Дело в том, что образовать новую реальность в потоке Времени достаточно
легко: вносишь некое изменение в уже существующий вектор внешним
воздействием, и вектор немедленно выпускает боковую альветвь. Нет
препятствий и для того, чтобы приложением определенных мощностей
поддержать стабильность альветви, не дать ей скользнуть в небытие на
Темную Сторону Времени, "отсохнуть", или войти в чреватое взаимной
аннигиляцией соприкосновение с другой альтернативной ветвью. Однако совсем
невозможно прогнозировать, как будут развиваться события в этой новой
реальности, приведет ли в конце концов внешнее воздействие к долгожданному
результату. Если нет, придется снова вводить поправки, удерживать в
равновесном состоянии все новое количество альветвей, и все это до тех
пор, пока число альветвей на промежуток времени не достигнет критического
и не произойдет так называемый хроноколлапс, когда разом будут выброшены в
ничто все новообразовавшиеся альветви на участке, а то и пострадает сам
вектор, что в данном случае недопустимо по вполне понятной причине. Время
терпит совершаемое над ним насилие, пока насилие это находится в
допустимых пределах. Шаг за предел - и вселенская катастрофа.
Гораздо проще и надежнее поддерживать в неприкосновенности отдельно взятую
эпоху. Это тоже в некоторой степени противоречит природе Времени, но пока
все в пределах допустимого и существованию Корпуса ничто не угрожает.
Несколько позже, обратившись к архивам, Максим обнаружил, что есть и еще
одна причина, из-за которой Корпус никогда не предпринимал попыток
заняться экспортом своего образа жизни. Такой причиной стала воля Вождя.
Когда-то, еще на заре теоретических разработок, Вождь сказал, медленно и
весомо выговаривая слова: "Что там будэт в будущэм нас нэ интэрэсуэт.
Главноэ, чтобы настоящее принадлэжало совэтскому народу". Данный
исторический факт свидетельствовал не в пользу "отца всех времен и
народов", скорее он говорил о его бесконечном эгоизме, но с другой
стороны, он все-таки был по-своему прав. Будущее оно, действительно, в
будущем, важнее существование Великой Эпохи уже сегодня, сейчас. К тому же
коммунизм все-таки существовал, хотя бы и здесь, в стенах Корпуса, но
существовал на самом деле.
Всерьез заинтересовавшись историей КОЗАПа, Максим, перерыв горы
информации, сделал поразительное открытие. Суть открытия заключалась в
следующем. Действительно стабильным образованием в рамках Хроноса является
замкнутое само на себя кольцо или петля (если более точно - аналог петли
Мебиуса в четырехмерном пространстве, топологи называют его бутылкой
Клейна). В сущности, само Древо Времени - это тоже петля, только
бесконечно большого радиуса. Нарушить стабильность петли очень трудно.
Терминатору из американского фильма это, например, не удалось. Целостность
петли часто бывает неявной, особенно если петля имеет естественное
происхождение (флюктуация поля Хроноса). Кроме всего прочего такие петли
могут находить широкое применение для обновления устаревающего
оборудования или для ускоренной подготовки личного состава. В Корпусе это
делалось так. В специальную камеру, образующую петлевой поток локального
времени, укладывается, к примеру, новенький автомат Калашникова. Через
шестьдесят секунд тот же автомат вынимается из камеры. Теперь в камере
находится сколь угодно много автоматов Калашникова. Достаточно сместить
выход из петли по ее звеньям на секунду назад - и вот перед вами снова
новенький в смазке и готовый к бою АКМ.
Безусловно, все в природе подчинено фундаментальным законам физики. В
частности, великому закону сохранения энергии. Столь очевидное нарушение
его принципов Максима, инженера по специальности, поначалу сбивало с
толку. Однако более глубокое изучение вопроса показало, что нарушения нет.
Здесь подходит сравнение с атомной бомбой. Мощность первоначального
тротилового заряда несопоставима с мощностью получаемого в итоге атомного
взрыва. Энергия, уходящая на структурирование маленькой петли,
несопоставима с энергией самого Хроноса. А результат здесь - любое
количество автоматов Калашникова в любое время дня и ночи.
Таким вот устойчивым, непрерывно подпитываемым энергией Времени,
образованием являлся и сам Корпус. Теоретически внешним воздействием из
него можно было извлечь до девяноста процентов целостности, но он тут же
восстанавливался, регенерировал, если оставалась целой образующая его
петля.
И вот однажды Максим с ошеломляющей ясностью понял, кто же является
незаменимым составляющим и скрепляющим элементом этой петли. Он нашел
подтверждение своему открытию в самом глухом уголке архива; он понял
наконец смысл загадочных слов Игоря Валентиновича, смысл его оговорок и
недоговорок, природу его необыкновенной проницательности. Он, Максим,
новичок, чужак, новоиспеченный лейтенант, и блестящий полковник Корпуса -
одно и то же лицо. Они оба - растянутая во времени петля, основа
существования Корпуса. И ему суждено явиться в засекреченную "шарашку" под
Москвой, когда работы попытаются свернуть под предлогом смерти Вождя; ему
суждено подсказать верное решение физикам и ему же суждено отыскать потом
себя в будущем, оберечь от всех невзгод, от непреклонных преследователей
из враждебных эпох и привести сюда, в Корпус, замыкая петлю. Он, Максим, и
никто иной своими руками создаст мир мечты, еще один путь человечества.
Какая миссия может быть достойней?
И когда волнение улеглось, когда Максим успокоился, взял себя в руки, он
почувствовал, что по-настоящему счастлив. Счастлив как никогда за свою
короткую скучную жизнь...
Ради этого стоило жить. Ради этого стоило драться...
11 сентября 1967 года (год Овцы)
Основной вектор реальности ISTA-19.19.М
Статья называлась "Эпигоны мечты, или Никто не уйдет обиженным?". Автор -
некто Ю.Легкоступов. Имя это ничего Игорю не говорило. Но Серж Гашарти
должно быть где-то уже встречал публикации упомянутого автора, потому что
немедленно вцепился в газету и теперь внимательно ее читал. С любопытством
Игорь следил за тем, как его Ведущий быстро пробегает печатные строки
глазами и чуть заметно кивает время от времени. Игорь не понимал пока,
откуда у Гашарти такой интерес к статье, написанной заведомым противником
Клуба в духе нового широкомасштабного наступления на идеологическом фронте.
Где гарантия, спрашивал автор статьи, что так называемый Клуб Альтруистов
(ниже их достоинства, видно, писать просто "Клуб Альтруистов" - всегда
пишут с приставкой "так называемый") сумеет отыскать среди двух тысяч
известных реальностей ту, которая одна только и подходит конкретному
индивидууму, обратившемуся в представительство так называемого Клуба с
прошением о миграции? И сам же почти без перехода отвечал: нет и не может
быть такой гарантии!
Не означает ли это, продолжал Ю.Легкоступов, что члены так называемого
Клуба Альтруистов своими безответственными заявлениями вселяют в граждан
нашей страны ничем не подкрепленную надежду на лучший мир, лучшую жизнь?
Такое уже было в нашей истории - вспомните "культурную" революцию,
устроенную Плехановым и его приспешниками - и мы с вами прекрасно помним,
чем все это закончилось.
И далее: почему до сих пор, несмотря на многочисленные запросы со стороны
общественного движения "АнтиКА", так называемый Клуб Альтруистов не
предоставил статистические данные по случаям отказов на прошения о
миграции? Опасаетесь подмочить репутацию, господа Альтруисты?!
И последний вопрос, на который мы давно дожидаемся ответа: кто вас
финансирует, кто финансирует это неприкрытое издевательство над чувствами
и надеждами наших сограждан?
- Да, - резюмировал Серж, откладывая наконец газету. - Новый этап.
Поумнели, черти! Дошло, что кавалерийским наскоком не возьмешь. Раньше-то
как было? "Кто нам сказал, что под видом так называемого Клуба и тому
подобное в нашем мире не бесчинствует свора бандитов, гангстеров,
продающих доверившихся им людей в рабство другим мирам?" - процитировал
Гашарти, умело пародируя пафос анонимного автора. - "Куда смотрит наше
правительство? Куда смотрят общественные организации? Куда смотрит наша
хваленая интеллигенция? Запретить! Арестовать! "Пятую колонну" разоблачить
и заклеймить! Ввести поправку в Конституцию! Чтобы раз и навсегда и на
веки вечные!" Всего пять лет назад их называли "изоляционистами", теперь
вот - "общественное движение "АнтиКА"... Поумнели. Не позволяют себе
бездарных частушек на рифму: "ШавКА-МурКА". Бить научились метче,
передергивать изящнее; вместо высокого слога и лозунгов - претензия на
рассудительность и здравый смысл. Правда, этот вот Легкоступов пока молод,
впадает в митинговщину, но в конце концов не все потеряно: подрастет и
задаст нам перцу, вот увидишь... И знаешь, Игорек, если уж совсем
откровенно, иногда читаю их прессу и ловлю себя на мысли: жаль что эти
ребята не с нами. Поумнели. И метко, как метко стали бить...
Игорь восхищенно слушал. Очень ему нравилось, когда Серж заводился,
становясь, словно по мановению волшебной палочки блестящим оратором,
Цицероном - так слушать его, казалось, можно бесконечно. Но было у
Ведущего Гашарти и еще одно неоспоримое достоинство: он всегда знал, где и
когда нужно остановиться. Вот и сейчас он оборвал свою вдохновенную речь
на полувыдохе, лукаво улыбаясь, взглянул на внимающего Игоря и предложил:
- А не испить ли нам кофею?
- С удовольствием, - отозвался Игорь смиренно, хотя и несколько
разочарованно.
- А потом я научу тебя играть в "съешку", - заявил Серж, уходя на кухню.
Игорь встал и прошелся по комнате, остановился у окна. За окном шел дождь.
И уже совсем стемнело. Перед коттеджем рос вяз; силуэт дерева на фоне
размытого света далеких огней казался силуэтом причудливого существа из
сказки или из невероятно отдаленной реальности. Там, за вязом, скрытая
сумраком, тянулась присыпанная песком дорожка; она выходила к высокой
ограде, вдоль которой прохаживались ребята в непривычном и в первое время
смешившем Игоря облачении подразделения полиции, выделенного мэром
Питерполиса для защиты представительства КА от возможных выходок
экстремистов-изоляционистов. А еще дальше - прятались от дождя в походных
палатках активисты Казачьей Рады, сорвавшиеся с насиженных мест защищать
Отечество от "чудищ из иной реальности" и не осознавших еще всю
бесполезность своего пребывания здесь. По утрам они громко
перекрикивались, варили себе завтрак в походном котле и тренировались в
искусстве владения шашкой. Игорь несколько раз ходил смотреть на это
зрелище и простосердечно восхищался, наблюдая, с каким искусством усатые
мужики и совсем еще безусые мальчишки управляются с этим большим и остро
заточенным лезвием.
Один из казаков, высокий и седовласый, показался Игорю очень на кого-то
похожим. Он пытался вспомнить, на кого, но происхождение этих воспоминаний
находилось в той области его памяти, которую психотерапевты
реабилитационного центра сочли необходимым временно заблокировать. Поэтому
вспомнить ему не удалось, но смутный осадок в душе остался, и Бабаев
больше на бесплатные представления не ходил.
Игорь отошел от окна и направился на кухню взглянуть, как там справляется
Серж с кофеваркой. Тот справлялся с присущим ему изяществом.
- Вот объясни мне, Серж, - Игорь невольно копировал разговорную манеру
своего Ведущего, - откуда все это идет? Вот это неприятие деятельности
Клуба откуда?
- Всегда готов ответить на любой твой вопрос, даже на самый трудный, - ни
на секунду не отвлекаясь от кофеварки, сказал Серж. - А это, замечу,
трудный вопрос. Хороший вопрос. Видишь ли, Игорек, тебе вот нелегко,
должно быть, представить, ведь ты молод и не отягощен предрассудками, что
далеко не все люди питают к нам добрые чувства. Но все-таки попытайся
представить: вот живет человек, ничего не подозревая о существовании
параллельных реальностей, ничего не зная, кроме своего собственного
ограниченного до предела мирка; он привык жить в рамках своего мира,
приспособился к его требованиям, приноровился к его условностям. И вдруг
являемся мы, никому неизвестный Клуб Альтруистов, причем, являемся
совершенно неожиданно, из воздуха, в прямом смысле, и заявляем, что
единственная наша цель - это совершенно безвозмездно, без всякого злого
умысла, одаривать счастьем всех встречных-поперечных. У такого вот
человека сразу возникают подозрения: как это так, откуда, почему о вас
ничего раньше слышно не было, так ли уж искренни ваши намерения, не
вешаете ли вы нам очередную лапшу на уши? Ну, ты все это должен помнить по
статьям и подборкам писем читателей в газету. Но главное - недоверие к нам
и даже отторжение вызывает какая идея? Действующий альтруист! Вот что это
такое? Будь мы просто альтруистами, размышляй мы о своем альтруизме по
грязным пивным, забегаловкам, не предлагай конкретных решений - было бы
понятно, и для всех в порядке вещей; нас бы просто не замечали.
Альтруисты? Все мы, господа, в некотором смысле альтруисты!
Существуют и более мелкие, более приземленные мотивы у тех, кто не желает
нас принимать. Например, зависть к нашему богатству и к нашей щедрости.
Страх перед возможностью ослабления собственной власти: ведь не исключено,
что наше появление в этом мире пошатнуло не одно высокое кресло. Любая
реальность, Игорек, - это по большому счету совершенно автономная система;
ничтожное воздействие извне приводит к нарушению установленного
равновесия, и как следствие негативную реакцию на это вот нарушение.
Никому не нравится жить в эпоху переоценки ценностей, переосмысления
опыта, накопленного поколениями. Поэтому пока люди не осознают всех выгод
для мира, в котором они живут, для себя лично в нарушении пресловутого
равновесия, поддержки от них не жди. Ну как, я понятно изъясняюсь?
Игорь кивнул, подтвердив, что объяснение Сержа он принимает.
Но тут же заметил:
- Но вот я слышал, будто бы Клубу Альтруистов с каждой новой реальностью
все труднее и труднее вживаться в нее; сила отторжения нарастает по мере
удаления от альфа-вектора; некоторые реальности, чего раньше не было,
вообще отказывают Клубу в праве открывать свои представительства на их
территории. Это ведь факт? Не пустые слухи?
Серж взглянул на Игоря, и Бабаев увидел, как сползла с его лица улыбка, а
лицо Сержа посуровело, черты стали жестче, что ли.
- Это не слухи, - Серж снова обратил свое внимание на кофеварку и вовремя:
горячий напиток чуть не выплеснулся черным фонтанчиком на плиту. - Да, это
факт. А мы принимаем факты такими, какие они есть, а не такими, какими нам
хотелось бы их видеть. Поступать иначе - проиграть сражение, еще не начав
его. Надеюсь, ты согласен с данной тезой?
Игорь послушно кивнул.
Серж снял кофеварку и выключил плиту. Лицо его продолжало оставаться
сумрачным. И даже тон голоса Сержа изменился - исчезла веселая
беззаботность. Игорь успел пожалеть, что вообще задал этот вопрос: таким
он Сержа еще не видел. Хорошо начавшийся вечер мог оказаться безнадежно
испорченным. Но делать нечего, сказанного не воротишь, и оставалось только
надеяться, что проблема не столь тяжела, чтобы надолго подавить природную
жизнерадостность альтруиста Гашарти.
- По поводу лавинообразного нарастания изоляционистских тенденций при
удалении от альфа-вектора в Клубе не существует единого мнения, - заявил
наконец Серж. - Наибольшее количество приверженцев имеет теория
перманентного накопления альтернатив. Согласно этой теории, все дело в
том, что при движении от альфа-вектора встречающиеся нам на пути миры все
больше отличаются от нашего. И точка разветвления, нас связующая, отстоит
дальше и дальше во времени. Сумма различий между этносами увеличивается, и
идеи, принятые за основу мировоззрения в реальностях, близких к нашей,
оказываются совершенно неприемлемыми в реальностях, достаточно удаленных.
Очень правдоподобно.
Но есть и еще одна теория, пользующаяся, впрочем, несколько меньшей
популярностью. Однако категоричный отказ учитывать ее стал бы для нас не
меньшей ошибкой, чем, например, всеобщее и параноидальное ей следование.
Посылки именно этой теории вынуждают нас принимать ряд не слишком
популярных мер по охране представительств; сюда же входят различные
процедуры административно-бюрократического толка, о которых ты, думаю, уже
наслышан... - Гашарти помолчал, он разливал горячий кофе по чашкам, потом
поставил к ним на маленький серебряный поднос сахарницу и корзиночку с
печеньем.
- А суть этой второй теории в том, - продолжал он, поманив Игоря за собой
из кухни, - что допускается существование миров-антиподов, то есть
реальностей, которые по своим основным чертам не имеют ничего общего,
скорее они даже противоположны друг другу. Но при том они обладают особым
взаимным притяжением... Здесь дурно попахивает мистикой, ты заметил? А я
все-таки считаю себя материалистом, и поэтому мне ближе первая теория:
пустые домыслы - не моя стезя. Но и возразить трудно: а вдруг да
существует такой мир...
- Не понимаю, - пожал плечами Игорь. - Допустим, он существует, этот
мир-антипод. Какой нам от его существования вред? И как он может...
- Ты просто не уловил главного, - перебил Гашарти нетерпеливо (это не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг