Анри. Пусть это звучит парадоксом, но я беру деньги только за
стопроцентный обман.
В центральной, богато убранной ложе просмотрового зала стояли два ряда
белых пенопластовых кресел и небольшой пульт на колесной треноге. Под
ногами путался кабель.
Тотчас за японцем и Бертоном в ложу вошли еще трое: два незнакомых
мужчины и женщина - секретарь Мицуды.
Японец представил их друг другу.
- Мистер Кросби, мистер Драйберг, месье Арман Роше, Владелец варьете в
Лионе.
- Очень рад, - равнодушно сказал пожилой толстый мужчина. На этом,
видимо, исчерпывался весь его запас французских слов, потому что, подумав,
он добавил, неизвестно к чему: - О'кей.
- Прошу садиться! - новым и каким-то вкрадчивым голосом пригласил
Мицуда. И, обращаясь к Бертону, пояснил: - Мистер Кросби - продюсер,
хозяин зрелищных предприятий в Калифорнии, один из самых уважаемых моих
клиентов-заказчиков. Мистер Драйберг - его консультант по вопросам
рекламы. Он же переводчик.
Бертон промолчал. Японец склонился к микрофону на пульте:
- Антуан! Что там у вас?
- Готово! - отозвался репродуктор.
- Предупреди остальных: в сценах с привидениями поменьше философии,
побольше динамики. Даю сигнал на режиссерский пульт!
На доске перед креслом Мицуды вспыхнул красный глазок.
- Начали!
Зашуршала поднимаемая штора, открывая взгляду круглый зал. Белый
потолок конусом с темным отверстием посредине, прозрачный, видимо,
стеклянный пол, вместо стен - алюминиевые жалюзи.
Освещение померкло. В дальнем конце зала в стене образовалась голубая
щель... Там, в клубке синих теней, под медленный волнующий ритм мелодии
зарождались обещанные Мицудой грезы.
...В глубине сцены возникает волокнистая спираль галактики. Излучения
мириад далеких солнц сливаются в красноватое зарево. На фоне его - двое:
мужчина и женщина в легких костюмах космонавтов, он - в голубом, она - в
розовом. Бенито и Эвридика. Полная невесомость - она в движениях, в
мелодии музыкального сопровождения. "Космонавты" разыгрывают сложную
акробатическую пантомиму, витая в пространстве, как воздушные шарики.
Сцена прощания. Трогательный поцелуй. Он надевает шлем, включает невидимые
двигатели и, подобно звездному кораблю, уносится в сторону галактической
спирали... Эвридика в отчаянии. Скачут, беснуются звуки джазовой музыки.
Выражение лица Эвридики меняется, глаза вспыхивают, телодвижения
становятся непристойными. В сторону летят перчатки, расходятся
застежки-молнии, разрезая костюм на части. Космический стриптиз...
Обнаженное тело продолжает извиваться в пространстве под ударами джазового
ритма.
Американцы кивают. Это им определенно нравится.
Сцены иллюзионного ревю сменяют одна другую. Коварная русалка увлекает
влюбчивых аквалангистов на дно морское, превращает их в дельфинов и
катается на них. Привидения играют в регби и танцуют твист. Блестящее
мастерство постановщика и исполнителей, ошеломляющая техника спектакля
принесены в жертву откровенной вульгарности многих эпизодов: японец знал
вкусы своих заказчиков. К концу спектакля Бертон еле сдерживал зевоту, его
тянуло уйти, но не хотелось обидеть друга.
Но вот привидения исчезли в своих гробах, и занавес опустился. Мицуда
вопросительно глядел на американцев.
Мистер Кросби обратился к своему советнику:
- Скажите господину Мицуде, что нашей публике это будет по вкусу.
Теперь мы сможем успешно конкурировать с телевидением. Желательно только в
окончательном варианте ревю иметь побольше...
- Чего именно, мистер Кросби? - осведомился Мицуда. - Наши гарантии
учитывают любые требования клиентуры.
- Побольше секса, господин Мицуда!
Бертон рассмеялся.
Прошло пять дней.
Бертон старался как можно реже выходить из маленькой, удобной комнаты,
предоставленной ему гостеприимным хозяином. Раза два или три к вечеру
Бертон исчезал и возвращался поздно. Мицуда догадывался, что он бывает в
порту.
В первой половине дня в комнате Бертона царила тишина. Во второй
половине наступало время репетиций в студии, и тогда комната превращалась
в резонансный ящик: жужжали трансформаторы, доносился рев
громкоговорителей, гремел джаз.
Каждый день утром приходила Люсьена - секретарша Мицуды. Она приносила
все, что просил Бертон, наводила в комнате порядок. Иногда они вместе пили
кофе за маленьким столиком, и Бертон не знал, куда деваться от взгляда ее
умных, пытливых глаз. Говорили о пустяках. Вечерами, прогуливаясь в старом
парке академии, он вспоминал этот взгляд и смущенно пожимал плечами.
Мицуда захаживал редко. Но сегодня он принес бутылку хорошего коньяка:
захотел выпить с другом по случаю завершения работы над новым спектаклем.
Бертон заметил, что Мицуда чем-то угнетен.
Выпили сразу по большому бокалу.
- Семнадцать лет! - воскликнул Мицуда. - Подумать страшно, Анри!
- Согласен, Ми. Семнадцать лет назад мне было двадцать девять, -
отозвался Бертон.
Мицуда, казалось, не слышал. Бертон глянул в его отсутствующие глаза,
больно защемило под сердцем.
- Семнадцать лет! - повторил Мицуда с каким-то странным волнением. -
Чтобы увидеть свою внешность, достаточно посмотреть на себя в зеркало...
Но чтобы заглянуть в свою душу, нужно встретить старого друга. Великий
бог, что ты наделал со мной!
Щуплое тело японца содрогалось в рыданиях. Выпавшая из рук сигара
дымилась на ковре. Пепел, просыпанный на рукав пиджака, попадал в глаза.
Попадал в самое сердце. Пепел, пепел, пепел...
Кучки еще горячего пепла скользят по лопате. Лопата скользит по
обгорелым костям, не держится в слабых руках. "Шнель, япанишес швайн,
шнель!" Кучи пепла растут. Даже ветер не в силах поднять этот тяжелый,
жирный, еще горячий пепел. Ветер пролетает мимо, унося за колючую
проволоку дым из страшной трубы и слабый человеческий плач. "Шнель,
япанишес швайн!" Лопата гребет быстрей и быстрей. Не руки, нет - она сама
подчиняется окрику: "Зо, яволь. Нимм дас зайне фрюштюк" [Быстрее, японская
свинья, быстрее! Так, хорошо. Получай свой завтрак! (нем.)]. Прямо в лицо
бросают дохлую кошку. Грубый хохот. "Цу тиш! Гутен аппетит!" [За стол!
Приятного аппетита (нем.)]. Автоматная очередь. Ветер уносит крики и
стоны. И дым...
- Мужчины не плачут, Ми.
- Прости, Анри, старею, нервы...
Мицуда долго протирает очки.
- Ми, ты хочешь знать, почему я здесь?
- Ты говорил, Анри.
- Нет... я сказал не все. Ты думаешь, мне жаль отдать свое изобретение
людям? Нет, не жаль, Ми. Но оно дает им в руки опасное могущество. Нельзя
допустить, чтобы им завладели маньяки в военных мундирах. Иначе пепел
новых жертв ляжет в озера крови и слез...
- Пепел... Пепел... Слезы и кровь. Да... Да... - и Мицуда снова низко
опустил голову.
- Перестань, старина. Погибших не вернешь, - сказал Бертон. - Кстати,
не слыхал ли ты, в каком лагере погибла Вики?
- Не знаю, нет... Но мне известно - кто.
Бертон подался вперед, до боли в пальцах сжав подлокотники кресла.
- Кто предал? Кто? Говори! Он жив?
- Насколько мне известно - да. Он из тех, кого в Западной Германии
называют "подводниками". Ты, вероятно, знаешь, что в ФРГ сейчас проживает
больше двух сотен гитлеровских военных преступников, которые официально
числятся умершими. Бывший гауптштурмфюрер СС Фридрих Кунц был похоронен по
всем правилам, но потом всплыл в Оснабрюке. Он выдает себя за эльзасца,
хотя на самом деле - судетский немец. Сейчас он носит имя Франца Гюбнера.
Кулак Бертона с силой обрушился на хрупкий столик.
Была уже половина первого ночи, когда Мицуда вернулся к себе в кабинет.
Достав кофейник, он выпил подряд несколько чашек холодного черного кофе.
Внезапно до него донесся сдавленный крик.
Дверь распахнулась. Вошли двое, в шляпах, в светлых плащах. Третий
остался стоять в коридоре. Левой рукой он крепко держал за локоть Люсьену,
в правой был пистолет.
- Проходите, господа, - сказал Мицуда. - Я ждал вас. Отпустите девушку:
она все равно ничего не знает.
- Нас интересует Анри Бертон! - сказал один из вошедших.
- Знаю, - сказал японец. - Анри Бертон находится здесь.
- Я уполномочен арестовать его по обвинению в государственной измене.
- Это его не должно обескуражить, - сказал Мицуда. - Он человек
привычный... Пройдемте со мной, господа.
В дверях Мицуда замешкался на секунду, встретив напряженный взгляд
своей секретарши.
- В чем дело, Люсьена? - спросил он. - Вы мне больше не нужны сегодня.
Прошу вас уйти...
Мицуда вел ночных гостей по коридору, на ходу включая освещение. У
распределительного щита с надписью "Студия К.М." он остановился и перевел
рубильник в положение "включено".
- Прошу сюда, господа. Следуйте за мной, господа, - то и дело повторял
японец, показывая дорогу в лабиринте галерей и переходов.
Гости чертыхались, спотыкались о связки толстых кабелей, озирались по
сторонам, разглядывая диковинные аппараты, похожие не то на
радиотелескопы, не то на ракетные установки. Все четверо протопали по
металлическому трапу и вошли в небольшое помещение, наполовину занятое
полукруглым пультом, с окном в зал.
- Это - режиссерский пульт, - пояснил Мицуда, присаживаясь. - Сейчас я
включу освещение в зале студии и вызову туда Бертона. Остальное - ваша
забота...
Мицуда пробежал пальцами по тумблерам и кнопкам, как опытный пианист по
клавишам.
- Внимание! - загремели громкоговорители. - Внимание, Анри Бертон!
Прошу вас выйти в зал студии. Это необходимо!
Трое в плащах переглянулись и завертели головами в поисках того, кто
был им нужен. Минуту спустя в зал вошел Бертон.
- Анри Бертон, не двигайтесь с места, - наклонявшись к микрофону,
сказал японец. - Вы арестованы. Зал окружен, сопротивление бесполезно.
Один из агентов похлопал Мицуду по плечу и жестом приказал остальным
спуститься в зал.
Мицуда оскалил зубы:
- Чтобы он не вздумал сопротивляться, я посажу его в клетку.
- Не стоит. Мои ребята сделают это быстрее и лучше. Теперь он от нас не
уйдет, - сказал агент.
- Кто знает, - возразил японец. - Лишняя предосторожность не мешает.
Вот посмотрите...
У агента от удивления отвисла челюсть. В центре зала появилась
массивная клетка. Бертон оказался за частоколом железных прутьев.
- Подойдите к нему, - предложил Мицуда.
И они спустились по трапу в зал.
- Вы арестованы, Бертон, - сказал агент, приближаясь к клетке вплотную
и держа пистолет наготове.
- Вы ошибаетесь, месье, - спокойно возразил Бертон. - Пока что я в
клетке.
Лицо агента побагровело.
- Освободите его, - приказал он Мицуде. - Да поживей, черт побери!
Мицуда галантно поклонился.
- Ну что ж, если вы настаиваете, месье... У вас доброе сердце.
- К черту! Освободите его немедленно!
- Слушаю и повинуюсь.
Мицуда трижды хлопнул в ладоши. Откуда-то сверху слетело черное,
блистающее звездами покрывало и накрыло клетку с Бертоном. Красивый,
звучный аккорд разогнал тишину.
Один из агентов бросился к клетке и приподнял покрывало, но тут же с
проклятием отскочил в сторону. Двое других мгновенно сорвали покрывало...
и остались стоять, остолбенев: в клетке, свернувшись кольцами, лежал
громадный питон. Бертон исчез.
Первым опомнился старший. Схватив Мицуду за воротник, он встряхнул его
так, что у японца слетели очки.
- Где Бертон?
- Он уже далеко отсюда, месье, - невозмутимо ответил японец. - Кстати,
должен предупредить, что я не выношу грубиянов.
- Ах ты, старая крыса! - заорал агент.
Львиный рык потряс воздух. Ошеломленные шпики выхватили из карманов
оружие. Мицуда поднял очки и водрузил их на прежнее место.
- Пойдемте, господа, я покажу вам дорогу обратно. Здесь вам, право же,
больше нечего делать.
На обратном пути японец так же педантично щелкал выключателями.
Спектакль окончен, иллюминация уже ни к чему.
Едва он переступил порог кабинета, как наручники щелкнули у него на
запястьях.
- Прошу прощения, господа, - сказал Мицуда, возвращая наручники. - Одну
минутку, я должен надеть свой плащ.
Он не спеша оделся, запер в стол бумаги, отключил телефон.
- Ну вот, господа, теперь я готов. Пожалуйста... надевайте браслеты.
Мицуда протянул свои худые руки.
6. ДЯДЮШКА СЛУЧАЙ И ТЕТУШКА ОКАЗИЯ
Искусство разведки - это вроде игры в
футбол. Футбол - прекрасная игра. Но
лучше, чем футбол, и лучше, чем всякая
другая игра, - игра в охоту на человека.
Английский генерал Баден-Пауэлл
Счастливый случай позволил нам познакомиться с любопытной рукописью.
Она готовилась к выпуску в свет в Дублинском издательстве.
На фоне мутного потока криминальной литературы, напичканной ужасами и
непристойностями, которая захлестнула книжные рынки Европы и Соединенных
Штатов, среди всех этих "черных серий" и похождений суперменов выгодно
выделялись документальные книги, написанные либо разведчиками, ушедшими на
покой, либо непосредственными участниками сенсационных событий, либо
умелыми журналистами, соглядатаями тайн. Авторам их не было надобности
выдумывать. И все-таки эти книги по занимательности и остроте ситуаций
оставляли далеко позади любой приключенческий роман.
Мы ведем речь о книге "Засекреченный легион", в которой отставной агент
английской разведки делится некоторыми воспоминаниями. Время сгладило
остроту событий, история рассекретила многое из того, о чем он
рассказывает. Но, по вполне понятным соображениям, автор предпочел
скрыться под псевдонимом Патрика Филби.
"Древние создавали свои мифы, - пишет он. - Современность создает свои.
Один из таких мифов - "Сикрет интеллидженс сервис" ("Секретная
осведомительная служба"). Она - вездесущая и всевидящая - присутствует во
многих романах - но увы! - такой службы никогда не существовало. Есть
секретные службы военной, морской и воздушной разведок, носящие
соответствующие шифры, существует "Скотланд Ярд" с его особым отделом и
другие учреждения, традиционно связанные с защитой колониальных интересов
британского империализма, но "Сикрет интеллидженс сервис" была и остается
таким же мифом, как неподкупность знаменитого полковника Т.Е.Лоуренса.
Армейская служба разведки именовалась "М.И.", и при ней во время второй
мировой войны были созданы две организации специально для оккупированной
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг