Он прямо смотрел мне в глаза. Я поерзал, пробормотал нечто
членораздельное. Козаровский кивнул, словно я все подтвердил.
- Он теряет хватку, - сообщил он. - В прошлый раз облажался до
того, что отказался от выгоднейшей сделки! Она дала бы сразу тысячу
процентов прибыли, представляешь?.. Да нет, не оружие. Всего лишь
несколько КАМАЗов со спиртом из Осетии. Нелегально, конечно. Но что
сейчас легально? Мы слишком долго привыкли не платить налоги, чтоб
вот так сразу сдались и побежали в налоговую инспекцию. Я специально
проверил и перепроверил: спирт высшего качества!.. Ни один россиянин
не отравится. Только и того, что на таможне не платили. Там же кроме
госпошлины надо еще и в лапу таможенникам отвалить!.. Словом, другая
семья перехватила заказ и нажила себе эти тысячу процентов! Даже не
перехватила, а подобрала с земли, когда наш шеф отбросил... Старый
дурак.
Я пожал плечами.
- Может быть, опасно?
- Ничуть, - отрезал он. - К тому же мы с тобой лично не пойдем
бочки выгружать. Как и шеф не пойдет. Все делается через подставных
людей, до нас бы никто и никогда... Эх! А тут еще один вариант
подвернулся... Еще круче!
- Оружие?
- Наркота, - ответил он. - Да не кривись, не кривись!.. Я с
наркотой никогда не связывался, хотя случаи подворачиваются
постоянно. Но тут особый случай, ты меня поймешь... Я, как всегда,
по своим каналам навел справки... Я шеф безопасности или нет?
Удалось узнать даже такую штуку, что у них там запорченная партия.
Кто ширнется - в течение суток сдохнет. Они долго думали, что
делать, надо бы уничтожить, но жаба задавила - решили пропихнуть в
Россию, русских не жалко. Здорово?
- А что тут здорового?
Он посмотрел на меня подозрительно:
- Да ты не наркоман ли сам? Кто говорил, что всех бы гомиков да
наркоманов к стенке?.. Вот тот самый случай. Все наркоманы, которые
купят, подохнут. А те, кто еще не колется, будут бегать от наркоты,
как москвичи от работы. Ведь газетчики такую массовую смерть еще как
бы расписали!.. Я за то, чтобы наркоманам жизнь медом не была и даже
не казалась. Чтоб подыхали сразу, а не мучили родных. Чтоб на них не
тратить силы и деньги медицины, и прочие бюджетные и не бюджетные
деньги. Не понял? Объясняю на пальцах: лучше мы эти деньги уворуем,
чем наркоманы все равно унесут их в могилу.
- Теперь понял, - пробормотал я. - Понял...
Он раздвинул губы в улыбке. У меня по спине прошла дрожь, там
могла бы улыбаться только гильотина.
- Ты чего повесил нос, чудило? Тебе сказочно повезло! Я мог бы
сдать тебя шефу, за что получил бы еще одну лычку. Или он похлопал
бы меня по плечу и сказал: молодец! Но что мне это похлопывание? Уже
перерос, перерос... И не сдаю тебя, а просто перевожу из его
подчинения в свое, более прогрессивное. У него уже застой. Да хуже
застоя: сдает позиции одну за другой... А у меня деньги, я хочу,
чтобы они росли, понял?
Я прошептал в страхе:
- Но я... при чем здесь я? Я ничего не знаю. И не хочу
узнавать. Я сам закрываю глаза и затыкаю уши... только бы не знать,
не подсмотреть... Я просто делаю свою байму, а здесь работаю... как
могу честно!
Он помолчал. Я думал, что колеблется, говорить что-то важное
или не говорить, но это на крыльцо вышел Сергей, посмотрел в нашу
сторону, ушел через двор к будочке у ворот.
- Ты компьютерщик, - сказал Козаровский ровным голосом киборга.
- Человек будущего. Сам говорил, что все эти старые обычаи, ритуалы,
философии - для вас, новых, не указ. Это правильно. Старый мир
цепляется за наши ноги, а мы его каблуками по пальцам!.. Словом, ты
меня поймешь, баймер. Да и деваться тебе некуда...
Холод пронизал меня до мозга костей.
- Деваться тебе некуда, - продолжал он почти сочувствующе. - Ты
настолько заложил шефа, что тебе только одна дорога... да-да, с
бетонным блоком на ногах в ближайший водоем. Там уже за меньшее рыб
кормят... Так что тебе идти со мной в одной связке. Но, к счастью, я
как раз предлагаю путь прогресса. Шеф старомоден, он никак не
вылезет из оков прошлого века. А с ним и мы в нем останемся. Понял?
А это нежелательно... Словом, я предлагаю тебе десятую часть.
Я не понял, потряс головой.
- Десятую чего?
- Всего, - ответил он небрежно. - Я возьму все. Я и так уже
почти подгреб все. Осталось только тронуть нижнюю карту, и весь
карточный домик рухнет. Но мне нужны не просто верные люди... я,
если честно, никому не доверяю, а именно знающие! Ты - компьютерный
умелец, я в этом деле... не знаток. Так что тебе десятую часть всех
доходов, а это, скажу тебе, баснословные бабки... За такие деньги
любой будет верным и преданным. А если учесть, что у тебя было,
когда ты пришел к нам, и кем ты был...
Я судорожно всхлипнул, будто меня лягнули в живот. Ему
показалось, что я колеблюсь. Удивился:
- Ты еще не понял? Тогда скажем прямо: я тебя сейчас
шантажирую. Теперь понял? Не пойдешь со мной - сдам с потрохами. И
передам все фото. А они есть, есть. Понял? А если шеф... исчезнет,
или, скажем прямо, с нашей помощью будет устранен, то шантажировать
тебя будет уже не перед кем. Станешь свободен, как птица вольная!..
Так что у тебя с одной стороны - выбора нет, а с другой - я ж тебе
предлагаю не просто жизнь и избавление от кошмара, чудак!.. Даже не
просто свободу, а ты ж ее хочешь, признайся! Я предлагаю большие
бабки. Ты сможешь делать свои баймы, сколько захочешь. И какие
захочешь!.. И даже без напряга. Ибо то богатство, что ты видел, это
только самый кончик верхушки айсберга. Наш шеф - миллиардер.
Я спросил тупо:
- Десятая часть?.. Это большие деньги.
Он коротко улыбнулся.
- Большие? Это громадные деньги. Исполинские. Ты даже не можешь
себе вообразить, насколько. Скажу проще, твоя доля составит
несколько десятков миллионов долларов.
Меня шатнуло. Я переспросил сразу охрипшим голосом:
- Сикоко-сикоко?
Он смотрел прямо в глаза, нехорошо улыбался.
- Знаю, что сейчас думаешь. Что накалываю. Обману, зарежу,
удавлю. Сейчас за бутылку водки убивают, а я вот так просто отвалю
десятки миллионов! Думаешь?
Я прочистил горло, прохрипел уклончиво:
- Но... почему?
- Это огромное хозяйство, - ответил он. - Понимаешь, если бы
деньги лежали в сейфе, то я бы, понятно, делиться ни с кем не стал.
Но это - заводы, предприятия, недвижимость, рестораны, магазины,
участки земли... Все равно нужен штат, за которым глаз да глаз, а
еще... ну-ну, что?
Я пожал плечами:
- Не понимаю.
- Партнер, - объяснил он. - Заинтересованный и очень
компетентный партнер. У нас с тобой будет общее имущество, но делить
станем только прибыль. Мы оба будем заботиться о сохранении и
умножении. Я своими методами, ты - своими. Сейчас мир переходит на
компы, в которых я не смыслю, но вижу, что с помощью программ все
можно как пустить прахом, так и удвоить, верно?..
Я сказал уже чуть устойчивее:
- Это значит, что вы мне... доверяете?
- Доверяю, но проверяю, - ответил он честно, - как говаривал
дядюшка Сталин. Тебе доверять можно, уже заметил, ты слово держишь.
Но предпочитаю подкрепить и личной заинтересованностью. Время рынка,
что поделаешь... У тебя будет немалая доля в недвижимости, но
продать ее ты не можешь... без согласия остальных акционеров...
ха-ха, меня! Но зато десятая часть чистой прибыли с этой
недвижимости - твоя. Снимай со счета, распоряжайся по своему
усмотрению. А это, можешь поверить, очень даже немалые деньги. В
день ты будешь иметь больше, чем сейчас за год. Ты это
представляешь?
Глава 47
Аверьян тестировал последние миссии, где Россия в глубокой
дупе, со всех сторон жадные соседи, надо срочно искать пути выхода
из глубочайшего кризиса, а Костомар и Горецкий с неделю не
появлялись, общались по телефонам, аське и емэйлами, готовили
сценарий на последнюю фазу баймы - госпереворот.
Явились вместе, на машине Костомара, довольные, как два
африканских слона. Костомар громогласно прокричал:
- Нинель, у нас есть шампанское?.. Непорядок, надо заказать!
Да, повод есть...
Аверьян спросил жадно:
- Сценарий завершили?
- Это не сценарий, - провозгласил Костомар. - Это чудо!.. Это
гениально! И все придумал вот этот скромный гений!
Он подталкивал Горецкого, тот смущался и разводил коротенькими
пухлыми ручками
- Клевета-с... - доносился его торопливый голосок. - Гнуснейшая
клевета!.. Я только чуть-чуть подправил... даже просто делал пару
замечаний... Не надо, Котляр Валентинович, вы все сделали сами...
Позвонили Конону, тот ответил, что едет по Малой Грузинской,
через двадцать минут может заехать, поздравить лично. Выразить, так
сказать, рукопожатие перед строем.
Явился он даже раньше, вошел бодрый, налитый силой, сразу
окинул все цепким взглядом: не растащили еще имущество эти хакеры,
поздоровался с Костомаром и Горецким за руку, Нинель шлепнул по
заду, меня похлопал по плечу, Аверьяну кивнул.
Я протянул ему распечатанные листки со сценарием последней
части. Аверьян придвинул Конону глубокое кресло, Нинель подала на
подносе чашку кофе и крупный бутерброд. Конон взял, не глядя, даже
не поблагодарил, привык к обслуживанию, глаза его прикипели к
тексту.
Я сам видел, что получилось не просто продуманно и оригинально,
но и очень, так сказать, реалистично. Конон читал, крутил головой в
полном обалдении.
- Марк Сидорович, признайтесь... вы работали в каком-нибудь...
гм... учреждении? Ну, каком-нибудь закрытом, где всегда знают
больше, чем даже газетчики!
Горецкий довольно улыбнулся. Они с Костомаром переглянулись.
Костомар сказал:
- Дорогой, Илья Юрьевич! Перевороты готовили всегда те люди,
которые никогда и не помышляли о власти! Как всякие там
коммунизмы-капитализмы придуманы литераторами, так и перевороты
Франко и Пиночета обосновали и расписали по пунктам люди... далекие
от погон.
Горецкий хохотнул.
- Вы не совсем правы, уж извините. Бывали попытки переворотов,
которые задумывали сами военные, бывали. Правда, тех олухов
арестовывали еще на выходе из казарм! Самое успешное это ГКЧП, когда
наши придурки ухитрились даже ввести в Москву сверхмощные танки, где
их разоружили студенты и бабки-пенсионерки. Остальное, вы правы,
пшик. У силовиков в мозгу всего одна извилина, да и та прямая. Между
ягодицами. Они привыкли отдавать приказы, им в голову не может
придти, что кто-то посмеет поступить иначе. А мы все эти "иначе"
учитываем.
Я читал и перечитывал свой экземпляр, а когда в голову пришла
пара идеек, высказал, удивился, что Костомар принял сразу, без
поправок, и Горецкий повертел так и эдак, но принял тоже, даже
похвалил.
Раззадорившись, я предложил чуть изменить мотивировку
переворота, переместить акценты. Чуть-чуть, но это даст задуманный
эффект... Снова Костомар и Горецкий задумались, Конон попивал кофе,
вслушивался. Я то и дело ловил на себе его изучающий взгляд.
Сказать, что я - руководитель проекта, потому меня так вот
слушают - смешно, потому я, поколебавшись, решил считать, что я в
самом деле такой вот умненький и коварный. Но когда я в сценарий
госпереворота предложил добавить хитроумный ход, что обеспечивает
поворот общественного мнения на сто восемьдесят градусов, Конон
посмотрел задумчиво, сказал:
- Сперва я думал, ты только в технике - ас, потом к Светлане
нашел дорогу... но чтоб вот такое придумать? В эпоху мушкетеров быть
бы тебе кардиналом Ришелье!
- Я предпочел бы парня со шпагой, - пробормотал я, хотя
почувствовал себя очень польщенным. - А то мне как-то обет безбрачия
не совсем... А насчет удачного хода... Так это просто напрашивается.
Выйдите на улицу, посмотрите.
Он некоторое время смотрел на меня настолько внимательно, что у
меня по спине прокатилась холодная волна. Не узнал ли он что-то
насчет нас с Вероникой?
Потом Конон ушел, но я еще долго вздрагивал, вспоминая этот
внимательный и оценивающий взгляд.
Сегодня я полдня прокопался в одном из офисов Конона в самом
городе. Он заказал по моему совету новое оборудование, я наладил,
проверял, а когда уже заканчивал, прибыл Козаровский.
Здесь его встречали как хозяина. Он и держался по-хозяйски,
даже осанка иная, взгляд повелительно-покровительственный.
- А, баймер, - сказал он равнодушно. - Что, новые компы?..
Сети?.. Да-да, это важно...
Я видел, как к нему подошел один из служащих, что-то шепнул на
ухо. С этого момента Козаровский был возбужден, дергался, глаза
лихорадочно блистали. Он потирал руки, бегал по комнате, садился,
тут же снова вскакивал, бросался то к окну, то к двери, хватал
трубку телефона, подносил к уху и, услышав гудок, разочарованно
бросал на рычажки. Мобильник проверил, по крайней мере, трижды.
Когда раздался звонок, его рука выхватила сотовый быстрее, чем
ганфайтер выхватывает кольт. Я вздрогнул, Козаровский перевел
дыхание, выждал еще два звонка, нажал кнопку и сказал небрежно и
холодновато:
- Козаровский слушает.
Я слышал взволнованный голос, который бубнил что-то
скороговоркой. Козаровский выслушал, кивнул, словно собеседник его
видел, сказал так же небрежно:
- Отлично, все идет по плану. Я выезжаю.
Я следил за ним одними глазами, все тело мое одеревенело.
Козаровский пошел к дверям, оглянулся. Глаза горели адским огнем.
- Все по плану, - повторил он. - Я умею планировать! А твоя
доля - десятая часть, помнишь?
Дверь за ним хлопнула, а перед моим остановившимся взором прямо
на деревянной панели огнем прочертилась цифра с семью нулями.
Десятая часть, мелькнуло в голове. Это десятки миллионов долларов.
Сейчас я получаю в год десять тысяч долларов, а буду получать
столько в день! Но, что самое главное, отпадет эта страшная угроза
из-за Вероники... Конона не станет, шантаж кончится. А самого
Козаровского Вероника не интересует совершенно. Да-да, не
интересует...
Я видел, что на нее он всегда смотрел с полнейшим равнодушием,
явно предпочитая Нюрку или подобных Нюрке. К тому же из подчиненных
и шантажируемых превращаюсь в партнера. Как только Конон будет...
убран, страшная угроза над моей головой исчезнет. А Веронику я
просто заберу отсюда. Оплачу ее учебу, куплю ей... и себе большую
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг