пожелали слушать. Вели себя словно бы не в чужой квартире, а дома. Потом
ушли, заставили расписаться на ужасной бумаге, сказали, что ты никогда не
вернешься, потому что у тебя нет никаких прав и тебя может обидеть каждый.
Сказали, что для таких, как ты, существует специальный пансион, где вы
живёте и приносите пользу. Сказали, что мы долго тебя не увидим, возможно
никогда, что мы больше не имеем на тебя прав, потому что ты человек без
квалификации... Где ты, с тобой ничего не случилось?
- Нет, - ответил я, - со мной всё хорошо.
- Нино, не звони нам. Ты же знаешь, нельзя идти против закона. Отец
тоже подписал эту ужасную бумагу... Мы решили записаться на Прием к
администратору города, подать жалобу...
- Меня больше никто не разыскивал?
Задал я этот вопрос непринужденным тоном. Втайне надеясь, что заходила
Помела, хотя, конечно, я понимал, это невозможно.
- Нет. Никто из твоих друзей не появлялся. Утром встретила во дворе
Кима Жове, он сделал вид, что не заметил меня. Так обидно!
- Ничего, - стал утешать я маму, - всё перемелется.
Мы еще немного поговорили, я убеждал её, что со мной ничего не
случится, и тут услышал вдалеке раскатистый человеческий голос.
Быстро попрощался и выключил передатчик.
Голос приближался, я догадался - говорят с медленно подлетающего
аэролёта.
Метрах в пятнадцати росли кусты, я подхватил блок за щупальца и поволок
к ним.
Крупные капли окатили с головы до ног. Аэролёт показался над верхушками
сосен.
Сквозь листья было видно лицо пилота и ещё одного человека, который,
открыв дверь, сидел на полу, свесив ноги вниз.
- Нино Мискевич, - говорил он, - мы знаем, ты здесь! Голос, усиленный
мегафоном, разливался по лесу, и показалось, что они увидели меня,
скрываться бесполезно и нужно выходить, чтобы не продолжать глупую игру в
прятки. Но я плотнее прижался к кустам, не решаясь раздвигать ветви и
смотреть сквозь них.
- Нино Мискевич, тебе не сделают ничего плохого, - уговаривал человечек
с аэролёта. - Ты зря испугался. Не получавшие квалификационного балла
попадают в школу.
Там им подбирают занятие, которое их устроит. После этого они проходят
квалификацию ещё. И обязательно получают профессию! Не бойся, выходи!.. Мы
не сделаем тебе ничего плохого. Подумай, набери на передатчике код, мы
вышлем за тобой машину.
Человечек передохнул и завел снова:
- Нино Мискевич, мы знаем, ты здесь! Нино, тебе не сделают ничего
плохого...
Аэролёт удалялся, и скоро голос затерялся вдали. Я долго не рисковал
выглядывать из кустов, опасаясь какой-нибудь хитрости... Единственное, что
я понял из их уверений, - они во что бы то ни стало хотели заполучить меня.
В небольшом складе аварийного блока я нашел массу полезных вещей. Набор
их поверг меня в недоумение, школьная информация во многом оказалась
неправильной.
Оставалось предположить, что аэролёт принадлежал Службе Преследования,
а они оснащают аварийные блоки по-другому... В продуктах, слава богу,
разобрался и с удовольствием пообедал. Сухарики, помазанные джемом, были
вкусны. Я умудрился сделать крепкий кофе, набрав воды из лужи и растворив
в ней порошок...
Предназначения большинства предметов я не знал. Здесь был бластер -
чтобы владеть им, требовалось специальное разрешение. Я видел такие в
кино, где гремели фантастические космические войны - так что, как им
пользоваться, знал.
Были непонятные приборчики с кнопками и без, была трубка с рычажком,
еще какие-то штуки, которые видел впервые. Все, с чем не был знаком,
аккуратно сложил под кустом, не решаясь экспериментировать: вдруг нажму
какую-нибудь кнопку - и сюда со всех сторон ринутся аэролёты. Такого мне
не хотелось.
Между тем день кончился, солнце скрылось за деревьями, и наступил вечер.
Это был тихий, удивительно приятный вечер. В другое время я с
удовольствием бы погулял по экзотическому месту, но сейчас оно казалось
враждебным. Сумерки положили на мир таинственные тени, и я подумал, что
здесь, должно быть, есть агрессивные животные, хищники, от которых нужно
обороняться, потому что они любят нападать на людей. В фильмах, а их я
пересмотрел много, храбрые первопроходцы с бластерами в руках смело
покоряли неизведанные миры чужих планет. Там всё кончалось благополучно...
Здесь не кино, я отчетливо понял это, когда тьма сгустилась окончательно и
невдалеке прошмыгнула какая-то тень.
Внезапно из темноты сверкнули два ярких зеленых глаза. Они буквально
припечатали меня к месту, смертельно испугав. Я даже забыл, что со мной
бластер, палочка выручалочка во всех опасных ситуациях.
Приготовился не спать, долго сидел под кустами, прилепившись спиной к
их гибким стволам, но незаметно погрузился в сон...
Проснулся утром от непонятного сопения. Кто-то большой и тяжелый шумно
дышал рядом. Я осторожно открыл глаза.
Совсем близко стояло огромное животное и, вытянув голову, спокойно
общипывало листья с моих кустов. Я наблюдал, как оно тянется к ветке,
открывает розовую пасть и толстыми губами берет листья. Каждый раз после
такого движения животное довольно вздыхало и переступало массивными
ногами. - Кыш, - сказал я.
Оно наклонило голову, уставившись на меня большими круглыми глазами.
- Кыш отсюда.
Животное тяжело вздохнуло и, с явным сожалением повернувшись, поплелось
в лес.
Тонкий хвост его добродушно похлопывал по крутым бокам.
На секунду охватило раскаянье - зачем прогнал его? Толстяк не собирался
меня жевать. Но его уже не вернуть.
Я страшно проголодался. Голод раздирал внутренности - хорошо, что была
еда. Я устроил царский завтрак. Съел все, что досталось от аварийного
блока. В заключение выпил кофе, оно придало массу энергии. Жаль только, за
ночь лужа солидно поуменьшилась, так что я еле насобирал воды в большой
стакан, который нашел в предусмотрительном складике.
Ночные страхи исчезли. Утро замечательное! Сосны под легким ветром
тихонько раскачивались - нужно было идти вперед. Раз жизнь преподносит
неожиданности, то, значит, что-то обязательно ждет впереди. Я напоминал
себе первобытного человека, попавшего на незнакомый континент.
Положил в карман три оставшихся пакетика" с порошком кофе, засунул за
пояс бластер и нож. Передатчик на длинном ремешке перекинул через плечо.
Остальное оставил под кустом. Вперед, только вперед!
Компас обнял запястье руки. Я двинулся по мягкой траве, держа
направление на юг... Долго тянулся разрежённый сосновый бор. Шёл не спеша,
оглядываясь по сторонам: встреча с. дикими животными не страшна. Боялся
одного - повстречаться с людьми. Я знал, в заповедниках работают учёные,
бывают лесники, которые следят за лесом, подкармливают животных и птиц, по
тропам проезжают экскурсии. Мне ни разу не пришлось побывать здесь. Зато
мой приятель, вернее бывший приятель Киме Жове, однажды ездил в "Терра Фе"
с родителями. Целый месяц описывал потом он поездку. Я шёл и вспоминал его
рассказы.
В заповедниках автобусы катаются по специальным дорожкам.
Путешественникам запрещается выходить. Для того чтобы размяться,
существуют оборудованные стоянки... Встречи с экскурсантами не следует
опасаться, сделано все, чтобы они не шлялись по лесу.
Оставались ученые и лесники - они наверняка предупреждены. И потом -
люди с аэролётов могут послать кого-нибудь прочесывать лес. Ведь трудно
предположить, что беглец будет двигаться ночью, а значит, достаточно
прочесать небольшой пятачок в радиусе десяти - пятнадцати километров, и
меня можно обнаружить.
Должно быть, я оказался прав - минут через тридцать над деревьями
показался бесшумный аэролёт, я еле успел нырнуть в высокую траву. Как и
вчера, дверцы аэролёта были открыты, и на полу, свесив ноги, сидел
человек. На этот раз он не пытался уговаривать меня, а внимательно
вглядывался вниз.
Я ощутил в душе мгновенный ужас - меня нашли! Но аэролёт пролетел,
скрывшись за деревьями. Какое счастье, что он не оснащен. Со школы я знал,
найти человека с воздуха легко. Существуют приборы, которые показывают на
экране объекты, излучающие тепло. Можно настроить такой прибор на
температуру от тридцати шести до тридцати восьми градусов, и готово дело -
они извлекают меня из леса, как миленького.
Но если на аэролёте не было такого прибора, где гарантия, что его не
будет на следующем?! Нужно торопиться. Я ускорил шаг.
Минут через десять сосновый лес сменился лиственным и пошел под уклон.
Я сбежал по склону, легко переставляя ноги. Мне нравилось быстро идти,
иногда переходя на бег.
Впереди мелькнула голубая полоска воды.
Это оказалась река. Я вышел на берег и остановился. Вниз по течению лес
кончался, и начиналось огромное поле. Километрах в двух стояло несколько
домов, отсюда - маленьких, два двухэтажных и несколько одноэтажных. Рядом
с ними сверкали на солнце точки аэролётов. Пока я разглядывал, приложив
ладонь к глазам, дома, три аэролёта вспорхнули с поля и, не набирая
высоты, над самой землей помчались к лесу.
Слева лес стоял стеной, быстрая речка вырывалась из него и бодро бежала
вниз.
Первой мыслью было ринуться в чащу, бежать, бежать, бежать, пока хватит
сил...
Но я вовремя остановил себя. Тогда же меня найдут сразу.
В это время на волнах речки показалась здоровенная коряга. Она плыла из
леса ко мне, растопырив короткие, причудливые корни. Решение пришло
мгновенно. Я оглянулся и, не заметил ничего подозрительного, спустился к
воде.
В школьном бассейне я был одним из первых. Так что утонуть не боялся -
как только коряга поравнялась со мной, несколькими гребками догнал ее,
уцепился и, выбрав местечко, спрятал голову так, чтобы с берега разглядеть
меня было невозможно.
Вода оказалась не холодной. Оказывается, путешествовать на корягах
приятно.
Течение быстрое, мы с корягой передвигались со скоростью торопящегося
пешехода.
Я успокоился и занялся подсчетами. Выходило, что плыву со скоростью
шесть-семь километров в час. То есть вполне приемлемо. И что самое
главное, в совершенной безопасности. Кому придет в голову искать
перепуганного насмерть мальчишку в плывущей по речке коряге?!
Между тем мы оказались близко от домов. На берегу сидело с удочками
несколько человек. Все они были в болотного цвета форме служителей
природы. Наступал ответственный момент. Речка в этом месте была не широка,
метров двенадцать - четырнадцать...
Меня, как и надеялся, не заметили. С глупой гордостью, что перехитрил
их, я прислушивался к негромкому разговору. Жаль, не услышал его полностью
- маленький отрывок. Разговаривали обо мне.
- ...К вечеру обязательно поймают. Говорят, опасный преступник?
- Разве нормальному и честному человеку взбредет в голову тягаться в
лесу? Как ты думаешь?
- Он, наверное, кого-нибудь убил?
- Конечно, убил. Иначе стало бы его ловить столько народу...
Если у меня и были сомнения, то теперь пропали. А я, бестолковый,
колебался, не набрать ли злополучный код три ноля, двенадцать, двенадцать,
который, казалось, запомнил на всю жизнь, не сказать им: послушайте, мне
страшно, прилетайте, заберите меня отсюда... Наивнячок. Что, если пилот и
оба охранника погибли?
Запросто могут решить, что это дело моих рук. Может, так и решили?!
Мне удалось обмануть преследователей, но отчаянье овладело мной.
Теперь-то уж точно не миновать газовой камеры...
Я плыл целый день, пребывая в горестном оцепенении. Не замечал ни
лесов, ни полей, тянущийся вдоль берега. Иногда на берегу попадались дома,
один раз я проплыл под мостом, по которому шли люди. Они вызывали только
страх, отныне мне суждено бояться их, потому что первый же, заметивший
меня, тут же сообщит куда следует, в ближайшую же администрацию, и будет
тысячу раз прав, потому что преступникам не место на свободе. Разве я
сумею оправдаться, человек без квалификации?
Лишь когда стемнело, когда я смертельно продрог и понял, что больше не
могу удерживаться на коряге, ставшей за невыносимо долгий день самым
родным на свете существом, я с огромным сожалением покинул ее. Речка
заметно разлилась, течение стало тише. Я, как холодное и скользкое водяное
животное, выполз на берег и, из последних сил поднявшись по пологому
склону, упал на землю. Было зябко, меня колотила дрожь. Я чувствовал себя
самым несчастным человеком во всей цивилизации. Должно быть, в этот момент
так оно и было.
Когда немного обсох и согрелся, понял, что хочу есть. Пребывание в воде
разыграло аппетит. Лежал в траве под каким-то деревом - горести отходили
на задний план, я хотел одного - есть. И ничего больше!
Старался не думать о еде, занять себя чем-нибудь иным, но мысли
возвращались к ней.
Вспомнил школьные обеды, подробно, как на большой перемене мы приходили
и рассаживались за столами, подносы с тарелками уже стояли - невероятно
вкусный бывал в школе бульон! Какие прекрасные пироги готовила мама,
невозможно оторваться! Она близко, можно набрать код и поговорить с ней.
Никогда! Пусть родители живут спокойно - только мне уготовлена такая
участь:
пусть уж я понесу крест один: никакая сила не заставит набрать знакомые
цифры...
Когда приходил поздно вечером, родители уже спали, я заходил на кухню,
открывал холодильник и мог из наличных запасов сотворить что угодно, любой
сандвич, который только хотел. Невероятно счастливое время!
Стащил с плеча передатчик, положил под голову. Что-то еще должно быть?
Что?.. Я потерял бластер и нож... Вскинулся в темноте, вскочил на ноги,
шаря по себе руками. Ни бластера, ни ножа. Я забыл о них, а они утонули в
реке, вывалились из-за пояса и утонули.
Я не совсем представлял, зачем могут понадобиться эти опасные предметы,
но их потеря расстроила окончательно. Сел, прислонился к невидимому стволу
и заплакал.
Тихие слезы бессилия и обиды на несправедливость, царящую в мире,
вымывали остатки детства и надежд, которые еще жили во мне. Было холодно,
хотелось есть, никому на свете я не был нужен, ни один человек не мог
просто так, обыкновенно, поговорить со мной, кругом была враждебная ночь,
из темноты неслись полные опасностей звуки и шорохи, я не мог за себя
постоять, жалкие попытки спастись ни к чему не приведут. Еще день-два, и я
сойду с ума - я не знаю, что делать, чем питаться, куда идти!
Утро, вырвавшее из зябкого состояния, лишь издалека похожего на сон, не
принесло успокоения. Над рекой клубился белый, похожий на облако туман. Я
свернулся калачиком, обхватил себя руками, пытаясь согреться, - ничего не
получалось.
Пришлось встать и бегать по берегу - минут через пять стало тепло, но
усталость сковывала движения. Вдобавок голод с новой силой накинулся на
меня, я стал оглядываться, надеясь, что где-то рядом некто оставил на
земле что-нибудь вкусное, корочку хлеба или термос с горячим супом, но не
нашел ничего.
Я был в отчаянье. Между тем солнце забиралось выше, туман исчез и стало
видно далеко-далеко. Кругом поднимались поросшие лесом горы. Сколько я ни
всматривался, нигде не заметил ни единого следа человека. На берегу
отпечатались многочисленные следы каких-то животных. Любое из них, если
столкнусь с глазу на глаз, может напасть на меня и устроить себе отличный
обед. Нечем обороняться. Да и зачем? Я - чужой, законы, по которым жил, не
играли среди равнодушных лугов и деревьев никакой роли. Я не царь природы,
как целые годы внушали в школе, не венец творения, а несчастный, жалкий,
страдающий от голода человечишко, которому считанные дни осталось жить на
свете.
Мне снова стало жалко себя. Я вытащил чудом уцелевшие в кармане
пакетики с кофе и долго смотрел на них. Даже кофе не могу себе сделать,
мне не в чем развести его. Я не найду ни стакана, ни маленькой кофейной
чашки наподобие тех, какие были у нас дома, ни вообще какой-нибудь посуды,
куда я смог бы налить воду.
Красивенькие пакетики с кофе доконали меня окончательно. Я кинулся к
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг