в голову ей самой. - Выходит, они могут постоянно получать подкрепление, а
учитывая, что у Пеко под ружьем около двухсот тысяч...
- ...нам придется несладко... - закончил за Инессу Бертольд.
- Хорошо, - приняла решение Брун, - уводите людей. Я сейчас подойду.
Ланш хотел было поинтересоваться, зачем Инесса остается одна, но подумал,
что с его стороны это будет слишком дерзко.
Поминутно оглядываясь, он пошел следом за своим взводом, а Инесса,
подождав, пока ее люди отойдут на безопасное расстояние, включила свою
рацию.
- Эй вы, там, наверху! Внимание, говорит Инесса Брун! Я прекрасно знаю,
что вы меня слышите, поскольку пеленгуете все переговоры... Перехожу к
делу - в город попадает большое количество фанатиков и убийц Дункана Пеко.
Есть сведения, что они проникают в город через старый торфяной
трубопровод. Труба начинается от восточной окраины города и идет к Дымным
болотам. Уничтожьте ее, иначе люди Пеко вырежут все население. - Уф... -
выдохнула Инесса, закончив сообщение. - Я снова была в эфире, и это
приятно.
Затем она посмотрела на небо и прислушалась - миротворцы могли обстрелять
место радиопередачи.
"Ну что ж, я сделала все, что могла", - подумала Брун и, спрятав рацию,
побежала догонять отряд.
105
... Спустя пять минут после перехвата распечатка и аудиозапись голоса
некой Инессы Брун лежала на столе федерального инспектора. Едва взглянув
на сообщение, Ральф Паккард тут же вызвал начальника разведотдела, и тот,
упреждая вопрос инспектора, положил на стол карту местности с нанесенным
на ней торфяным трубопроводом.
- Похоже на правду, майор. Вы не находите?
- Похоже, сэр. Но проползти по трубопроводу на четвереньках тридцать
километров едва ли возможно...
- Это нелегко, тут я с вами согласен, но если предположить, что можно
делать передышки на компрессорных станциях... Сколько между ними?
- От трех до пяти километров...
- Вот-вот. Все сходится Бомбить, и немедленно...
Приказ федерального инспектора не обсуждался, и спустя несколько минут
боевые машины стали покидать суда носители.
В бортовые компьютеры всех бомбардировщиков были внесены точные координаты
трубопровода, и специальные программы в срочном порядке рассчитывали схемы
прицельного бомбометания.
Звено за звеном тяжелые машины проваливались в атмосферу Рабана, и на их
экранах появлялись уже ставшие привычными очертания материка Конго. В
точке бомбометания наступала ночь, но бомбардировщикам это не мешало.
- Внимание, "база", говорит "коршун-один". Я над целью, разрешите
приступать?
- Я "база", разрешаю...
После подтверждения команды бомбардировщики перестроились, и их черные
силуэты, словно тени возмездия, распластались над поверхностью Рабана.
Последовал короткий обмен командами, и машины начали избавляться от
смертоносного груза.
Длинные цепочки управляемых бомб потянулись к Рабану. Повторяя все изгибы
торфяного трубопровода, они напоминали вереницы мигрирующих птиц.
"Красиво идут", - подумал командир эскадрильи и, связавшись с "базой",
доложил:
- "База", я "коршун-один". Бомбы пошли на цель. Разрешите возвращаться?
106
Неясный гул сотен голосов отвлекал вождя от созерцания звездного неба.
Неудачи армии взбесили Дункана, и он пытался обрести покой, глядя на
далекие вечные звезды.
Сейчас он был готов сносить головы всем подряд, даже безмолвным
факельщикам, которые следовали за вождем.
"Грязный сброд, свиньи, - ругал вождь своих камрадов. - После похода
обновлю весь командный состав. Весь. На костер их..." Отложив месть на
более поздний срок, Дункан сосредоточился на текущих делах.
В течение последнего часа он получил еще пять сотен человек, и они сейчас
же должны были отправиться к арсеналу. Дункан жестко поговорил с Чемулем,
Торпедо и Харрисом. Он безжалостно давил на психику и довел своих
генералов до нервного потрясения.
Торпедо до сих пор не мог успокоиться, и его рыдающий голос время от
времени доносился со дна оврага:
- Я возьму этот арсенал голыми руками! Я клянусь! Клянусь скрипкой
камрада Дункана!
"Как он может клясться столь дорогой для меня вещью?" - подумал Пеко. Он
посмотрел на скрипку, которую не выпускал из рук. При свете факелов ее
благородное дерево казалось прозрачным.
Иногда среди переплетения древесных волокон Дункан узнавал черты прежнего
хозяина скрипки - маэстро Фелистера. Когда-то давно, уже целую вечность
назад, Дункан у него учился.
Подчас вождю Нового Порядка не хватало совета доброго старика, его участия
или, напротив, строгого нагоняя. Казалось, будь он сейчас жив, и Дункану
не пришлось бы проливать реки крови, чтобы найти свой жизненный стержень -
свое начало.
"А может, это к лучшему, что учитель умер раньше, чем все это
началось?.." - подумал Дункан.
- Камрад Дункан! - несмело позвал Харрис.
- Что? - очнулся вождь. Он так глубоко погрузился в свои воспоминания,
что не сразу понял, где находится. - Ах, это ты, Харрис! Где наш новый
камрад - Джек?
- Он спит на своем корабле. Сегодня он оказал нам большую услугу,
уничтожив вражескую позицию.
- Ты, я вижу, уже восстановился после разговора со мной... А Торпедо еще
плачет...
- Что вы, камрад Дункан, я по-прежнему сгораю в огне своего стыда, но я
обещаю...
- Достаточно обещаний, Харрис. Что ты хотел сказать?
- Из трубы простучали условным стуком. Значит, через полчаса начнет
выходить новый отряд.
- Хорошо, давай спустимся.
Пеко покинул возвышение и в сопровождении факельщиков и Харриса спустился
к торфяной трубе.
Заметив приближавшегося Дункана, повстанцы стали подниматься с земли и
строиться в шеренги. Увидеть вождя так близко было большой удачей.
- Да здравствует камрад Дункан! Да здравствует камрад Дункан! - вразнобой
выкрикивали сотни голосов.
В ответ Пеко лишь вяло помахал рукой.
Неожиданно где-то далеко ухнул взрыв. Потом второй, третий, а в следующие
мгновения взрывы загрохотали с ужасающей частотой.
Торфяная труба тревожно загудела, напряглась, а потом с оглушительными
хлопками стала извергать свое содержимое. Бесформенные комки целыми
гроздьями выстреливались из гигантского ствола и улетали в темноту, а
волны спрессованного воздуха сбивали с ног всех, кто стоял рядом.
Прочистив внутренности, гигантская труба наконец успокоилась и больше не
демонстрировала свою сокрушительную силу. Она, как живое существо,
таращилась в темноту и издавала еле слышные жалобные звуки, как будто
потрясение стихией оживило ее и заставило дышать.
Факелы погасли, глаза запорошила торфяная пыль, и люди ползали по земле,
натыкаясь друг на друга и подвывая от страха.
- Где скрипка? - спросил камрад Дункан у склонившегося над ним Харриса.
- Вот она, камрад Дункан, совсем не пострадала...
- Что это было?
- Миротворцы бомбили трубу, камрад Дункан... Наверное, одна из бомб
взорвалась прямо внутри ее и...
- Я понял... - слабо улыбнулся Пеко. - Надо же, а ведь мы и не подумали,
что доставлять людей таким образом гораздо быстрее...
Вождя подняли на ноги, и он смог стоять, опираясь на плечо Харриса.
Повстанцы зажгли факелы и сгрудились вокруг Дункана.
Оглядев людскую массу, уходившую за пределы освещенного пространства. Пеко
откашлялся и что было сил крикнул:
- Вперед, камрады! Сомнем врага, а потом выпустим кишки всем, кого найдем
в этом городе!
Эта фраза отняла у Дункана много сил, и он прикрыл глаза.
Повстанцы восторженно взревели, а Дункан крепче сжал свою скрипку,
чувствуя, как весь мир заполняется прославляющими его голосами.
107
Часы ночного отдыха не добавили сил Ральфу Паккарду. Он все время
ворочался и только под утро сумел забыться коротким сном.
Отвратительный писк электронного будильника неприятно резанул по ушам, и
привыкший к самодисциплине инспектор усилием воли поднял измученное тело
из неудобной постели.
"В отставку, что ли, подать? - мелькнула у Паккарда предательская мысль. -
Тогда и отосплюсь..."
Последнее время подобные мысли посещали инспектора все чаще. Поначалу он
безжалостно их гнал, но потом привык и смирился. Годы брали свое, и
изношенный организм требовал отдыха.
Еще находясь в пижаме, инспектор связался с дежурным офицером и попросил
его найти полковника Сэма Гейзенберга - шефа подразделений особого
назначения.
Полковник перезвонил инспектору уже через две минуты. Видимо, он тоже
только что поднялся с постели. Его голос был хрипловатым, а речь
замедленна:
- Полковник Гейзенберг, сэр.
- Готовьте наземную операцию, полковник...
- Операцию? - не веря услышанному, переспросил Гейзенберг.
- Именно. Нужно взять под контроль город Рурчин. Свяжитесь с оперативным
отделом. Думаю, у них уже есть несколько подходящих планов.
- Есть, сэр! - звонко прокричал в трубку полковник, не скрывая своей
радости. Его подразделения уже давно не видели настоящей работы.
"Ну, теперь он горы свернет", - усмехнулся инспектор, представляя, как
Сэм Гейзенберг бегает по своей каюте, наскоро принимает душ, чистит зубы и
надевает форму, напевая бравурный марш. Еще через час будет скорректирован
план операции и транспорты с коммандос пойдут на Рурчин.
Отдав приказ о защите города, Ральф Паккард почувствовал себя значительно
лучше.
"А не остаться ли мне сегодня дома? Разве не может федеральный инспектор
почувствовать недомогание?" Мысль была крамольной, однако Ральф Паккард
слишком хотел спать, чтобы анализировать ее подробнее. Он взбил подушку и
улегся в постель, чувствуя, что теперь может заснуть по-настоящему.
108
Наступившая ночь показалось Энрике сущим кошмаром. Атаки следовали одна за
другой.
В кромешной темноте повстанцы вслепую шли на приступ здания, не считаясь
ни с какими потерями. Они ползли, словно тараканы, и их колышущееся море,
озаряемое вспышками взрывов, извергало одновременно и стон, и
торжествующий вопль, предвещая самим себе скорую победу.
Теперь уже и Коррадо понимал, что он и его новые друзья обречены.
Сейчас все остававшиеся бойцы были задействованы только на первом этаже, и
залетавшие в окна пули выбивали последних защитников арсенала.
В обороне появились бреши, и было решено уходить на второй этаж.
Преследуемые воем атакующих повстанцев, милиционеры оставили первый этаж и
ушли на второй, завалив лестничные проемы металлическими шкафами. Энрике
уходил последним и слышал, как радовались фанатики Дункана Пеко, набиваясь
в захваченные коридоры.
Повстанцы сразу же приступили к делу и начали взламывать двери хранилищ.
Однако им досталось только пустое стрелковое оружие. Ящики с патронами
милиционеры эвакуировали раньше.
Окрыленные успехом, повстанцы на несколько часов оставили осажденных в
покое, но, едва солнце показалось из-за горизонта, баррикаду на лестнице
потряс взрыв. Куча металлических ящиков заметно осела.
"Еще два-три таких взрыва, и появится брешь", - невесело подумал Коррадо.
Это означало, что жить защитникам арсенала оставалось час или два.
Милиционеры выглядели очень измученными. Их мундиры были изорваны в
клочья, а лица покрыты слоем пыли и пороховой гари. Они воевали уже вторые
сутки, и с начала боя их отряд насчитывал около пятисот человек. Теперь их
было тридцать два вместе с Энрике. Плюс двое легкораненых, которые
помогали подтаскивать боеприпасы. Одним из них был Ласло Калев. Он
выглядел самым чистым, и его белое лицо сильно выделялось на фоне других.
Кто-то из бойцов успел дать ему прозвище - Белоснежка.
На лестничной клетке прогремел еще один взрыв, а потом с третьего, самого
безопасного этажа спустился сержант Линникер.
Он держал постоянную связь с миротворцами и вот теперь принес хорошую
весть.
- Что скажешь, друг? - спросил Энрике, хотя уже догадывался, что сообщит
ему сержант.
- Они идут, сэр. Через полтора часа будут здесь, прямо в порту...
- Что ж, - усмехнулся Коррадо, - даже если я не доживу до этого
момента, приятно сознавать, что за меня отомстят.
В этот момент грянул третий взрыв, а вслед за ним послышались
торжествующие крики врагов - они наконец-то пробили брешь в баррикаде.
Захлебываясь от ярости, застучал ручной пулемет.
Рядовой Боймер стоял на верхней площадке и поливал огнем все, что
двигалось, не давая повстанцам высунуть носа.
Рядом с ним со сменным пулеметом наготове стоял Пит Хольман. Как только у
Боймера заканчивались патроны, он бросал пулемет и хватал другой.
Плотность огня была такой, что повстанцы заметно поутихли. На верную
смерть никому идти не хотелось.
Внезапно раздался еще один взрыв. Он был такой чудовищной силы, что
вздрогнуло все здание арсенала.
В первое мгновение Коррадо показалось, что повстанцы подорвали само
здание. "Ну вот и все", - подумал он, ожидая, что вот-вот обрушатся
стены, однако ничего не происходило.
Снаружи прозвучало еще несколько взрывов, а затем послышался отчетливый
рев тяжелых турбин.
Соблюдая предосторожность, Линникер приблизился к окну и, не сдержавшись,
крикнул:
- Это летающие танки!
И действительно, Энрике и сам увидел, как на низкой высоте над самыми
макушками деревьев прошла боевая машина "питон" Ее низко опущенная пушка
часто стреляла по не видимым Энрике целям, а в ответ по броне щелкали
автоматные пули.
Чтобы не попасть под огонь миротворцев, милиционеры залегли вдоль окон, а
"державшие" лестницу Боймер и Пит Хольман получили передышку.
109
Один за другим в полуразрушенном порту садились военные транспорты,
доставляя новых солдат. Вслед за грузовыми судами на посадку заходили
летающие госпитали. Одни из них с ходу принимали раненых солдат, другие
готовились к приему гражданского населения.
Энрике сидел на ящике из-под патронов и смотрел на эту почти что мирную
суету. В городе еще шли бои, но в порту больше не стреляли.
Вспомнив эпизод двухчасовой давности, Коррадо усмехнулся. Неожиданно он
стал должностным лицом. Ему выделили пост начальника городской милиции.
А случилось все очень просто. Когда уцелевшие милиционеры вышли из
арсенала, их встретили закованные в броню коммандос. Это были настоящие
ходячие крепости, и даже с автоматом в руках Энрике чувствовал себя перед
ними абсолютно беспомощным.
- Кто у вас главный, ребята? - спросил один из великанов и поднял забрало.
Все милиционеры, не сговариваясь, кивнули на Энрике, а Линникер добавил:
- Капитан Коррадо...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг