страх пустоты, и появляется странное желание схватить себя руками и
вернуть назад, в телесную оболочку; вот от этого страха и надо убежать.
Итак, падаю...
Все, вышел. Лечу. Пока никого и нигде... Серебристое, подсвеченное
далеким солнцем, изъеденное кратерами брюхо астероида. Пролетаю под ним.
Астероид остается далеко позади... Исполосованный кремовыми облаками
серо-красный диск планеты в системе звезды без названия... Вот обитаемый
мир. Призрачные конструкции. Сами хозяева планеты тоже какие-то неуловимо
размывающиеся. Эти со мной никогда не разговаривают. Я у них обычно не
задерживаюсь, я чувствую себя здесь очень и очень посторонним, посторонним
в третьей степени - такое у меня возникает ощущение. Искать надо дальше.
Лечу. Миры мелькают, словно нанизанные на нить. А вот здесь мне
приходилось неоднократно останавливаться. Может быть, здесь знают, где
ОНИ? Зеленые волокна водорослей, гирлянды пузырей. Черный глаз. Привет! И
он меня узнал. Он умеет плавать и с удовольствием это демонстрирует.
Черная роговица и белый зрачок - удивительно! Он любит пообщаться. Общение
происходит на языке эмоций. Глаз жмурится, изгибается серпом, поднимает и
опускает края. Видел ИХ? Нет, он не знает, где ОНИ. Опять космическая
пустота, и в ней никого...
Что это? Кто это?!
- На допрос!
Понятно, прозевал появление охранника. Но на кой, спрашивается, на пол
сбрасывать изувеченного человека, фашист! Терплю и встаю.
- Может, вас, господин писатель, на допрос на руках прикажете отнести?
Голос у него какой-то... Не шакалий и не козлячий, не хриплый и не
писклявый, чудной голос... Елки-палки, я понял какой - не запоминающийся!
Я могу узнать человека по голосу через десять лет, а вот этого не узнал
бы.
- Энергичнее шевелись, не заставляй ждать!
- Сейчас... Идем.
- Идем, ха! Да отведу уж...
Та же комната. Ковер убрали. Пол свежевымыт - кровь смывали. В комнате
только двое. Очкастый подполковник и новенький: среднего роста,
белобрысый, в гражданском. На кого он похож? На ученого? Аппаратчика?
Бухгалтера? По наружности не поймешь. И лицо того типа, глядя на которое
думаешь: где-то видел, где-то мы встречались.
Подполковник закурил, смотрит сквозь облачко дыма, как лаборант на
инфузорию.
- Проходи, Щербинин, садись. Надеюсь, ты отдохнул? Больше двух дней мы
не смогли тебе дать на отдых. Дело не ждет.
Оказывается, прошло два дня! Кажется, я не справился с лицом - выдал
свое изумление.
- Ты объявил голодовку?
Это что, его реакция на мое удивление? Или я что-то не понимаю?
Наверняка провокация.
- Почему ты не ешь?
- В смысле?
- В прямом смысле. После прошлого допроса ты ни разу не притронулся к
еде, которую приносили в камеру.
Точно - провокация!
- Я не видел никакой еды.
Переглянулись. Штатский хмыкнул и сказал на ухо подполковнику несколько
слов. Тот кивает, глядя на меня поверх очков, ухмылочка прямо-таки
садистская.
- Хорошо. Будем считать, что ты еду не видел. Перловый суп для тебя не
еда, и ты его в упор не видишь.
Дешевый прием, подполковник, гнусный прием. Два дня, видите ли, они
меня не трогали, к еде я, понимаете ли, не притронулся. Для кого он все
это разыгрывает? Уж не для этого ли, в штатском? Извлекает из стола томик
моих рассказов, разбухший от закладок. Чего он в нем ищет?
- В прошлый раз мы остановились на твоей писанине. Продолжим разговор,
разовьем, так сказать, тему. Вот ты здесь пишешь: "...Человек находится на
самой низшей ступени разума. На второй, промежуточной, ступени разума
находятся те, кого в фантастической литературе называют
сверхцивилизациями. На высшей ступени стоит тот, кого одни называют Богом,
другие - Всеобщим Разумом Вселенной, третьи - Всеобщим Энергетическим
Полем. Все эти определения лишь частично соответствуют действительности.
Сущность, смысл, предназначение - можно сказать как угодно - нам сейчас не
понять, но не потому, что это невозможно понять вообще. Постигнуть смысл
Этого можно, лишь поднявшись на промежуточную ступень, то есть став
субъектом сверхцивилизации. Мне самому ясно только одно: все движется
оттуда. Я знаю Это как облако света, одновременно находящееся везде и в то
же время сконцентрированное в одной точке..." - Оторвался от книги. - Ух,
и длинная цитата... Мне хотелось бы узнать, что ты имел в виду, чучело
сибирское, написав сие? Ты писал о Боге, бедолага? Ты занялся
богоискательством, богостроительством, горемыка? Или ты просто мыка?
Не то вы, товарищ подполковник, читаете. Есть у меня одна повестенка, в
которой подробно, насколько было в моих силах, описана Аудиенция у этого
облака света.
- Не то и не другое. Бога у нас и без меня нашли и построили, назвали
его "цементирующей", "ведущей", "руководящей", "консолидирующей", ну и
всякой другой силой...
- Вы понимаете, что вы сейчас подписали себе смертный приговор?
Вот и штатский заговорил. И нутро свое сразу показал. Так встречался я
с ним раньше или нет?
- Да, понимаю. Ни о каком Боге я не написал. Я не знаю, что такое или
кто такой Бог.
- Но ты же тут пишешь...
Ай да подполковник!
- Я так и написал, что я не знаю. К тому же в руках у вас сборник
фантастических рассказов.
Смотрят оба на меня. Переглядываются. Как-то многозначительно штатский
смотрит на подполковника. Похоже, подполковнику придется помолчать.
Угадал, штатский начинает...
- Я очень хочу понять: вы или притворяетесь, или на самом деле не
осознаете всю серьезность положения, всю серьезность ситуации в...
Обо что запнулся-то, закончить не может?
- ...В мире.
Н-да, концовочка неплохая. И закурить мне сегодня не предложат. Почему
они на меня так смотрят, козлы? Серьезное положение, видишь ли. Хунта
захватила власть в Сибири, какого хрена тут непонятно! Простой люд, на
чьей бы стороне он ни был, по обыкновению остался в проигравших. Положение
в мире! Неужели Америка ввязалась? Или ФРГ? Но тогда при чем здесь сборник
моих рассказов?
- При чем здесь сборник моих рассказов?
- Ну, знаете ли!..
Штатский разнервничался, даже вспотел. Платком лоб вытирает.
- Вот здесь четко сказано, - забрал у подполковника книгу: -
"...Сущность, смысл, предназначение - можно сказать как угодно - нам
сейчас не понять...". И вот это: "...Я знаю это как облако света,
одновременно находящееся везде и в то же время сконцентрированное в одной
точке..." Почему "нам не понять" и "я знаю"? Откуда - знаю?
В честь чего они зацепились именно за этот кусок? В других вещах и
покруче места есть.
- Или вот еще одна цитата: "...Об этом движении мне говорили все на
промежуточном уровне...".
Штатский положил книгу на стол. Глаза - подлейшие. Холод ползет от ног
к сердцу. Будь ты все проклято! Разве я предвидел такой поворот? Я знал,
что в ФСБ меня читают, но то, что они будут просеивать текст... Не для них
я писал, настоящие куски везде вставлял!
- Ну, это же... Это же не мои мысли...
Не выдержал подполковник, грохнул кулаком по столу:
- А чьи?!
- Это мысли героя рассказа. Это же литературный прием.
- Хватит! - сказал штатский.
Быть мне сто раз битому - он из ФСБ, то есть из бывшего КГБ!
- Не морочьте нам голову, Щербинин. Знаем мы литературные приемы.
Читать много приходилось. Автор в любом случае, вольно или невольно,
присутствует в своем герое. И оставим эту чушь про перевоплощения,
слышите, оставим! Вы можете представлять себя на месте убийцы, но и
обладай вы самым богатейшим воображением, мысли убийцы будут только вашими
мыслями в момент убийства, а не какого-либо другого человека.
- Выходит, все детективщики потенциальные убийцы?
- Безусловно!
- Я не буду с вами спорить.
- А я и не собираюсь разводить дискуссии. Нет ни желания, ни времени.
Ситуация настолько серьезная, что уже не до споров о литературе. Поговорим
конкретно о вас и конкретно о вашем творчестве. В частности, о системе
взглядов, которые проповедуете вы через своих героев.
- Что вас интересует?
- Первый вопрос я уже задал: почему "нам не понять" и "я знаю"? У меня
есть все основания считать, что мы имеем дело не с фантастикой. Поэтому
следующий вопрос: откуда знаете? Точнее, кто, когда и каким образом вам
это сообщил?
- Именно это?
- Не только, черт побери! Что вы здесь "ваньку валяете"?! Вы прекрасно
понимаете, о чем идет речь. Пока вы были в бегах, мы изучили ваш архив, по
крайней мере то, что уцелело после спецпода. Ребят не предупредили насчет
бумаг, а сами они не догадались, и все в костер... Ну, да какой с них
спрос - много ли ума останется в голове, если головой кирпичи ломать...
Хотя кому-то надо и кирпичи об голову ломать... Вы имели неосторожность
проставлять в черновиках даты. Совпадение по датам написанного в ваших
черновиках с фактами возрастания активности НЛО, нам известными, просто
поразительное. И фантастика тут только ширма!
- Я не понимаю.
- Все вы понимаете. Не понимает забеременевшая восьмиклассница - как
это так, вдруг? Поговорим о некоторых ваших знакомых. Вы хорошо знали
Полюго Георгия Дмитриевича из Челябинска?
- Впервые слышу эту фамилию.
- А он говорит, что знает вас хорошо. На семинарах в Екатеринбурге
встречались.
- Знаете, сколько людей побывало на семинарах в Екатеринбурге?
- А знакома вам Фомичева Валерия Павловна из Томска?
- О-о, вот с этой дамой мы пару раз на семинарах серьезно поругались
- Что-нибудь личное?
- Какое там! Она всегда в сопровождении мужа... Дура-дурой, а умной
хочет казаться...
- Вас, Фомичеву и еще тут...
Смотрит в бумажку. Интересно, большой у него список?
- ...Относят к одной волне в фантастике. Я не ошибаюсь?
- Я не читаю критических статей. Лет десять уже не читаю.
- Зато читаем мы. А книги их вы читали?
- Приходилось. Но я не Белинский, в плане критики я беспомощен.
- А как вы объясните совпадение идей? Разными словами, с разной
степенью мастерства, но речь идет по сути об одном: о разделении
человеческой расы на две - на ту, что уйдет в космос и продолжит
эволюционный путь, и ту, что останется вымирать на Земле...
Если бы ты, гнида надувная, понимал, в какие дебри тебя занесло. Если
бы ты только представлял это...
- Что я вам могу сказать? Есть популярные идеи, есть непопулярные...
Штатский заерзал на стуле.
- Конец эры человечества. Человечество раскалывается на тех, кто
перейдет на следующую ступень эволюции, и тех, кто останется в
эволюционном тупике. А теперь, Щербинин, представьте следующий сюжетный
фортель: некоторые из остающихся знают это и не хотят подобного расклада
вещей.
- Эти, как вы сказали, некоторые - это вы?
- Да-да, мы. Мы организуем свои отряды, мы приходим к власти, нас даже
поддерживает некоторая часть духовенства. И вы, просветленные, как всегда,
на самом острие событий. Мы вас вычисляем, вылавливаем, пытаем, чтобы
вызнать все, и чтобы потом добиться кое-чего от Высших. Мы не согласны, мы
вас просто так не отпустим.
Протягивает свою бумажку. Список. Ну и что? Рядом с некоторыми
фамилиями пометки. Я многих этих людей знаю. Писатели-фантасты,
художники-авангардисты, музыканты...
- Помеченные фамилии - этих людей уже нет, мы их не нашли. Нет, они не
выехали за пределы страны. Одни исчезли бесследно, другие, кого успели
взять, умерли странно одинаковой смертью - от разрыва сердца. Вот мои
вопросы, Щербинин, постарайтесь ответить. По какой причине забирают? Каким
образом? Они что, потом вернутся? Или это уже началась "чистка"?
Подполковник закуривает новую сигарету, встает из-за стола, заходит
сбоку.
- Открой тайну. Ты должен знать! Ты знаешь! Тебе известно!..
Штатский стучит пальцем по столу.
- Вам всем все известно! Вы знаете!..
- А если я скажу, что никто ничего не знает?
Штатский делает глупое лицо.
- А я не поверю. Ну как так - не знаете? Вас забирают, а вы не знаете!
Подполковник хватает за воротник, поворачивает к себе:
- Не-ет, ты все врешь, гад! У-у, писарь канцелярии небесной!..
Сам ты Змей Горыныч неопознанный! Блин, как разит от тебя, трупоед!..
- Вы нам лжете, господин писатель. Вы все знаете, Вы просто не хотите
открыть тайну. Но мы народ пытливый. На сегодня все. В камеру.
Умываться. Вода еле бежит. Гнилая вода, как и весь этот мир. Ух! Как
все тело болит, на нары не влезть. В кабинете не замечал боли, а тут чуть
расслабился - и все, сдавайся.
Так что же такое серьезное происходит в мире, интересно мне знать? Что
за события такие вершатся, и при чем здесь я? И ничего-то их не
интересует: ни где я автомат взял, ни то, что пятерых спецподовцев в
подъезде дома положил, когда семью выводил. Их вообще ничего не
интересует, кроме цитат из моих рассказов. И ведь нащупали-таки настоящие
куски... А из дома я ушел красиво!..
Я знал, что за мной придут. Многие со времен перестройки "сели на
крючок". Еще когда разгул демократии только-только начался, сразу было
ясно, что у нас на Алтае это дело не пойдет. Забитая толпа, люди, ничего
не желающие знать, считающие, что их прозябание в дерьме и есть настоящая
полнокровная жизнь. У нас и митингов-то толковых не было. Кому
митинговать! К примеру, в Барнауле населения всего семьсот с небольшим
тысяч, считай без детей и стариков - только треть взрослых. От этой трети
пусть половина мужиков, две трети от этой половины -
пофигисты-на-все-плюющие и тихони-ни-во-что-не-вмешивающиеся. И вот только
последняя треть на что-то способна. Но в ней такой разброд, такой бардак,
такое взаимопожирание... Даже если бы эта треть вышла на площадь, двух
пьяных десантников хватило бы, чтобы разогнать всех по домам. Да и по
какой причине людям выходить на площадь? Как ничего не было при
коммунистах, так ничего не появилось и при демократах. Барнаул - не сучара
столичная, не Москва.
Как только специальные подразделения вошли в город под предлогом защиты
населения от беспорядков, я сразу понял, к чему идет дело. А на следующий
день объявили о возрождении парткомов стального потока и полном запрете
остальных политических партий... Повсюду аресты начались. Коммерсантов,
кто не удрал из города, стреляли возле их же "комков". С блатными сложнее
вышло, у тех была структура, было оружие... Встретил я одного своего
знакомого из таких. Мне, говорю, ствол нужен. Тот лишних вопросов задавать
не стал, лишь поинтересовался: какой? АКМ, говорю. Тот назвал сумму и
пообещал назавтра доставить его мне домой. Спросил, сколько патронов надо.
Я сказал, рожка два. Была названа окончательная сумма, с тем и разошлись.
На следующее утро у меня был автомат, новенький, в смазке. От гонораров у
меня кое-что оставалось, и я рассчитался. Он сказал мне: уходи из города,
и я его больше не видел. Я и без него знал, что надо уходить. А куда? В
деревню к теще? В деревне не спрячешься, в деревне каждый на виду.
Нас дома не было, когда соседей забирали. Говорят, крики на весь дом
стояли. Но ни одна сволочь не заступилась. Мы с базара вернулись, а у них
дверь настежь, в квартире кровища, все перевернуто, и никого, ни взрослых,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг