"Отсюда, если постараться, можно увидеть базу..." - подумал Джеф,
вглядываясь в заросли далекого берега. И хотя строений видно не было, две
радиомачты просматривались довольно хорошо.
- Что ты там заметил? - спросила Лала.
- Я смотрю, не видно ли базы.
- Ты имеешь в виду поселение воинов?
- Ну да, - кивнул Джеф. - У вас с ними все нормально? Конфликтов не
было?
- Не было, - сказала Лала и протянула Джефу длинный корень цвета "кофе
с молоком". - Возьми поешь, ты ведь не завтракал.
Джеф взял корешок и понюхал его, но корень не имел запаха. Тогда Мэнсон
осторожно откусил маленький кусочек - корешок был крепкий, как морковка.
Разжевав его, Джеф удивился - это был вкус сыра.
- Неплохо, мне нравится, - кивнул он. - Эта штука очень напоминает
сыр.
- Что такое "сыр"? - спросила Лала.
- Ну, это такой продукт, который получают из квашеного молока.
- Из чего?
- Из молока.
- А что такое "молоко"? - снова задала вопрос девушка.
Джеф хотел было начать с коровы, но потом вспомнил, что коров здесь
нет.
- Ну вот у вас женщины кормят младенцев грудью?
- Ну да. Материнскими соками... - кивнула Дала. - Вот это и
называется молоко.
- Вы что, выдавливаете из своих женщин это молоко? - удивилась Лала.
- Это называется не выдавливать, а доить.
- Вы доите своих женщин? - еще больше удивилась Лала и невольно
дотронулась до своей груди.
- Да с чего ты взяла?! - начал сердиться Джеф. Непонятливость Лалы его
раздражала.
Под ногами проскочила стайка маленьких рыбок. Это на секунду отвлекло
внимание Мэнсона, но потом он снова вернулся к просветительской лекции.
- Видишь ли, Лала, существуют такие специальные животные. Они
называются коровы...
- Коровы... - старательно повторила Лала.
- Правильно, - кивнул Джеф. - Так вот эти коровы дают молоко. Ну то
есть не дают, а мы их доим. Мы - люди...
- "Злые люди"... - на свой манер поправила Мэнсона Лала.
- Пусть будет так. Но мы их доим, этих животных.
- Но это же отвратительно, Жефа, - сморщилась Лала. - Вы выдавливаете
соки животных...
- Но ведь и вы здесь выделываете не пойми что! - пошел в наступление
Джеф. Он доел корень и взял у Лалы следующий... - Ну что, рассказывать
дальше?
- Конечно, Жефа. Мне это интересно, хотя и немного странно. - В глазах
Лалы горело искреннее любопытство, и было видно, что она захвачена рассказом
Мэнсона.
- Ну так вот. Мы надаиваем молоко. Потом сквашиваем его и получаем
простоквашу. Ты следишь?
- Да, - кивнула Лала.
- Потом отделяем влагу и получаем творог, Творог хорош и сам по себе.
Из него можно делать творожники, пудинги и вот такие вот сырные палочки. -
Джеф доел второй корешок, и Лала тут же с готовностью подала ему следующий.
За разговорами они прошли метров двести, и до острова уже было рукой подать.
- Затем творог подсаливают, потом что-то там варят - точно я уже не
помню, но в конце концов получается сыр. Вкусный, вот как эти корешки...
- Это очень сложно, - сказала Лала.
- Конечно, сложно - технология, - важно кивнул Мэнсон.
- У нас все легче: поймал песчаного червяка, и не нужно никакой
коровы...
Поначалу Джеф не уловил смысла сказанного, но потом до него начало
доходить.
Активно жевавшие челюсти стали двигаться медленнее, рот начал
наполняться слюной, а желудок спазматически дернулся, угрожая вернуться к
"нулевому циклу".
"Спокойно, Джеф. Все, что не ядовито, - съедобно... Все, что не
ядовито, - съедобно..."
Стараясь не делать резких движений, Мэнсон выпустил недоеденный
"корешок" в воду, а потом выплюнул то, что успел разжевать. Затем встал на
колени и тщательно прополоскал рот.
- Ну вот, теперь мне лучше, - поднимаясь из воды, сообщил Джеф.
- Зачем ты выбросил песчаного червяка? - наконец спросила Лала. - Ты
же говорил, что тебе нравится...
- Просто я уже сыт, - объяснил Джеф. - Так ты говоришь, это был
песчаный червяк?
- Не совсем, это была его двухнедельная личинка.
При слове "личинка" Джеф снова ощутил приступ дурноты, но нашел в себе
силы подавить его.
Где-то ударил хвостом лиматокус. В лесу пролаял шакал. Джеф вдохнул
речной ветер и зажмурился от ласкового солнца, стараясь не думать о том, что
он съел.
"С другой стороны, есть люди, которые едят живых моллюсков. Мало того,
существуют целые народы, пожирающие лягушачьи ноги..." Джеф не особенно
верил этому, однако подобные глупости он вычитал в каком-то журнале.
- Пойдем купаться, Жефа... - сказала Лала, поудобнее пристраивая свою
сумку.
- Опять на то же место?
- Конечно.
- А может, лучше здесь? Туда далеко идти.
- Нет, здесь нельзя.
- Почему нельзя?
- Потому что здесь не купаются, да и положенное время еще не наступило,
- пояснила девушка.
- А что, разве время имеет значение? - спросил Джеф.
- Такие вопросы, Жефа, у нас не задают даже дети.
Мэнсон пожал плечами и замолчал, пропуская Лалу вперед.
Спустя полчаса они уже были на закрытой кустарником полянке, в двух
шагах от места купания.
Джеф сбросил сумку и начал было раздеваться, но Лала его остановила:
- Постой, Жефа. Время купания еще не наступило. Сядь отдохни...
- Ну хорошо. Когда будет можно, ты мне скажешь, - согласился Мэнсон и
сел напротив Лалы.
Внезапно откуда-то сверху спикировала чайка и пролетела над самой
головой Мэнсона. Он вздрогнул и с запозданием отмахнулся, как от мухи, а
Лала снова обрадовалась и, улыбнувшись, сказала:
- Ты видишь, Жефа, Котти любит тебя... Джеф тоже улыбнулся и кивнул.
Наконец Лала поднялась и начала раздеваться. Мэнсон тоже взялся за свою
одежду, но Лала его удержала:
- Подожди, Жефа. Сейчас тебе нельзя - это опасно... Когда будет
можно, я позову.
- Ну хорошо, Лала, - согласился Джеф и оставил свои штаны в покое.
Девушка спокойно разделась, постояла перед Мэнсоном во всей красе, а
затем повернулась и исчезла в зарослях кустарника.
"Да, эта девчонка может производить впечатление... - подумал Джеф. -
С такими данными это сделать нетрудно..."
Он вспомнил некоторые подробности ее телосложения, а потом, увлекшись,
позволил себе определенные фантазии.
"Стоп, Мэнсон, стоп... - спохватился Джеф. - Ты на работе..."
Лала отсутствовала не больше пяти минут, потом она снова появилась на
полянке - с мокрыми волосами и вся в капельках воды.
Присев перед Джефом на корточки, она посмотрела куда-то мимо него, а
затем сказала:
- Ну вот. Теперь неопасно - пойдем купаться.
63
По случаю намеченного акта возмездия лейтенант Хаммер пришел на десять
минут раньше.
Во-первых, чтобы приготовить позицию, а во-вторых, чтобы остыть,
- винтовка "гепард" весила немало, и тащить ее было нелегко.
Лейтенант пришел на огневой рубеж, отер пот и сел на песок, ожидая,
когда речной ветер остудит его раскрасневшиеся щеки. Чтобы глазок
оптического прицела не запотел от разгоряченного лица, требовалось подождать
какое-то время.
"Подведем черту, господа..." - появилась в мозгу лейтенанта вполне
подходящая фраза.
Сегодня пришлось соврать капитану Пакгаузу, будто он собрался идти на
диких коз. Пакгауз, конечно, дурак, но и он не поверил.
Лейтенант вздохнул. Он знал - все, кто видел его с оптической
винтовкой, решили, что он собрался поставить логическую точку в своем
двухлетнем сумасшествии.
"Они думают, что я могу убить Элеонору. Глупцы..." - горестно
усмехнулся Хаммер.
Вчера капитан Пакгауз и лейтенант Коноплев напомнили про поездку в
офицерский бордель через два дня. Хаммер ответил им отказом, однако особенно
на себя не надеялся и опасался, что все же согласится. Пакгауз и Коноплев
казались ему демонами-обольстителями.
"Поедем, Хаммер, тамошние девицы подпускают офицеров гораздо ближе, чем
твоя дикарка. Бинокль тебе не понадобится..." - ухмылялся Коноплев.
"Действительно, дружище, едемте с нами. Стоит ли пренебрегать шансом,
выпадающим раз в полгода?.." - вторил Коноплеву капитан Пакгауз.
На соседний куст вспорхнула синица-сосновка. Она опасливо покосилась на
лейтенанта и, испачкав ветку пометом, полетела дальше по своим синичьим
делам.
"Вот бы и мне так, - подумал Хаммер, - взмахнуть крыльями и улететь.
Далеко-далеко отсюда, с этого проклятого Танжера".
Хаммер бросил короткий взгляд на часы - без трех четыре. Пора занимать
позицию. Он открыл чехол, достал винтовку и поставил ее на сошки. Затем
вытащил магазин на двадцать патронов и вогнал его в гнездо.
Сломав несколько мешавших веточек, Хаммер поднял бинокль и начал
осматривать прибрежную часть острова.
Вот показались девушки и с ними группа женщин постарше. Появление этого
передового отряда было для Хаммера предвестником выхода его королевы.
Лейтенант убрал бинокль и взялся за винтовку. Подняв предохранительную
шторку прицела, он припал к нему глазом и одобрительно хмыкнул - цифровая
оптика давала идеальную контрастность. Никаких тебе полутеней, дифракций,
интерференции.
Хаммер перевел прицел на кусты, из которых обычно появлялась Элеонора.
Вот разошлись зеленые ветки, и она появилась. Цифровая оптика прицела
обедняла цветовую гамму, зато теперь Хаммер в большей мере сумел по
достоинству оценить фигуру.
Игра линий женского силуэта заставила Хаммера забыть о своей
первостепенной задаче. Преследуемая алчным взглядом лейтенанта, девушка
вошла в воду, и только тут Хаммер вспомнил о сопернике. О том, кто был уже
приговорен. Однако мужчины не было. Его не было, и Элеонора вела себя так,
будто никого не ждала.
"Остался в деревне, сукин сын. Испугался! Трус!.." Хаммер почувствовал
себя сильнее. Он успокоился и, оторвавшись от прицела, снова взялся за свой
бинокль.
И опять он погрузился в сказку. Бинокль был как театр, а прицел
винтовки - как простое счетное устройство. В этом и была вся разница.
"Едва ли я сумел бы полюбить эту девушку, если бы смотрел на нее сквозь
перекрестие оптического прицела..." - заключил Хаммер.
Элеонора закончила свое купание и стала выходить на берег. Все
проходило, как обычно, - за последние два года Хаммер видел это сотни раз.
Девушка поднялась к кустам, и они сомкнулись позади нее, словно занавес. И
это означало, что можно возвращаться на базу.
Лейтенант с неохотой оторвался от бинокля и, увидев стоявшую на сошках
винтовку, оторопел. Он вспомнил все, что собирался сделать, - прийги, занять
позицию, подождать появления вражеского лазутчика и поразить его точным
выстрелом. Желательно в воде.
"Но ведь никакого мужчины сегодня не было... - стараясь не впадать в
панику, рассуждал лейтенант. - Но был ли он вчера?.. Может, никого не было
и все это мне привиделось?.. Может, я действительно уже того?.."
Хаммер машинально отстегнул магазин и убрал винтовку в чехол. Затем еще
раз взглянул на реку и решил. "Нужно ехать в бордель. Обязательно... В
данном случае бордель для меня как лекарство. Пусть горькое, пусть
неприятное, но необходимое".
Разрешив для себя основное противоречие текущей недели, Хаммер
подхватил винтовку, бинокль и бодро зашагал в сторону базы.
64
Следуя уже устоявшейся традиции, Джеф, как всегда, вздремнул после
ужина. Случалось, что вечерний отдых затягивался и Мэнсон спал до самого
утра, однако это его не беспокоило- Джеф списывал свою сонливость на
бессонные ночи, проведенные им в джунглях.
Но в этот раз его разбудили. Кто-то тронул Джефа за плечо, и он
проснулся.
- Дала, ты? - спросил Джеф.
Поначалу ему никто не ответил, и он решил, что его снова посетила
птица. Однако через секунду незнакомый голос произнес:
- Пойдем, Жефа. Акта ждет тебя...
Джеф поднялся на ноги и, слегка пошатываясь и держась за стену хижины,
вышел наружу.
От ярко горевших костров по округе распространялось желтоватое сияние.
Мэнсон никогда не видел, чтобы огонь был такого странного цвета, но в потоке
желтого свечения он сумел лучше рассмотреть своего провожатого.
Им оказался парень лет двадцати. Он шел впереди Мэнсона и направлялся к
центру деревни. Джеф помнил, что хижина Аюпы стояла на северной окраине
Населения, однако сейчас они шли совсем в другую сторону.
На всякий случай Мэнсон спросил: - Что, Аюпа сейчас не в хижине?
- Нет, - односложно ответил провожатый, едва посмотрев в сторону Джефа.
Они прошли мимо одного костра, потом мимо другого - везде сидели
только мужчины Возле первого костра их было пятеро, а возле второго Джеф
насчитал семь человек. Люди были совершенно неподвижны и смотрели на пламя,
находясь в каком-то оцепенении
"Может, поэтому оно имеет такой желтый оттенок?" - подумал Джеф.
Провожатый продолжал идти, пока не подвел Мэнсона к еще одному костру,
возле которого стояло несколько охотников. От группы людей отделился
человек, и Мэнсон узнал Аюпу. Опираясь на свою клюку, старик подошел ближе и
улыбнулся.
- Рад видеть тебя, Жефа, - сказал он. - Сегодня для тебя большой
день...
Старик положил на плечо Мэнсона руку, и тот почувствовал, насколько
горяча ладонь Аюпы. Она нестерпимо жгла, но интуитивно Джеф понимал, что
нужно потерпеть.
Наконец Аюпа убрал свою огненную ладонь, и Джеф осторожно повел плечом.
Ожога как будто не было
- Что делают эти люди, мистер Аюпа? - решился задать вопрос Джеф.
- Они смотрят на огонь, - просто сказал старик.
- А зачем они это делают?
- Они смотрят на огонь, чтобы накопить силу, - пояснил Аюпа и, упреждая
следующий вопрос, добавил: - Сила нужна им для далекого путешествия.
Джеф кивнул, хотя ничего не понял. Он осторожно посмотрел по сторонам
- бдения у костров продолжались. Лимонно-желтые языки пламени то рвались
вверх, то собирались у земли в яркие вращающиеся вихри.
Так продолжалось около десяти минут. Потом от одного костра поднялся
человек и пошел под навес. За ним последовал другой, потом еще и еще. Люди
поднимались и шли прямо, словно по начерченной линии. Они заходили под навес
и рассаживались там ровными рядами.
Наконец под навесом оказались все охотники, и тогда пламя костров
приняло естественный цвет.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг