подозреваешь.
- И он поверит?
- Скажи это мне, и я сумею успокоить его. Мне он поверит.
- Ты хочешь, чтобы я сделал это сейчас? Немедленно?
- Чем скорее, тем лучше.
- Дай мне время, Мария. Сейчас тело Аркадия Викторовича подвергается
судебно-медицинской экспертизе. Давай дождемся ее результата. Хорошо?
Может быть, тогда я смогу сказать что-то определенное.
- Я очень благодарна тебе, Володя.
- За что?
- За твое обещание. Но больше всего за то, что ты действительно не
спешишь обвинять. Теперь я это поняла.
Двойным колокольным переливом проиграл свою нехитрую мелодию
электрический звонок.
- Марк! - Мария торопливо загасила сигарету и пошла к дверям.
Люсин взял коробочку с баргузинским соболем на желтой этикетке и
нашел спичку, отмеченную огненным пятнышком.
Ее помада, частица ее...
Бросив спичку обратно в коробок, он положил его на место, рядом с
розовой причудливой раковиной Карибского моря.
- А вот и я! - сказал Сударевский, довольно потирая руки. - Прошу
простить, что заставил ждать, но мы договорились, кажется, в семь? - Он
посмотрел на часы: - Я опоздал всего лишь на пять минут, что, конечно, не
может служить оправданием.
- Ну что вы, Марк Модестович! - Люсин встал. - Это мне следует
просить извинения. Я пришел слишком рано.
- Ради бога! - запротестовал Сударевский.
- Вы меня неправильно поняли! - смеясь, перебил его Люсин. - Время
пролетело незаметно, и было бы грешно сетовать на судьбу. Оказалось, что
мы с вашей женой давние приятели! Каково? - Он пожал Сударевскому руку и
ободряюще подмигнул Марии. - Мир тесен! Хоть это и банально, но он
действительно тесен, и это хорошо.
- В самом деле? - Сударевский перевел взгляд с Люсина на жену. Он все
еще улыбался, но улыбка казалась застывшей, неживой.
- Я ужасно удивилась! - сказала Мария.
- Я тоже, - подтвердил Люсин. Он не мог понять, обрадовала ли
Сударевского новость или, напротив, огорчила.
- Вот сюрприз! - Марк Модестович указал Люсину на стул. - Что же это
мы стоим? - Скорее всего, он отнесся к сообщению безучастно. - По рюмашке?
- Он потянулся к бутылке.
- Нет, благодарю, - решительно сказал Люсин. - Мы уже причастились.
- Сколько там! - отмахнулась Мария. - Сейчас будем обедать. Ты как
любишь мясо: с кровью или прожаренное?
- Я прирожденный хищник, но умоляю, не надо затевать...
- Ничего такого и не затевается, - покачала головой Мария. - Все
куплено в <Кулинарии> на первом этаже.
- Полуфабрикаты, - пояснил Сударевский.
- А что делать? - вздохнула Мария. - Хозяйка я, надо признаться,
никакая. Зато все может быть подано за пять минут.
- Это самое главное, - сказал Люсин.
- Может быть, вы хотите раньше поговорить? - Вопросительно взглянув
на мужа, она повернулась к Люсину: - Как вам удобнее?
- Как прикажут хозяева, - незамедлительно ответил Люсин.
- У вас много вопросов, Владимир Константинович? - нерешительно
спросил Сударевский.
- Пожалуй, что не очень. - Люсин озабоченно нахмурился. - Я взял с
собой ленты с потенциометра, чтобы с вашей помощью разобраться в методике
проведения опытов.
- Вы по-прежнему интересуетесь экспериментами с растениями? -
удивился Сударевский. - Вот уж никак не думал, что они вам понадобятся!
- Отчего же? - без особого воодушевления возразил Люсин. - Они меня
заинтересовали. Помните, вы как-то сказали мне, что барабан вращается с
постоянной скоростью.
- Да. Ну и что?
- В связи с этим у меня мелькнула идея. По-моему, у нас есть шанс
привязать записи на ленте ко времени.
- Конечно, - задумчиво протянул Сударевский. - На координатную сетку
ничего не стоит нанести равные временные отрезки.
- И каждому пику нервной активности цветка будет соответствовать
точное время? - быстро спросил Люсин.
- Разумеется. - Сударевский пожал плечами. - Вас интересует
абсолютное время?
- Московское, - кивнул Люсин.
- Но для этого необходима точка отсчета. Вам нужно знать, в котором
часу начался опыт?
- Людмила Викторовна говорит, что обычно Ковский уходил в свой
кабинет около десяти часов. Так?
- Пожалуй... Иногда раньше, иногда позже, но большей частью он
действительно приступал в десять.
- И что же он делал? Включал потенциометр?
- Нет. Потенциометр никогда не выключался. Запись биопотенциалов
велась непрерывно.
- С чего же тогда начиналась работа?
- С очень простой вещи: утреннего полива растений.
- Кто именно поливал?
- Чаще всего сам Аркадий Викторович, иногда Людмила Викторовна.
- И как вело себя растение? Вернее, как отражался момент полива на
ленте?
- Очень характерным ступенчатым плато.
- Значит, этот факт, простите за бюрократический оборот,
документально регистрировался.
- Да. Полив всегда вызывал в растении повышенную биоэлектрическую
активность, что весьма четко отражалось на диаграмме.
- Спасибо, Марк Модестович. Это существенная деталь. Мне необходимо
отразить ее в протоколе. Могу я просить вас повторить некоторые места
нашей беседы уже в официальной форме? Обещаю вам, что оформление протокола
займет у нас не более десяти минут.
- Вы полагаете, что я по какой-либо причине могу изменить свои
показания? Это ведь так называется, Владимир Константинович, - показания?
- Не совсем. Сейчас я использовал вас, если хотите, как консультанта.
Но если то же самое вы расскажете мне уже в роли свидетеля и подпишетесь
затем под протоколом... Тогда это будут показания.
- Насколько мне известно, свидетель не может уклониться от дачи
показаний?
- Совершенно верно. Но в своем доме, разумеется, вы полный хозяин. С
моей стороны было бы просто нетактично настаивать. Считайте, что я только
прошу вас оказать мне любезность.
- Какие могут быть разговоры? Весь к вашим услугам. Может быть, нам
лучше пройти в мой кабинет?
- Как скажете! - улыбнулся Люсин и взглянул на Марию.
- Пока вы изощрялись в любезностях, - она поднялась и взяла сигареты,
- я боялась слово проронить. Сидела тихо, как мышка.
- И напрасно. - Люсин тоже встал.
- Сиди, - кивнула ему Мария. - Можете оставаться тут, я все равно
удаляюсь на кухню.
- Еще раз простите, Марк Модестович, - сказал Люсин, когда она вышла,
- но время не ждет. - Он нагнулся за портфелем. - Мне самому не совсем
ловко, но я ведь не в гости пришел...
- Можете не объяснять. - Сударевский энергично потер руки. - И
оставим китайские церемонии. Давайте работать!
- Давайте. - Люсин вынул бланк протокола. - Номер паспорта помните?
- Пожалуйста. - Сударевский достал паспорт из внутреннего кармана
обновленного сухой чисткой клетчатого пиджака.
- Прекрасно! - кивком поблагодарил его Люсин. - Готовьтесь теперь
дать подпись, что осведомлены об ответственности за дачу ложных показаний,
- сказал он, списывая паспортные данные.
- Трепещу, но готов.
- Вот здесь, пожалуйста, - указал Люсин и передал бланк Сударевскому.
- Извольте. - Он мгновенно поставил подпись.
- Теперь я, с вашего позволения, занесу сюда резюме нашей с вами
беседы, и, если моя редакция вас удовлетворит, мы продолжим разговор уже
для протокола. Идет?
- И это все, что вам нужно?
- На данном этапе.
- С вашего позволения, - подмигнул Сударевский, наливая себе на самое
донышко.
- Так будет правильно? - спросил Люсин, отложив ручку.
Сударевский бегло пробежал глазами запись.
- Да. В момент полива на диаграмме действительно всякий раз возникало
характерное ступенчатое плато.
- Подпишитесь прямо под этой строчкой, и пойдем дальше.
- Хорошо, - сказал Сударевский. - Раз у вас такой порядок.
- Вот именно, - благодарно улыбнулся Люсин, забирая протокол. -
Теперь такой вопрос, Марк Модестович. - Он задумался, подыскивая точную
формулировку. - Чисто условно ваши эксперименты носили название <Любовь -
Ненависть>, не правда ли?
- Совершенно правильно. Но это действительно не более чем условность.
- Можно ли, в таком случае, говорить, что программа <Любовь> вызывала
у растений положительные эмоции, а <Ненависть> - отрицательные?
- Пожалуй, - подумав, согласился Сударевский. - По крайней мере
реакции оказывались различными, сугубо специфическими.
- Программу <Ненависть> осуществляли вы?
- Да.
- <Любовь> - Аркадий Викторович?
- Совершенно верно.
- Как отражалось на ленте прижигание листа сигаретой?
- Серией зубчатых пиков ниже нулевой линии.
- А плато полива выше нулевой?
- Выше.
- Отличало ли растение Аркадия Викторовича от вас, Людмилу Викторовну
- от Аркадия Викторовича?
- Несомненно... После серии прижиганий и раздражений электротоком
растение однозначно реагировало на мое приближение.
- Как именно?
- Печатающее устройство регистрировало те же зубчатые пики, что
возникали после ожога. Они выходили не столь четко выраженными, но тем не
менее достаточно характерными.
- Значит, достаточно было вам только войти в комнату, чтобы растение
испустило крик боли?
- Я бы не решился на столь эмоциональную формулировку. - Сударевский
попытался скрыть улыбку. - Но, по сути, вы правы. Так оно и было.
- В протоколе эмоций не будет, - сказал Люсин, записывая. - Я
попытаюсь соблюсти академическую трактовку... Какова была реакция растения
на приближение Аркадия Викторовича?
- Спокойная апериодическая синусоида. - Марк Модестович изобразил
пальцем пологие волны.
- Людмилы Викторовны?
- Реакция была схожей, но синусоида скорее затухала.
- Людмила Викторовна сообщила, что растения реагировали на ее
физическое и душевное состояние. Это верно?
- Не думаю. Людмила Викторовна женщина сугубо эмоциональная, и ей
многое кажется.
- Она говорила, что цветок отзывался на малейшие изменения ее
настроения.
- Это скорее из области фантазии. Своего рода самогипноз.
- Но когда она тяжело заболела, разве Аркадий Викторович не поставил
у ее изголовья цветок?
- Что-то такое припоминаю.
- И разве не совпала кривая ее температуры с колебаниями
биопотенциалов листьев?
- О совпадении и речи быть не может. Это противоречило бы науке...
Известные соответствия, конечно, наблюдались, но чтобы совпадение? Нет.
Немыслимо.
- Значит, говорить можно лишь об отдельных соответствиях?
- И то осторожно. Слишком мало статистики.
- А какова была реакция на гибель креветок?
- Однозначная. Резкий всплеск вверх. Характерный двойной зубец.
- Всегда?
- Почти всегда.
- Чем вызваны отклонения?
- Случайностью, надо думать, статистикой. Живые объекты редко ведут
себя со стопроцентной повторяемостью.
- Были случаи, когда растения не реагировали на смерть креветки?
- Я знаю пять или шесть случаев.
- Чем, по-вашему, это вызвано?
- Опять же статистикой.
- Но за статистикой кроется некое явление, процесс?
- Либо да, либо нет. Не следует забывать, что природа в самой основе
своей статистична. Если мы обратимся к элементарным частицам...
- Стоит ли, Марк Модестович?
- Но в основе мироздания действительно заложены квантово-механические
процессы, где статистика...
- Боюсь, что здесь я ничего не пойму. Извините... Буду очень вам
благодарен, если вы объясните мне статистические отклонения без
привлечения квантовой механики.
- Это уже гадание, шаманство. Почем я знаю, по какой причине растение
вдруг не прореагировало? Может, оно спало. Или решало какие-то свои дела.
Наконец, просто пребывало в дурном настроении. Сами видите, какая это все
чушь. Лучше не заниматься гаданием.
- Аркадий Викторович убивал только креветок?
- Да. Рыб ему было жалко.
- А как бы, по вашему мнению, могло отозваться растение на гибель
теплокровного организма?
- Таких опытов мы не ставили.
- И все же?
- Я, видите ли, экспериментатор и гаданиями не занимаюсь.
- Хорошо, Марк Модестович, так я и запишу... Тогда еще вопрос: если
утренний полив соответствует десяти часам по московскому времени, то и
каждое последующее событие, отраженное на ленте, тоже отвечает какому-то
строго определенному времени суток? Верно? Я не ошибаюсь?
- Абсолютно, поскольку одно вытекает из другого. Отклонения, кстати,
везде будут одинаковыми.
- Поясните, пожалуйста.
- Время первого полива точно не зафиксировано. Мы лишь приближенно
приурочили его к десяти часам. Так? Столь же приближенными окажутся и
остальные события. Если опыт начался не в десять часов, а, скажем, в
одиннадцать, то и ошибка в определении времени гибели креветки составит
ровно плюс один час. Вы согласны?
- Понял вас! Все очень логично... К сожалению, у меня кончается лист,
и я вынужден попросить вас еще раз расписаться. Не затруднит?
- Нет проблемы, как говорят англичане.
- Благодарю... Когда вы в последний раз были на даче в Жаворонках?
Точнее, когда вы в последний раз ставили с Аркадием Викторовичем опыт?
- За несколько дней до того, как случилось это трагическое событие,
Владимир Константинович, за несколько дней. Насколько я помню, вы уже
спрашивали меня об этом. Могу лишь сожалеть, если мой ответ вас не
устраивает.
- Не устраивает? Но почему?
- Эх, Владимир Константинович, дорогой мой! Я же не слепой и
прекрасно понимаю, куда вы гнете. Вам кажется, будто вы располагаете
убийственным доказательством против меня. Сейчас вы достанете из портфеля
ленту и обвините меня в том, что в день смерти Аркадия Викторовича я был в
его кабинете. Разве нет? Сначала вы своими вопросами загнали меня в угол,
а теперь вытащите вещественное доказательство и изобличите во лжи.
- Если я правильно понял, вы хотите, чтобы я выложил карты на стол? В
принципе я не против открытой игры. Давайте попробуем разобраться вместе.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг