малочисленный отряд в клещи и расстрелять его из нескольких точек. Капитан
уже хотел дать команду на отступление, но отступать его бойцам не
пришлось.
Позади натужно ухнул миномёт. Выпущенный снаряд с воем пролетел над
головой Усачёва и взорвался в нескольких метрах от переднего "джипа".
Гранитное крошево разлетелось широкой волной. Усачёв оглянулся. У
"бочки-диогена" наблюдалась активная деятельность. Один миномёт (так
называемый "ротный", калибр - 60 миллиметров, дальность стрельбы - 1200
метров) был уже установлен, второй разворачивали. Эти миномёты хранились в
оружейной комнате воинской части 461-13"бис" с незапамятных времён; Усачёв
считал их старым ненужным хламом, а они вишь как пригодились-то.
Командовал доморощенными миномётчиками самолично майор Громов. Усачёв
посмотрел на своих ребят. Те заметно повеселели. Со стороны городка
доносились чёткие громкие команды - майор действовал.
Вторая мина легла гораздо ближе к "джипу", чем первая.
"Сейчас побегут", - подумал Усачёв и приказал своим бойцам:
- Мужики, смените магазины! По любому, кто из этих козлов попытается
сбежать, открывайте огонь.
- Есть, - ответили "мужики" с энтузиазмом.
Третья выпущенная мина попала в "джип". Зрелище получилось впечатляющее.
Мина пробила ветровое стекло, в салоне автомобиля ярко полыхнуло, и "джип"
буквально развалился: вылетели стекла и двери, осколками раскурочило
крышу, остов искалеченной машины охватило жаркое и жадное пламя.
Нервы у неизвестных в камуфляже сдали. Сначала одна, затем другая, затем
третья фигуры отрывались от земли и, подставив спины, бежали прочь от
городка, в сторону КПП - туда, откуда они пришли.
- Огонь! - скомандовал Усачёв и, вытащив табельный "макаров", сам принялся
азартно палить в белый свет.
Один из бегущих споткнулся на ровном месте, зашатался и упал.
- Ага! - закричал капитан. - Не нравится, суки? Мы вам покажем...
Бегущие снова залегли, и в перестрелке наступила пауза.
Вдруг один из неизвестных приподнялся и замахал белой тряпицей. Сигнал,
понятный и в Африке.
- Не стрелять, - распорядился Усачёв.
- Не стрелять, - распорядился Громов.
Человек с белой тряпицей встал и, продолжая помахивать ею, пошёл к городку.
"Отчаянный малый, - подумал о нём капитан. - Рискует. И осознанно рискует".
Парламентёр - а теперь этот человек с белой тряпкой получил статус
парламентёра - приближался. Усачёв снова посмотрел на Громова. Тот сделал
рукой жест, истолкованный капитаном как приказ пропустить парламентёра.
Парламёнтёр шёл в полной тишине, мелкие камешки вылетали из-под его
высоких шнурованных ботинок. На фоне серого, пасмурного неба он в своём
камуфляжном костюме и чёрной маске с узкими прорезями для глаз казался
выходцем из иного мира, параллельной вселенной, где миллион лет идёт война
всех со всеми, где нет никаких законов, кроме закона силы, а носитель
униформы и чёрной маски - один из блюстителей его.
Парламентёр прошагал мимо бойцов Усачёва, и капитан проводил его долгим
взглядом.
"Ну что, доигрались, козлы? - подумал Никита злорадно. - Пощады идём
просить?"
Громов дожидался парламентёра, стоя у готового к стрельбе миномёта в
полный рост - судя по всему, он не боялся провокации и внезапной пули. Он
догадывался, что это за люди, почему они пришли сюда и зачем им
понадобилось атаковать воинскую часть. Но всё равно не боялся. Наоборот,
все сомнения, вызванные тем, что от крайней нужды приходится заниматься
пиратством на воздушных линиях, после этого нападения улетучились. Точки
над i наконец расставлены: война объявлена, враг наступает, необходимо
дать ему достойный отпор. Громов был даже рад такому исходу и чувствовал
уверенность в себе, в своих силах и в силах подчинённых ему людей.
Парламентёр остановился в трёх шагах и сунул белую тряпицу в один из
многочисленных карманов, нашитых на камуфляжной куртке. Маску парламентёр
не снял.
- Как тебя зовут, майор? - спросил он; голос его звучал глухо.
Громов изобразил непонимание:
- Мне кажется, первым должны представиться вы. И снимите маску. Невозможно
разговаривать с человеком, если он изображает из себя Фантомаса. Мы не в
детском саду.
Помедлив, парламентёр поднял руку и сдёрнул с головы вязаную шапку с
проделанными в ней отверстиями для глаз. Его лицо Громову было,
разумеется, незнакомо, однако он отметил и смуглость, и характерный разрез
глаз, и острые скулы, и лёгкую небритость - типичное "лицо кавказской
национальности".
- Меня зовут Мурат, - представился парламентёр; он испытующе смотрел на
Громова своими чёрными яркими глазами.
- А меня - майор Громов, - в свою очередь назвался Константин. - Командир
воинской части 461-13"бис", на которую вы только что совершили вооружённое
нападение.
- Мы не собирались нападать на твою воинскую часть, майор, - сказал Мурат.
- Это недоразумение. Мы хотели только поговорить с тобой.
Парламентёр упорно продолжал "тыкать", и Громову это очень не понравилось.
Пора поставить наглеца на место!
- Недоразумение? - переспросил Константин. - Вы обстреляли КПП, прорвались
на территорию, и это вы считаете недоразумением? Нам не о чем больше
говорить! Убирайтесь к своим выродкам, и продолжим бой.
Оставаясь на месте, Мурат скосил глазами направо, потом - налево. Справа
сидели миномётчики - четыре человека при деле; слева два бойца удерживали
парламентёра на мушке своих автоматов.
"С виду он безоружен, - подумал Громов. - Но наверняка держит штык-нож за
пазухой. Интересно, он действительно собирается взять меня в заложники?"
Диспозиция была невыгодна для Мурата, и он расслабил мускулы. И заговорил
намного вежливее:
- Мы не собирались стрелять. Ваши солдаты открыли огонь первыми.
- Вот как? Это вы будете рассказывать на суде...
- Майор, мы в самом деле хотели только поговорить.
- О чём мне с вами разговаривать?
- Мы хотели предупредить вас. Чтобы вы прекратили заниматься тем, чем
сейчас занимаетесь.
- Я не понимаю. Что вы имеете в виду? Кого вы представляете?
- Я представляю народ, который вы оскорбили...
Всё Громов отлично понимал. Федеративная Республика Народов Кавказа,
вынашивающая планы военной экспансии. Два военно-транспортных самолёта.
Внезапный срыв поставок натовского барахла в преддверии начала военных
действий. Это более, чем оскорбление, это первый удар. Его нельзя оставить
без ответа.
"Только как они узнали, что именно мы были исполнителями в операции
"Испаньола"? - задумался Громов. - Видимо, несмотря на все
предосторожности, Маканин допустил утечку. Когда с этими закончим, нужно
будет сразу же связаться с ним".
- Вы говорите загадками, - продолжал гнуть свою линию Громов. - Какой
именно народ я оскорбил? Вы, наверное, чеченец? Но поверьте, я никогда не
участвовал в войне против независимой республики Ичкерия. Мне, конечно,
как российскому гражданину и как русскому, не нравится то, что у вас
происходило и происходит сейчас, но я не националист и прекрасно знаю, что
о целом народе нельзя судить по деятельности отдельных его представителей.
"Хорошо сказал, - похвалил сам себя Громов. - И даже ни разу не сбился".
Мурат, впрочем, не оценил его красноречие. Он выслушал, не перебивая,
нахмурился, потом мрачные складки на его лице разгладились.
- Так или иначе, - сказал Мурат, - мы предупредили вас, майор. Теперь мы
хотим уйти.
- Уйти? - возмутился Громов. - После всего, что вы тут натворили? Мы не
дадим вам уйти, Мурат. Наш долг - остановить вас. А поскольку сил у нас
побольше, я предлагаю вам сдаться. Во избежание новых бессмысленных жертв.
Если вы сдадитесь, сложите оружие, мы передадим вас властям. Дальнейшую
вашу участь решит суд. В противном случае нам придётся вас уничтожить.
- Достойный ответ, - Мурат усмехнулся чему-то своему. - Но мы не
собираемся уйти просто так, майор. Мы собираемся предложить сделку.
- Сделку? Я не заключаю сделок с врагом!
- Хорошая сделка, майор. Вы даёте нам уйти без потерь, мы возвращаем вам
солдата - целым и невредимым.
- Солдата? - переспросил Громов, хотя и догадался уже, холодея, о ком идёт
речь. - Какого солдата?
- Вашего солдата. Парня, которого мы захватили на КПП.
Женя. Женя Яровенко. Значит, он жив. Отличная новость, радостная новость.
Единственно - на предложение Мурата теперь не ответишь отказом, это просто
невозможно. Нужно соглашаться, потому что иначе Женю убьют. То, что у
неприятеля хватит духу в случае чего расправиться с заложником, Громов не
сомневался.
Решение далось майору легко.
- Я готов принять ваши условия, - заявил он. - Пленного в обмен на вашу
свободу. Но мне нужны гарантии.
- ?..
- Я должен быть стопроцентно уверен, что вы выполните свои обязательства
по уговору и наш солдат останется жив.
- Какие могут быть сомнения, майор? - Мурат легко выдержал пристальный
взгляд Громова, глаз не отвёл. - Какие проблемы? Мы уходим и оставляем
вашего парня на КПП. Разбирайтесь с ним сами...
- Вы не заберёте его с собой?
- Нет, майор, ваш солдат нам не нужен.
И снова Мурат не отвёл глаз.
- Доверие, майор, - добавил он к уже сказанному. - В таком деле главное -
доверие. Вы - офицер, я - офицер. Вы победили в этом бою, и нам нужно
уходить. Вы и я это понимаем. Поэтому мы должны доверять друг другу. А
гарантии... Я ведь тоже, майор, не могу быть стопроцентно уверен, что вы
не выстрелите мне в спину.
"Резонно, - подумал Громов. - Не может он быть в этом уверен. Так же как и
я в том, что он сохранит Яровенко жизнь".
Ещё у майора мелькнула мысль, не повязать ли сейчас этого Мурата, а потом
спокойненько обменять его на Женю - позиция удобная, отдать приказ, ребята
справятся. Только вот отдать такой приказ Громов не мог физически: не в
его это было духе - брать заложником парламентёра. Даже если на войне все
средства хороши, это - самое последнее средство. Так далеко командир части
461-13"бис" зайти не мог.
- Ну что, майор, - подзуживал Мурат, - расходимся?
- Расходимся. Уводи своих людей. Но имей в виду: любое ваше движение в
сторону от трассы я буду расценивать, как срыв договорённости и прикажу
открыть огонь на поражение. Очень я вам не советую срывать договорённость.
- Всё будет в порядке, майор, - заверил Мурат. - Я не сумасшедший.
"Вот в этом не уверен", - подумал Громов, но кивнул.
Парламентёр и вожак этой одетой в камуфляж банды развернулся и зашагал
назад, к своим людям. Уже на ходу он начал выкрикивать команды на
незнакомом Громову языке.
- Без приказа никому не стрелять! - распорядился в свою очередь Громов. -
Они уходят. И пусть уходят.
Он взял в руки полевой бинокль, поднёс его к глазам, чтобы наблюдать за
перемещениями противника. Впрочем, пока всё шло гладко. Мурат выполнил
своё обещание. Он собрал людей, велел им лезть в единственный уцелевший
"джип", что они и проделали в угрюмом молчании. Туда же погрузили
единственного раненого. Потом Мурат помахал рукой, показывая Громову, что
всё готово, и забрался в "джип" сам. Перегруженный и просевший автомобиль
медленно развернулся на дороге и поехал прочь от городка. На КПП он
притормозил, из домика контрольно-пропускного пункта выскочил ещё один
человек Мурата с закинутым за спину короткоствольным автоматом, после чего
"джип" выехал за ворота.
Все вздохнули с немалым облегчением.
- Выдвигаемся к КПП, - отдал новое распоряжение Громов. - Оружие держать
при себе на боевом взводе. Если противник ещё будет находиться в пределах
видимости, приказываю открыть огонь.
Бойцы двинулись вслед за Громовым к контрольно-пропускному пункту. По ходу
к ним присоединились ребята Усачёва. Капитан с виноватым видом доложил
командиру, что провести разведку ему не удалось, он был вынужден принять
бой. Громов его успокоил, высказавшись в том смысле, что иначе капитан
поступить не мог, что он, капитан, действовал правильно, сообразуясь с
обстановкой, и что его, капитана, нужно представлять к правительственной
награде за проявленные мужество и профессионализм. Усачёв заметно
повеселел.
Группа военнослужащих осторожно приблизилась к воротам. Дорога за воротами
была пуста, хотя и просматривалась на два с лишним километра.
- Ушли, - сказал Усачёв. - Они ушли, товарищ майор.
- Вижу сам, - отозвался Громов. - Закрывайте ворота.
Рядовой Рублёв подсуетился, и вскоре на ворота была накинута цепь и два
огромных замка, принесённые из каптёрки. Громов снял фуражку, вытер
ладонью выступивший на лбу и висках пот и стал подниматься по крыльцу в
домик КПП. Он ожидал там увидеть сержанта Женю Яровенко - связанного и с
кляпом во рту, возможно, раненого. Но открыв скрипнувшую на петлях дверь,
майор увидел совсем другое.
Громов пошатнулся и ухватился за косяк. Сзади уже напирал Усачёв:
- Что там, товарищ майор?
Майор Громов отступил на шаг и плотно прикрыл дверь. На лице его застыло
странное выражение - смесь удивления и отчаяния, легко расшифровываемая
любым, кто хоть немного знал майора.
- Там?.. - Громов ответил не сразу, а когда ответил, голос его звучал
резко и зло: - Там - смерть! Они убили Женю!..
Сказав это, Громов ударил кулаком по стене контрольно-пропускного пункта с
такой силой, что треснули доски. Усачёв отшатнулся. Громов поднял глаза и
посмотрел на капитана. В глазах майора сконденсировалась тёмная и
холодная, как полярная ночь, ненависть.
- Мы должны остановить их, - заявил Громов. - Они не должны уйти
безнаказанными...
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
"БИЧ" В ДЕЛЕ
(В/ч 461-13"бис", полуостров Рыбачий, сентябрь 1998 года)
Лукашевич сидел в кабине "МиГа" и маялся. Про него забыли. В подразделении
что-то происходило - он это понял давно, но его участия в этом деле,
видимо, не требовалось.
Пару раз, не выдержав, Алексей напомнил о своём существовании дежурному на
"вышке", но тот пробурчал в ответ нечто нечленораздельное, и Лукашевичу
стало ясно, что дежурный знает меньше его самого.
Не добившись толковых объяснений, старший лейтенант занялся пустейшим
делом - он начал перебирать возможные варианты того, почему была объявлена
тревога. В голову лезла полная чушь. Когда Лукашевич поймал себя на том,
что всерьёз обдумывает, а не послужило ли причиной тревоги внезапное
вторжение эстонских войск на территорию Псковской области, он решил, что с
этим пора завязывать. А ещё он понял, что, перебирая версии одна безумнее
другой, старательно обходит наиболее вероятную и самую страшную версию.
Ответный удар. Это ответный удар!
Не хотелось думать об этом. Сознавая всю серьёзность операции "Испаньола",
Лукашевич до сих пор приучил себя видеть в процессе перехвата чужих
военно-транспортных самолётов забавное и скоротечное приключение, которое,
надо полагать, быстро закончится к полному удовлетворению тех сил, которые
представлял советник Маканин. Ну не может потенциальный противник неделю
за неделей слать грузы по одному и тому же маршруту, неделю за неделей
терять их. И Громов, вон, тоже так считает. А уж после перестрелки у
грузового люка второго "норвежца" и подавно. В то, что противник рискнёт
нанести визит в часть 461-13"бис", Лукашевич не мог поверить. Слишком
глупо так подставляться. Нет, конечно же, причина тревоги в другом. Со
временем всё прояснится, и он, старший лейтенант Лукашевич, сам посмеётся
над своими страхами.
- Двести тридцать первый, вы на месте? - прозвучал в шлемофонах голос
дежурного.
Старший лейтенант вздрогнул от неожиданности.
- Дурацкий вопрос, - огрызнулся он недовольно. - Где же мне ещё быть?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг