- Поверь, это богатство не сделает меня счастливым. Даже наоборот. Мне
сложно все тебе объяснять, надо начинать с семнадцатого года. Ты слишком
долго пробыл в своем кувшине. Ну, пожалуйста.
- В былые дни, - медленно проговорил Хоттабыч, - человек бежал за
богатством, и никакое богатство не было достаточным, чтобы насытить его. Так
неужели теперь богатство стало столь презренно в глазах человека, что ты
находишь его стеснением? И при чем тут семнадцатый год? Объяснись.
Джинн вздохнул:
- Видишь ли, я, конечно, не против богатства как такового. Но я
предпочел бы приобрести его постепенно. Привыкнуть к нему, что ли. Одного
богатства мало для счастья. Богатство очень склонно... ну, навлекать на
человека всякие там заботы и скверные истории. Особенно - у нас в стране.
После тысяча девятьсот семнадцатого года.
Хоттабыч был в глубоком умилении.
- О юноша чудно-умеренный! - воскликнул он, - Чувства твои не
уступают чувствам самого Соломона, на нем да почиет мир. Но даже он не так
вполне презирает богатство, ибо имеет золото, слоновую кость и драгоценные
камни в изобилии. И не встречал я до сих пор человеческого существа, которое
могло бы их отвергнуть при предложении. Но так как ты, кажется, искренно
считаешь, что мои убогие и ничтожные дары не будут способствовать твоему
благу, а я хочу сделать тебе благо, а не зло, пусть будет по-твоему. Ибо
прекрасно было сказано: "Цена подарка зависит не от него самого и не от
дарящего, а только от получающего". Я прикажу забрать дары.
После таких слов сразу попросить у Хоттабыча миллион долларов в
швейцарском банке было как-то неловко. Джинн подумал, что не надо было так
горячо объявлять себя бессребреником, но потом вспомнил, что заставило его
отказаться от сокровищ.
- И знаешь, если, конечно, тебе не сложно. Ко мне должны вечером
прийти люди. У меня тут, в общем-то, и так не хоромы. А с подарками -
совсем теснота. Если бы ты мог все это убрать до вечера, было бы супер.
- Не хоромы, говоришь? - отозвался Хоттабыч, обводя лукавым взглядом
комнату Джинна, - Да, прибрать бы здесь не мешало. Знаешь что? Позволь мне
приказать убрать твое скромное жилище, а тем временем мы могли бы продолжить
нашу беседу где-нибудь на воздухе. Я хотел бы посмотреть твоими глазами этот
город и его людей. Ты не мог бы показать мне его?
- Мог бы, - сказал Джинн. - Поехали на Манежку, что ли.
- Манежка - это имя места?
- Ну.
- И ты хочешь ехать туда? На чем?
- На метро, конечно. А-а. Ты же не знаешь ничего про метро!
- Я знаю про метро все!
- ?
- Все, что содержит это слово, я знаю про метро!
- И что содержит это слово?
- Подземный город, где многосоставные повозки перемещают по длинным
норам людей от остановки до остановки.
- Ты уже был в метро?!
- Нет. Я даже не видел его.
- Откуда же ты знаешь про метро?!
- Ты сам мне сказал. Ты сказал: "метро". Каждое слово что-то означает:
предмет или понятие, качество или действие. Внутри себя слово содержит все
знания о предмете, надо только понимать его суть. Мне не нужно знать сам
предмет, чтобы понимать его. Мне достаточно названия.
- И ты можешь по названию, ну, по слову, определить его суть?
- Конечно. И наоборот - от сути или посыла произвести слово. Или
принять его. Вы, люди, специально придумываете слова, чтобы определять. И
мы, духи, в равной степени попадаем под эти определения и значения. Поэтому
я и просил тебя дать мне имя. Условно говоря, я есть твое слово - Хоттабыч.
Но вы недооцениваете силу и славу слова. Слова - производные сути и ее
источники. Суть мне известна, а слова не составляют мне труда ни в каких
языках - главное, знать суть и способ воплощения слов. Тебя ведь не
удивляет, что я говорю на твоем языке.
- Да, кстати, удивляет, конечно. Но вам, джиннам, так положено.
- Положено, только не все умеют. Вам, людям, тоже всем положено на
одном языке говорить. А вы даже внутри одного языка друг друга не понимаете.
- А ты, типа, понимаешь.
- Понимаю.
- Это, по-твоему, что такое? - Джинн ткнул пальцем в телевизор.
- Ящик из застывшей смолы и стекла. Он тоже ловит молнию проводами,
как те ящики из белой смолы, что у тебя на столе. Для чего он?
- Это телевизор. Он из пластмассы. Работает на электричестве.
Понимаешь?
- Понимаю.
- Что ты понимаешь?
- Что это - телевизор. Что он из пластмассы. Работает от
электричества. Чего тут непонятного?
- А что будет, если я его включу? Хоттабыч напрягся:
- Передача? Нет, наверное, прием. Нет. И то и другое. Будут картинки
настоящего или придуманного мира. Только, я думаю, плоские. И непонятно,
почему ты его называешь телевизор, все равно в нем увидеть можно только то,
что тебе показывают, а не то, что ты хочешь увидеть где-то далеко. Это
обыкновенный иконоскоп.
Джинн ошарашенно смотрел на Хоттабыча. "Надо же, какой продвинутый
попался!" - подумал он.
- Хочешь, я могу превратить его в настоящий телевизор, - предложил
Хоттабыч.
- Не надо, - испугался Джинн. - У меня пока Интернет есть, мне
хватает.
При этих словах Хоттабыч рухнул на колени и стал неистово целовать
Джинну носки. Прямо скажем, не очень свежие.
- Ты чего? - опешил Джинн. - Давай вставай, блин, тяжелый такой, у
тебя чего, припадок? Вставай, тебе говорю.
Хоттабыч нехотя поднялся.
- Ты чего?
- Воистину ли ты властитель мира "Интернет", о светлейший из светлых?
- спросил шепотом Хоттабыч и добавил: - Прости мне мой вопрос.
- Ну, в известном смысле... с чего ты взял?
- Ты соблаговолил сказать, что у тебя есть Интернет.
- Ну, в некотором роде, но я имел в виду доступ. Ты чего?
- А, ничего, - отмахнулся Хоттабыч и продолжал как ни в чем не
бывало: - Расскажи мне еще о вашем мире.
Джинн посмотрел на Хоттабыча с тревогой. Непонятно было, какие еще
достижения цивилизации могут спровоцировать припадки покорности эфрита.
Реакция джинна на Интернет очень удивила Джинна и была совершенно ему
непонятна, особенно после иконоскопа и метро. На всякий случай Джинн решил
ничего не говорить об атомной энергии.
- Ну, - сказал он неуверенно, - вот, телефон...
- Так вот по чему ты разговаривал сам с собой, - радостно воскликнул
Хоттабыч, - это был телефон!
- Бывает еще сотовый и спутниковый...
- Вот это да! - восхитился Хоттабыч. - Воистину удобно для смертных
человеков!
- Компьютер...
- О! Это действительно удивительно! Подарить мозги бездушному ящику!
Почему было не сделать компьютер из дерева или цветка - вы смогли бы
познать мир гораздо лучше... А еще?
- Магнитофон и радиоприемник...
- Еще!
- Электрическая лампочка...
- Еще!
- Ну. - Джинн оглядел комнату в поисках интересных предметов и
оставил взгляд в окне. - Самолет!
- Это для меня не ново. Для этого есть ковер, который покрывает
расстояния в воздухе...
- Так это правда?!
- Что?
- Про ковер?
- Конечно. Только мы им редко пользуемся.
- Почему?
- Потребляет много... - как-то уклончиво пояснил Хоттабыч.
Джинн из деликатности не стал уточнять, а задумался, чем бы еще удивить
понятливого Хоттабыча. И тут вдруг в голову ему пришла неожиданная мысль.
- Скажи, - осторожно спросил он, - а Земля плоская?
- Земля? - Хоттабыч улыбнулся. - Земля разная. Разве море - всегда
плоское? А горы? А леса? А пустыни? Я очень много знаю о Земле. Гораздо
больше, чем ты - о небе. Мы на Манежку поедем? А то здесь не успеют
прибраться.
- Поедем... - Джинн надел кроссовки. - Хоттабыч, тебе ведь не сложно
будет переодеться? Ну, как-нибудь попроще - джинсы, тишку. - Он еще
говорил, а Хоттабыч уже оказался в голубых джинсах и простой светло-серой
футболке со скромной вышивкой "Quicksilver". Из-под джинсов выглядывали
расшитые золотом остроносые мягкие туфли. Ну, такие, короче, как у джиннов.
- Вот это скорость! - воскликнул Джинн.
- Это еще не скорость, - ответил Хоттабыч. - Если ты настаиваешь на
метро как средстве перемещения, я повинуюсь. Но есть более быстрый способ.
- Ковер-самолет?
- Еще лучше. Ты знаешь, куда мы едем?
- Знаю, конечно!
- Можешь себе хорошо представить это место?
- Разумеется!
- Тогда надо просто взять и перенестись туда. А я последую за тобой.
- Знаешь, я так не умею...
- А ты попробуй.
Джинн покорно закрыл глаза и представил себе пафосно ограненную
мрамором и ограниченную гранитом площадь-дом со скользкими полами и куполом,
изображающим верхнюю часть разрезанной пополам и. выпотрошенной земли. Когда
он их открыл, ничего не изменилось.
- Нет, не так, - сказал Хоттабыч. - Подожди, я помогу тебе. Нужно
представить не место, а образ места. Ты должен отдаться волнам эфира,
вдохнуть суть этого места и выдохнуть в него обратно себя. Закрой глаза.
Джинн послушно закрыл глаза, вспоминая все Манежные тусовки и пытаясь
представить себе, как его несет куда-то по эфирным волнам, стараясь, чтобы
это куда-то было местом, где его часто ждали друзья. Эффект получился
странный: его действительно куда-то понесло, ко в то же время он оставался
на месте, причем то же время уложилось в одно мгновение, но вместило в себя
чужой телефонный разговор, ударившись лбом об который Джинн снова очутился
дома, отброшенный невероятной плотностью плоскости, в которой этот разговор
происходил.
- ... ну и он на сегодня договорился встретиться, - сообщал первый
мужской голос.
- Расскажешь потом, - отзывался второй.
- Я тогда сегодня звонить уже не буду, если помощь не потребуется.
Тогда в конце недели. Я, как обычно, деньги завезу. Или вы заедете.
- Хорошо.
- Честно говоря, я бы вам и рассказывать ничего не стал, если бы вы
сами не спросили. Там конкретно еще ничего непонятно. Разобраться надо
сначала.
- Ну вот и разбирайтесь. Где вы встречаетесь?
- Да он договорился домой к нему подъехать! Вот что значит у.человека
ни одной ходки! Вообще не соображает. Я ему говорю: ты что, просить к нему
пойдешь?
- А он что?
- Нет, говорит, просто хату посмотреть хочу.
- Ну, правильно. А что, он не видел?
- Нет. И я не видел.
- Так посмотрите, может, не на чем сыр-бор поднимать.
- Да и так не из-за чего, я же говорю! Просто вы сами спросили. Только
домой - это неправильно. Да все неправильно. Надо было что-то умное
придумать. Я ему говорю, ты определись, что тебе от него надо - чтобы он
работал или просто денег с него снять. А он говорит - что получится.
Александр меня вообще беспокоит. Представляете, заявил тут, что ему на
понятия наплевать.
- Я про ваши понятия слышать ничего не желаю.
- Беспредел без понятий-то, Николай Алексеевич. Все ваши законы только
на понятиях и держатся.
- А ты не умничай. Знаешь прекрасно, что вас и без всяких понятий
можно было бы за секунду ногтем раздавить, если бы не законы.
- Да если бы мы вам не нужны были, давно бы уже раздавили. И дело тут
не в законах. Законы ваши одним вам и понятны, они для вас. А понятия - для
всех. Вот поэтому мы вам и нужны. А вы - нам.
- Ладно, кончай болтать. Еще не хватает конфликты устраивать на такой
ерунде. Мне некогда. Если что-то срочное или сами не сможете разрулить,
звони. А так я сам тебя найду. Пока.
- Всего доброго. Супруге привет.
Короткие гудки.
Джинн потер лоб и вопросительно посмотрел на Хоттабыча.
- Совсем забыл, - сказал Хоттабыч. - Такое странное место - этот
город. Очень плотный воздух на нем. Все тонкие миры забиты какими-то
разговорами, словами и знаками, многие из которых столь враждебны и алчны,
что испугали даже меня. Я спрашивал духов воздуха, но они все заняты
доставкой чужих слов, а те немногие, кто смог уклониться от этой работы,
служат охранниками путей, по которым ваши духовидцы получают пищу и сны. Я
еле вымолил позволение выйти этой дорогой, чтобы найти Сулеймана, ибо меня
не было в их списках.
- Нашел? - спросил Джинн.
- Что - нашел?
- Сулеймана.
- Нет, - покачал головой Хоттабыч, - не нашел. Я не успел искать. Я
сначала сделал себе разрешение находиться здесь, потом разрешение на
сокровища, потом пропуск на пользование путем, потом разрешение покидать
пределы вашего языка, потом еще несколько разрешений - извини, ты их все
равно не поймешь. Все стало очень несвободно - они говорят упорядочение, но
нет в этом никакого порядка. Теперь у меня есть все необходимые допуски, но
я отдал за них двенадцать земных жизней. Вот почему меня не было так долго.
- Бюрократия там у вас, в небесной канцелярии? - ухмыльнулся Джинн.
- А у вас?
- Ну! У нас-то - конечно!
- Так все связано, - вздохнул Хоттабыч. - Закрой паза. Только не
думай ни о чем - я сам тебя перенесу. Только не подглядывай.
И Джинн честно зажмурил глаза.
Краткое содержание одиннадцатой главы
Утром Хоттабыч снова появляется на квартире у Джинна, но вместо того,
чтобы попросить у него защиты для себя и своего богатства, Джинн просит
Хоттабыча отменить подарок. Хоттабыч соглашается, но не делает новые чудеса,
а расспрашивает Джинна о нашем мире. В свою очередь Джинн, вместо того чтобы
просить чудес от Хоттабыча или хотя бы выяснить, как он появился из пустого
кувшина, разговаривает с ним о вещах, не имеющих отношения к сюжету. Они
собираются на Манежную площадь, и Джинн не сразу осваивает способ
перемещения, предложенный Хоттабычем.
Глава двенадцатая,
в которой старость - не радость и подстава с квартирой
Когда он их разожмурил, вокруг была Манежная площадь. Обещание не
подглядывать он сдержал, а вот ни о чем не думать просто не смог. Его
зажатое воображение исподтишка подкинуло ему картинку - и глобус, и
лавочки, и фонари. Он представил себе все это так отчетливо, что когда
открыл глаза, ничего не изменилось. И даже люди, набросанные в его фантазии
штрихами, остались те же - только приобрели детальные очертания.
- Клево! - сказал Джинн.
Рядом стоял Хоттабыч в глупых золотоносых туфлях.
- Хоттабыч, - с незаслуженным упреком сказал Джинн, - кеды.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг