- Кто наложил государственную печать?
- Государственную печать, хранитель справедливости, наложил по твоему
поручению судья дивана.
- Это так? - Визирь повернулся к судье.
- Начальник дворцовой стражи сказал правду, - ответил судья.
- Кто присутствовал при наложении печати?
- Пророк Спитама, вон тот стражник, - юный начальник указал на
стоящего перед троном рыжеволосого великана, - и я.
- Как твое имя? - спросил стражника визирь.
- Кэхьон, хранитель справедливости! - Стражник топнул ногой и сделал
воображаемым мечом на караул. - Гвардеец первой сотни бессмертных,
участник Туранской войны.
- Скажи нам, ветеран, ты присутствовал при наложении печати?
- Присутствовал!
- Это была третья стража?
- Третья!
- Как протекало дежурство, ветеран?
- Как должно!
- Как все-таки?
- Никаких происшествий!
- Никто не заходил в комнату? И не пытался зайти?
- Никто!
- Кому ты сдал дежурство?
- Ему! - Кэхьон локтем толкнул стоящего рядом верзилу с бельмом на
глазу.
- Стражник Арджасп, - светски улыбаясь, пояснил начальник. - Гвардеец
первой сотни и тоже ветеран Туранской войны. При сдаче поста печать была
проверена.
- Так? - спросил визирь.
- Точно так! - топнул Арджасп.
- Все ясно, - зевнул царь.
- Остается добавить, шахиншах, - визирь прижал руку к сердцу, - что в
последний раз печать была проверена уже в моем присутствии. Можно считать
доказанным, что в комнату Спитамы за время его отсутствия никто не проник.
- Ты согласен с выводами суда, пророк? - спросил Виштаспа.
- Разреши мне задать несколько вопросов, шахиншах? - попросил
Спитама.
- Спрашивай, о чем хочешь.
- Мой первый вопрос к великому карпану.
- Слушаю тебя, - откликнулся горбун.
- Скажи мне, Зах, сам-то ты веришь в колдовство?
- Кто может в том усомниться?
- Ты веришь, что с помощью всех этих когтей и зубов можно наслать
зло?
- Не только верю, но и знаю.
- А еще что может сделать колдун?
- Его возможности почти безграничны.
- Он может сделаться невидимым?
- Очень легко.
- Проходить сквозь стены?
- Проще простого.
- И ты сам знаешь такие секреты?
- Я говорю только о том, что знаю.
- Ну разумеется, ведь ты слывешь искуснейшим магом!.. Но скажи мне,
почтенный Зах, искусство развязывать узелки без помощи рук, отворять дверь
на расстоянии тебе знакомо?
- Оно доступно любому бродячему фокуснику! А ты обращаешься к
великому карпану... Конечно, я мог бы шутя проделать все эти фокусы.
- Мог бы?
- Разумеется! Мне ли, творцу невиданных чудес, не уметь развязывать
узелки? Жаль, что сан не позволяет сделать это в твоем присутствии.
- Да, сан ему не позволяет, - подтвердил судья дивана.
- Нет так нет! - развел руками Спитама. - Благодарю тебя, царь магов.
Мои вопросы к тебе исчерпаны. Следующий вопрос я хотел бы задать великому
визирю.
- Говори, - разрешил Джамасп.
- Как ты полагаешь, хранитель справедливости, можно ли надеяться на
замки и печати в условиях, когда любой карпан, даже просто фокусник, как
сказал Зах, способен открывать замки и развязывать узелки?
Но, прежде чем визирь успел сообразить, куда клонит подсудимый,
вмешался Зах.
- Перед царской печатью бессильно всякое колдовство! - взвизгнул
горбун. - На ней крылатый бык! Сам Митра!
- Согласен, почтеннейший! - обрадовался Спитама. - Но, в таком
случае, едва ли возможно причинить колдовством вред священной особе,
самому шахиншаху! Не так ли?
В тронном зале настала тишина. Все затаили дыхание.
Первым опомнился Зах.
- Мне кажется, - он значительно прокашлялся, - подсудимый хочет
увести разбирательство в сторону. Какая, в сущности, разница, мог или не
мог причинить он своим колдовством вред? Главное для нас заключается в
том, что он злоумышлял против священной особы шахиншаха. А это доказано!
- За что меня судят, великий визирь? - вскричал Спитама. - За умысел
или же за деяние?
Визирь беспомощно оглядывался то на жрецов, то на трон.
- За умысел, - пришел на помощь царь.
- Пусть так, - просветлел лицом Спитама. - За умысел нельзя казнить
мучительной смертью.
- Тебя не станут терзать, - успокоил Виштаспа. - Значит, ты
сознаешься в преступном умысле?
- Дозволь мне продолжить, шахиншах!
- Продолжай, - нехотя согласился царь.
- Итак, мы все пришли к согласию, что священная особа не подвластна
злому деянию, и даже ее печать с крылатым быком оному препятствует. Так,
верховный карпан?
- Так, - подумав, подтвердил Зах.
- Но разве нет возможностей обойти печать? - Спитама сделал долгую
паузу. - Разве верховный жрец не признал здесь, что может проходить сквозь
стены? Все слышали?
- Это ты на кого намекаешь, бродячий некромант? - с угрозой спросил
Зах. - На меня? На главу коллегии карпанов и кави Ирана?
- Спаси меня Ахуромазда от такой страшной мысли! - В притворном ужасе
Спитама закрылся широким рукавом длиннополой рубахи из домотканой
холстины. - Но ведь сам карпан признал, что колдовское искусство позволяет
проходить сквозь стены, становиться невидимым. Почему бы не предположить
тогда, что неизвестный недоброжелатель незримо для присутствующих здесь
бравых воинов проник в мой покой и подбросил все эти гадости? Я ничего не
утверждаю. Я только спрашиваю: такое возможно?
Вновь воцарилась настороженная тишина.
- Ответь ему, верховный карпан, - распорядился наконец царь.
- Что я могу сказать, шахиншах? Такое безусловно возможно. Но где,
позволь спросить, доказательства? Предполагать, конечно, можно всякое.
Только следует ли суду заниматься предположениями? Вот в чем вопрос. -
Горбун удовлетворенно хмыкнул.
- Говори теперь ты, Спитама. - Виштаспа наклонился к пророку. По
всему было видно, что он с интересом ожидает продолжения диспута. - Что ты
можешь возразить нашему Заху?
- Ровным счетом ничего. Я абсолютно согласен с верховным. Суд не
должен заниматься предположениями. Оставим кости гадальщикам, не так ли,
Пок?
- И зубастым. - Шут разинул рот, демонстрируя голые десны, и сделал
вид, что со смаком обгладывает бараний позвонок. - Нет ничего вкуснее
мозга, - зачмокал он.
Раздался дружный смех.
- Молчи, дурак! - прикрикнул царь, не в силах скрыть улыбку. -
Выходит, ты признаешь правоту Заха, пророк?
- А как же иначе? Высокому суду действительно не подобает
руководствоваться голословными утверждениями и бездоказательными
предположениями. Все признают, что при желании почти любой из
присутствующих магов мог тайно проникнуть ко мне. Но доказательств нет, и
суд не может позволить себе поверить в такую возможность. Поэтому трижды
прав верховный карпан! Но меня, пророка света, борца со скверной и
мерзостями, обвиняют в чудовищных поступках, и высокий суд склоняется на
сторону клеветников! - Спитама резко повернулся к жрецам и указал пальцем
на горбуна. - Где же здесь доказательства? Прости, почтенный Зах, но тут
мы с тобой расходимся.
- Вот они доказательства, - жрец пренебрежительно скривил губы, - на
твоем платке.
- Это действительно твой платок? - спросил визирь, которому не
терпелось оказаться вновь в центре внимания. - Так?
- Так! Но и только. Комната тоже моя и постель тоже, но из этого не
следует, что я занимался некромантией. Где труп, от которого взяты
представленные здесь части? Его нашли? Моя причастность к его расчленению
установлена? Молчишь, хранитель справедливости? Как ты мог, как все вы
могли поверить, что я способен хотя бы притронуться к падали? Разве не
учил я вас, что мертвая плоть является самой нечистой? Она загрязняет
живых, оскорбляет землю, оскверняет огонь! Как же вы смели возвести на
меня такое? Уберите эту падаль и совершите потом подобающее очищение. Все
вы нечисты теперь сорок три дня, и я вместе с вами... Дворец же, куда вы
бездумно привнесли смерть, окурите священным кипарисом, обмойте бычьей
уриной, плодотворящей землю, и молоком, питающим жизнь. Больше я вам
ничего не скажу.
- Может быть, ты, Спитама, располагаешь еще какими-нибудь
доказательствами своей невиновности? - мягко спросил царь. - Или желаешь
выставить свидетелей? Назови их суду. Поверь мне, что, если бы ты не
попросил опечатать твою келью, все обвинения были бы развеяны. Ты сам дал
оружие против себя.
- Еще бы! - торжествующе захохотал Зах. - Он потому и попросил
опечатать дверь, что боялся разоблачения! Вдруг забредет кто-нибудь и
увидит, чем занимается пророк света! Пусть попробует опровергнуть мои
слова! - Он самодовольно окинул взглядом коллег.
- Думаю, это будет не так-то легко, - заметил визирь.
- Почему ты молчишь, Спитама? - участливо осведомился царь. - Твое
молчание может быть истолковано как признание вины.
- Помнишь, царь, ты позволил мне сесть на твоего вороного?
- Конечно, Спитама! Я был очень удивлен, когда Черный Алмаз не
сбросил тебя с седла. Ты, наверное, околдовал его, когда шептал ему на ухо
какие-то заклинания?
- Не заклинания, - Спитама не спускал с шахиншаха неподвижного,
завораживающего взгляда, - я сказал ему о своей невиновности. Теперь он
мой свидетель, Виштаспа. Настанет час, и он заговорит.
- Пусть будет по-твоему. - Виштаспа разочарованно откинулся на
высокую прямую спинку царского кресла.
- Заметь, шахиншах, - горбун вновь выскочил вперед, - он начал
клясться в невиновности еще до того, как ему предъявили обвинения! Недаром
народ говорит, что у лжеца память коротка. А еще...
- Чистому золоту нечего бояться земли, царь, - перебил жреца Спитама.
- Я давно ждал, что меня обвинят в чем-то подобном, потому и просил
опечатать дверь на то время, пока буду отсутствовать.
- Почему же это ты <ждал>? - передразнил его Зах. - Народ говорит: <У
кого счет в порядке, тому нечего бояться проверки. Никто не скажет, что
его айран* кислый>.
_______________
* А й р а н - кислое молоко с водой.
- Ты, я вижу, знаток пословиц, почтенный, - Спитама обернулся к
верховному карпану, - потому я отвечу тебе пословицей моего народа:
<Верблюда под ковром не спрячешь>. Вот почему я готовился к подлости. Горе
не извещает, когда придет.
- А в Иране говорят, - не растерялся Зах, - <верблюд стоил бы дешево,
если бы не его ошейник. Кто украл яйцо, украдет и верблюда. Лгун
забывчив>.
- На всех лает собака, на меня - шакал.
- Лису спросили: <Кто твой свидетель?> Она ответила: <Мой хвост>.
На этот раз карпану удалось рассмешить весь зал. Он даже отвернулся,
чтобы скрыть самодовольную улыбку, и с независимым видом возвратился в
толпу жрецов. Но Спитама и не думал сдаваться.
- Народ обманешь, да бога не удастся обмануть. Разве не говорят у вас
в Иране, что не каждый, у кого есть борода, - дедушка? Так помните же мои
слова. Когда вор у вора крадет, горе последнему вору. Ты бросил в меня
песок против ветра, карпан, смотри, как бы не запорошило глаза. А теперь
суди меня, великий визирь, только не забывай, хранитель справедливости,
что выпущенную стрелу обратно не возвратишь.
- Он еще угрожает! - не выдержал Зах.
- Можно убить живого, но как оживить мертвого? - не обращая на
карпана внимания, заключил Спитама. - Я в твоей власти, визирь.
- Выноси свой приговор, Джамасп, - взмахнул жезлом царь.
- Жреческая коллегия настаивает на обвинении проповедника Спитамы в
преступном умысле против священной особы шахиншаха?
- В полной мере! - торжественно провозгласил Зах. - И еще мы вменяем
ему в вину мерзостное ремесло некроманта, запрещенное по всей стране.
- Насколько доказана вина Спитамы?
- Она доказана полностью, хранитель справедливости.
- Какого мнения придерживается судья дивана?
- Предъявленные суду улики свидетельствуют сами за себя. - Судья с
кроткой улыбкой отдал поклон визирю. - Принадлежность их подсудимому
неоспорима.
- Благодарю тебя, ревнитель закона! - выкрикнул Зах.
- Какое наказание предусматривает закон? - Визирь старался не
встречаться со Спитамой взглядом.
- Закон вынуждает нас прекратить жизнь подсудимому, - с готовностью
разъяснил судья.
- Только не это! - ужаснулась Хутаоса.
- Благодарю тебя, великая царица, - склонился перед ней Спитама. - Ты
видишь свет.
- Законы превыше нас, - сурово сказал визирь.
- В данном случае они позволяют нам быть милостивыми, - заверил
судья.
- Я обещал избавить Спитаму от мук, - настоятельно напомнил Виштаспа,
- и хочу сдержать свое слово.
- Несомненно, шахиншах! - тотчас откликнулся судья. - Спитаме будет
разрешено самому избрать себе способ прекращения жизни.
- Выбирай яд, Спитама! - выкрикнул Пашьотан. - Ты умрешь быстро и
безболезненно!
- Ты очень добр, мальчик! - Пророк ободряюще кивнул принцу.
- Лучше упади на меч, - посоветовал старший царевич.
- Я всегда говорил, что ты станешь великим воином. - Спитама
поклонился на все четыре стороны. Благодарю за советы и милостивое ко мне
сочувствие, но я предпочту голод.
- Голод? - удивился царь.
- Как так голод? - не понял визирь.
- Очень просто, - кротко разъяснил Спитама, словно его это ничуть не
касалось. - Если человеку не давать есть, он безусловно умрет. Не правда
ли, ревнитель закона? Так вот, пусть меня посадят в подвал и оставят в
покое.
- А как насчет воды? - уточнил дотошный судья дивана.
- О! Боги не допустят такого надругательства! - Царица гневно сжала
кулачки. - Пусть Спитаме оставят воду, государь.
- Но тогда он сможет прожить довольно долго, - напомнил судья.
- Это уж воля божья, - усмехнулся пророк. - Мне лично спешить некуда.
- Протестую! - Зах выбежал на самую середину. - Он хочет избегнуть
справедливой кары! Он надеется выиграть время и при помощи черной магии
учинить побег. Не выйдет! Жреческая коллегия не может позволить какому-то
проходимцу издеваться над нашими законами. Смерть так смерть! Пусть этот
обманщик, сулящий всем и каждому вечную жизнь, хоть что-нибудь сделает для
себя. Давайте посмотрим, как поведет он себя на лобном месте. И отберите у
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг