Дверь в кабинет бесшумно открылась. Аугусто сидел за мраморным рабочим
столом, абсолютно пустым, сложив перед собой руки с нервно переплетенными
пальцами, с напряженным выражением лица.
- Здравствуйте, Федер! Сядьте, пожалуйста.
- Вы что, с ума сошли? За каким чертом вы похитили Веру? Она-то здесь
при чем?
- Сядьте, пожалуйста.
- Пожалуйста! Чего вы хотите? Неужели вы думаете, что...
- В полной безопасности ваша Вера. Небольшой психологический шок, но
это пройдет.
- Вы отдаете себе...
- Нам надо поговорить.
Федер сел так резко, словно пытался проломить кресло, но только ушиб
копчик, в ярости этого не заметив.
- Ну?
- Вера у меня, и сегодня это моя гарантия.
- Не понимаю. Гарантия чего?
- Гарантия того, что вы не начнете бунт куаферов против меня и моей
армии. В противном случае ваша возлюбленная умрет очень мучительной
смертью.
- Но я не собираюсь подбивать своих куаферов на бунт против вас. Вы же
сами понимаете, что это безумие.
- Понимаю, но не знаю наверняка, что у вас на уме. Я буду с вами
откровенен, дорогой Федер. Дело касается не чего-нибудь, а моей
собственной жизни. Я не первый раз попадаю в опасную ситуацию, каждый раз
выходил из опасных ситуаций живым, намерен выйти живым и на этот раз.
- Господи, да при чем тут...
- Я, видите ли, дорогой Федер, очень себя люблю. И очень дорожу своей
жизнью. Могу вам совершенно искренне признаться, что другого выхода в
данной ситуации, кроме вашего уничтожения вместе со всей вашей командой, я
в настоящей ситуации просто не вижу. Постойте, помолчите! - Он
предостерегающе поднял руку, белый рукав до локтя сполз. - Посмотрите мне
в глаза, Федер.
Помолчав, тот ответил:
- Ладно, смотрю.
- Мы так часто, так подолгу, так порой откровенно с вами беседовали,
что вы уже достаточно узнали меня и поняли, что я плохой актер. Давайте
будем абсолютно откровенными друг с другом и тогда мы сможем найти
взаимоприемлемый выход.
- Для этого сначала надо отпустить Веру. Никаких разговоров без этого
условия просто и быть не может. Она не участвует. Вы понимаете?
Она-не-участвует!
Аугусто усмехнулся - слабо и как бы нехотя.
- Вы прекрасно понимаете, что участвует, раз она может быть
использована в качестве фактора давления. С этим ясно. Неясно с другим.
Что вы собирались против меня предпринять? Мне это интересно.
- Этот разговор мы уже вели. Сейчас разговор о Вере, - каменно сказал
Федер, начиная наконец понимать резоны Аугусто.
Аугусто снова слабо улыбнулся.
- Этот разговор, дорогой Федер, мы вели в других обстоятельствах.
Сейчас Вера у меня.
- И поэтому вы думаете, что такой факт снимает барьеры, сдерживающие
мою откровенность?
- Ваша беда, дорогой Федер, - и это беда всех мне знакомых
провинциалов, - состоит в том, что, когда вы хотите говорить умно, вы
начинаете говорить сложно. А это не одно и то же.
Федер нетерпеливо потряс головой:
- К делу!
Он не любил, когда его называли провинциалом.
- Но я вас понял. - Аугусто несколько картинно вздохнул. - Ну что ж. Я,
в общем, и не настаиваю. Не хотите - не говорите. Мне просто было
интересно, что вы собирались против меня предпринять. Но на самом деле это
не так уж важно. Главное, что вы теперь этого не предпримете.
- Не вижу логики, - соврал Федер.
Совершенно непонятно почему он начал успокаиваться. Шок проходил.
- Помилуйте! Я ведь что думал. Я думал - нет, просто уверен был, и
сейчас тоже уверен, - что у вас в загашнике какой-то козырь. Не уверен,
что большой, потому что против такой армии, как у меня, может помочь
только очень большой козырь. Найти такого козыря, какой вы могли бы
использовать, я не смог. Умники мои штатные - да вы знаете, наверное, и
такие есть у меня, с метровыми лысинами - тоже ничего путного не
обнаружили. Но вы могли придумать что-нибудь простое и эффективное -
например, убить меня. Хотя меня хорошо охраняют. И все же есть у вас
что-то! - Аугусто сорвался на крик. - Есть! Мне поэтому страшно, Федер, я
поэтому нервничаю, я не могу понять, что там такое вы замыслили со своими
куаферами. Уж слишком спокойно ведут себя перед лицом смерти ваши люди.
- Даже если мы что-то и замыслили, - осторожно сказал Федер, - мы не
действуем такими отвратительными методами, как вы. Но, как говорили
русские, - понять, но не простить.
Аугусто скорчил гримасу, точно надкусил что-то кислое.
- А не пошли бы вы, Федер, к черту с вашей нравственностью. У вас
простая задача. Я требую откровенности в обмен на жизнь Веры.
- Я все-таки попробую взять вас логикой, - спокойно возразил Федер и
даже улыбнулся. - Есть два варианта: я что-то против вас замышляю и я
ничего против вас замыслить не могу. Я хочу, чтобы вы поверили во второй,
но вы упорно настаиваете на первом. Так вот, предположим, я что-то против
вас замышляю, то это я и исполню, и тогда, каковы бы ни были мои к Вере
чувства, я вынужден буду ею пожертвовать, ибо, сдавшись и не начав против
вас того, что якобы против вас замышлено, я проигрываю и неизбежно
погибаю. Вы можете многое, но вы не можете дать мне гарантий моей
собственной безопасности и безопасности Веры, я уж не говорю о своей
команде. Если же принять второй вариант, то есть тот, по которому я не
имею против вас козырей, то в таком случае Вера из заложницы становится
просто вашей гостьей, с которой ничего не может случиться. Ибо, случись с
ней что-нибудь, я тут же выкину свой козырь.
- Которого у вас якобы нет.
- Которого у меня нет без всякого якобы, но вы-то в это не верите!
Таким образом, я убежден, что Вера находится сейчас в полной безопасности,
большей даже, чем если бы она сидела у себя дома, потому что вы о ней
вынуждены изо всех сил заботиться.
- Вы оптимист, - вежливо улыбнулся Аугусто.
- Я реалист. Так что зря вы рассчитывали спровоцировать меня на
что-либо необдуманное. Страх, конечно, хороший советчик, я понимаю...
Аугусто улыбнулся так, что можно было поверить - зубов у него не
тридцать два, а по меньшей мере штук восемьдесят.
Все это было Федеру очень странно. Он, еще с минуту назад охваченный
всеразрушающей яростью невиданной силы, вдруг ощутил совершенное
успокоение. Он как бы сам поверил своим словам. Именно как бы. "Шок? -
подумал он. - Да нет, не похоже. Уверенность в собственных силах? Не
знаю".
Еще ему было странно, что он так быстро добился того, что задумал в
спешке, в состоянии растерянности, - вывести Аугусто из себя. Того
буквально взорвало от последних слов Федера, словно все нервное
напряжение, владевшее Федором, вдруг с последними словами перешло к нему.
Лицо его посерело, губы, все еще разведенные в торжествующем оскале,
сморщились, словно у старика, глаза сузились в щелочки, сквозь которые
посверкивал лед, руки превратились в клешни. Федер просто не знал, хотя
интуитивно мог понять без труда, что с самого детства Аугусто не переносил
насмешек. В десять лет был толстым и вынужден был очень убедительно
доказывать кулаками своим одноклассникам, что полнота - это признак силы.
Без всякого страха перед вспышкой Аугусто - причем необычной вспышкой -
Федер встал.
- Вынужден откланяться. Дела с пробором. Много, знаете ли, недоделанных
заключительных штрихов - очень необходимых. К приемке хотелось бы все по
высшему разряду. Если Веру сейчас не отпустите, а я так понимаю... словом,
передайте ей от меня привет. Скажите ей, что я ее люблю. Это ей будет
приятным сюрпризом и поддержит...
Аугусто улыбнулся еще шире и с такой силой грохнул кулаком по столу,
что Федер испуганно отскочил.
Еле контролируя дыхание, Аугусто вышел из-за стола, вплотную подошел к
Федеру.
- Обязательно передам. Но только мне бы... ммм... не хотелось... я еще
не закончил нашу беседу, дорогой Федер. Мне еще кое-что надо вам сказать.
Ваша приверженность к логике - она умиляет. И... сейчас, пожалуйста... и,
вероятно, поэтому вы не учитываете вариантов, при которых... при которых
хоть кто-нибудь из действующих лиц - например, я - может повести себя
нелогично.
- Это невозможно, - холодно бросил Федер, отворачиваясь к откуда ни
возьмись возникшим мамутам-телохранителям. - Логика этого просто не
допускает.
- В качестве примера, - уже в спину Федеру прошипел Аугусто, -
например, такое. Я, как заказчик, требую, чтобы приемка состоялась не...
Через сколько там? Десять дней?.. Не через десять дней, а завтра.
- В качестве заказчика, - не поворачиваясь, отчеканил Федер, - вы на
это не имеете права.
- Ага... да... это верно. Однако в качестве заказчика... вам следует
изучить наш с вами контракт еще раз... в качестве заказчика я имею право
на не помню сколько, но на несколько дополнительных экспертиз. Поэтому
вместо приемки мы с вами завтра, дорогой Федер, устроим ревизию
сделанного!
Федер замер по пути к выходу.
- Но сейчас нельзя! - возразил он как можно убедительнее. - От этих,
как я выразился, штрихов зависит будущее вашей Ямайки. Или придется сильно
увеличить время пробора.
- Что ж, - согласился Аугусто. - Мы на это пойдем. Итак, завтра?
- Вы заказчик, - пожал плечами Федер и вышел.
21
Войдя в интеллекторную, Федер немедленно отдал Антону приказ о
включении второго специального дождя для активации опасных зародышей на
подготовленных папоротниках. Так же он приказал рассчитать временную
задержку для основного дождя этой программы и запрограммировать его
автоматическое включение. Поскольку разговор мог все-таки прослушиваться,
несмотря на все меры предосторожности, разговор командира и матшефа велся
исключительно в малопонятных для непосвященного терминах. Антон не спросил
командира о причине такой спешки. Причина, впрочем, была прозрачной. Он
просто озабоченно покачал головой и передал приказы дежурному
интеллектору. Тот только хмыкнул, однако промолчал - ему было стыдно, что
он не просчитал вариант с Верой, и спеси у него несколько поубавилось.
Тут же приоткрылись специальные пазы в крыше первого вивария и пустили
в небо прозрачные струйки дыма. Дым потянулся по небу косыми полосами и
растворился в облаках.
Федер плюхнулся в контактное кресло и надолго затих. Выдержав паузу,
Антон наконец спросил:
- Все хорошо?
- Все хорошо? Не знаю. Может, и хорошо.
- А... Вера? Ее отпустят?
- Нет, наверное. Но это не имеет значения. Завтра ночью мы ее сами
освободим.
- Завтра? Почему завтра? Ведь ничего еще не готово.
- Потом поправим. Сейчас уже времени нет. Назавтра Аугусто хотел
назначить приемку. Я пытался его отговорить, сказал, что рановато еще для
приемки. Он тогда потребовал немедленной ревизии. Что в данном случае
практически одно и то же. То есть завтра он собирается устроить нам
небольшую экзекуцию. А мы ему - небольшой дождь. - Федер, хрустнув
суставами, потянулся. - Боже, как я устал. Неужели завтра все кончится?
- А Вера?
- Что Вера? - сонно спросил Федер.
- Она так и будет до самого конца там сидеть? Вы понимаете, чем она
рискует?
Федер открыл глаза, пристально посмотрел на Антона.
- Риску на самом деле немного. Посоветуйся со своими игрушками. Они
подтвердят.
- Но он все-таки есть?
- Есть, родимый. Куда от него денешься? Риск всегда найдется в нашем
деле. Тем более в таком. Мы сейчас с тобой, Антон, в последний раз все
проверим, хотя это и лишнее, а потом немножечко отоспимся. Я просто падаю
от усталости.
- То есть этот риск для Веры мы заранее закладываем в план?
Федер не врал про усталость. Он ее просто немного преувеличивал. Он и
сам до конца не понимал, почему делает это. Просто ему хотелось побыстрее
закончить с Антоном все объяснения.
- Ты можешь предложить что-нибудь другое?
- Я не знаю, но что-то же нужно делать. Не оставлять же так.
- А мы и не оставим. Ты включил дождь?
- Включил. Сразу же. Но с дождем можно опоздать, он ведь не сразу
срабатывает... Веру-то тем временем могут и уничтожить.
- Не уничтожат. Побоится наш Благородный. Ему есть что терять. Мы его
загнали в тупик. Он это понимает, но думает вырваться. Он не знает, что мы
ему готовим. Это у него такой предупредительный выстрел - Вера. На
самом-то деле он не знает, куда ее девать. Он, наверное, сейчас жалеет,
что умыкнул у меня женщину.
Антон задумался - подняв голову, прищурившись, чуть скривив губы.
- Все-таки я не понимаю. С вами что-то случилось, командир. Я никак не
пойму, что. Час назад вы были кандидатом на изоляцию для буйно помешанных.
И все из-за Веры. Я боялся, что вы тут все вверх дном перевернете. А
сейчас...
- А сейчас не переверну.
- Это, конечно, здорово. Но все-таки никак не пойму...
Его перебил интеллектор.
- Извините, тревожная информация из штаба Аугусто.
Оба вскинулись.
- Что там?
- Насилие против Додекс. Показать?
Федер сквозь зубы простонал.
Справедливо приняв молчание за знак согласия, интеллектор передал на
главный экран, где до того красовалась карта пробора, изображение Веры. И
тут же пояснил:
- Местонахождение комнаты, где все происходит, установить пока не
удалось, поскольку сигнал не наш и датчики там только чужие.
Предположительно первый или подвальный этаж дома Аугусто.
Комната была та же, что и в первый раз. Вначале Федер увидел только
шикарную мебель, которой была обставлена комната. "Стрекоза", передававшая
изображение, медленно вращалась, создавая панораму. Потом в поле ее зрения
попал огромный мамут, склонившийся над низкой кроватью. На кровати лежала
Вера.
Тихий голос Аугусто осведомился у кого-то:
- Смотрит уже?
Секунды на две или три наступила полная тишина. И за эти секунды Федер
с Антоном успели как следует рассмотреть происходящее.
Вера была без сознания. Кровоподтек на скуле ясно показывал причину
этого. Одежда с нее была сорвана, лишь кое-какие обрывки Ткани прикрывали
живот. Она была без сознания, и ее распинали прямо на кровати.
- О господи! - выдохнул Федер. Антон в ужасе окаменел.
- Итак, дорогой Федер, - раздался мягкий баритон Аугусто, - теперь вы
можете убедиться в слабости вашей логики. Такого развития событий в ваших
вариантах не учитывалось, ведь правда?
Мамут - видны были только его мощная спина и татуированный затылок -
закончил приковывать Верины руки специальными стенолазными хомутиками, и
тогда Вера очнулась. Она дико повела глазами, забилась и пронзительно
завизжала. Мамут довольно хихикнул и позвал напарника, до тех пор в кадр
не попадавшего. Федер запомнил его лицо - худющий горбоносый уалец с
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг