проигрывал. С ним бы посоветоваться! Не шутка - в один конец!
- но придется решать самому. Самому же себе Кирилл, как всякий
интеллигент, верил меньше, чем другому человеку.
В Малом Мире на станции двенадцать человек. Достаточно, но
еще сие ни о чем не говорит. Разные причины могли загнать их
туда. На Северный полюс стремились тоже не за уютом. На станции
могли оказаться честолюбцы, мизантропы, фанатики всех мастей...
Правда, двенадцать человек - это двенадцать. Уже не одиноко.
Вернувшись домой, остановился на пороге, заново осматривая
квартиру. Стандартная комната, стандартная мебель, стандартные
книжные полки со стандартным набором книг... Как говорят
друзья, ни удавиться, ни зарезаться нечем. Одно отличие от
стандарта, да и то во вред репутации - пять трехлитровых банок
и два аквариума с... муравьями. Были бы рыбки, можно было бы
женщин приглашать, а так каждая перекашивается в визге: убери,
выброси, это же гадость, насекомые! А потом навязывают, а то и
сразу приносят сиамских котят, щенков, попугайчиков. Искренне
уверены, что он прослезится от счастья.
Женился на последнем курсе, но кандидатскую защищал уже
вольным казаком. Детей не было. Сперва жена берегла фигуру,
потом оказались уже на разных льдинах. Университетские девицы
умело расставляли сети, но с муравьями он был счастлив всегда,
а от общения с женщинами оставался сиропный привкус
неискренности. Худшее в том, что сиропом пахло с обеих сторон.
Он подбросил сахару в кормушку, снял трубку телефона:
- Алло?.. Виктор, привет. Да, я... Слушай, мне предлагают
длительную командировку... Ну почему обязательно в
развивающуюся... В самую что ни есть развитую. Это твое дело,
можешь не верить... Да, заедь утром. Могу оставить под
ковриком, если не успеешь.
Отбывая в командировки, он отдавал ключи школьному
приятелю, тот после очередного развода жил в коммуналке. Виктор
исправно кормил муравьев, подливал им воду, по собственной
инициативе приносил из общей кухни тараканов, таких жирных и
крупных, что едва помещались в спичечных коробках. Кирилл по
возвращении находил пустые бутылки, женские шпильки, однажды
выудил из-за дивана лифчик, зато муравьи были сыты и веселы.
Трудно приглашать гостей, когда вот уже несколько лет
муравьи по квартире ходят свободно, устраивают сражения, делят
территорию, устанавливают иерархию отношений, выясняя, кто из
них доминант, кто субдоминант, кто субдоминант второго и
третьего порядка, а кто просто дичь...
Еще задолго до первого рейда в Малый Мир, где пропала Саша
Фетисова, он, мысленно уменьшившись, бродил подземными
переходами в банке, таскал землю, охранял, охотился, бдил, пас
тлей, гонял божьих коровок... Это помогло найти Фетисову. А вот
сейчас вяло жует бутерброд, прихлебывает остывший чай и смотрит
на муравьев, смотрит... Не решается?
В институт Ногтев отвез его на другой день рано утром.
Трижды проверили и перепроверили документы. Когда поднялись в
зал, Кириллу показалось, что они, уже уменьшившись, попали во
внутренности компьютера. Везде сверкали панели вычислительных
машин, на экранах плясали разноцветные кривые, над головой
шелестели воздухоочистители. Пахло электричеством, энергией,
сжимаемым пространством.
Кирилл ошеломленно оглядывался. За два года командный
пункт по отправке космических кораблей превратился в пункт
отправки суперзвездолетов. Или даже галактолетов. А может быть,
отсюда теперь руководили движением звезд. Прежние работники,
которых запомнил Кирилл, выглядели перед нынешними как
слесари-монтажники перед академиками. Воздух трещал,
раздираемый мощными силовыми полями. Хищно блестел металл,
пластик. Даже сотрудники выглядели не то компьютерами, не то
пришельцами из мира высоких энергий.
- Растем, - буркнул Ногтев неопределенным тоном.
Кирилла подвели к операционному столу. Несколько пар рук
помогли взобраться. Сверху пошел вниз потолок, в гигантском
параболическом зеркале колыхалось, как в ртутном шаре, его
исполинское бледное лицо. Качнулись ущелья морщин, на выбритом
поле подбородка торчали в лунках пни срубленных бритвой волос.
Он с облегчением закрыл глаза под маской наркоза, только
бы не видеть медленно подъезжающий широкий стол с набором
хирургических инструментов, где ярче всего блестели острые
ножи.
Он сделал глубокий выдох, и сознание покинуло его почти
сразу.
Глава 13
Тошнота, головокружение и холод в желудке, словно съел
пять порций мороженого, сидя на карусели.
Не открывая глаз, он медленно пустил пальцы по груди,
животу. Вздутые, как Змиевы валы, по груди шли бугры, круто
сворачивали к бокам, оттуда снова возвращались на живот. Самый
плотный рубец тянулся от правого бока к левому, будто Кирилл
Журавлев, доктор наук, совершил харакири, но отечественная
наука спасла недоумка. Оглушенная анестезией нервная система
приходила в себя с трудом, пугливыми толчками. Пальцы не
сгибались. Суставы ныли, словно его только что сняли с дыбы.
Когда второй раз пришел в себя, над ним колыхалось бледное
лицо с блестящими глазами. Блеск резанул по глазам Кирилла, он
снова опустил веки.
- Кирилл Владимирович! - услышал он резкий голос. - Вы
можете видеть! Не бойтесь, перестаньте жмуриться.
Розовый туман, проникающий через веки, сменился ярким
светом. Кирилл с трудом свел глаза в фокус. Перед ним стояла
огромная раскоряченная морковь, по ней ползали черные жуки.
Когда в глазах перестало двоиться, он распознал человека в
ярко-красном комбинезоне. Жуки превратились в геометрически
правильные черные пятна. Человек походил на помесь мухомора и
божьей коровки, только лицо его было бледное, с теми чертами,
которые в старину называли интеллигентными, а глаза живо
блестели. Комбинезон облегал плотно, голову скрывал капюшон,
надвинутый так низко, что Кирилл не видел даже бровей
незнакомца.
- Все в порядке, - заверил блестящеглазый. - Я местный
врач, Михаил Андреевич Кравченко, к вашим услугам. Ваш переход
прошел вполне благополучно, не волнуйтесь. Вы готовы.
- Готов... - простонал Кирилл. Собственный голос
показался ему карканьем простудившейся вороны. - Что вы
понимаете под словом готов?
Кравченко ухмыльнулся:
- Готов, это... готов к труду и обороне. К подвигам! Все
выше и дальше.
- Я не готов к подвигам... Что у вас за странная такая
психотерапия? Не у Малюты Скуратова проходили преддипломную
практику?
Кравченко успокаивающе положил ладонь ему на лоб:
- Ну-ну... Зачем вам старые внутренности? Их было так
много. Вы даже не представляете, сколько. Одних только толстых
кишек...
- Не надо подробности, - быстро сказал Кирилл. - Я
почти готов, как вы говорите. В смысле готов к труду и обороне,
к чему угодно. Особенно готов встать и уйти.
- Вот видите, как хорошо, - заверил его Кравченко, в его
глазах мелькали странные огоньки. - Лекарства быстро
выветриваются, вы в самом деле можете уже подниматься. Только
сразу натяните нашу защитную шкуру. Это аналог местного хитина.
Кутикула, как называют некоторые. Вы как специалист подберете
название поточнее.
Он с таким видом потряс перед Кириллом вторым
комбинезоном, словно тот должен был прямо со стола прыгнуть в
него с ликующим воплем.
Кирилл опустил взгляд на грудь, поспешно поднял глаза.
Скопище багровых рубцов, вздутые вены, выжженная кожа на
животе, словно там бились лбами танковые армии с применением
авиации.
- Рассосется, - пояснил Кравченко с сочувствием. -
Влезайте, влезайте! У меня шрамов больше, хотя вам в это сейчас
трудно поверить. Ничего, жив.
Он помог слезть со стола, начал поспешно запихивать
Кирилла в комбинезон. Ткань плотно обжимала тело, как
противотромбофлебитные чулки. Кирилл с трудом высунул лицо
через эластичную дыру, чувствуя себя выглядывающим из
продырявленной камеры футбольного мяча.
Комбинезоны, похоже, делали для детсадовцев. Кирилл сейчас
не отбился бы и от тли, и Кравченко без помех расправил на нем
комбинезон, натянул резиновые рукава с перчатками.
Потом перед ним поплыло. Когда очнулся, на губах был холод
и горький привкус. Он сидел на грубо сколоченном стуле.
Блестящие глаза Кравченко смотрели из клубящегося тумана.
- Пройдет, - донесся из тумана успокаивающий голос. -
Все такое прошли! Первым было куда хуже. Я знаю, первым из
постоянных был я... Пришлось самому себе делать некоторые
корректирующие операции.
Кирилл содрогнулся. Среди хирургов пошла мода удалять себе
аппендиксы и желчные пузыри собственными руками, но здесь речь
шла уже не об аппендиксе...
- А если бы... - проговорил Кирилл дрогнувшим голосом.
- Мне ассистировали Немировский и Фетисова, - отмахнулся
Кравченко.
- Они могут оперировать? - удивился Кирилл.
Это не обязательно. Могут подавать ножи, зажимы. Фетисова
стояла со шприцем наготове, на случай, если я благородно сомлею
при виде крови, а Немировский подавал ножи и комментировал...
Не знаю, сумел бы, говорю честно, если бы не его милые
комментарии, советы. Вам бы его послушать!
- Спасибо, не надо. Комбинезон, чтобы не засохнуть на
солнце?
- И вообще на воздухе. Какая у нас дворянская шкура,
лучше нас знаете. А в нем микробы не проберутся,
водонепроницаем, бритва не возьмет, гарпуном не пробить...
Правда, здешние букашечки в любом комбинезоне переломают кости,
так что в жвалы не надо. Да, ткань пропитана сильнейшими
инсектицидами. Любой хищный жук, схвативший вас, тут же задерет
лапы кверху!
- Это неплохо, - сказал Кирилл с сомнением.
- К сожалению, ткань небезопасна и для человека. Если
поцарапаетесь, старайтесь не коснуться.
- О, господи!
Кравченко сокрушенно развел руками, но глаза его смеялись:
- Только начинаем! Без ошибок у нас ничего не делается. Я
как врач первым встречаю новичков, так что давайте сразу покажу
средства выживания. Я чувствую себя не столько врачом, сколько
инструктором зеленых - или голубых? - беретов.
За его спиной стена была в ярко-красных и оранжевых
баллонах, острых баграх, гарпунных ружьях, странных пистолетах
с широкими стволами.
- Подводной охотой не увлекаетесь? - поинтересовался
Кравченко. - В снаряжение входит гарпунное ружье. Не для
охоты, для выволакивания себя из-под обвалов, липучки, паутины,
капли росы... Ясно? Стреляете, гарпун цепляется, потом тянете
за линь. Только не рыбу, а себя.
- Толково, - одобрил Кирилл.
Кравченко усмехнулся уголками губ:
- Были привлечены лучшие специалисты по вооружению.
Такого напредлагали! Выбирали, что попроще... Вы только
поосторожнее с баллончиками. Не опробованы в серии, некоторые
взрывались. Это было зрелище!
Он восхищенно покрутил головой. Кирилл пугливо смотрел на
гарпунное ружье: не любил технику вообще, а НТР в особенности.
Проще было бы на старой резиновой тяге!
- А вот набор аэрозолей, - говорил между тем Кравченко,
в глазах его появился нехороший блеск.
- А чем опасны они? - спросил Кирилл подозрительно.
Кравченко сказал победно:
- Многих хищников отпугивают на все сто процентов!
- Наконец хоть что-то...
- ...зато других хищников, - закончил Кравченко
сладеньким голосом, - почему-то привлекают со всех
окрестностей. Похоже, даже из-за границ Полигона летят, ползут,
скачут, пресмыкаются... Такое может быть?
- Бабочки чуют друг друга за километры, - ответил
Кирилл. - Знаете что, я человек сугубо штатский. Даже в армии
не служил. Пусть пока оружие отдохнет от меня.
Он был так слаб, когда решился двинуться вдоль стены, его
даже не бросало к потолку или к стенам, как в первые минуты два
года назад.
- Где остальные? - спросил он, борясь с головокружением.
- Работают, - ответил Кравченко с удовольствием. Лицо
его порозовело. - Здесь столько работы! Все боятся минуту
потерять, спят по три-четыре часа. Могут в зубы дать, если
оторвешь от работы.
- Меня больше не интересуют Немировский и Фетисова. Уж
их-то отрывать можно!
- Не скажите. У них собственные увлечения, - ответил
Кравченко глухо. - Подождите до вечера. Перед сном люди
соберутся в кают-компании. Такое правило! Я должен обследовать
всех. Хоть бегло, но обязательно... А утром Мазохин, наш
начальник станции, даст вам работу. Сегодня отдыхайте,
набирайтесь сил.
Уже утром на работу, подумал Кирилл со смешанным чувством.
Здесь не до отдыха. Впрочем, Кравченко - врач, ему виднее.
Хороший вроде бы человек. Только глаза отводит... Кстати,
что-то фамилия знакомая. Не тот ли, которого Дмитрий костерил
два года назад? С лифтом запоздали, санобработку задумали не
вовремя...
- Немировский и Фетисова тоже придут? - спросил Кирилл с
подозрением.
Кравченко помолчал, глаза его шарили по стенам с оружием.
Когда молчать стало уже нельзя, он ответил глухим голосом, все
так же изучая стену:
- Будем на это надеяться. В старину сказали бы, будем за
это молиться.
Кирилл насторожился, слабость на миг отступила:
- Что-то стряслось?
Кравченко был хорошим хирургом, но, по-видимому, не
годился ни в шпионы, ни в дипломаты, ни в Климаксовы. Он
краснел, мялся, наконец ответил несчастным голосом:
- Они ушли как обычно, с восходом солнца. Кормимся на их
счет, другие станцию не покидают. Да, приказ Мазохина.
Немировский вернулся часа через три. Узнав, что Фетисовой еще
нет, побелел, ринулся обратно... Миновало уже двенадцать часов.
Мазохин готовится объявить всеобщую тревогу. Ничего не даст,
конечно. Кто исчезнет, уже не возвращается... Если же пропали
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг