного плана действий, Аугусто, немножко по
натуре актер, неосознанно начал играть героя с самой первой минуты.
И вот, встав на ступеньки входного трапа, он произнес перед немногими
здоровыми мамутами прочувствованную речь - а такого никогда еще не бывало,
чтоб Аугусто подчиненным разъяснял причины своих приказаний. В речи
нашлось место и проклятиям подлецу Федеру, и обращениям типа "дети мои", и
заверениям, что если кто решит остаться, то пусть и остается, но здесь его
ждет неминуемая ужасная смерть, тогда как, убравшись с Ямайки, они
спасутся.
Речь сильно проиграла оттого, что в самых сильных ее местах мамуты
слышали явственное хихиканье Федера, доносившееся словно бы отовсюду.
Затем все погрузились в вегикл и приготовились к старту.
Как и прежде, управлял аппаратом Ноблес. Был он истощен, мрачен и
задумчив.
- Если хотите знать мое мнение, - сказал он своему боссу, оставшись с
ним наедине, - то нам не...
- Не хочу я знать твоего мнения, Ноблес! Я хочу, чтобы ты прежде всего
догнал вегикл Федера, который болтается где-то неподалеку от Ямайки, и
распотрошил его. И чтобы теперь наверняка.
Ноблес пожал плечами и замолчал. После смерти Киямпура он почти все
время бродил среди умирающих и поэтому теперь совершенно уже не боялся
смерти. Его не пугала связанная со смертью боль, он вполне спокойно
относился к тому, что в самом скором времени, возможно, деградирует и
сойдет с ума. Приказы Аугусто он исполнял теперь скорее из вежливости, чем
от рвения или страха перед наказанием. Ему было все все равно.
Он сел за пульт, надел управляющий шлем, связался с интеллектором
вегикла, выслушал его отчет о проверке и готовности всех систем корабля и
скомандовал старт.
- Поехали! - дурашливым голосом заорал неотвязчивый
интеллектор-невидимка, как только заработали генераторы.
- Он здесь, мерзавец! Он пробрался и сюда! - в отчаянии заорал Аугусто.
- Он же теперь будет видеть и слышать все, что мы делаем!
Маска героя тут же слетела, ее место заняла гримаса паники и слепой
злости.
- Ну что ж, - вздохнув, произнес федеров голос. - Погоняемся, Аугусто?
- Ты труп, Федер! - завизжал Аугусто, приведя в большое недоумение свою
команду, и без того переполошенную неизвестно откуда взявшимся голосом
главного врага.
- Ну конечно, я труп, дорогой Аугусто. Даже останки мои в твоем
холодильнике хранятся. Ведь хранятся, Аугусто?
Эффект "голоса ниоткуда" известен многие столетия, реализуется с
помощью самой разнообразной техники, но из-за своего сравнительно
нечастого употребления у малограмотной части населения всегда почему-то
вызывает сильные чувства, вплоть до благоговейного ужаса. Вот и сейчас все
мамуты, побывавшие в рубке и слышавшие невидимку, пришли в ужас. Это не
прибавило боеспособности экипажу.
Всего здоровых мамутов к моменту старта набралось шестнадцать человек,
причем один из них был совсем еще почти мальчуган, шмыгающий носом от
страха.
Тем временем вегикл уже набирал высоту.
- Черт с тобой, Федер! - рявкнул Аугусто. - Ты меня теперь не собьешь.
Это я тебя собью. Ты вот где! - Он ткнул пальцем в экран, в бесформенную
кляксу, перемещавшуюся там, и вдруг с отвращением заметил, насколько
безобразны стали его ногти. Это у него-то, всегда элегантного Благородного
Аугусто!
Федер промолчал.
- Смотри, Федер, я по тебе сейчас залп дам. Ты там, в вегикле, я
надеюсь? Ты не прячешься трусливо где-нибудь?
- Нет, Аугусто, - раздался федеров голос, теперь уже не глумливый, а
вполне серьезный. - Я там. Стреляй, пожалуйста. Я не отвечу. Просто буду
обороняться по-своему.
- Залп! - скомандовал Аугусто и тут же натолкнулся на недоуменный
взгляд Ноблеса. - Что еще такое? Почему так смотришь?
Ноблес пожал плечами.
- По-моему, рано еще для залпа, командир. Впрочем, как вам угодно.
Но лихорадочное, истеричное поведение Аугусто, сопровождавшее, согласно
легендам, каждую его победу с сокрушительным разгромом противника,
постепенно заражало и Ноблеса, и остальных мамутов, столпившихся в рубке.
Это его состояние всегда порождало у наблюдателей двойственное чувство - с
одной стороны, ясно было, что командир растерян, ни черта не может и явно
проигрывает, но с другой - впадая, причем крайне редко, в такое состояние,
Аугусто почему-то всегда побеждал. Эти растерянность и паника были
непременными спутниками совершенно необъяснимого везения.
- Почему рано? Ведь в досягаемости! Давай залп, я тебе говорю.
- Даю, - кивнул Ноблес. - Но только он увильнет обязательно.
Федеров вегикл действительно увильнул.
- Так ты не многого добьешься, - со смешком в голосе сказал федеров
голос невидимки. - Ты, выясняется, азов боя не знаешь. Как же ты
империю-то создавать решился с такими знаниями?
- Залп!
- Ах черт, командир, ну давайте же не тратить энергию зря, - попытался
вразумить хозяина Ноблес.
- Ты ко мне поближе подберись, дорогой Аугусто, если получится, -
посоветовал невидимка. - Ты маневр соверши и с помощью того маневра меня
накрой. Я ведь так просто тебе не дамся. Я ведь тебе смерти хочу, Аугусто,
а не себе вовсе.
Тем временем вегикл вышел на высокую околопланетную орбиту, и бортовой
интеллектор запросил дальнейших указаний.
- Сейчас, - тихо сказал ему Ноблес. - Покрутиться пока здесь и
рассчитать перехват. Лучше всего "альянсом".
- Ноблес-то у тебя умен, - заметил голос Федера. - Не боишься его?
Аугусто приобнял за плечи Ноблеса и попросил почти ласково:
- Тезка, милый тезка, сбей его, в этом только наша надежда, сбей,
прошу, не слушай его!
Ноблес сухо кивнул.
- Лучше "альянсом", - сказал он интеллектору.
- Сбей, сбей!
Голос Федера изобразил скучный зевок и заметил:
- Ноблес у тебя, дорогой Аугусто, не спорю, хорош. Но где ж ему против
меня, с его подготовкой? Трудно будет. Тут гениальный воин нужен, а не
такой. Ведь не гений он, и сам это знает.
И опять Ноблес сухо кивнул.
Сражение стало сплошным издевательством. Ноблес, который в военном
колледже всегда занимал первые места в соревнованиях по поражению
космических целей, вдруг почему-то самым позорным образом начал
проигрывать.
Он ничего не понимал. Цель была предельно точно сканирована, особой
увертливости не демонстрировала, хотя все маневры совершала грамотно и в
подпространство уходила точно в те моменты, в какие следовало уходить во
время боя. Однако подпространственные сети, установленные Ноблесом в
полном соответствии с теорией и просто неспособные не сработать и не
выгнать вегикл Федера назад в пространство, в точку, на которую уже
нацелены были скварковые пушки вегикла мамутов, почему-то вдруг не
срабатывали, и залп каждый раз поражал пустое пространство.
Это был даже не бой, а какая-то игра в "кошки-мышки", потому что
никаких ответных агрессивных действий вегикл Федера не предпринимал: он
просто старался не попасться в ловушку. Причем все время шел туда, где она
была поставлена, но никак не попадался.
Все это время невидимка комментировал ход боя - то восхищался
мастерством Ноблеса, то сокрушенно цокал языком и указывал на какие-нибудь
мелкие просчеты (и совершенно справедливо, что выводило Ноблеса из себя
больше всего), то иронично ахал, что вот, мол, еще один залп пропал зря, а
как все было хорошо подготовлено.
- Что такое?! - недоумевал Ноблес. - В чем дело?
- Может, вы просто немножко растренировались, дорогой Ноблес? -
участливо спросил невидимка. - Что-то у вас сегодня не идет дело.
- Немножко! - возмутился Аугусто. - Да он вообще ничего не умеет,
полный бездарь! Ну? Что?! Еще один залп сейчас терять будем?
- Прошу прощения. Благородный Аугусто, - сквозь зубы процедил Ноблес,
промакивая платком обильно выступивший на лице пот, - но сейчас не стоит
делать мне замечания в таком тоне. Они не способствуют...
- Паренек-то прав, - сочувственно заметил интеллектор-невидимка. - Не
надо у него за спиной стоять и на мозги капать своей критикой. Все равно
никто из вас лучше него бой вести не сможет. Ну, еще один залпик
подготовим? Может, попробуем "бычий хвост"? Очень, говорят, хорошая
комбинация.
Сам собой бой сошел на нет. Энергия в пушках пока еще оставалась, но
сами военные действия вскоре наскучили обеим сторонам и продолжались
словно бы по обязанности.
- Что ты делаешь, я не понимаю? Скажи, зачем ты вон то пятно поставил?
- нетерпеливо спрашивал Аугусто.
Ноблес раздраженно отругивался, и за него все объяснял невидимка.
Мамуты, столпившиеся у входа в рубку, постепенно наливались злобой.
Сначала они переглядывались, потом начали перешептываться, потом один из
них во весь голос сказал:
- По-моему, вы над нами просто издеваетесь!
- Кто сказал?! - взорвался Аугусто, резко оборачиваясь. - Кто посмел
раскрыть свою вонючую пасть?!
Под бешеным взглядом Аугусто осмелевший было мамут съежился, попятился,
но не желая терять перед товарищами лица, все-таки набрал в себе сил
огрызнуться.
- Словечки-то подбирай, хозяин. У тебя ведь здесь охраны особой нету.
Мою пасть никто еще вонючей не называл. Безнаказанно.
- Рыцарский ответ, - весело прокомментировал невидимка.
Аугусто набрал было воздуху в грудь, чтобы продолжить перепалку, но,
натолкнувшись на злобный взгляд мамута, передумал. Вместо этого он не
торопясь достал оружие и прицелился.
- Э-э, хозяин, опомнись, - выставил вперед руку мамут. - Ты в космосе,
здесь такими игрушками не балуются, стенку прожжешь!
- Не прожгу, - ответил Аугусто и выстрелил.
Это был не скварк, а древний капельный пистолет, замаскированный под
скварк. Аугусто очень любил такие игрушки и часто ими пользовался. Выстрел
разворотил мамуту грудь, и тот, сдавленно захрипев, упал на пол и умер.
- Нервы тебе надо лечить, Аугусто, да поздно уже, - тихо и с некоторой
грустью заметил невидимка.
Не интересуясь реакцией остальных мамутов, Аугусто повернулся к
ошарашенному Ноблесу.
- Кончай с этими пятнашками. Так нам не выиграть. Он просто смеется над
нами. Надо что-то еще придумать, а пока гони что есть мочи от этой Ямайки
проклятой!
Ноблес с облегчением выслушал приказ и дал приказ интеллектору. Но тут
опять голосом Федера заговорил невидимка, уже безо всякой иронии и не суля
ничего хорошего:
- Вряд ли у вас это получится. Положение у вас безвыходное. Но у вас
есть шанс. Я могу отпустить ваш вегикл только в одном случае. Если на
борту останется один живой пассажир.
Ситуация в рубке после убийства мамута была такой напряженной, что слов
Федера поначалу никто не понял. Мамуты молчали. Никто из них уже не
испытывал к Аугусто прежних чувств рабского восхищения и преклонения.
Ноблес хоть и вздохнул свободно, когда этот дурацкий бой закончился, все
равно был раздражен. Разыгравшаяся в нем агрессивность осталась
неудовлетворенной. Но вскоре пришла усталость, помноженная на все
впечатления от "Холокаста", на воспоминания о прощании с Киямпуром, и
Ноблес полностью расслабился. Ему на все стало наплевать.
Да и на самого Аугусто нашло какое-то затмение. Он внезапно отчетливо
понял, что не имеет на спасение никаких шансов. Он не думал о том, что его
обязательно прикончат конкуренты, даже если Федер, паче чаяния, его
отпустит. Он с головой ушел в борьбу с куаферским командиром, забыл обо
всем на свете, и пока Федер его не отпускал, пока играл с ним в свои не
слишком понятные игры, эта простая, очевидная мысль просто не приходила
Аугусто в голову. Ибо Аугусто был по натуре боец. Бой не только приносил
ему наслаждение риска, бой заставлял забыть об абсолютной обреченности,
приносил иллюзию спасения. И теперь Аугусто впервые осознал очевидное -
свою неминуемую и скорую смерть.
Но даже и в такой ситуации Аугусто не смог противиться своему инстинкту
самосохранения, показал, что он лучше всех остальных приспособлен к жизни.
Еще ни один мамут не схватился за оружие (а все они были вооружены только
скварками и боялись обнажать их внутри вегикла), а Аугусто уже заработал
своим капельным пистолетом. Спаслись трое - они стояли в дверном проходе
дальше других и при первом же выстреле, еще не понимая, что происходит и
почему хозяин уничтожает своих же, метнулись из рубки вон.
Первым из них осознал ситуацию строй-офицер Сан-Ю Падракис. Еще
слышался за спиной характерный треск капельного пистолета, еще кричали в
панике расстреливаемые мамуты, а Сан-Ю уже понял, что означали слова
невидимки насчет одного живого пассажира.
Когда трое мамутов оказались на другой палубе, вне досягаемости оружия
Аугусто, Сан-Ю резко остановился и, не оборачиваясь, ударил локтем того,
кто бежал вслед за ним. Это был молоденький мамут из последней партии
прибывших на Ямайку. Он избежал "Холокаста" только потому, что по
собственной несобранности не успел сдать кровь. Напоровшись лицом на
локоть Сан-Ю, он даже не успел понять, что умирает, и с проломленной
переносицей тяжело рухнул на пол. В это время Сан-Ю уже напал на второго.
Второй - капитан Дракли - был в поединках очень силен, и не будь он
захвачен врасплох, у Сан-Ю не оказалось бы ни одного шанса. Даже теперь,
воспользовавшись преимуществом внезапности и нанеся противнику ослепляющий
удар, строй-офицер не был до конца уверен в успехе. Но другого выхода у
него не было. "Спасется только один!" - это условие он успел хорошо
усвоить.
Дракли в самый последний момент чисто автоматически попытался уйти от
очень жесткого ослепляющего удара. Он сумел немного отклониться в сторону
и в результате один глаз сумел-таки сохранить. Его руки сами выставились
вперед в защитной позиции. Дракли отбил следующий удар, одновременно
сломав противнику руку в локте, но пропустил сокрушительный пинок в пах.
Теряющий сознание Дракли всем телом навалился на Сан-Ю, и они, сцепившись,
упали.
Остальное было просто. Одним движением сломав шею бедняге Дракли, не
обращая внимания на боль в локте, Сан-Ю прыжком вскочил на ноги, собираясь
бежать к арсеналу, где наверняка должно было найтись что-нибудь более
подходящее к палубным перестрелкам, чем скварк.
Но он опоздал - из распахнутой двери в коридор уже вышел Аугусто. Сан-Ю
получил свою порцию плазменных капель и рухнул на лежавшие в его ногах
трупы.
Аугусто почему-то совсем не боялся угрозы со стороны единственного
теперь оставшегося в живых противника - Ноблеса. Покончив с Сан-Ю, он
неторопливо вернулся в рубку. Ноблес все так же сидел в кресле пилота -
вытаращив глаза, отвалив челюсть, в той же позе полной прострации.
- Ты всех их перестрелял, - выдавил он. - Ты всех их...
Обжигая Ноблеса сумасшедшим взглядом, Аугусто встал в дверном проеме.
Капельник, камуфлированный под скварк, он нацелил на пилота, но стрелять
вроде не собирался.
- Да, - тяжело сказал он. - Я со всеми покончил. Зачем они мне теперь?
Надо будет начинать совсем новую жизнь.
- Стой! - вмешался вдруг невидимка. - Перед тем как начать новую жизнь,
вернемся к старому вопросу о смерти. Может, вы забыли, но я поставил
условие, что на волю отпущу только одного. А вас - двое. И у Благородного
Аугусто, как я понимаю, нарисовалось позиционное преимущество.
- Послушай, хватит, - умоляюще сказал Аугусто, не сводя глаз с Ноблеса.
- Я больше не могу. Этот парень... он мне дорог. В нем что-то есть. Я
хотел бы его спасти.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг