Откин так и остался с открытым ртом, не понял, А Владимир-2
продолжил:
- Тут работяги сразу стали шарить по карманам, вручили ему
папироску, дали прикурить, а тем временем то ли Толька
поинтересовался, как тут работа и сколько за нее платят, то ли
мужики сами начали расспрашивать, но Толька стоит среди них, как
среди своих, смалит сигаретку, беседует, будто век с ними жил и
работал, а я как дурак в сторонке. Стою и чувствую, что я - чужой!
Меня в этот закрытый клан для курящих не принимают. Мол, ах так ты
чище и лучше нас? Так и пошел бы ты от нас... подальше. Словом,
тогда я многое понял, почему подростки курят. И когда нам врачи
твердят, что через двадцать лет от рака легких загнемся, я тоже,
помню, смеялся: нам парни, которые старше нас лет на десять, уже
казались стариками! Двадцать лет - вечность.
Гаврилов спросил сочувствующе:
- Так ты тоже стал курить?
Владимир-2 удивился:
- С какой стати? Я к шестнадцати годам уже бросил. Пить,
правда, пил, чтобы быть с работягами вровень... Но мы отвлеклись. Я
хочу сказать, что все курящие чувствуют себя единой нацией. Как
евреи или курды, которых другие нации не любят, и потому курды и
евреи друг другу симпатизируют, помогают. По мелочи, конечно, но для
спасения иногда достаточно бесплатной информации, которую тебе могут
дать, а могут и не дать. Или даже не нацией, а небольшой кастой,
которую не принимают в "чистые" общества, а для них выделяются
особые места, как для негров с надписями "Для курящих". Правда,
курильщик обнаруживает себя только в моменты, когда достает
сигарету. Он что-то вроде масона, который в обычное время ничем себя
не выдает. Но есть касты, которые помимо своих особых знаков, к
примеру - обязательность приветствия себе подобных, еще и носят на
себе определенные приметы. Прически, одежды, погоны. Может быть,
скиф должен быть виден всегда?
Откин с отвращением посмотрел на klm:
- Как меднолобые? Да чуть я двойное сальто с двенадцатого этажа
на асфальт!
- Как иезуиты, - подсказал ему Гаврилов. - Все-таки рыцари... в
невидимых миру доспехах!
Крылов задумался, Откин снова сделал несколько пометок. Черный
Принц пил угрюмо, больше посматривал по сторонам, прислушивался.
Толпа гудит, ребята собрались решительные. Им что-то надо делать,
руки чешутся. Если им не дать немедленно строить, то будут ломать
уже построенное другими. Големы чертовы...
Крылов вздрогнул, когда Черный Принц с грохотом поставил кружку
на легкий столик.
- Ненавижу Россию, - сказал Черный Принц. Подумал, сказал с
чувством. - Еще со времен ее гребаной древней Руси! Ну что за
мазохизм в крови?.. Когда читаю наших историков про королевства
Запада - смех берет! Одна-единственная деревня - уже королевство. А
на Руси территорию, равную нынешней Франции, где население способно
выставить хорошо обученную армию в полмиллиона человек - занимает
всего лишь племя! На Западе уже король, если владеет деревней и
десятком мужиков с топорами, а у нас стотысячную профессиональную
армию в поход на сильнейшую столицу мира - Константинополь ведет
всего лишь князь! Причем в армии этого всего лишь князя есть и
могучий флот, и сильнейшая конница, и тяжеловооруженная пехота...
только военно-воздушного флота пока нет!.. Когда наш историк смотрит
в сторону Запада, он со слюнями восторга называет "империей" то же
самое, что у себя на Руси зовет "союзом племен", у них "города", у
нас - "городища", у них рыцари короля (!) Артура - в полных доспехах
шестнадцатого века, а у нас витязи князя (!) Владимира - чуть ли не
в звериных шкурах... Мерзавцы. Ты прав, Костя. Этого уже точно не
переделать! Раз эту гору дерьма, накопившуюся в наших душах,
взглядах, идеях, стремлениях... нельзя разом перевести в добро, то
проще всего плюнуть и отойти на чистое место.
- Но чистого места как раз и нет.
- Как нет? А Россия? Ее уже и другие начинают рассматривать
лишь как географическое понятие. Если не мы, то с русскими станет то
же самое, что с египтянами.
Любознательный Откин поинтересовался:
- А что с ними стало?
- А ничего, - ответил Черный Принц хладнокровно. - Пришли в их
страну две с половиной тысячи конных арабов... и десять миллионов
египтян стали арабами! И язык сменили на арабский, и веру, и имена.
Но название осталось, осталось... Как в Британии, где от бриттов уже
ни камешка, ни имен...
- Даже Великобританией, - сказал Гаврилов саркастически. -
Может быть, эта земля, по которой ходим, будет называться не
Россией, а даже Великороссией, но будут жить в ней юсовцы, язык
будет юсовский, а Бивис и Бэдхед будут учить моих детей. Да я лучше
сам все ракеты запущу по этому гнойнику!
Крылов сказал успокаивающе:
- Ребята, вы еще не врубились?.. Процесс, как говорится, пошел.
Новый народ с молодой горячей кровью и памятью предков уже на
сцене!.. Вот они собрались вокруг нас, ждут от нас откровений - это
ж мы начали! Мы не только Русь-матушку подгребем под себя, не
только... Вон я прочел сегодня, что в Венгрии образовалось общество
скифов. Это те веселые ребята, кто сперва установил у себя зеркало,
повесил наши баннеры, всюду бросили наши линки.
Через толпу к ним протолкался Тор, в каждой руке по три кружки
пива. Сел, удивился:
- Чего такие грустные?
- Жисть такая. А вот ты чего такой спокойный, как слон?
Тор ответил хладнокровно:
- Заплатил налоги и сплю спокойно. На лавочках, в подвалах, на
вокзале...
- Если правительство просит потерпеть один год, - сказал Откин
сердито, - это ладно, но если каждый год - это уже налог! А с ним
как ни крутись, задница все равно сзади... И всяк чиновник ее
хватает!
Тор сказал нетерпеливо:
- Ладно-ладно. Ясно же: если ты не украл, значит - тебя
обокрали. Нам надо еще определиться с оружием.
- Что именно? - спросил Крылов.
- Мы, скифы, за свободное владение оружием или нет?
- Владение оружием, - сказал Крылов, - и свободное ношение -
это не одно и то же. Владеть оружием разрешается даже косоруким
русским. Купи ружжо, зарегистрируй и храни дома в запечатанном
стальном сейфе, прикрученном к стене двенадцатью болтами!.. Эт
можно. А вот носить пистолет и на улице... Наученные горьким опытом,
наши граждане не ждут от свободы ношения оружия ничего хорошего; не
стало бы хуже. А от того, что каждому дяде и тёте разрешат носить с
собой на прогулку шпалер, или, того гляди, винт, становится неуютно.
Нам и так тошно жить. А тут ещё какой-нибудь "маниак", и у него
пушка. Увольте. Но все-таки будет хуже или... лучше?
- Ну-ну, - сказал Тор нетерпеливо, - не тяни козла за... хвост.
- Буду тянуть, - ответил Крылов со вздохом. - Хотя бы потому,
что вот так "да" или "нет" не ответишь. Власти страшатся пускать
оружие в продажу населению своей же страны, опасаются бунта!
Наивные. Бунта не будет, так как народ ничего хорошего от бунта не
ждет. А заряженный пистолет в кармане вовсе не для того, чтобы
стрелять в кремлевских чиновников... Но ужас ситуации в том, что
настоящие, серьёзные, не шутейные, враги этой самой власти - начиная
от бандитских шаек и кончая чеченскими "полевыми командирами" -
прекрасно вооружены, да так, что нашим войскам унутренним и унешним
и не снилось. То есть вооружены до зубов реальные, настоящие
бунтовщики, как раз те самые, которых и в самом деле стоит
опасаться.
- Эт точно, - подтвердил Тор. - У моего соседа, он приехал из
Дагестана...
- Давайте посмотрим правде в глаза, - продолжал Крылов, не
слушая, - Россия - воюющая страна. Причём, влипла не в локальный
конфликт за тридесять земель, а в серьёзную и опасную войну на своей
территории. В подобной ситуации расползание оружия по стране просто
неизбежно. Остановить этот процесс власть не может - хотя бы в силу
уже своей слабости. Вынужденно соседствующие с бунтовщиками
обыватели (мирные и не очень) потихоньку начинают вооружаться сами.
Тот же Дагестан уже набит оружием под завязку, его хранение и
ношение легализовано de facto, а на местном уровне почитай что и de
jure ("начальство разрешило"). Назад это не повернёшь, да и повода
никакого нет: рядом Чечня со всеми отсюда вытекающими, входящими и
исходящими последствиями. А дальше возникает пренеприятная проблема.
Почему, собственно, одному субъекту федерации позволено то, что не
позволено другим? Причём, скажем честно, не самому благополучному и
не самому лояльному? Разумеется, первыми такой вопрос зададут
ближайшие соседи, которым вид дагестанца с калашом за плечами будет
не столь уж и успокоителен. И они начнут вооружаться, если уже не
начали. И так далее.
Черный Принц возразил:
- Первыми оружием обзаведутся самые нелояльные к власти люди!
Преступники, бандиты и сепаратисты и так вооружены до зубов, но есть
ещё немаленький слой идейных, недовольных, обиженных, да просто
беспутных или дрянных людишек, которые не осмелятся устраивать
беспорядки, но будут не прочь в них поучаствовать - по
принципиальным ли соображениям, по глупости, или из хулиганства,
неважно.
Крылов кивнул:
- Совершенно верно. А следом за ними к стволам потянутся и
мирные обыватели - на сей раз страха живота своего ради. Самое
плохое во всём этом правовая и моральная неопределённость. Вместе с
расползанием оружия будет распространяться и очередное массовое
нарушение российского закона, и без того не слишком уважаемого,
очередной "коллективный грех". Другой стороной проблемы будет то,
что всё это расползающееся оружие невозможно будет проконтролировать
и поставить на учёт. Его "легальность" будет колебаться от почти
стопроцентной (в горячих точках) до почти нулевой (в Москве и
Петербурге), причём никто не будет знать точно, как же именно в
каждом конкретном месте обстоит дело. Если какой-то процесс
невозможно предотвратить, его надо возглавить. Единственный способ
поставить ползучее вооружение под чёткий контроль - это, для начала,
его легализовать.
Гаврилов напомнил предостерегающе:
- Костя, нам по фигу эти косорылые русские. Ты говоришь все
хорошо и правильно, но нас интересует только мы, самые
замечательные. Скифы, а не эти лапотники.
- Хорошо, - согласился Крылов, - закругляюсь. Все мои
рассуждения касались только одной стороны дела. То, что насыщение
страны оружием уже идёт, и что бороться с этим нет ни сил, не
возможностей - это, так сказать, "необходимость". Но есть и другая
сторона, моральная. Та, что интересует именно скифов. То есть,
попросту: хорошо ли иметь при себе оружие? В таком случае необходимо
рассмотреть три вопроса: как влияет всеобщая вооружённость на
отношения человека с равными ему людьми, с вышестоящими властями,
охраняющими порядок, а также с разрушителями этого порядка - то есть
с врагами внутренними и внешними.
Начнём со второго. Если мы не предполагаем, что МВД и прочие
полицейские силы придётся задействовать против массы возмущённых
граждан (а это, повторяю, всего лишь навязчивый кошмар нынешних
властей, мучимых сознанием своей слабости, и, last not least,
нечистой совестью, то никакого коренного перелома во
взаимоотношениях со власть имущими не произойдёт. Разве что, может
быть, несколько повысятся профессиональные требования к среднему
мильтону, и то вряд ли.
Взаимоотношения граждан с преступниками тоже не сильно
изменятся. Никакой самопальный рембо с тремя пистолями в разных
местах не будет хорош против шайки-лейки, состоящей из
преступников-профи. Конечно, те станут поосторожнее, но и только:
массовой войны населения с преступностью ожидать не приходится. На
самом деле главные изменения произойдут в отношениях граждан друг к
другу. Если коротко: средний человек станет сильнее опасаться
другого среднего человека. Хорошо ли это? Ответ зависит от убеждений
отвечающего. Я говорю - да, хорошо. Ибо в данном конкретном случае
страх есть начало уважения.
Денис-из-Леса подавал странные знаки. Крылов не сразу понял,
что корчмовец просит говорит громче: ему на плечи уже наваливаются
новички, тянутся, стараются не пропустить ни слова из откровений,
которые войдут в историю... как вошли, скажем, знаменитые Апрельские
тезисы.
- В современной России, - сказал Крылов громче, - люди не то
чтобы злы (этого, видит Бог, за нами не водится), но крайне небрежны
по отношению к другим людям. Ибо мы привыкли, что другой не может
нам сделать ничего серьёзного. Допустим, мы сделали ближнему своему
говно (без серьёзного нарушения УК). Так, походя нагадили человечку.
Ну и что он нам сделает в ответ? Огрызнётся, поорёт, или там стукнет
в морду, если хватит силёнок (что, по российским меркам, не такая уж
и трагедия). Раньше он мог хотя бы написать жалобу в партком, но и
то разве что если большой кляузник и долго помнит обиду... Да и где
те парткомы?
Сам же тот факт, что у другого человека может оказаться волына
за пазухой, и он, не дай Бог, её достанет, да ещё и спустит курок...
конечно, нет, не спустит, но всё-таки, если очень достать, а
вдруг..? - так вот, это соображение действует весьма отрезвляюще.
Голый пистолет в чьей бы то ни было руке обязывает обе стороны.
После обращения к подобному аргументу разговорчики переходят в
другую плоскость. Всё становится серьёзным, даже если никто этого не
хотел.
Тор громыхнул:
- Это к лучшему!
- К лучшему, - согласился Крылов. - Ощущение того, что ближний
может быть вооружен, не очень способствует любви к этому самому
ближнему, зато добавит сдержанности, самоконтроля и прочего
политесу. С чем у нас, увы, до сих пор некоторый дефицит.
Глава 26
Тор уже давно ерзал, хмыкал, а Откин, едва Крылов замолчал,
торопливо вклинился, опасаясь, что Крылов всего лишь сделал паузу:
- Итак, записываем! Полная свобода в продаже населению
огнестрельного оружия. Всем здоровым, не сумасшедшим. И не
отбывавшим сроки. Любое оружие, вплоть до пулемета.
klm сказал иронически:
- Да, это привлечет симпатии... Особенно насчет пулемета.
- А ты против? - удивился Откин.
- Да, нет... Я как офицер и сын офицера... из старой офицерской
семьи... целиком и полностью. Вот только кто определять будет, кому
можно, а кому нельзя? Ведь нельзя же, чтобы хоть одна невинная
слезинка... невинного.... э-э... ребенка...
Бабай-Ага жмурился как кот на солнце, пиво тянул медленно,
словно густой мед. Сказал дружелюбно:
- Зачем не верить? Надо с оружием можно дружить, а не
спорить!.. И с песней, все вместе, обнявшись... А не умеешь петь -
не пей!
Локи поддакнул:
- Спросили у грузина, что такое дружба народов. Отвечает: это
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг