- И тем не менее, - старик опустил глаза,- это мой племянник Ирри. Что
скажешь? - взглянул он исподлобья на пленника.
- Я убью его, - отрезал тот, не моргнув и глазом. "Каков подлец, -
подумал про себя Ахха, невольно окидывая взглядом складную фигуру Мориса.-
Такой, видать, и отца родного порешит, если заплатить. Ну что ж, такой мне и
нужен. Прекрасно".
- Прекрасно, - повторил он вслух. - До благословенной столицы еще два
дня пути, действуй. Об этом никто не должен знать. Сам понимаешь... Сейчас
нас трое, посвященных: я, ты и Роро, он охранял нас снаружи и все слышал,
как и ты. Смотри, что я делаю, Морри!
Старик, глядя Морису в глаза, негромко позвал:
- Роро...
Раб тотчас появился.
- Роро, подойди ко мне. - Роро подошел. - Смотри же, Морри, смотри
внимательно.
В руках Аххи появилась боевая игла. Короткий взмах, и она прошила
сердце раба. Не проронив ни звука, он рухнул на пол.
- Теперь нас двое, Морри. Можешь идти. - И старик отвернулся от Мориса,
давая понять, что разговор окончен.
Днем колонна опять тянулась по пыльным дорогам. Солдаты шли уже
налегке, без тяжелых доспехов. Морис сам управлял починенной им же
развалюхой, которую тянули два мощных буйвола. Иногда к нему на козлы
выбиралась из кибитки Анупа, и они сидели рядом, счастливо и молча глядя
друг на друга.
Время от времени раздавался топот копыт и, добавляя пыли, проносился в
ту или иную сторону всадник. Множество раз это был Ирри. Он явно зачастил
сюда и неизменно придерживал своего буйвола, чтобы взглянуть на
ускользнувшую добычу.
Не мог он, сын императора, смириться со своим поражением, пусть и
временным. Он был уверен, что по возвращении отец подарит ему прекрасную
муюмку и она умрет с Ирри так, как он пожелает. Она должна умереть именно с
ним.
Вот Ирри опять проскакал мимо. Он снова впился глазами в такую желанную
и недосягаемую пока женщину. "Еще этот вонючий раб рядом с ней. И она спит с
ним, она отдается ему по первому его требованию - Лело докладывал.
Докладывал и даже кривлялся, показывая под смех солдат, как эти презренные
ласкают друг друга.
- Эй, ты! Принц!.. Шакал, что ты головой крутишь, болван! Здесь я,
здесь!
"Что?!! Кто посмел?! Где мерзавец?!"
- Да ты что? Ослеп? - послышалось снова.
- Так это ты?! Желудь... Тля... Раб... - Ирри накрыла волна ярости.
Морис сидел на козлах и с издевательской улыбкой поливал наследника
бранью.
- Если ты не боишься, что я подрежу тебе уши, теленок, поотстань
немного от колонны... А теперь пошел вон!
Глаза Ирри превратились в щелочки, лицо побледнело, но он нашел в себе
силы улыбнуться, кивнул и, круто развернув своего буйвола, поскакал в конец
колонны.
Вдали, у самого горизонта, клубилась пыль от уходящего войска. Морис
стоял посреди дороги, широко расставив ноги, и смотрел на приближавшегося
всадника... Буйвол летел во весь опор, всхрапывая и сбрасывая с губ клочья
пены, а Ирри со злостью нахлестывал его, уже отчетливо видя стоявшего на
дороге врага.
- Ну держись, раб! - И Ирри, выставив вперед руку с иглой, пустил
буйвола немного левее стоявшего человека. Нацелил иглу в голову: р-раз! -
мимо. "Что такое? Увернулся, проклятый, а ну-ка еще..."
Снова выставив иглу, Ирри понесся на врага - и снова мимо. "Ну ладно,
подожди". Ирри отпустил повод, и разъяренное животное само бросилось на
человека, низко опустив голову.
Морис сделал ему навстречу шаг, потом другой и, когда рога находились
от него уже в нескольких шагах, резко подпрыгнул. Буйвол пролетел под ним, а
незадачливый всадник на всем скаку налетел на выставленную Морисом ногу. От
такого страшного удара Ирри вылетел из седла, оборвав веревочные стремена, и
тяжело упал на землю.
Шлем, как легкая ореховая скорлупка, отлетел в сторону. Потеряв
наездника, буйвол еще проскакал по инерции метров сто, а потом перешел на
шаг и, тяжело поводя боками, поплелся вслед за уже потерявшейся из виду
колон ной. Морис, в свою очередь, поднялся с земли и, заметно прихрамывая,
подошел к лежащему телу посмотреть на свою работу. Работа была отменной -
лицо Ирри превратилось в кровавую рану. Его проломленная грудь еще
вздымалась.
"Мучается, бедняга", - подумал Морис и наступил ему на горло, оборвав
страдания.
- Вот теперь я в полном расчете и за Анупу, и за себя, принц! - сказал
Морис и, повернувшись, пошел догонять уже далеко ушедшую вперед колонну.
- Ну что, меня никто не искал? - вскакивая на козлы рядом с Анупой,
спросил Морис.
- Нет, но где тебя носит? Тут этот наследник пропал. Пока решили не
останавливаться, но везде его уже ищут. Всадники мечутся туда-сюда. Я за
тебя так переживала... А почему ты такой вспотевший, Мо-рис? - В голосе
Анупы послышалась тревога.- И в пыли весь.
Морис поспешно поджал ноги, но было поздно, Анупа заметила забрызганные
кровью сандалии.
- Ты? - спросила она коротко.
- Я,- ответил он.
- Ты у меня настоящий мужчина, - проговорила Анупа, восхищенно глядя в
лицо Мориса.- Отомстил за меня.- Серые глаза ее горели от восторга.- О,
Железный Отец! Пошли мне счастье родить сына от храброго, красивого Мо-риса!
- Произнося эти слова, Анупа нежно гладила лицо Мориса, его синяки и
ссадины.
Издалека возник и стал приближаться истошный вой нескольких глоток.
Группа всадников, не переставая кричать, скакала вдоль колонны. В середине
группы бежал белый буйвол с перламутровыми рогами, а на спине его
подпрыгивал холщовый мешок с бурыми темными подтеками.
Колонна была остановлена, и Ахха со свитой выслушал доклад старшего
группы, прерывающийся рыданиями. Из его слезливого повествования все узнали,
где и при каких обстоятельствах был найден труп наследника.
- А-а! Кто?! Какой злодей смог поднять руку на сына великого Тро?! -
вскричал Моххад, сорвав с головы свой зубастый шлем.
- Кто бы он ни был, сам Железный Отец должен нам помочь найти злодея! -
воздев руки к небу, торжественно проговорил Ахха.- Собрать всех, мы выявим
злодея.
- Мудрый Ахха, неужели ты думаешь, что это мог сделать кто-то из наших
верных солдат?
- Боюсь, что это так, Сейк. Ирри был строг с подчиненными. Держал свою
сотню в кулаке, как и положено, но мерзавцы пропили свои мозги. Вконец
пропили! - перешел на крик нарвад.- И клянусь гробом моего императора, я
найду убийцу моего любимого племянника!..
Колонну свернули в кольцо вокруг кучки начальников и тела наследника.
Солдаты уже знали, в чем дело, и тревожно гудели. Вдруг из их рядов выбежал
один и, подбежав к мертвецу, упал с рыданиями на его изуродованное тело. Это
был Лело.
- Отец мой, благодете-ель! - завыл он, поднимая голову покойника и
заглядывая в лицо Ирри, неузнаваемое, смятое и облепленное мухами.
Неожиданно Лело вскочил на ноги и уставился безумным взглядом фанатика
на нарвада:
- Благородный Ахха, я знаю, знаю, кто виновен в нашем горе!
- Кто же?! - В глазах Аххи мелькнуло беспокойство.
- Я видел, видел! - Лело повернулся к солдатам,кого-то выискивая среди
них глазами. Наконец он заметил, кого хотел, и, нырнув с разбегу в толпу,
выволок за руку на середину круга Мориса.
- Я видел, - продолжал Лело, - как он бежал откуда-то, очень спешил! А?
Куда ты так торопился, муюм проклятый, туряк! - завизжал Лело, разбрызгивая
слюну и пытаясь вцепиться пленнику в его роскошную бороду. Тот невозмутимо
дал нахалу в лоб, и Лело покатился кубарем...
- А теперь буду говорить я! Хватит, наслушался! - Нарвад поднял руку,-
Железный Отец поможет нам найти убийцу! Как, вы спросите?.. Священное
животное, благородный буйвол был свидетелем убийства, и пусть белый буйвол
сам покажет нам убийцу своего хозяина.
Пока шли разговоры, двое рабов стояли возле буйвола-свидетеля и
готовили его к выступлению. Один совал ему свою ладонь под нос, а другой
одновременно тыкал бедное животное в зад деревянной иглой. Буйвол сначала
недовольно мотал головой, а
затем, когда уже раз шесть ему в нос сунули что-то резко воняющее да
еще кололи при этом в зад, не выдержал и попытался боднуть стоявшего впереди
раба...
- Ну, все согласны со мной?! - обратился Ахха к толпе солдат.
- Согласны, нарвад!
- Делай как знаешь, мудрый Ахха! - раздались со всех сторон выкрики.
- Становитесь, пленник и Лело, рядом! Лело удивленно расширил глаза.
- Становись, становись, Лело, тебе ведь нечего бояться, ты же больше
всех любил наследника - это все знают,- сказал Ахха с нескрываемой издевкой
и угрозой в голосе.
Лело по-прежнему не трогался с места, поэтому к нему подошел раб и,
взяв за одежду, подтащил поближе и поставил рядом с Морисом. Затем зачем-то
похлопал его по плечу, по животу и наконец отошел. Нарвад махнул рукой, и
еще двое рабов повели по кругу буйвола.
Солдаты с таким интересом разглядывали животное, как будто видели его
впервые. Тут же обсуждали решение Аххи, заключали пари: узнает ли буйвол
злодея и если узнает, то кто окажется им?
Все войско гудело как пчелиный рой. Но вот белый красавец, направляемый
рабами, потопал к двоим, стоявшим в центре большого круга. Разговоры стихли,
Ахха с другими военачальниками, спешившись, наблюдали за всем происходящим
из общего
строя. Первым по ходу стоял Морис. Буйвол, остановившись, уставился ему
в глаза, и казалось, что в этой коровьей голове зреет какое-то страшное
решение. Морис весь напрягся - этот нечеловеческий, бесконечно долгий взгляд
сковал его. В наступившем всеобщем оцепенении слышно было, как где-то в небе
отчаянно кричала птица. Буйвол покачал рогами: "Что, брат, дрейфишь?" - и,
повинуясь погонщикам, направился к Лело. До него оставалась пара шагов,
когда белый гигант шумно потянул носом и, оттолкнувшись задними ногами,
ударил рогами в источник этого невыносимого запаха.
Лело, отлетев от удара на несколько метров, пытался подняться с земли,
что-то крича, но вопли толпы заглушили его, а еще спустя мгновение на его
затрещавших ребрах отплясывали сбежавшиеся учинить суд солдаты.
ГЛАВА 19
До города Тротиума осталось уже всего ничего. Попадались навстречу
деревни, крестьянские повозки. Простой люд со страхом поглядывал на
императорских солдат, опасаясь, как это водится, грабежей со стороны
военных. А воины все были верхом и в полной амуниции. Перед главными
воротами города вовсю готовились встречать победителей. На арбах были
привезены огромные, в человеческий рост, глиняные сосуды с зе из погребов
самого императора.
Горожане в своих разрисованных фургонах непрерывно доставляли фрукты,
сладкий тростник, жирных полосатых крыс, свежую кровь буйволов. Все это
раскладывалось прямо на траве и вскоре пестрым ковром покрыло пространство
возле дороги.
Росла и толпа зевак. Народ скапливался еще и для того, чтобы лицезреть
своего императора. Тро не часто показывался на людях. Целенаправленно
шныряли воры и мастерски "пощипывали" достаточно хмельных граждан. Дармовое
питье из императорских запасов уже ударило в головы наиболее патриотично
настроенной части собравшихся. Один толстый горожанин, взобравшись на
повозку, не обращая внимания на протестующий визг ее владелицы, начал
выкрикивать лозунги, прославляющие императорский дом. Толпа мгновенно
завелась и превратилась в прыгающую и орущую массу людей с выпученными
глазами. На повозку-трибуну влез еще один патриот и начал брататься с
первым. Заключив друг друга в объятия, единомышленники залились счастливыми
слезами. Неожиданное продолжение этого спектакля предложила торговка -
владелица повозки.
С яростью, достойной дикой свиньи, немолодая грузная женщина
подпрыгнула, как резиновый мяч, и повисла, вцепившись в одежды двоих
единомышленников. Те качнули животами раз, другой и, сметая все на своем
пути, упали на расставленные торговцами товары.
Толпа резко активизировалась, и несколько добровольцев из народа
принялись самозабвенно избивать виновницу. Ее коллеги, в свою очередь,
обиженные скоропостижной порчей товара, сами подняли дикий скандал и начали
бить обоих, и без того ушибленных патриотов. В конце концов возникли два
враждебных лагеря.
Граждане сразу оживились и, радуясь предоставившейся возможности выбить
ближнему глаз, не стеснялись в средствах. Стражники, в силу своей
малочисленности, тщетно пытались навести порядок. Очаг драки разрастался,
как эпидемия дизентерии, и спустя пару минут втянутыми в баталию оказались
даже двое слепых нищих. Они уверенно работали своими длинными и увесистыми
костылями, стараясь, видимо, отомстить зрячим за свою неполноценность.
"Бум-бум-бум" - загрохотало над побоищем. Железные барабаны извещали о
приближении императора, Безобразие сразу прекратилось само собой.
Парализованные, как будто застигнутые врасплох восходом Бонакуса, ободранные
и вывалянные в грязи подданные с чувством глубокого удовлетворения и
восторга взирали на приближавшуюся процессию с носилками императора.
По обе стороны от носилок шла охрана. В короткорукавных кольчугах из
железных бляшек, которые служили в империи монетой, охрана представлялась
стаей откормленных карасей. Правда, шлемы на этих карасях, изготовленные из
голов гигантских морских змей, выглядели устрашающе.
Телохранители шли размеренным шагом, и только бегавшие в щелях шлемов
зрачки да руки, напряженно сжимавшие иглы, выдавали их постоянную готовность
к любым неожиданностям со стороны толпы.
Народ расступался, освобождая дорогу процессии. Самыми первыми шли
десять барабанщиков, за ними дюжина тучных кастрированных рабов,
разукрашенных перьями, цветами и ленточками.
Далее следовал сам Тро в закрытых носилках, обтянутых серебристой
тонкой материей, к которой было пришиты множество жемчужных шариков, так что
они создавали диковинный мерцающий орнамент. Волокли носилки здоровенные
слуги из вольных. На их голых торсах бугрились напряженные мышцы, а по лицам
стекали капли пота.
За носилками впритык семенил на кривых ногах Худина. За личным рабом
императора тянулась кавалькада придворных, все на белых и желтых буйволах.
Не успело все это сверкающее великолепие остановиться, как вдруг
одинокий крик заставил всех повернуться в противоположную сторону:
- Иде-е-ет! Ахха идет!
Из-за холма, пыля и пестрея парадными флагами, выходило войско, а
точнее, все, что осталось от экспедиции нарвада Аххи. Внимание собравшихся
было отвлечено от императора, который тем временем, поддерживаемый Худиной,
выбрался из чрева носилок и сошел на землю, мгновенно окруженный
построившимися в каре телохранителями.
Он сам, как и весь народ вокруг, со все возрастающим любопытством
пытался разглядеть подробности. Пока это было трудно сделать - мешали пыль и
расстояние. Но старому императору казалось, что он видит своего доблестного
Ирри - любимого сына, который вернул ему покой и радость в жизни.
Колонна приближалась быстро, и уже можно было разглядеть, что Ирри, по
крайней мере в первых рядах, нет. Не было и в последующих.
Глаза Тро застлали счастливые слезы, к горлу подступил ком - старик
очень разволновался от радости. Он ведь так переживал за сына! Вот он видит,
как его молодой и красивый Ирри вырвался на своем белоснежном буйволе
вперед. Да-да, он спешит обнять своего отца. Но проклятая старость, слезы
жгут глаза, не дают рассмотреть дорогие черты.
- Худина! Ты видишь?! Это Ирри!.. Мой сын жив!.. Мой Ирри...
Худина смотрел широко раскрытыми глазами, ничего не понимая, то на
приближавшегося всадника, то на императора.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг