он оборвал фразу. Сергей понял, за молчанием таилось нечто
более страшное, чем заостренная дубина-бревно над его голо-
вой. Но он не собирался верить на слово всякой расползающей-
ся и расплывающейся зеленой мрази, будь она хоть инопланет-
ная.
И потому спросил глухо:
- Какой еще цикл?
- Обыкновенный, - спокойно ответил зеленый, - самый обыч-
ный замкнутый цикл. На вашем языке иначе не передашь, хотя,
разумеется, все значительно сложнее. Своими глупыми, непро-
думанными действиями вы замкнули несколько цепочек внешних
структур Осевого пространства, ну и... чего теперь говорить
- делишки ваши препаршивейшие! Любое нормальное существо, в
каких бы пространственно-временных координатах оно ни обита-
ло, как бы тупоумно ни было, но с вами поменяться местами -
нет уж, не согласилось бы! Лучше вот эдаким волосатым дика-
рем, лучше бревном, что висит над вашим носом! Обрекать се-
бя...
- Да заткнись ты! - выкрикнул Сергей. - Отпевать будешь,
когда сдохну, понял?!
Зеленый умолк, обиженно засопел. А дикарь подошел ближе и
еще разок двинул Сергею в челюсть ногой. Понятия о гуманизме
здесь были еще те!
Сергей тихонько застонал. А зеленая гнусь, переливаясь и
оставляя темные пятна на траве, поползла куда-то, скрылась
из виду.
- Бым, бым, бым! - заладил свое дикарь. И ударил в бубен
над самым ухом у Сергея. - Гум! Гум! Гум!
С подвываниями, криками и приплясыванием он трижды обошел
пленника. Потом нагнулся, больно ущипнул за нос и снова ука-
зал корявым толстым пальцем на ползущий по жгуту огонек.
Сергей закрыл глаза - на него напала тоска, воистину -
тоска смертная, от которой хоть в петлю, хоть под топор,
хоть под вот эдакий колышек! Скорей бы уже!
Но похоже, его не торопились приканчивать.
- Твоя - хароший Дух! - произнес дикарь свирепо и как-то
не по-людски, напомнив Сергею интонациями голоса известного
врачевателя Кашпировского. - Моя - харошая шаман! Твоя и моя
- Большое Камланье! Твоя и моя - кан... кым... консенсус! -
последнее слово дикарь выдал лишь с третьей попытки, при том
облился потом и покраснел от усердия.
У Сергея в висках заломило. Да, это бред! Конечно, бред!
Это его расстроенное воображение чудит, это его свихнувшиеся
мозги порождают чудовищ сна: и дикаря этого, и зеленого, и
нахальных и сладострастных девиц! Но ничего - он проснется,
обязательно проснется, весь, этот кошмар скоро закончится,
надо лишь подождать, перетерпеть... у него уже бывали с пе-
репоя кошмарные наваждения, пускай попроще, не такие жуткие,
но бывали. И они всегда проходили, забывались... И этот кош-
мар пройдет!
- Не пройдет! - прослюнило в ухо. Но уже с другой сторо-
ны. - Это не бред, уважаемый, это все правда, явь.
- Изыди-и, - обессиленно прошептал Сергей. Слезы потекли
по его щекам.
- Ну, а что толку, если я изыду, по вашему выражению, а?!
- грустно спросил зеленый. - Что изменится? Неужто вы думае-
те, что тут же проснетесь на своем диванчике в своей комна-
тушке?!
- Бре-е-ед!!! - вырвалось у Сергея. Откуда этот тип мог
знать про диван, про комнатушку? Нет! Это все порождение его
воспаленного мозга! Откуда дикарь может знать слово "консен-
сус", которое и на родном-то языке звучит дико, нелепо и
гнусно, откуда?!
- А оттуда же, - прослюнил зеленый, обдавая Сергея такой
вонью, что хоть нос зажимай. - Оттуда же, из вашего мозга.
Дикарь выковыривает у вас словечко за словечком, он хоть и
глуп, хоть и туп, но владеет телепатическими приемами... Ох,
как ему тяжко приходится, вспотел весь, да-а, нелегко с вами
общаться, милейший, нелегко, в вашей, извините за выражение,
башке столько всякого мусора понабито, что... впрочем у вас
будет возможность убедиться, что все происходящее - реаль-
ность! Вы угадываете желание этого волосатика?!
- Нет, - испуганно ответил Сергей.
- Хорошо вам! - заверил его зеленый и исчез.
А дикарь нагнулся над Сергеем, грубо ухватил его за ниж-
нюю челюсть, открыл рот, запустил в него сразу несколько
пальцев. Пальцы эти были неимоверно грязны и солоны на вкус
- Сергея начало уже выворачивать, но то, что последовало,
разом переменило реакцию его организма на поведение дикаря.
Теперь и Сергей понял, что к чему. Дикарь, вцепившись паль-
цами в зуб верхней челюсти, принялся его медленно, но уве-
ренно раскачивать. Он сопел, кряхтел и не обращал ни малей-
шего внимания на обезумевшую от боли жертву.
От такой пытки у Сергея волосы встали дыбом, глаза начали
вылазить из орбит. Боль была адская. Он орал, хотел орать,
но весь рот был забит этими наглыми грязными пальцами. Че-
люсть горела, голова раскалывалась...
- Дым! Дым! Дым! - прогремело в ухо.
И дикарь подпрыгнул вверх. Заголосил, задирая бороду к
небесам. Потряс в воздусях вырванным зубом-клыком. И не мед-
ля, приспособил его в связку бус - воткнул в черный смоляной
шарик. Воткнул так, что зуб Сергеев торчал вверх острым кор-
нем. Украшение, видно, очень обрадовало дикаря. Он подхватил
свой бубен и пустился в пляс.
А Сергей лежал и мысленно благодарил судьбу, Бога, всех,
кто был причастен к его спасению. Он остался жив! Но надолго
ли?! Огонек медленно полз по жгуту. Полз и полз! И ничем его
нельзя было остановить! Хоть бы ветер подул, ураганом, вих-
рем! Хоть бы дождь пошел! Нет, небо было ясным, солнечным.
Ничто не предвещало непогоды.
Сергей проглотил скопившуюся во рту кровь. И сунул язык в
дырку - она была огромна! Да, это не бред, это самая настоя-
щая реальность, прав зеленый гад!
- Бым! Бым! Бым! Гам! Гам! Гам!
Дикарь-телепат умчался. А Сергей вдруг захохотал - в го-
лос, не стесняясь своего безумного, истерического смеха. Он
хохотал минут пять без передыху, как заведенный. Смолк вне-
запно, словно ему в рот вставили заглушку. Снова сунул язык
в дыру - и ему показалось, что он дотянулся аж до внутренне-
го свода черепа где-то в районе затылка. Да-а. Сергей выдох-
нул. И вдруг почувствовал, что не прочь пообщаться с одной
из девиц-дикарок. Желание пришло сразу, неожиданно, это было
удивительно и странно. И желание это исполнилось моменталь-
но. Сергей и сам не заметил, как на нем оказалась черненькая
грудастая дикарочка - казалось, она сконденсировалась из
воздуха. Но тут же принялась за дело: она вобрала его плоть
в себя столь искусно и страстно, что Сергей позабыл про все
на свете, про нависающую смерть, про всякие там замкнутые
циклы и прочую чушь!
Он наслаждался. Он плыл по волнам сладострастного мерно
покачивающегося моря, и море захлестывало его, затягивало в
свои изнуряющие дивные пучины, заставляло подчиняться своим
отливам и приливам, набегающим особенно жгучим девятым ва-
лам. Это была сказка! А под самый конец девица умудрилась
проскользнуть под острием бревна и припала к его груди свои-
ми тугими тяжелыми грудями-шарами, придавила к земле, впи-
лась губами в губы. При этом она так сдавила его бедра нога-
ми, что Сергей застонал - чувство наслаждения было столь
остро и мучительно-прекрасно, что ему показалось, будто ог-
ромное острое бревно сорвалось и пронзило его тело. Чернень-
кая застонала вместе с ним, и их стоны слились.
Чуть позже в этот совместный звук влился восторженный
вопль дикаря. Он прозвучал извне, словно бы из совсем друго-
го мира. И вернул Сергея к реальности.
Черненькая медленно и томно отползла в сторонку. Огонек
подбирался к хлипкому узлу на самом верху сооружения. Сколь-
ко ему еще ползти - минуту, три? Сергей видел, что ди-
карь-телепат совершенно позабыл про бревно, про трут, про
огонек. И он стал мысленно призывать его: " Ну взгляни на-
верх, чертова рожа! Ведь угробишь же! Ну-у?!"
Дикарь был увлечен ритуальной пляской. А на Сергея уже
взгромождалась следующая девица, маленькая и худенькая, с
разлетающимися по сторонам грудями и испуганым взором. Она
пристраивалась как-то неумело, осторожно, словно боялась по-
верженного Духа. Тело ее трепетало, руки подрагивали... И
все это до того распалило Сергея, что он чуть не выдрал ко-
лышки из земли.
Когда они слились, на лице дикарки появилась гримаса бо-
ли, а сама она дернулась вверх, пытаясь приподняться над
ним. Не получилось! Тяжелая рука волосатого придавила ху-
денькую к Сергею. И тот сам, несмотря на неудобное положе-
ние, на боль в пояснице, принялся раскачивать почти бестеле-
сую, невесомую всадницу - только колыхались в такт его дви-
жениям ее полные разбегающиеся груди.
Дикарь хохотал, бил в бубен. Сергей изнемогал, но не же-
лал прекращать изнурительной любовной скачки, вожделение
захлестнуло его. Захлестнуло настолько, что когда по телу
пробежала обжигающая волна, он рванулся, выдрал из земли ко-
лышки, проскользнул под бревном, уперся ладонями в колышущи-
еся груди, свел их, сдавил, опрокинул худенькую, навалился
на нее всем телом, впился губами в нежное тоненькое горло...
и совсем потерял разум!
Он даже не заметил, как сорвалось с креплений исполинское
бревно, как оно с шумом вонзилось в землю, качнулось и зас-
тыло. Только почва содрогнулась, загудела. Но Сергей и этого
не заметил, потому что его самого трясло, било, выламывало.
Прочухался он, когда внезапно взлетел в воздух. Взлетел
вверх ногами , соскользнув с худенькой дикарки и ударившись
головой о бревно. Лишь позже он понял, что произошло - ог-
ромный и бесноватый шаман, ухватившись одной рукой за обе
щиколотки, поднял его как какого-нибудь зайчонка, суслика!
Поднял, да и держал так!
- Бым, бым, бым! Дум, дум, дум!!! - вопил он на всю окру-
гу. А у Сергея над головой покачивалась зеленая непонятная
травянистая земля. И торчало в этой земле совершенно безв-
редное и нисколечко не страшное бревно, торчало, как торчит
из земли самый заурядный кол или же столб.
Хум потряс Бледным Духом, вздевая его еще выше. Издал по-
бедный клич. Нет, не зря он развешивал жен по Священному Ду-
бу, не зря! Не понапрасну колошматил тупых и упрямых богов!
Теперь у его дочерей будут сыновья, да не простые, а оттуда
принесенные, из Преисподней! Теперь никто не сможет оспорить
его права волхва! Никто не позарится на наследство старого
шамана!
- А-а-а-ууууу!!! - взвыл он от избытка чувств.
И пошел к лесной хижине, волоча Духа за ноги. Дорога была
неровная, усеянная камнями, ветками, сучьями, корнями, тор-
чавшими из-под земли. И потому Бледный Дух все время кричал,
ругался, стонал. Но Хум не верил Духу, он вообще не верил,
что эти духи могут испытывать все то же самое, что и обычные
люди, нет, притворяется, вывернуться хочет, ускользнуть в
свою Преисподню. Но только мудрого и тертого Хума не прове-
дешь! Его не обдуришь как мальчишку!
Теперь для закрепления успеха оставалось одно - запереть
хитрого Духа в хижине вместе с дочерьми, запереть на десять,
а то и двадцать лун. И тогда уж они сами возьмут из него
все, что нужно. Ох и хитер же Бледный Дух, хитер! Но и Хум
не дурак!
Хижина была просторной. На полу валялись связки плодов и
охапки длинных и широких, ободранных с облезлого дерева
листьев. В такой хижине можно жить и любить. Хум привязал
Духа к большому столбу. Выкопал из тайника в углу кусок су-
шеного мяса, сунул его в рот Духу - кто знает, может, и ду-
хов надо подкармливать на всякий случай?! Хум не хотел рис-
ковать. Тем более, что Дух был хлипким и на самом деле уж
каким-то чересчур бледным.
Дочери пришли сами. И глаза у них при виде привязанного
Духа разгорались. Хум мог гордиться девчонками - такие свое-
го не упустят!
И все же он их выгнал пинками наружу. Потом сходил за
тыквенным жбаном, в котором хранил настойку кореньев любви.
Жбан отнес в хижину. Дух был на вид слабеньким, не внушал он
доверия Хуму. Вся надежда была на коренья, недаром же сам
Хум их выкапывал три полнолуния кряду в Чертовом лесу, что
за три восхода ходьбы отсюда.
Сергею надо было бы радоваться, что избежал лютой и ду-
рацкой смерти. Но он не радовался. И был прав. То, что его
ожидало, могло превратиться в смерть еще более лютую. Уж
лучше бы его проткнуло насквозь!
До захода солнца его не трогали. А потом началось... Все
смешалось, все спуталось, это был какой-то сладостно-кошмар-
ный ад! В темноте было трудно сосчитать девиц, Сергею каза-
лось, что их не пять, а десять, сто, тысяча! Весь мир состо-
ял из их блестящих во мраке глаз, из их горячих животов,
грудей, бедер, ног, рук, влажных губ... Они поили его ка-
кой-то дрянью, вонючей и горькой, и набрасывались снова,
терзали, мяли, высасывали, мучили ласками и были дьявольски
ненасытны.
Его оставили в покое лишь с восходом солнца, когда сла-
бенькие лучи стали пробиваться меж плохо подогнанных друг к
другу жердей. Девицы ушли усталые и довольные, почти уполз-
ли.
А вместе с одним из лучиков в хижину пробрался зеленый
гнусавец. Он прополз под пологом, закрывавшем входную дыру,
прополз зеленой мерзкой жижистой лужицей. Сергей не видал
прежде живых луж. Но теперь его ничто не удивляло. И когда
из гнуси и мрази высунулся на стебле мутный глаз, он лишь
вздохнул тяжело и отвернулся.
- Я вам не помешаю? - поинтересовался зеленый.
Сергей скривился.
- Они вам наверное доставили некоторое беспокойство? - не
дождавшись ответа, вопросил зеленый.
- Это вы верно выразились, - проворчал Сергей, - именно -
некоторое. Чего надо?
- Нам всегда нужно лишь одно. Мы собираем информацию о
разных мирах и их представителях, вот и все! Зря вы серди-
тесь, наш интерес к вам чисто научный!
Сергея передернуло. Он и так чувствовал себя не в своей
тарелке, а теперь предстояло еще выступать в роли подопытно-
го кролика. Ну, мерзавцы, ну негодяи!
От нахлынувшего раздражения перед глазами его замелькало
что-то непонятное, набежали видения, сумбурные и бестолко-
вые, как бы наслаивающиеся на явь, высветились чьи-то рожи,
хари, лапы, когти, зубы... И среди них выделилось вдруг и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг