Автор(ы) произведения: Сергей ПЛЕХАНОВ
Переводчик произведения:
Название произведения: Золотая баба
Жанр произведения: Повесть
Цикл (серия); номер в цикле:
Ист. получения произведения: 1) Изд-во "Молодая гвардия", Москва, 1985 г.
Приключения-85: Сборник. (Стрела)
Редактор-составитель Т. Костина
Художник М. Лисогорский
Художественный редактор Б. Федотов
Технический редактор Г. Прохорова
Корректоры Н.Самойлова, И.Тарасова, Т.Пескова
Автор(ы) файла: Ершов В.Г.
Редактор(ы) файла: Ершов В.Г.
Название файла: Zolotaya_baba..txt
Тип (кодировка) файла: txt (CP-1251)
Дата (номер) редакции файла: 14/04/2000
Источник получения файла:
__________________________________________________________________________
Из коллекции Вадима Ершова: http://lib.ru/~vgershov
__________________________________________________________________________
СОДЕРЖАНИЕ:
I II
__________________________________________________________________________
Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 14/04/2000 Сергей ПЛЕХАНОВ
ЗОЛОТАЯ БАБА
Повесть
Воля по естеству человеку толико нуждна
и полезна, что ни едино благополучие ей
сравняться не может и ничто ея достоино, ибо
кто воли лишаем, тот купно всех благополучий
лишается или приобрести и сохранить не
благонадежен. Ибо кто в какой-либо неволе
состоит, тот не может уже по своему хотению
покоиться, веселиться, чести, имения
снискивать и оные содержать, но все остается
в воли того, кто над его волею
владычествует.
Татищев В. Н. Разговор двух приятелей
о пользе науки и училищах. 1733
I
Угры приходили вместе с готами в Рим и участвовали в разгроме его
Аларихом... На обратном пути часть их (уричей) осела в Паннонии и
образовала там могущественное государство, часть вернулась на родину, к
Ледовитому океану, и до сих пор имеет какие-то медные статуи, принесенные
из Рима, которым поклоняются как божествам.
Юлий Помпоний Лэт. Комментарии к "Георгикам" Вергилия, 1480-е годы
За землею, называемою Вяткою, при проникновении в Скифию, находится
большой идол Zlota Baba, что в переводе значит "золотая женщина" или
"старуха"; окрестные народы чтут ее и поклоняются ей; никто проходящий
поблизости, чтобы гонять зверей или преследовать их на охоте, не минует ее
с пустыми руками и без приношений; даже если у него нет ценного дара, то
он бросает в жертву идолу хотя бы шкурку или вырванную из одежды шерстину
и, благоговейно склонившись, проходит мимо.
Матвей Меховский. "Сочинение о двух Сарматиях". 1517
Золотая баба, то есть золотая старуха, есть идол, находящийся при
устье Оби, в области Обдоре, на более дальнем берегу... По берегам Оби и
по соседним рекам, в окрестности, расположено повсюду много крепостей,
властелины которых (как говорят) все подчинены Государю Московскому.
Рассказывают, или, выражаясь вернее, болтают, что этот идол, Золотая
Старуха, есть статуя в виде некой старухи, которая держит в утробе сына, и
будто там уже опять виден ребенок, про которого говорят, что он ее внук.
Кроме того, будто бы она там поставила некие инструменты, которые издают
постоянный звук наподобие труб. Если это так, то я думаю, что это
происходит от сильного непрерывного дуновения ветров в эти инструменты.
Сигизмунд Герберштейн. "Записки", 1549
В Обдорской области около устья реки Оби находится некий очень
древний истукан, который москвитяне называют "Золотая Баба", то есть
"Золотая Старуха". Это подобие старой женщины, держащей ребенка на руках и
подле себя имеющей другого ребенка, которого называют ее внуком. Этому
истукану обдорцы, угричи и вогуличи, а также и другие соседские племена
воздают культ почитания, жертвуют идолу самые дорогие и высокоценные
собольи меха, вместе с драгоценными мехами прочих зверей, закалывают в
жертву ему отборнейших оленей, кровью которых мажут рот, глаза и прочие
члены изображения; сырые же внутренности жертвы пожирают, и во время
жертвоприношения колдун вопрошает истукана, что им надо делать и куда
кочевать: истукан же (странно сказать) обычно дает вопрошающим верные
ответы и предсказывает истинный исход их дел.
Алессандро Гваньини. "Описание Европейской Сарматии", 1578
Я говорил с некоторыми из них и узнал, что они признают единого бога,
олицетворяя его, однако, предметами, особенно для них нужными и полезными.
Так, они поклоняются солнцу, оленю, лосю и пр. Но что касается до рассказа
о золотой или яге-бабе (о которой случалось мне читать в некоторых
описаниях этой страны, что она есть кумир в виде старухи), дающей на
вопросы жреца прорицательные ответы об успехе предприятий и о будущем, то
я убедился, что это пустая басня. Только в области Обдорской со стороны
моря, близ устья большой реки Оби, есть скала, которая от природы
(впрочем, отчасти с помощью воображения) имеет вид женщины в лохмотьях с
ребенком на руках. На этом месте обыкновенно собираются обдорские самоеды,
по причине его удобства для рыбной ловли и действительно иногда (по своему
обычаю) колдуют и гадают о хорошем или дурном успехе своих путешествий,
рыбной ловли, охоты и т. п.
Джильс Флетчер. "О государстве русском", 1591
Можно предоставить легковерному летописцу верить в то, что он
рассказывает про остяцкую богиню и что ни в какой мере не подтверждается
последующими известиями. Некоторое сходство с этим рассказом имеет еще
более древний рассказ про языческую богиню, державшую ребенка на коленях,
которую почитали в низовьях реки Оби под именем Златой Бабы. Я
расспрашивал про нее тамошних остяков и самоедов, но ничего не узнал, и
то, что нам сейчас рассказывают на реке Оби про Белогорского шайтана,
совсем не похоже на вышеприведенный рассказ.
Достоверно лишь то, что белогорские остяки имели знаменитого шайтана,
от имени которого делал предсказания приставленный к нему шайтанщик.
Вероятно также и то, что при приближении казаков шайтанщик тщательно укрыл
свою святыню и посоветовал остякам также спрятаться от казаков.
Герард Миллер. "Описание Сибирского царства", 1750
Внешний вид и устройство его (идола) неизвестны были и самим
обоготворявшим. Постоянно охраняемая двумя стражами в красных одеждах, с
копьями в руках, его кумирня была закрыта для вогулов. Один только
старейший и главный шаман имел право входить в кумирню.
Ипполит Завалишин. "Описание Западной Сибири", 1862
II
Иван проснулся словно от толчка, резко приподнялся на постели,
откинув укрывавшую его полу овчинного тулупа. Напряженно прислушался.
Тишину нарушало только дыхание спящих. Оглядел убогое пристанище, слабо
озаренное светом лампады. С низкого бревенчатого потолка свисали пряди
мха. На грубо обструганном столе в беспорядке стояла глиняная посуда,
валялись деревянные ложки. На топчанах угадывались фигуры людей,
закутанные в тряпье.
Но вот до слуха Ивана явственно донесся крик совы. Молодой человек
без промедления сбросил с топчана босые ноги, нашарил опорки и кинулся к
лазу.
То, что он увидел, высунувшись из землянки, заставило его затаиться.
Со всех сторон к лесистому островку, на котором находился скит, двигались
солдаты в синих мундирах. Они шли в полном безмолвии, по пояс утопая в
тумане. На стволах их ружей играли розовые блики - над зубчатым таежным
окоемом вставало солнце.
Тревожный крик совы повторился. С раскидистой сосны проворно
скользнул человек в лохмотьях и словно растворился в жухлой траве.
Иван бросился расталкивать спящих.
- Команда идет!
В один миг тесная землянка наполнилась суматошным движением. Люди
хватали в охапку какой-то убогий скарб и, пригнувшись, скрывались в темном
отверстии, зиявшем в углу. Иван тоже последовал за всеми в подземный ход.
Где-то впереди металось пламя свечи. Его то и дело закрывали силуэты
людей, пробирающихся по узкой земляной щели, укрытой бревенчатым накатом.
Снаружи вдруг послышались частые выстрелы. Беглецов словно бичом
хлестнуло. Сгорбились спины, головы втянулись в плечи в надежде
уменьшиться, стать неприметнее.
Ход оборвался неожиданно. Иван оказался в большой землянке,
заполненной людьми. Здесь было куда светлее - повсюду мигали лампады,
язычки свечей отражались на окладах икон, светилось золотое шитье
хоругвей.
В стороне сбились в кучку несколько мужчин и женщин. Иван кинулся к
ним, зашептал:
- Матушка, все ли здесь?
- Не знаю, родимый. В суматохе-то...
Мать положила ему на плечо исхудавшую руку, внимательно посмотрела в
глаза. Лихорадочный взгляд ее больше всяких слов говорил о том, как она
измучена. Резкие морщины, свалявшиеся волосы, то и дело падающие на лицо,
острые плечи, прикрытые латаной одежонкой. Пронзительное чувство
сострадания охватило Ивана, и он порывисто прижал голову матери к своей
богатырской груди. А глаза его тем временем шарили по сторонам, явно
отыскивая кого-то.
Стрельба наверху все продолжалась. То и дело доносились хриплые
крики. Вот над головами беглецов глухо протопали чьи-то ноги, потом еще и
еще. И наконец, послышались тяжкие удары у дальнего края землянки.
По убежищу прошелестел тревожный шепот.
- Доискались, - мрачно выдохнули сразу несколько голосов.
И тут же сдавленную тишину прорезал гнусавый тенор. Псалом подхватил
еще голос, другой, и скоро им вторил целый хор - дребезжащие старушечьи
голоса, глухие мужицкие, ломкие детские. И чем сильнее становились удары в
углу землянки, тем дружнее звучал распев. Дым от свечей и кадильниц ходил
клубами, щипал глаза, а люди, то и дело утирая выступившие слезы,
продолжали петь.
Но вот лампадный сумрак прорезал луч яркого света. В отворившийся лаз
просунулись стволы ружей.
- А ну выбирайтесь, крысы, на свет божий! - рявкнул хриплый бас.
Никто не шелохнулся. С надрывом гремел псалом. Теперь пели все - и
стар и млад.
И тогда в землянку ворвались солдаты, стали одного за другим
выталкивать людей из убежища. Ивана швырнули на землю под сосной, где уже
лежали несколько связанных обитателей скита, и, завернув руки за спину,
принялись опутывать их веревкой. Закончив свою работу, солдаты достали
маленькие трубочки и стали невозмутимо раскуривать их, наблюдая, как во
всех направлениях снуют синие мундиры: кто-то нес иконы и книги, кто-то
растаскивал накат землянок, кто-то гнал захваченных скитников.
Иван с усилием перевернулся на спину и сел. В глаза ему бросились две
женские фигуры в перепачканных изодранных сарафанах. Солдат подталкивал
мать Ивана прикладом, а другую пленницу крепко держал за толстую косу.
- Анютка, матушка! - невольно вырвалось у молодого человека.
Обе приостановились на мгновение, с болью взглянув на Ивана. Но
конвоир грубо дернул девушку за косу, а мать ткнул между лопаток ложей
ружья.
- В заводе наглядитесь друг на дружку!
К развороченной землянке прошагал невысокий тщедушный мужик в
войлочной шапке, в новом кафтане и высоких сапогах. Повелительно заговорил
с солдатами, тыча пальцем в кучи бревен. Один из них вздул огонь с помощью
кресала и принялся поджигать скит.
И скоро жадное пламя с гудением стало пожирать сухое дерево, клубы
дыма повисли над затлевшим дерном. Подняв сноп искр, обрушились в земляную
яму остатки настила.
* * *
- Ивашка Антипов, по уличному прозвищу Рябых, - доложил низкорослый
заводской приказчик в кафтане, когда Ивана ввели в обширную комнату с
голыми стенами.
Над небольшим кое-как обструганным столиком возвышалась грузная
фигура управителя Карла Фогеля.
- Тоже из Терентьефой? - твердо выговаривая согласные, спросил немец.
- С Терентьевой, Карла Иваныч, - почтительно подтвердил приказчик.
- Скажи, молодец, отчего вы в бега ушли? - с тем же деревянным
акцентом проговорил Фогель.
- Так вишь, ваше сиятельство, повинность-то заводская больно тяжела
нам показалась. Мы ведь, селение то есть наше, еще до заводских затей на
земельку эту сели. Так почто же нас к заводу приписали, нету такого
закону...
- Мальчишк! - Фогель что есть силы хлопнул ладонью по столу и
вскочил. Когда он волновался, акцент в его речи делался еще заметнее,
многие слова управитель произносил на немецкий лад - путая роды и падежи,
глотая окончания. - Государыня императрица Анна Иоанновна повелел рудное и
железное дело всеконечно расширить и для того в сем 1734 году нового
начальника Главного заводов правления назначил - его превосходительство
действительного статского советника Татищева.
Немец схватил со стола бумагу и, с важностью уставив палец в потолок,
заявил:
- В сей промемории распорядился его превосходительство
главноначальствующий о новых работных людей приискании и в ведомстве
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг