перенапряжения в нем перегорел предохранитель страха, и на душе стало
спокойно и светло.
- Он не быкует, - равнодушно сказал Джинн, - и никуда не пойдет. И я
не пойду. Сам ты бык.
- Так. - Александр вытащил пистолет, - Значит, поползете. - И он
негромким хлопком выстрелил Хоттабычу в колено.
Хоттабыч продолжал спокойно сидеть, покачивая ногой, в которую чмокнула
пуля.
- Это что? - быстро спросил он у Джинна
- Наезд, - выдавил побледневший Джинн. У него не было иммунитета на
огнестрельные ранения, и он снова испугался.
- Это понятно, что наезд - сам вижу. Штука эта черная - для чего?
- Пистолет.
- Пистолет?! Мне кажется, господа переходят все границы. Что будем
делать с господами?
И в этот момент Джинн услышал второй хлопок, что-то чавкнуло ему в
ногу, колену стало на мгновение мокро и горячо, острая боль отключила
сознание Джинна, и он рухнул на каменный пол - разъяренный Александр
выстрелил и в него.
Очнулся он лежащим на своей тахте, рядом сидел Хоттабыч, а снизу
доносилось громкое фырканье, как будто лошадь пила воду из фонтана, и
встревоженные голоса.
- Ты на своем "Брабусе" сейчас? У тебя же задние сиденья снимаются? Я
знаю, что отвинчивать нужно - у меня вообще не снимаются никак. На
Кутузовский надо подъехать срочно. Это прямо рядом с тобой. Потом объясню.
Прямо сейчас. Нет. Да на хую я вертел все твои дела, понял?! - неожиданно
сорвался в крик голос. - Чтобы был здесь через десять минут! Записывай
адрес, снизу позвонишь. Все!
- А влезет он в "Ге-Ваген"? - спросил другой голос.
- Не знаю, - раздраженно ответил первый, - других вариантов нет.
Надо же как-то этого мудака отсюда вывозить! Вот влипли!
- Это что? - шепотом спросил Хоттабыча Джинн.
- А сходи посмотри, - ухмыльнулся Хоттабыч. Джинн осторожно поднялся
и вспомнил, что у нею пробито пулей колено, но никакой боли или неудобства
не почувствовал. Правда, на халате в этом месте была рваная дырка и большое
кровавое пятно.
- Прости, - сказал Хоттабыч, поймав взгляд Джинна, и тут же пятно
исчезло, а дырка заросла тканью и прерванным было золотом шитья.
Неторопливо подойдя к краю лестницы, Джинн увидел внизу, в центре зала
у фонтана, своих навязчивых гостей. Всех, кроме самого свирепого Александра.
На полу валялась его разорванная на части одежда, сотовый телефон и
пистолет, а из фонтана торчала задняя часть коровы с приподнятым хвостом -
корова пила воду и фыркала, испражняясь прямо на мраморный пол. Когда корова
подняла голову посмотреть на Джинна, Джинн понял, что это бык. А бык понял,
что это Джинн, и глаза его стали наливаться кровью. Бык был абсолютно
черного цвета, с тупоносыми копытами и крепкими рогами. В его ноздри было
продето толстое золотое кольцо, а на мощной шее красовалась
многокилограммовая золотая цепь. Бык вылез из воды, набычился и начал
активно ковырять передним копытом пол, готовясь к нападению. И тогда
остальные незваные гости обернулись, заметили Джинна, и один из них прыгнул
к быку, вставил ему в ухо пистолет и заорал:
- Лежать, скотина!
А второй, изловчившись, схватил его за кольцо. Бык перестал рыть
мрамор. Он замер, покачиваясь, покорно подогнул передние колени и неуклюже
завалился на пол, чудом минуя свои же собственные лепешки.
- Мы уже уходим, не волнуйтесь, - вежливо пробормотал тот, который
держал пистолет в ухе быка. - Машина вот-вот подъедет, просто, ну правда,
ни в одну нашу он не поместится - не вести же его по улице в таком виде.
- Мы, короче, претензий не имеем, - быстро, как по писаному,
заговорил второй. - Мы его сами накажем и этого вот, - он кивнул на Олега
с неожиданной злобой, - тоже, не сомневайтесь. Чего ты стоишь, - вдруг
прикрикнул он на него с такой силой, что Джинн даже вздрогнул, - давай
убирай говно!
- Говно, - радостно сказал Хоттабыч за спиной Джинна, - говеть,
говядина! Гой* еси вы добры молодцы!
Олег с заискивающей улыбочкой нежно спросил Джинна:
- Скажите, а тряпки у вас тут где? Я просто туалета не нашел и
ванной...
- Какие тебе тряпки?! - заорал тот, который держал пистолет. -
Курткой подтирай, по-быстрому, не беспокой людей, и так уже столько время у
них отняли.
Джинн почувствовал себя неловко и отвернулся. Хоттабыч с ликующим видом
наблюдал за сценой, скрестив руки на груди.
* Го или Гов - по-старославянски - корова.
- Ну как? - гордо спросил он.
- Я ничего не понимаю, - устало сказал Джинн. - Что случилось?
Откуда бык?
- Как это - откуда? - удивился Хоттабыч. - Ты разоблачил его, этого
невежливого смерда, - назвал его быком, и он принял свой настоящий облик.
Ну, и я немного помог. Потом остальные господа сумели меня убедить, что
ничего подобного не повторится, раскаялись в своих грешных намерениях
относительно тебя, высокомудрый, и теперь собираются уходить. Слышь, бычье,
я правильно излагаю? - обратился он вниз, где Олег уже собрал синей
шелковой курткой "Макс Мара" все несдержанности животного.
Ответ был самый положительный.
- Может, его уже это, обратно? - несмело предположил Джинн.
- Зачем это? - снова удивился Хоттабыч.
- Ну, он уже, наверное, все понял и больше так не будет.
Бык закивал головой, насколько это возможно лежа с вставленным в ухо
стволом, когда ноздри держат за кольцо.
- Спокойно, спокойно, - надавил на него человек с пистолетом. - Еще
рыпнешься - пристрелю!
- Не знаю, - протянул Хоттабыч, - не уверен. Я, видишь ли, на своем
веку немало людей превратил обратно в животных, но ни один из них потом так
и не стал человеком - я просто не знаю, как это делается. Извини. - И он
довольно ухмыльнулся.
- Врешь! - обиделся Джинн.
- Вру, - покладисто согласился Хоттабыч, - иногда. В редких особых
случаях.
Телефонный звонок заставил Джинна замолчать следующую реплику, а
человека с пистолетом - судорожно шарить по одежде для ответа абоненту. Не
выпуская оружия и не меняя позы, он выудил трубку:
- Алле. Да. Подъехал? Рядом с моей машиной? Сиденья снял? Не знаю,
куда девать, - выброси их на х...- Он опасливо покосился на Хоттабыча, -
короче, куда хочешь. Все, жди, мы спускаемся. Вставай! - Это уже быку.
Бык начал неуклюже дергаться, пытаясь подняться - это удалось ему с
восьмой попытки невероятным усилием, он даже застонал. Под стон быка Олег
подобрал с пола одежду бывшего Александра, а его сотовый телефон и оружие
взял человек с пистолетом. Первым вышел Олег, прижав к груди ворох платья,
включавший его собственную испорченную вещь, за ним второй бандит повел
быка, а человек с пистолетом удалялся замыкающим. И уже в дверях, рискуя
головой и чуть не порвав ноздри, бык повернулся посмотреть на Джинна с
грустной и, как ему показалось, безнадежной мольбой и - получил удар по
выпирающему позвоночнику.
Краткое содержание тринадцатой главы
Ломая дверь, в квартиру Джинна попадают непрошеные гости. Обнаружив
дворец, лихие люди вступают в конфликт с хозяином. Появившийся Хоттабыч
пытается отстоять право Джинна на дворец и получает пулю в колено. Следующую
пулю получает в колено Джинн. Болевой шок приводит его к потере сознания, но
когда он приходит в себя, то не обнаруживает на себе никаких ранений.
Хоттабыч превращает одного (Александра) из пришедших быков в быка
(настоящего), и остальные поспешно навсегда оставляют Джинна, утешаясь лишь
тем, что правильно подстраховались Олегом, которому еще предстоит
разбирательство за пределами нестоящей истории.
Глава четырнадцатая,
в которой некоторые кулинарные советы противоречат законодательству РФ
За спиной Джинна Хоттабыч громко хлопнул в ладоши, и сей же час во
входную залу со всех сторон побежали рослые невольники в белых одеждах -
зажигать светильники на стенах, убирать за гостями и всячески суетиться для
комфорта и неги хозяев.
Джинн открыл было рот, чтобы спросить, где все эти люди были, пока он
один на один разбирался с братками, но Хоттабыч опередил его.
- Я полагаю, - сказал Хоттабыч, - что нам время отужинать. Все уже
готово.
И они оказались в гостевой зале сидящими на мягких подушках. Двое
невольников под руководством высокого черного человека в тюрбане поставили
на ковер низенькую скамейку из черного дерева, инкрустированную узорами из
серебра и бирюзы, а другие слуги внесли круглый серебряный поднос с
покрытыми блюдами, поставили его на скамейку и сделали "салам".
У Джинна начала кружиться голова от скорости, с которой происходили
насыщенные переживаниями перемены вокруг него. Вот только что злодеи
стреляли ему в колено, люди превращались в животных, и уже сразу, без всяких
там затемнений и переходов, - восточный пир.
- А что попусту время терять и место, - прокомментировал Хоттабыч в
ответ, когда Джинн поделился с ним своими соображениями на эту тему. - Я
так понимаю, что будет у нас сейчас разговор, так почему бы Ѕзаодно чудесно
не подкрепиться?
Подкрепиться было вовремя: Джинн с утра ничего не ел и от всех волнений
был голоден невероятно. И насчет разговора Хоттабыч был прав. Но, очевидно,
и у него самого было что-то к Джинну. Как только невольники обмыли им руки
и, получив знак, немедленно удалились, Хоттабыч выступил с претензией,
изложенной, впрочем, весьма снисходительным тоном.
- Ты не доверяешь мне, смертный. Вместо того чтобы отдаться чудесам,
путешествуя по волнам головокружений, захлебываясь впечатлениями
наслаждений, ты судорожно хватаешься за обломки повседневного мира, как
будто они надежнее спасут тебя к берегу вечного покоя. Ты отвергаешь мои
дары и пугаешься ничтожных проявлений глупой ярой алчности смертных
человеков, имея за собой небесную силу и покровительство, равного которому
нет в вашем расчерченном границами мире. Сейчас ты, чего доброго, попросишь
меня вернуть тебе твое утлое жилье взамен достойных тебя покоев и
человеческий вид этому животному, недостойному даже облика быка.
Хоттабыч был прав. Джинн, давно привыкший самостоятельно не прогибаться
под изменчивый мир, никак не мог сжиться с мыслью о том, что у него теперь
есть такой влиятельный заступник перед невзгодами. Но что касается чудес -
чудесам бы он, конечно, с радостью отдался, только чудеса были все какие-то
кривые, не из тех, что были нужны или важны Джинну. И именно о них, важных
чудесах, собирался он поговорить с Хоттабычем.
Но сначала предстояло прояснить проблему с предлагаемой джиннией.
Хоттабыч на этот раз был настроен вполне благодушно, и Джинн задал ему
осторожный вопрос:
- Ты на меня по-прежнему сердишься?
- За что? - удивился Хоттабыч.
- Ну, за эту, как ее там....
- Нет, не сержусь. Хотя то, что ты ее отверг, не делает чести твоему
скудному разуму. Но Бедна сама не может теперь принять тебя...
- Почему? - обиделся Джинн.
- Она стала вечной странницей, страницей воздуха, несущей весть так
далеко отсюда, что пройдут века и осыпятся горы, прежде чем путь ее снова
пройдет по земле. Была великая битва, и род зеленых джиннов, мой род, попал
в тяжкое рабство под страхом вечной смерти. Но однажды открылось небо, и к
ним с земли через огонь костров вышли душа сожженной царевны из человечества
великанов и душа царевича из человечества людей. Их тела, казненные в разных
местах, никогда не встречались при жизни. От их встречи родились новые
вместилища для духов моего рода, духи перестали быть джиннами и стали
свободными. Ты даже представить себе не можешь, как все изменилось за три
тысячи лет!
Джинн не стал возражать. И уточнять непонятную историю - тоже. Он был
просто рад, что так легко удалось съехать с этой неприятной темы.
- Нашел ты Соломона?
- Нет, - покачал головой Хоттабыч, - не нашел. Стало очень тесно в
мире. Пока меня не было, небо застроили городами, в которых множества духов
заняты изнурительным каждодневным трудом - они обслуживают вас, людей. Пока
меня не было, вам даны были внешние знания законов, и вы подчинили себе
множества духов, не зная сути законов и оттого делая духов рабами вашего
несчастья. К хранителям Соломона я отстоял несколько недель, но не был
принят ими, записался, и они меня вызовут. Я узнал только, что он тоже
где-то здесь, на земле. Яръярису удалось добиться его падения, но Иблис
разрешил Сулейману вернуться на землю, где теперь его ждет выбор. Ему снова
даны величайшее богатство и власть над стихиями, духами и людьми - но
мудрость отнял у него Иблис. И он может получить этот мир и тиранить его для
Иблиса, а может облагодетельствовать во славу Аллаха, если найдет в себе
силы не слушать, что Яръярис шепчет из-за плеча.
Параллельно с их разговором шла трапеза, в которой Хоттабыч вполне
участвовал не только как собеседник, но и как сообедник, то есть соедок
различных яств. Еда представляла собой диковинную смесь вкусностей и
несъедобностен. Так, например, плов с миндалем, приготовленный по старинному
рецепту, когда на рисе, покрывающем во время тушения слои остальных
компонентов, томится большой кусок гашиша, понравился ему настолько, что он
с трудом смог остановиться его есть, а рыба, изжаренная на кунжутном масле и
приправленная корицей и имбирем, начиненная персиками, какой-то травой и
сахаром, была сплюнута немедленно обратно на сковородку, откуда Джинн ее
брал руками - никаких приборов, естественно, не полагалось. Ледяной шербет,
надушенный консервами из фиалок, хоть и не напоминал кока-колу или квас даже
отдаленно, был принят Джинном вполне благодушно, тогда как вино -
некрепкое, но терпкое, со смешанным запахом козлиной шкуры и меди - он
немедленно отверг. Как основное блюдо был подан целиком зажаренный на
вертеле бык, начиненный толчеными фисташками, перцем, мускатным орехом и
кориандровыми семенами и обильно спрыснутый розовой водою и мускусом.
- Однако что тебе до того, смертный? - сказал Хоттабыч. - Я здесь, и
я здесь исполнить волю законов и дать тебе награду. Вечно служить тебе я не
собираюсь, ибо ты столь мал, что я никак не могу понять, почему тебе дана
была сила освободить меня. Я исполню три твоих желания. Только три. Не
больше. Какие - выберу сам. Проси меня, ибо просишь в последний раз!
Дворец, значит, тебе тоже не понравился? - неожиданно спросил Хоттабыч. -
Отказаться хочешь?
- Да нет, понравился. Хотя вообще-то насчет дворца ты прав, - говорил
Джинн паузами в еде. - Но мы к этому потом вернемся. Хоттабыч, не обижайся
и пойми - я правда тебя ни о чем не прошу и не просил...
- Да? - лукаво удивился Хоттабыч, - а кто потребовал, чтобы я забрал
подарки? Кто заставил меня рассказать историю моего заточения?
- Я не заставлял, - ответил Джинн, ошарашенный злопамятностью своего
сотрапезника. - Но это другое... Я не просил у тебя даров и дворцов. Ты
считаешь, что я заслужил награды...
- Высочайшей, величайшей из возможных наград заслуживает твой
поступок!
- Но тогда ты можешь отблагодарить меня, помогая в вещах, которые мне
действительно важны...
- С радостью я исполню любое твое желание.
- Ты можешь...- Джинн секунду поколебался, - остановить войну в
Югославии?
- Остановить войну? Зачем?
Над таким неожиданным вопросом Джинн задумался.
- Потому что это плохо. Люди гибнут.
- Люди гибнут не потому, что война, а потому, что создают общества,
где нити их судеб сплетаются в общий узелок, переломляющий судьбу общества.
И без войны они продолжат умирать от постоянного противостояния.
- Знаешь, как говорят: худой мир лучше доброй ссоры. Плохой мир лучше
хорошей войны.
- Хорошая война имеет целью сделать плохой мир лучше.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг