- Может быть и ненавижу. Но почему?.. Как говорится, кого люблю, того
и ненавижу. Я в самом деле крещен, я сопереживал церкви, когда думал, что
ее коммунисты притесняют... Я пристрастен потому, что, наверное, слишком
много спрашиваю. Хотя, слишком ли? Если наша церковь за Россию, то почему
ни слова против продвижения НАТО? А у церковников в самом деле немалая
власть!.. Но даже не пикнули. Мол, не наше дело. Мирское!.. Какое, к
черту, мирское? Там же проклятые католики, с которыми мы на ножах! А вот
если бы в России был ислам... ну, предположим такую невероятность!.. разве
позволил бы?.. Пусть даже не газават немедля, но духовенство ислама ясно
бы дало понять, что найдется миллион мюридов, которых не заботят пути
отхода с места теракта!.. С бомбой под пиджаком бросятся в реактор
американского ядерного центра, взорвут себя и других в час пик на станции
метро... Бесчеловечно, мирные жители? Извините, разве не эти мирные
посылают НАТО к нашим границам?.. Армия лишь выполняет их волю. Что
смотрите с таким ужасом? Мирные жители не только содержат армию, но и
выбирают президентов, которые послали НАТО! Извините, народ отвечает не
только за свое правительство, но и за действия этого правительства.
- Но нельзя же наносить удары...
Кречет удивился:
- Почему? Не знаете? Потому, что такова точка зрения американцев.
Которую они так ловко всобачили миру. Недалекому человеку, что живет
простейшими навязанными алгоритмами, кажется, что другой точки зрения
вообще нет. Великая победа американцев в том, что сумели навязать свой
тупой образ мыслей почти всему более развитому западному миру. Отдельные
голоса протеста не в счет: тупая масса жует американскую жвачку и
повторяет удобные американцам лозунги... Словом, у меня отношение к нашей
церкви как у крестьянина, в село которого ворвались печенеги и жгут,
насилуют, убивают. Но в селе есть великий богатырь, который сейчас
растолстел и сидит на печи, жрет водку. Если не слезет с печи и не защитит
село, то на кой его кормить? Надо звать другого, а этого в шею. И пусть
другой хоть с раскосыми глазами, но чтоб село охранял
Временами мы переставали слышать злой президентский голос, в здании
нас оттирали охранники, даже широкие коридоры не позволяли догнать,
все-таки идти надо только по красной дорожке, даже по оранжевым краям
неприлично, а если соступить еще на шаг вправо или влево, то все
телекамеры засекут как террориста, шпиона.
Из гостеприимно раскрытых дверей волнами шел одуряюще ароматный запах
кофе. Спина моя сразу выпрямилась, сердце начало стучать чаще и радостнее,
как у наркомана при виде ящика с драгоценными ампулами.
В глубине зала промелькнула Марина. Когда мы переступили порог, за
длинным столом уже сидели рядком, как куры на насесте, нахохленные,
несмотря на жару, Забайкалов, Усачев, Краснохарев, еще несколько
министров, глав разных комитетов, подкомитетов и околокомитетов. В стену
было вделано с десяток телевизоров, все работали, показывая разные каналы.
Если кого и коробила такая профанация строгой работы правительства, то
никто не показывал виду.
Кречет вскинул руки над головой, ни дать ни взять - умелый
центрфорвард, забивший победный гол, только голос его звучал вовсе не
победно:
- Черт!.. Даже буддисты, кришнаиты и прочие восточные учения, слабые
и ленивые от древности, пришли в Россию! Уже русские Ваньки и Маньки
пляшут на улицах Москвы в желтых халатах и с бритыми головами! Но что-то
не видел, чтобы православная церковь оторвала жирный зад от печи и пришла
в Индию или хоть куда-нибудь!
Коломиец либо попытался встать на точку зрения президента, либо умело
подыгрывал:
- Православие привыкло, что в церковь и так загонят палкой. Сперва
гридни, потом - городовые, а ныне - школьные учителя, депутаты, президент,
министр обороны.
Коган сказал вполголоса:
- Еще чаще - министр культуры. Хорошо, хоть министра финансов не
винят!
- Наверное, не уверены, что вы еврей, Сруль Израилевич, -
посочувствовал я.
- Какие им еще доказательства предъявить? - помрачнел Коган. - Разве
что...
Кречет тяжело опустился за стол, брезгливо отодвинул бумаги:
- Это очень больной вопрос с нашей религией! Я соблюдаю равенство
всех религий... какой политик хоть что-то соблюдает!.. потому что
дозагонялись палкой... Даже кришнаиты, тьфу, теснят православную церковь у
нее дома. Здесь, в самой первопрестольной! Я - практик, не министр
культуры и изячной речи. Если нашего сторожевого пса петух бьет, то я не
стану защищать его от петуха - хороши будем оба! - а просто заменю самого
пса.
Я застыл, мороз прошел по коже. Остановившимся глазами обвел
собравшихся, все слышали страшные слова, но не вникли.
Медленно, очень медленно, словно от лишнего движения мог рухнуть мир,
я перевел дыхание.
Глава 16
В зале было прохладно, воздух чист и свеж, несмотря на работу легких
десятка крупных мужчин, из которых трое-четверо уже страдают отдышкой. По
трем каналам мелькнули кадры с американским президентом на трибуне, но
когда Кречет взял пульт и добавил звука, там уже пошли новости спорта.
- О чем он говорил? - спросил Кречет.
- О чем еще, как не о своем НАТО? - ответил Забайкалов медленным
рокочущим голосом, словно молол зерно на ручной мельнице. - Они упиваются
победой.
- А как сказал?
- Что прием новых членов НАТО будет продолжаться, хочет того Россия
или нет. А свои войска США будет придвигать к границам России, протестует
это географическое пространство или молчит в тряпочку. А в заключение
сладкая пилюля: мол, зато в Совете Европы Россия всегда будет занимать
достойное ее место!
- Хорошо сказано, - восхитился Кречет. - Проще говоря, нам указали,
что наше место возле параши.
Забайкалов хмуро взглянул на министра обороны, но Яузов молчал,
рисовал в блокноте. Забайкалов сказал раздумчиво:
- Американская армия - великолепно вооружена и обучена. Ее солдаты не
голодают, как наши, у нее первоклассное оружие, но ее мощь - это мощь
пулеметов, гранатометов, а теперь и ракет. За всю историю войн ни один
американец не бросился на амбразуру, не направил горящий самолет на
колонну танков, не застрелился, чтобы не попасть в позорный плен! А у нас
так поступали сотни и тысячи простых солдат и офицеров.
Кречет прервал:
- Боюсь, сейчас ни один не бросится под танк. За... такую Россию.
Яузов с таким усилием разлепил губы, словно они были заварены
электросваркой:
- Да, американизация дошла и до нас. Американский образ жизни,
американские ценности... Чисто американское: "Плюй на все высокое и береги
здоровье", или же: "Соблюдай только свою выгоду, а на идеалы - плюй".
Все!.. Я не уверен, что напади на наши земли враг, наши солдаты выступят
против него с оружием. Конечно, мы можем погнать их в бой, как погнали в
Афганистан или Чечню, но чтоб сами.... Чтоб сами схватились за оружие и
бросились в бой!.. Господин президент, вот вам еще одна задачка. За такую
Россию умирать не хочется. Но что сделать, чтобы за Россию снова шли на
смерть с песней?
Коган посмотрел на часы,
- Господин президент, хоть сегодня суббота, но раз уж собрались, то
давайте работать. Даже странно, что от боевого генерала... Гораздо важнее
сейчас срочно отыскать деньги. На любых условиях! Шахтеры выдвинули
ультиматум, Урал грозит отделиться, а танки не помогут, ибо голодным все
равно от чего умереть. Самый идеальный вариант - это кредиты под любые
проценты. Все-таки отсрочка, а там есть надежда как-то вывернуться. Про
инвестиции уже молчу, теперь нам их не видать...
Кречет смотрел исподлобья, широкие ноздри хищно подрагивали. Бурое
некрасивое лицо было словно высечено из камня.
- Неплохие задачи, - проговорил он медленно, - поднять национальный
дух, получить инвестиции, остановить продвижение НАТО на восток... что
еще? Ага, накормить страну во мгновение ока, изничтожить преступность,
покончить с пьянством, разом искоренить наркоманию, заставить западный мир
снова нас уважать или хотя бы бояться...
Он перечислял задумчиво, загибал пальцы. Я ощутил, что все затаили
дыхание. Вдруг показалось, что он сейчас встанет из-за стола и весело
объявит, что решил эту универсальную задачу. Надо всего лишь сделать вот
так и эдак. Все просто!
Генерал шумно выпустил воздух. Кто-то вздохнул. Наваждение спало, я
со стыдом подумал, что тоже поддался могучей натуре этого грубого сильного
человека, на миг поверил, что может решать не только силовые проблемы.
Правда, другие тоже поверили, видно как отводят глаза.
Кречет что-то бормотал, загнул уже все пальцы, но разуваться не стал,
поднялся неторопливо из-за стола:
- Похоже, все это решаемо.
В комнате словно ударил беззвучный гром. Оглушенные, мы вытаращили
глаза, сидели как статуи из тяжелого свинца. Наконец Яузов проговорил с
трудом:
- Как это... решаемо?
- А так, - ответил Кречет, - надо просто взять и решить. То есть,
решиться!.. Василь Палыч, ты прав насчет засилья духовенства в жизни
общества. Но если уж нельзя разом освободить людей от этого дурмана, то
надо хотя бы уравновесить. С завтрашнего дня... нет, уже с сегодняшнего,
буддистам и прочим индуистам в массмедия будет отведено места столько же,
сколько и православной церкви. Это первое. Второе...
Все нервно двигались. Коломиец вскочил, лицо было белее мела:
- Но это же... это же удар по национальной культуре!
- Почему? - удивился Кречет. - А не реализация ли статьи Конституции,
что все конфессии равны? Да и вы сами вроде бы отзывались о православии
так, что услышь вас отцы церкви, вас бы не только отлучили, но заанафемили
бы по всем статьям!
- Это другое дело! - воскликнул Коломиец. - Одно дело - ругаю свою
религию, другое - чужие пробуют на ней когти и зубы. Все-таки православие
всегда было государственной религией! Даже, когда церковь была отделена от
государства, наши духовные истоки...
Кречет бросил насмешливо:
- Совсем недавно и Советская власть в России казалась незыблемой!..
Вон по всем каналам астрологи, гадалки, ясновидцы, шаманы, целители,
колдуны, черт бы их всех побрал, а церковь хоть раз выступила против? А
она обязана выступать!.. И бороться обязана.
Он взял со стола пульт ДУ, понажимал кнопки. На шести каналах из
десяти шло праздничное богослужение из главного собора. Все блистало
золотом, церковные иерархи двигались толстые, как стога сена, покрытые
золотыми попонами, гудели как шмели монотонно и и усыпляюще. Покорная
толпа рабов внимала благоговейно. А если кто и пришел просто поглазеть, то
страшился поднять глаза.
- Я на что хочу обратить внимание, - сказал Кречет серьезно, в
металлическом голосе появились человеческие нотки, - никто почему-то не
замечает, что сейчас опасно не столько привилегированное положение
православной церкви, как угнетенное состояние ислама! Привилегии
расслабляют, мы это видим, а угнетенное положение сплачивает! Заставляет
встряхнуться, смести сонную одурь, заставляет бороться, добиваться, а то и
браться за оружие... Идиоты не понимают, что, дав исламу статус
равноправия с православием, я тем самым ослабляю его! Те борцы за
справедливость, которыми движется любой социальный прогресс, отойдут от
ислама, займутся бизнесом, искусством, спортом...
Очень медленно на лицах членов кабинета проступало некоторое
облегчение. Кречет не идет против православия, это дико было бы отказаться
от такой мощной поддержки власти. Да и вообще... Наоборот - старается не
дать возрасти недовольству народа против жирных и ленивых попов. Что ж,
президент крут, но в логике и умении смотреть далеко ему не откажешь. А
могучий кулак и свирепая воля позволяют проводить эти реформы...
Я видел по их лицам, что уже все или почти все успокоили себя этой
сказкой. Хотели успокоиться и успокоились.
Страх холодил мое тело так, что я страшился протянуть дрожащую руку к
чашке с кофе. Я-то знал настоящую глубину и ужас задуманных реформ.
До обеда разбирались с текучкой. К моему удивлению, сумели запрячь
даже меня, хотя я каждое слово сопровождал извинениями, что я не
специалист, я вам наработаю. Кречет успокоил, сообщив, что этот метод
брэйнсторминга, которым они пользуются, называется "постучать в дурака",
когда совет... гм, неспециалиста может натолкнуть на верное решение.
- Что-то вроде "Посоветуйся с женщиной и поступи наоборот", - пояснил
ехидный Коган. - А с футурологом, так вообще...
Коломиец приподнял белоснежный манжет, отодвинулся, лицо приняло
брезгливое выражение, но это сказывалась просто возрастная дальнозоркость:
- Ого!.. Мы молодцы. Впрочем, еще Бисмарк сказал, что Россия медленно
запрягает, но быстро ездит!
За столом заулыбались, я видел даже, как расправляются плечи.
Бисмарк, заклятый наш враг, величайший из канцлеров, если уж сказал такое,
пусть сквозь зубы, то тем более его слова весомы. Друг может похвалить, а
если признает враг, то...
Я тоскливо посмотрел по сторонам. Забайкалов перехватил мой взгляд,
усмехнулся. Его рокочущий неторопливый голос прокатился, как тяжелая
волна:
- Деза.
- Что? - переспросил, не поняв или не расслышав, Коломиец.
У него тоже грудь гордо выпятилась, как у петуха на плетне, что
вот-вот запоет, и по его крику немедленно взойдет солнце. А не закричит
свое "Кука-ре-ку", и никакого солнца, только ночь да звезды, спи вволю.
- Деза, - повторил Забайкалов так же неспешно. - Дезинформация.
Уловка, которую запускает противник, чтобы ввести оппонента в заблуждение.
На него смотрел не просто недоверчиво, а с неприязнью. Даже Кречет
насупился, сдвинул брови, на лбу пролегла глубокая морщина, словно
противотанковый ров.
- Мы знаем, что такое деза, - сообщил он.
- Да?
- Но при чем тут деза?
- Бисмарк был гений, - сказал Забайкалов невозмутимо, даже довольно,
словно это он в молодости успел побывать и Бисмарком. - Он сказал такое,
зная русскую лень, что мы вот уже сотню лет вовсе не запрягаем. Знаем, что
ежели восхотим, то слезем с печи, запряжем и... обгоним. Сам Бисмарк такое
сказал!.. Эх, зря не сказал, что ежели русские кинутся с моста в реку, то
вылетят лебедями. Кто знает, может быть, такого дурного народа уже не было
бы...
Министры переглядывались, недовольно хрюкали. Я бросил невинно:
- Вот ежели Бисмарк сказал бы, что русские - ленивые дураки, то
именно это мы назвали бы дезой! А когда назвал нас красивыми и умными,
которые даже не слезая с печи и не вытирая соплей с морды, все равно самые
лучшие - то с этим мы согласны.
Забайкалов слегка кивнул с благодарностью, я ощутил, как между нами
протягивается крохотная ниточка понимания, зато Кречет недовольно рыкнул:
- Ладно, умники. Давайте работать. А то уже пять лет изобретаете
экономические реформы, а страна уже завшивела!
- Россия, - впервые за долгие часы работы подал голос Усачев.
Кречет тут же повернулся к нему всем корпусом:
- Ну-ну.
- Я что, - сказал Усачев сразу же, он оглянулся на Краснохарева, - я
всего лишь скромный ученик...
Кречет кивнул с недобрым прищуром глаз:
- Учитель отвечает за своих учеников. Хотя бы сейчас.
- А то, - сказал Краснохарев сердито, - что европейские реформы,
европейские методы... увы!... у нас не срабатывают. Особая у нас страна
или нет, существует русский путь или не существует, умом нас понять или
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг