Гробовое молчание провожало его от трибуны и до момента, как он
сел на свое место. Даже спикер не нашелся сразу, что сказать, не дал
слово следующему, как делал всегда, а долго провожал Крылова
выпученными глазами. Да и потом, когда Крылов дожидался конца
заседания, он нет-нет да ловил на себе пристальный взгляд этого
прожженного политика.
На трибуне что-то серенькое мямлило о духовности, о возрождении
и сохранении ценностей, наверняка под ценностями понимая
раскрашенные доски прошлого века, в зале нарастал привычный гул от
множества здоровых потных мужчин: сопели, пердели, чесались, ерзали,
кресла стонали под могучими телами тяжелоатлетов, кондиционера
стонали от перегрузки, вытягивая всю эту вонь...
...зато в офисе жизнь бурлила. Что делается по ту сторону стены
Крылов почти не замечал: там всего лишь дан старт предвыборной
агитации. По ящику, в газетах и даже в Интернете рябит от одинаково
толстых кандидатских рож в президенты. Все красные и холеные, в
глазках презрение к этим двуногим, но на губах сладчайшая улыбочка:
ах вы ж мои дорогие избиратели! Нет, еще круче - мой дорогой
гребаный электорат...
Сам он коротко выступил по телевидению в отведенное для него
время, довольно неудобное, но в лимит не только уложился, даже
отказался от остававшихся трех минут. Мол, программу скифов уже
знают, повторять незачем. Скифы и вечером говорят то же самое, что
говорили утром.
Потом внезапно агитация прервалась. Наступила предвыборная
пауза, когда всякая пропаганда запрещена. Крылов обращал на это
внимания не больше, чем на землетрясение в Панаме: пять тысяч
погибло, но это в Панаме, жаль, но и хрен с ними, а вот раздавленная
перед домом кошка с вылезшими на асфальт кишками впечатляет куда
ярче...
Яна не кошка, но эти сложные отношения, в которых все не
удается разобраться, истерзали больше, чем сто тысяч президентских
кампаний.
Сегодня они пересеклись на улице. Он предложил заехать к себе,
Яна наморщила в задумчивости лобик:
- Знаешь, если тебе надо разгрузить семенники, то я помогу с
этой проблемой в твоей машине... Понимаешь, мне надо на вернисаж. На
мои картины нашлись покупатели!.. Уже две продала, а это теперь
успех!
- Ох, - сказал он с трудом. - Яна... Я хочу быть с тобой. Я не
могу без тебя. Я хочу, чтобы ты стала...
Она засмеялась, смех ее сводил его с ума, возразила:
- Стала? Я хочу, чтобы меня воспринимали такой, какая я есть!
Разве ты хочешь не того же?
- Нет, конечно, - ответил он честно. - Я хочу, чтобы меня
воспринимали таким, каким я хочу быть. Или хотя бы таким, каким
иногда получается.
Она наморщила лобик, не поняла, на всякий случай надула губки.
- Это что же? Новое строительство коммунизма?
- Яна, - сказал он умоляюще, - неужто трудно поверить, что на
свете могут быть люди, что в самом деле живут согласно тем
принципам, которые провозглашают?.. Есть на свете разные чудаки! Я
такой... Но, как видишь, даже чудаки не всегда бомжуют и роются в
мусорных баках.
Народ обтекал их, но многие замедляли шаг, а то и
останавливались в сторонке. Крылов ловил и на себе непонимающие
взгляды: кто он, что с ним беседует Такая женщина?
Яна простодушно не замечала их, причем в самом деле не
замечала, а не прикидывалась. В ее глазах внезапно зажглись веселые
искры.
- А вот и не так, - заявила она победно. - Ты не роешься в
баках, но у Алексея офис уже вдвое больше, у него свой особняк на
Рублевке, он открывает свое казино! Представляешь? Когда много
денег, как-то легче переносится, что не в них счастье.
- Это я как раз представляю, - ответил он. - Сам черт не
разберет, как впереди оказываются те, которые идут назад! Это
Россия, все еще Россия... Всегда выигрывают те, кто любое движение
живых существ всего мира сводит к непрерывной циркуляции навоза. Они
становятся политиками, правят миром... Но мы это поломаем.
- Как? Алексей ведет себя разумнее.
- Разумный, - согласился Крылов, - приспосабливается к миру, а
неразумный упорно пытается приспособить мир к себе. Поэтому в жизни
преуспевают разумные, зато прогресс зависит от неразумных людей.
Она уже оглядывалась на темный в солнечном свете зев подземки,
Крылов поспешно купил у ближайшего мороженщика два любимых Яной
стаканчика "Сливочное с орехами", она вынужденно остановилась: в
метро пускают голых, но не с мороженым в руках.
Крылов со злостью и отчаянием подумал, что в такие
предреволюционные периоды, как сейчас в России, люди, едва годные
для того, чтобы грести веслом, нередко овладевают рулем.
- Алексей говорит, - сказала она, облизывая длинным языком
снежно белый столбик, - что разница между умным человеком и дураком
в том, что дурак повторяет чужие глупости, а умный придумывает свои.
Так стоит ли стараться быть умным? Результат один...
- Когда повтор, - пояснил он, - это всегда прошлое, а
придумывание - иногда... хотя бы иногда - будущее.
- Я никогда о нем не думаю, - ответила Яна беспечно. - Зачем?
Будущее само приходит достаточно быстро.
- Ты в самом деле считаешь, что он прав?
Она сделала глотательное движение, закрыла глаза, мысленно
провожая ломтик мороженого по горлу к пищеводу, а когда взглянула в
напряженное лицо Крылова, отшутилась:
- Мужчина вообще загадочное явление. Абсурдно пытаться понять
существо, которое писает стоя.
Она быстро догрызла мороженое, даже не растопила во рту, как
делала обычно, а сгрызла как огурец. Крылов даже слышал смачный
хруст, будто заяц торопливо драл свежий лист капусты.
- До скорого, - попрощалась она. - Я позвоню!
Но в ее глазах он видел, что свой выбор она уже сделала. У него
странные идеи и странное будущее, а у Алексея - квартира в
престижном доме, особняк за городом, несколько машин, сам он в
Государственной Думе возглавляет фракцию движения "За равные
возможности", его уважают, снимают на телевидение, он раздает каждый
день интервью...
- Я люблю тебя, Яна, - прошептал он. - Слово-то какое... Раньше
я старался тебя затащить в постель, а теперь понимаю, что настоящая
женщина не та, с которой хочется ложиться спать, а та, с которой
хочется просыпаться...
Выборы президента страны были назначены, как и водится, на
воскресенье. Избирательные участки открыты с раннего утра, но
аналитики предрекали, что половина населения предпочтет копаться на
садовых участках. А те, которые без дач, в эту жару с утра
отправятся к водоемах и в зеленые насаждения.
С утра Крылов отправился в офис. Активная группа скифов,
состоящая из корчмовцев, в полном составе уже глушила лошадиными
дозами кофе, гудела как огромный рой пчел, все компы работают, за
клавами по два-три человека, отталкивают друг друга, всяк знает, где
нарыть проще.
Результаты предварительного подсчета ошеломили, как
инициативную группу, так и все видавшую прессу. На Дальнем Востоке
уже начался подсчет голосов, в Сибири голосование идет полным ходом,
вот-вот избирательные участки откроются и здесь, в Москве...
Газетчики несколько раз проверяли материал, прежде чем
выпустить в эфир. Получалось, что кандидат от партии "Великая
Скифия" не только не выбыл... не только набирает какие-то проценты,
а резко опередил конкурентов! Даже кандидат правящей партии, что
вбухала в раскрутку своего кандидата почти половину бюджета страны,
отстает катастрофически, отстает больше, чем на одиннадцать
процентов!
Черный Принц лихорадочно скроллировал результаты, морщился,
вскидывал брови, воскликнул:
- Ни фига не понимаю... Где же партия "За равные возможности"?
Тор переспросил:
- Дебилы?.. Опускайся ниже.
- Да там вообще какая-то мелочь. Те, кто не набрал и десятой
доли процента... Стоп-стоп! Вот они. Ни черта не понимаю...
Партия "За равные возможности", как значилось в быстро
меняющейся таблице, занимала последнее место. Ноль три процента.
Правда, выборы прошли только по Дальнему Востоку, там плотность
населения невелика, но все же непонятно...
Крылов тоже был потрясен, но лидеру нельзя выказывать даже
слабое удивление, он проговорил размеренно:
- Непонятно? А что именно?
Раб Божий сказал потрясенно:
- Я хотел нашей победы, жаждал, но... ребята, вы можете бить
меня и топтать ногами, но я в нее не верил!.. А говорят же, что кто
сам не верит в победу, к тому она не приходит. Но пришла же, стерва
ветреная!
Klm сказал задумчиво:
- Честно говоря, для меня это тоже неожиданность. Я, как офицер
и сын офицера, привык доверять порядку, четкости, а тут такое... Так
и хочется воскликнуть что-нибудь глупо-растерянное о загадочной
русской душе!.. Костя, что скажешь?
Крылов сказал все так же медленно, тщательно подбирая слова:
- Пришло время правды. Одно дело, когда интеллигент в
телекамеру говорит, что отдаст свою квартиру и зарплату дебилам, а
другое - когда подходит к избирательной урне... тщательно закрытой
от телекамер! То же самое и с политикой. Импровизации... точнее
говоря, импровизации как единственный имеющийся в наличии
политический стиль, надоели. Хочется строить и реализовывать сложные
планы, рассчитанные хотя бы на пару лет вперёд. Хочется играть по
нормальным житейским правилам, не опасаясь, что проигрывающий, с
криком "отдайте ладью!" сгребёт фигуры, швырнёт их тебе в морду, и
смоется с кассой. Хочется порядка, одним словом. А этот порядок
массовый человек в очень короткое время начал ассоциировать со
скифами.
KLM сказал подозрительно:
- Еще скажи "новый порядок". Так называли свой строй проклятые
фашистские мракобесы, что коричневой чумой залили всю Европу...
- Слово "порядок", - согласился Крылов мирно, - за последние
годы преизрядно обросло всякой затейливой мифологией. Собственно
говоря, если не считать того, о котором сказал klm, "мифов о
Порядке" два. Назовём их условно "демократическим" и
"патриотическим". "Демократический" состоит в том, что за тридевять
земель, в разных членах НАТО и на красный свет улицу не переходят
даже при отсутствии машин, и каженный окурочек не под ноги мечут, а
в урну укладывают, а урна та вся блестящая, и унутри ея национальный
гимн играет. А уж сделки там совершаются - любо-дорого - уж если
сказал тебе человек "да", так умрёт, а сделает, в натуре. Такой уж
там удивительный Порядок произрастает. А полиция в тех краях тем
занята, что старушек через улицу переводит, гондоны разноцветные
гуляющим школярам раздаёт и жувачку стиморол, да вот ещё с русской
мафией воюет, которая все урны заплевала. Согласен?
Глава 51
По лицу klm было видно, что он очень уж не согласен... в
формулировках, но вообще-то в глубине души согласен даже очень.
Скифы похохотали, Матросов сказал кровожадно:
- Давай говори дальше, какие мы замечательные.
- Разумеется, - продолжил Крылов невозмутимо, - есть и
"патриотический" Миф о Порядке. Вы слышите, грохочут сапоги. И птицы
ошалелые летят. Маршируют какие-то батальоны, на улицах люди в
чёрной форме бьют смертным боем предателей родины. По улицам грозно
шагают патрули. А вот народные мстители поймали рыжего Чуба и тащат
на плаху, а тот вырывается и кричит, что всё отдаст, всё до
последнего мильона... А на Красной Площади, где всего круглей земля,
непрерывно и круглосуточно под лучами прожекторов выступает с
нескончаемой речью Народный Вождь, фигура без лица, но в мундире. С
блестящими пуговицами. Однако, всякому разумному человеку понятно,
что все эти фантазии словом "порядок" никак не называются. Тут
применимы слова "чушь, бардак и оперетка". Или, по дивному русскому
выражению, "порядочки те ещё". И поэтому партии и движения,
предлагающие в качестве политической программы "порядочки те ещё",
находят всё меньше понимания в простых и отнюдь не загадочных
русских душах. Неееет, увольте нас от таких порядков, - думают
добрые российские граждане. И, поговорив про общечеловеческие
ценности и про то, как они добровольно и охотно отдадут свои
квартиры дебилам, идут к урнам и голосут за то, чтобы всех дебилов
пустить под нож.
- Это уж точно, - буркнул Тор. - Это наш народ! Раньше говорил
то, что требовала партия, теперь - что требует Запад, но голосует...
Голосует то тайком!
- В этом смысле, - сказал Крылов, - программа "Великой Скифии"
- нечто, я бы сказал, стилистически несовместимое с бардаком и
опереткой. От скифов ждут, что они заставят поезда ходить по
расписанию, армию - воевать, а чиновников - вовремя подписывать
нужные для дела бумаги. Но все упирается в "проблемы"... Проблемы
эти не решаются, потому что это невыгодно, причём по-мелкому,
"сиюминутно" невыгодно, каким-то конкретным людям или их
объединениям. Назовите их "кланами", "мафией", как угодно. Эти люди,
мафия они или олигархи, в общем, не глупы, и понимают, что
рассчитывать на то, что всё это будет продолжаться до скончания
веков, по меньшей мере наивно. И что вообще пора кончать с
определёнными, особенно одиозными, видами заработка, и всё такое. А
с дурацкой системой, когда нужно сломать и разрушить на двести
рублей, чтобы украсть два, надо кончать, ибо это уж очень невыгодный
business. Но. Они не могут остановиться сами. Они не способны
"перестроиться", потому что вообще не способны к совместным
действиям. Ибо абсолютно не доверяют друг другу.
Раб Божий сказал печально:
- Когда же началось, что русские люди перестали доверять друг
другу? Ведь раньше все миром, общиной, соборностью...
Тор громыхнул:
- Какие русские? Всю власть захватили жиды. Одни жиды. В
политике, экономике!
А Черный Принц сказал тут же:
- Еврейская верхушка. У нас в правительстве и в этой олигархии
нет ни одного русского. Одни иудеи, а также несколько хохлов.
Тор прорычал:
- Если их поскрести - тоже жиды!
Крылов поморщился, прервали, сказал громче:
- Допустим, у нас есть королевский двор, со старым
маразматическим королём во главе, при котором все воруют из
государственной сокровищницы кто сколько может. При этом ворующие
где-то даже осознают, что это плохо кончится: если и дальше
продолжать в том же духе, то в один прекрасный день не хватит на
жалованье королевской гвардии... Однако, остановиться они не могут,
потому что первый же, кто выйдет из дела, потерпит значительные
убытки (остальные разделят его долю), а, главное, вызовет подозрения
всех остальных: с чего это он вдруг перестал воровать? Заботится о
казне? Ха, дураков нет. А вот не хочет ли самолично сесть на
престол, да и порешить нас всех?.. Ой-ёй-ёй. Такие подозрения никому
вызывать не хочется, а потому все, кто таскал, продолжают тащить,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг