- На вас, конечно, произвело бы большее впечатление, если бы я украсил
свою мохнатую грудь каким-нибудь бессмысленным бриллиантом, - усмехнулся
кот. - Между тем, синьорина, мой амулет есть одно из самых сильных
охранительных средств в этой галактике.
- От кого же ты собираешься обороняться, дух?
- Было бы чем обороняться, а от кого - найдется, синьорина, можете мне
поверить... Теперь взгляните сюда, - он протянул мне чашу, наполненную
водой.
- Ну? - я с подозрением вгляделась в посудину.
- За всем, что увидите, следите, не выказывая эмоций, - тихо наставлял
кот. - Ни радости, ни печали. Если вы дадите чувствам захватить вас, то тем
самым как бы бросите туда связь. Получится вроде веревки, по которой сюда
может подняться кто угодно. При неблагоприятном исходе эксперимента вы,
госпожа моя, сами рискуете оказаться по ту сторону. И никто не сможет
поручиться за ваше спасение...
- И что? Я увижу Николу?
- Вы увидите Николу, если захотите, а может... Кто знает? Никто не
скажет, что вы найдете там.
Я смотрела на поверхность воды уже очень долго, но ничего не
происходило. Временами у меня появлялось смутное ощущение, что оттуда за
мной тоже кто-то наблюдает. Серебро сливалось с водою, а вода чернела в
центре чаши. Это был колодец. И вот...
Юноша, в котором я узнала Николу, поднял истощенное лицо. Он был не
один. Рядом с ним - Анна. Я удивилась. Вода немного всколыхнулась и стала
медленно сворачиваться в воронку.
- Эмоции! - рявкнул кот.
Я немедленно вспомнила совет и придавила эмоции. Мало-помалу вода
успокоилась.
- Что там за светящийся обруч сверху? - прошептал Никола. Хотя он и был
далеко внизу подо мной, я услышала его слова рядом.
- Молодая Луна, - беззаботно ответила Анна.
- Странная Луна.
- Луна зарождается окружностью и заполняется внутрь, - нетерпеливо
объяснила девочка. - Это недавно созданный закон.
- Законы не создают, их только открывают.
- Ни фига! - хмыкнула девочка. - Только и слышишь: "приняли закон",
"внесли поправки к закону"...
- Это другое... Что же происходит с Землей, если Луна себя так странно
ведет?..
- Если что-то или кто-то себя странно ведет, это не значит, что со всем
остальным миром тоже что-то обязательно происходит.
Вода слегка замутилась, со дна пошли пузырьки, и через некоторое время
картина предстала совсем другая: перед двумя животными стелилась наклонная
поверхность, и они спускались в красную долину.
Один из них, Алазамбр озерный, сплюнул сквозь саблевидные зубы. И
зеленый плевок ударился о землю, подскочил и запрыгал по склону, как
резиновый...
- Плюй, плюй, - с одышкой произнес его спутник, речной Алазамбр, такой
же маленький и коренастый. - Все равно все фантасты - бред... Ненавижу
фантастику! Не перевариваю! Все эти киборги, триграммоплазмы и прочая
дрянь...
- Тетраграмматон, - подсказал собеседник.
- Дубина! Это другое, - отвечал речной.
- Чем тебя так задевают фантасты?
- Сказочники, понимаешь ли! Вешать таких сказочников. Уводят от жизни
хрен зна куда...
От долгого напряжения глаза стало резать. Я отодвинула чашу и
зажмурилась. Когда раскрыла глаза, то обнаружилось, что кот весь в мыле.
Если для котов уместны такие слова. Дурацкий "амулет" надорван в двух
местах, а угол моего кресла испачкан какой-то слизью.
Кот тяжело дышал.
- Я же просил вас, хозяйка, как можно меньше эмоций. А вы их вбухали
столько, что хватило бы на небольшую атомную станцию. Видели бы вы, с каким
чудовищем я был вынужден сразиться!
- Я ничего не слыхала.
- Ну, еще бы! Вам было не до того...
- Извини, дружок. - Я кинулась счищать с его лоснящейся шерсти комочки
слизи.
- Осторожно! - отступил он. - Я сам... Позвольте мне ненадолго занять
вашу ванную...
- Разумеется...
Он отправился в ванную комнату, а я осталась. Прислушиваясь к себе и
опасливо косясь на испачканное кресло. Как знать, возможно, неведомое ОНО и
сейчас здесь... Только я подумала это, из ванной раздался хриплый мяв.
- Прекратите думать, королевна, черт побери! - орал кот. - Вы всех нас
погубите!
Непроизвольно я сложила руки на груди. Стало немножко спокойнее.
Наконец из ванной появился кот. Все мои мысли о гипотетических кошмарах
тотчас испарились: это чудовище стояло передо мной и благоухало.
- Ты взял мои парижские духи? - злобным голосом произнесла я. - Духи,
подаренные мне мамой?
Василий заметно испугался этого простого вопроса.
- Я... я... Помилуйте, госпожа... Я не хотел... Я вам достану ящик
таких духов... Я же не знал... - И вдруг заверещал так, что я вздрогнула: -
Такова ваша награда за битву с инопланетным разумом!
Тапочком трудно промазать с пяти шагов. Уже из-под кровати Василий
оправдывался:
- Честное-пречестное, я не знал, что эти духи из Парижа. У вашей мамы,
синьорина, отменный вкус.
- Оставим, - произнесла я. - Куда и зачем направляется Никола? Я что-то
не поняла.
- Куда бы он ни направлялся, я уверен, он шел туда, где должен будет
оказаться. Каждый следует своими путями, синьорина, и неисповедимы не только
пути Господни.
- Хорошо, - я кивнула, - а кто были эти Алазамбры?
- Логично предположить, что в одном из них оказалась душа седобородого,
в ком вы сегодня приняли такое участие.
- У меня не было желания перемещать его душу в другое тело, - возразила
я.
- Ах, что вы знаете о своих желаниях, - выбрался на белый свет котяра и
показал лапой на тапочек.
- Баркаял испытывает меня, - задумалась я.
- Неужели вы ничего так и не поняли, госпожа? - Василий пристально
глянул на меня и, поколебавшись, добавил: - Ведь вы и были его земной
любовью, ради которой он пал...
- Это невозможно!
- Вот как? Вы все еще помните это слово?
Я не нашлась что ответить. Кривляка Лукоморьев, благородный рыцарь,
опальный ангел Баркаял, любил меня? Невозможно!..
- Что же случилось тогда между нами? Ты знаешь?
- Это долгая и печальная история, - взгрустнул кот. - Позвольте мне
рассказать ее по порядку...
История любви
Откуда ни возьмись в лапах у Василия появился желудь. Кот ткнул его в
кадку с фикусом, и оттуда сразу поперли в рост молодые побеги. Кот снял с
шеи массивную золотую цепочку, навесил ее на юный дубок, отчего тот сначала
прогнулся. Потолок и стены вмиг исчезли, и мы оказались на холме, с которого
во все четыре стороны открывался простор. На севере - леса, на юге - море.
На востоке - речка. Ясно, с живой водой - по берегам вилась растительность и
копошилась живность. На западе струилась речка с мертвой водой, оттуда
тянуло нефтью.
Дубок неуемно рос. Цепочка росла вместе с ним. И скоро кованая золотая
цепь тяжело обвисла на ветвях кряжистого дуба с тяжелыми листьями цвета
бронзы. Кора дерева пестрела пятнами векового лишайника .
Сунув руку в дупло, Василий достал гусли. Сел по-турецки, принялся
подстраивать струны. Я взобралась на низкую ветку и тут заметила, что мои
светлые волосы приобрели синеватый отлив, а в прядях запуталась холодная
водоросль. Просторная сине-зеленая туника струилась с моих плеч.
Кот Василий поднялся, возвел желтые глаза горе и, аккомпанируя себе,
завел надтреснутым голосом:
Уж ты улица моя, улица-голубица,
Ты широкыя-а, ты муравчатыя-а,
Изукрашенная
Все гудками, все скрипицами,
Молодцами, молодицами,
Ой, да красными девицами.
Одна замуж собирается,
С матерью-отцом прощается.
Не велика птичка-пташечка
Сине море перелетывала,
Садилася птичка-пташечка
Среди моря да на камушек.
Веселилась красна девица,
Идучи она за младого замуж...
Тут он оставил петь, глянул на меня. И столько пронзительной, вековой
печали стояло в этих круглых глазах... Я подтянула колени к подбородку и,
наклонив голову, заслонилась волосами, чтобы скрыть слезу.
- Когда люди начали умножаться на земле и родились у них дочери, тогда
сыны Божии увидели дочерей человеческих, что они красивы, и брали их себе в
жены, какую кто избрал. И сказал Господь: не вечно Духу моему быть
пренебрегаемым человеками, потому что они плоть; пусть будут дни их сто
двадцать лет. В то время были на земле исполины, особенно же с того времени,
как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим и они стали рождать им:
это сильные, издревле славные люди. И увидел Господь, что велико развращение
человеков на земле и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое
время. - Тут голос Василия усилился, и от рокота его трава стала клониться в
сторону. - И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в
сердце своем... - Он немного помедлил и добавил тихо: - Первая книга
Моисеева, Бытие. Глава шестая, стихи с первого по шестой... - Потом
продолжил: - Среди тех сынов, что снизошли до земли, был и Баркаял, светлый
ангел, наделенный многими добродетелями и лишенный пороков...
В радужных одеждах по ступеням облаков спустился он на землю, к
прекрасной Светозаре, и молвил:
- Я искал тебя до рождения человеческого, по дебрям галактик
путешествовал я, чая найти тебя. Что ответишь ты мне на это?
- Еще не там искали меня, - говорила высокомерная Светозара.
- Я отрекся ради тебя от своих лазоревых крыльев, которые давали мне
силы исполнять волю Господа, Отца моего, отныне я заменил Его высочайшую
волю
твоей, - говорил Баркаял.
- Еще не тем жертвовали мне, - улыбалась Светозара.
- Я готов служить тебе до поры, пока не погаснет свет, и исполнять
любую прихоть твою, чего бы она ни стоила мне.
- Еще не то сулили мне, - надменно бросила она.
- Чего же ты хочешь?
- Бессмертия, - отвечала суровая дева.
И светлый витязь, хотя ему и были ведомы многие тайны, не знал, что
ответить на это. Он удалился в пещеру, чтобы там, волшбою и опытами, дойти
до состава, дающего человеку бессмертие. Испробовав Божественную силу, не
добился он успеха, потому что Бог не дарует человеку бессмертия на земле.
Он составил эликсир, но те, кому давал он испробовать его, были юны
десять лет, а потом старились на глазах, и плоть их рассыпалась в прах,
обнажая скелеты. Тогда витязь обратился к силам земли, воды и огня. Он
постиг многие заклинания, дающие силу управлять грубой материей, он научился
каббале и гаданиям, открыл яды и целебные травы. Но не мог он добиться
бессмертия - те, кому давал он пробовать свое зелье, жили двадцать лет, а
потом умирали в страшных судорогах.
Тогда витязь призвал демонов и духов. И они были рады служить ему, но
взамен потребовали служения своему хозяину. И витязь дал согласие. Он
научился заставлять демонов по мановению руки исполнять любую прихоть, он
узнал десять тысяч их имен и сорок одно. И они дали ему чудесный состав
бессмертия, с этим составом он пошел к своей Светозаре.
Сначала она не узнала его. Безгрешный ангельский взор Баркаяла стал
мрачен и колюч, его светлый лик потемнел от потаенных желаний, а многие
знания искривили губы и омрачили лоб.
- Я трудился сорок лет, чтобы дать тебе то, о чем ты просила, - сказал
он. - Доказал ли я тебе свою любовь?
- Я любила бы тебя, светлый витязь, - ответствовала Светозара, - но
сейчас уже поздно.
И она подняла на него лицо, размеченное старостью, и сдернула покрывало
с поседевших волос.
- Я вижу, что лицо твое испещрили морщины, - отвечал Баркаял, - а
волосы твои стали серебряны. Но глаза твои по-прежнему ярки, в них мерцают
синие молнии. И, значит, я могу вернуть тебе молодость.
И тогда Светозара открыла ему свою грудь, изуродованную раком, и
спросила, хочет ли он сделать ее бессмертной в таком мучительном состоянии.
- Я вижу, что ты больна, - нежнее прежнего проговорил он, - но душа
твоя здорова, и, значит, я могу излечить тебя.
И тогда Светозара призналась, что не верила ему и не дожидалась его,
что есть муж у нее, и любит она его до скончания дней своих, как то велят ей
боги .
Засмеялся демон Баркаял, ревность объяла его падшую душу, и проклял он
небеса. В то мгновение открылись ему последние законы телесных превращений.
Он убил мужа Светозары своим дыханием, прикосновением заморозил детей
на глазах у матери. На их бездыханных телах она поклялась отомстить ему.
Хотя бы для этого пришлось умирать и рождаться бесчисленное число раз -
столько, сколько понадобится, чтобы уничтожить того, кто был светлым ангелом
Баркаялом, а стал злобным демоном, пособником Люцифера!..
- И что же дальше? - выдавила я, когда Василий смолк.
Ветер лохматил его черную шерсть, от живой реки потянулись звуки
пастушьих рожков и ласковое коровье мычание.
- Вы забыли о своей клятве, госпожа, - грустно ответил кот. - И, будь
моя воля, не я напоминал бы вам о ней. Но, к несчастью, я должен это
сделать, чтобы вы решили, хотите ли вы по-прежнему исполнить ее.
- Я совсем не помню ничего из того, что ты рассказал, - призналась я. -
Разве я могу желать зла тому, о ком не ведаю?..
- Как знать, госпожа, - мягко ответил кот, почесывая задней лапой за
ухом. - Вы, люди, странные существа... Стремитесь к добру, ничего не зная о
нем, и не останавливаетесь перед злом, желая добра. А теперь вот вы готовы
простить злодеяние, хотя вас потрясает рассказ о нем...
- Но что же мне делать? - продолжала я недоумевать. - Неужели я должна
исполнить зарок, данный Светозарой, о которой я ничего не знаю?..
- Кроме того, что она - это вы.
- А хоть бы и так! - воскликнула я. - Неужели бедный Баркаял терзался
столько лет?..
- Тысячелетий, - поправил кот и заметил. - Это еще не все... Светозара
рождалась множество раз, и всегда подле нее оказывался Баркаял. Она
ненавидела его, а он продолжал любить. Она не могла одолеть его, а он слал
полчища демонов, желая околдовать ее. У нее не было иного оружия для защиты,
кроме молитвы. Но постепенно она постигала тайные науки, а в иные моменты он
даже сам преподавал их ей - то были счастливейшие времена для него.
Родившись в какой-то раз, не помня о клятве, она однажды полюбила его. Но
вечером накануне свадьбы она мыла руки и уронила кольцо в кадку с водой. И
тут вспомнила все. И она подослала вместо себя девицу, схожую с ней ростом и
статью. Эта мегера, настоящая Ксантиппа Новгородская, отравила Баркаялу
тридцать три года, пока он держал ее подле себя. Он прощал ей все ради
походки, которая так напоминала ему походку любимой. Светозара жила в
монастыре в благочестии. Но знаете, что я вам скажу, госпожа? Она не
понимала одного - дьявола можно победить только дьявольским умением...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг