тротуару, то по одну руку проносится лавина сверкающих, как жуки,
автомобилей, все разные по цвету, форме, дизайну, вложенным бабкам,
по другую руку поднимаются блистающие небоскребы... или старые
домищи - неважно - все в призывах, рекламах, зазывах, укорах: а ты
подписался?, приколах, веселых и неожиданных картинах, над которыми
поработали умные головы, да к тому же еще и с мозгами внутри.
Навстречу движется поток таких же пешеходов, все деловые,
озабоченные: глаза как у вальдшнепа смотрят вперед и по бокам: не
упустить бы шанс ухватить рубль в этом огромном городе, где
столько-столько всего-всего, а дураков еще больше...
А те транспаранты, что протянуты над дорогой поперек всей
улицы? В Москве информация перехлестывается через край, мэру
пришлось запретить развешивать чересчур кучно, а чтобы не чаще, чем
через фонарь, и вот я боковым... нет, верхним зрением успеваю
схватывать даже на большой скорости эти быстро налетающие и
уносящиеся над крышей призывы идти в театр, в армию на контрактной
основе, покупать только "мерсы", не пропустить Ларису Долину,
спасать пингвинов, телевизоры со скидкой, распродажа шуб, посетите
новое казино, продается особняк, купим участок земли в Центре,
получите ключи от квартиры как приз за...
Мозг кипит, ликует, хватая и переваривая массу информации,
спешно раскладывает по кладовочкам, а неотсортированное бросает в
кучу: потом разберемся! А из двух динамиков веселый женский голосок
предупреждает о возникающих пробках, чтобы лохи успели выбрать
другую дорогу, рассказывает городские новости, сплетничает,
перемывает кости, дает адреса только что открывшихся магазинов...
ура, сообщил о новом снижении цен на материнские платы для третьего
пня, сообщил о катастрофе на перекрестке Мичуринского с каким-то
переулком, три машины побиты, есть жертвы, когда же там светофор
поставят, надо объехать, там сейчас перекроют...
Глава 31
На воротах Антон, кивнул издали, открыл, сразу начал: как
пройти с седьмого лэвела на восьмой, после того как замочишь дядю с
зеленой рожей и светящимся топориком? А потому куда? А потом кого? А
зеленых баб как? А тогда зачем они? Я вспомнил вовремя, как сам
когда-то безуспешно искал в той же комнате выход, подумал некстати,
что эти помещения с запрятанными рычагами достали, до колик хочется
чего-то простого, понятного. Не ходить по огромному многоэтажному
замку, средневековому или футуристическому, не тыкаться во все
двери, по десять раз попадая в одни и те же коридоры, подвалы,
чуланы, канализационные трубы, тычась в запертые двери...
Хочется просто ехать на коне, бить гадов по дороге. Пусть
выпрыгивают из кустов и развалин на протяжении сотни-другой верст, а
то и тысячи, чтобы по дороге и пальмы, и сосны, и заснеженные скалы.
И противники действительно разные, а не по сути одинаковые, и совсем
не страшненькие монстры. И получать от игры... тьфу, баймы
удовольствие, а не разгадывать пазлы. А то некоторые игры, в самом
деле красивые и заслуживающие внимания, бросаешь на полдороге.
Антон посмотрел на распахнутые ворота, пульт управления там, в
будке, махнул рукой, вроде бы колонны черных мерсов с затемненными
стеклами не видать на горизонте, поинтересовался:
- Как тебе у нас?
- Пока нравится, - признался я. - Честно. Уже привык, хотя я
вообще-то волк-одиночка. Только один Козаровский для меня, гм... ну,
это может быть, потому что я его еще не знаю.
- Поближе узнаешь, - предостерег Антон, - подальше пошлешь. Это
о Козаровском. Но шеф его ценит. Это Серега, к примеру, работает,
спустив в рукава, а Козаровский землю роет! Потому и получает больше
всех...
- Ну, - заметил я, - все вы получаете неплохо, судя по вашим
мордам.
- Неплохо получаем по мордам? Это верно, бывает. Но бабок все
равно мало. Единственное, что могу себе позволить на такую крохотную
зарплату, это - музыка, женщины и вино, поскольку газ, продукты
питания и квартирная плата уже не по карману.
Он захохотал, отправился в будку. Я выжал сцепление, машина
медленно покатила по широкой аппиевой дороге, такой же надежной,
простоит века и века.
Перед особняком мерс и джип, остальные машины в подземном
гараже. Я там не был до сих пор, да и как-то не тянет, находился по
всяким подземельям еще с Бехолдера, да и всякие там думы, кваки,
сины и прочие дайкатаны почему-то без блуждания по сточным трубам
жить не могут, а уж в подземных гаражах, как знаю по фильмам, стоит
треск от пулеметных очередей, там рвутся гранаты, бухают
гранатометы, ящики с наркотой вспыхивают, как цистерны с бензином, а
на другом конце гаража торопливо цементируют очередную яму с
трупами.
Я нежно прикрыл дверцу серебряночки, у меня нет рефлекса
советского автомобилиста смачно хряпнуть дверью, палец уже привычно
нажал кнопку на брелке с ключами, серебрянка ласково подмигнула мне
фарами. Мол, сигнализация включена, не волнуйся, я никому не
отдамся.
На крыльцо вышел, загораживая дорогу, Козаровский. Настроение
сразу упало. Обычно он сидит в операторской, за всеми наблюдает, за
всеми подслушивает. Он не только видел, как я подъехал к воротам, но
мог даже слышать, что спрашивал Антон, и что я объяснял.
Не боись я так этого кэгэбиста, перемыл бы ему вслух и всласть
кости, натолкал всякого, мол, подслушивать своих нехорошо, но,
во-первых, для такого человека своих не бывает, во-вторых, если
честно, у меня ноги подгибаются, когда чувствую на себе его холодный
взгляд.
- Седьмая камера плохо показывает, - сказал он механическим
голосом. - У тебя как с квалификацией?
- А что плохо? - пробормотал я. - Не переключается?
- Переключаться переключается, - сказал он строго, - но
изображение какое-то мутное.
- Так может просто грязь на объективе? - предположил я.
- Может, - согласился он высокомерно. - Вот и проверь. А потом
доложи!
Я потащился дальше с вконец испорченным настроением. Камеры
почти все смотрят сверху вниз, к тому же снабжены щитками, иначе
вороны начнут гадить в объективы так прицельно, словно у них
лазерная наводка для дерьмометателей.
И только в коридоре злость растушевалась, взамен пришла сладкая
боль. Дверь приемной все ближе, ближе...
Грудь моя поднялась, застыла, плечи распрямились, я одел на
лицо улыбку человека, который одной левой делает все то, что
человечество всеми четырьмя, толкнул дверь.
В залитой солнечным светом комнате, сияющей, слепящей, похожей
на уголок небесного рая - Вероника. И больше ничего нет, даже вместо
стен розовые тридешные облака, тоже пронизанные светом, бодрящие как
кофе,
- Здравствуй... Вероника, - проговорил я.
- Здравствуй, Андрий, - ответила она. - Погоди минутку.
Я остановился, осчастливленный, она хочет со мной общаться, но
Вероника ткнула пальчиком в кнопку коммутатора, сообщила, что я
пришел, выслушала ответ и молча указала мне глазами на дверь
кабинета.
Конон в своем кресле за тыщу баксов разговаривал по телефону.
Мне кажется, я не заставал его в другом позе. А если бы он был
генералиссимусом, то всякий раз я видел бы его у карты страны. А то
и мира.
- Здравствуйте, Илья Юрьевич, - сказал я уважительно.
Он кивнул, глазами указал на кресло. Я сел на самый краешек,
так выглядит почтительнее, весь внимание, готовность сорваться с
места и мчаться выполнять любое желание. А если честно, то я в самом
деле переполнен благодарностью, в самом деле, хочется что-то сделать
для этого человека помимо того, что делаю за свое жалование.
Трубка опустилась на рычажки. Он окинул мое лицо испытующим
взглядом. Я сказал поспешно:
- Илья Юрьевич, у вас здесь антипрослушивающие экраны.
Он посмотрел на меня остро.
- Ты это про что?
- Да так, специалисту это заметно.
- А ты специалист?
- Нет, но... мне приходилось сталкиваться. Да и сейчас слежу
краем глаза.
- Зачем?
- Помехи, - пояснил я. - Я ведь с точностью могу вам
рассказать, где и в каких точках Москвы перехватчики и подавляльщики
от всяких там ФСБ и ФАПСИ. Нет, мне по фигу, что они там делают,
просто траффик вблизи их полей впятеро хуже. Приходится сторониться.
Конон помолчал, спросил подозрительно:
- А если у меня такое стоит, то и что?
- Да так, - сказал я поспешно. - Даже, если затеваете
госпереворот, мне по балде. Мне важнее, чтобы байма финансировалась.
Потому ваше благополучие - это мое благополучие. Видите, какой я
корыстный? А потому позволю заметить, эти экраны устарели еще с
весны. Пошел в производство сканер, который пробивает все эти
помехи... достаточно мощные, надо признать.
Его глаза сузились.
- У меня нет особых секретов... Я теперь просто живу в свое
удовольствие. Даже пенсию с прошлого года начал получать! Но все же
не хочу, чтобы какая-то зараза подслушивала, как я немузыкально пою
в туалете.
- Как Юрий Карлович?
- Еще хуже, - ответил он. - Как его Бабичев. А что, защиты нет?
- Уже есть, - сообщил я. - Всего месяц попользовались ребята
своим лабораторным образцом. Правда, успели многое. Вечное
соперничество меча и щита, сами знаете. На крутой хвост находится
хитрая жопа, на хитрую жопу - хвост с винтом, на хвост с винтом -
жопа с лабиринтом, и так далее, до бесконечности. Если хотите, можно
купить простейшие керамзитовые шторы. Это недорого.
Он буркнул:
- Ты прямо пушкинский поп, помешан на дешевизне. Я не думаю,
что мои разговоры кому-то интересны, но почему не повесить эти
шторы, если деньги есть? Жить надо с комфортом. А что, они помогают?
- Да, керамзит не пробить. Правда, лучше брать не простейший,
уже есть состав с нужными добавлениями. Неделю, как выпускают.
Он кивнул:
- Возьмем. Не скупись, лучше эти шторы повесить и в комнате
охранников тоже.
Я молча кивал, делал вид, что всему верю. Но если Конон все еще
в нефтяном и еще каких-то бизнесах, то конкурентам очень хотелось бы
знать, о чем толкует за закрытыми дверями. От этого зависит, какие
акции покупать, какие сбрасывать, а речь может идти о сотнях
миллионов долларов. Если не о миллиардах. Так что нет ничего
удивительного, что Конон хочет обезопасить все помещения...
Я поднялся.
- Пойду замеряю, посчитаю, сколько понадобится материала. За
опт нам полагается скидка!
- Иди-иди, поп, - разрешил Конон. - Дождешься от меня щелчка в
лоб...
Он засмеялся, сам себя назвав балдой, хотя ему с такими
короткими, но густыми, как у кабана щетина, волосами балдость не
грозит, не грозит.
- А где Сергей?
- Зачем он тебе?
- А с кем поеду?
Конон отмахнулся:
- Тебе надо утирать нос? Я слышал, что за рулем ты вообще асс.
- Ас, - поправил я невольно. - А расплачиваться...
- Сам и расплатишься, - ответил Конон. - Да только не жмись, не
жмись!.. Достал ты этими дешевыми компами. Стучу по клаве и боюсь,
что рассыплется.
Шторы я купил, договорился, что доставят немедленно, проследил,
пока грузили, а потом вел машину, поглядывая в зеркальце заднего
обзора: не отстают ли ребята. Зеркало у меня огромное, широкое, их
грузовичок вмещается не только весь, но и еще полмира в придачу,
вместе с синим небом и застывшими в истоме облаками.
Гриць и Антон под руководством Козаровского тоже помогали
устанавливать шторы. Не только на окнах, но затянули даже стены.
Получилось очень красиво, сейчас в моде не обои, а затянутые шелком
стены, а через этот "шелк" никакой радар не процарапается.
Рабочие торопились, у них еще два заказа, но к обеду
совместными усилиями обезопасили практически весь особняк. Последней
укрыли от чужих ушей караулку, там парни тоже брякают разное, из
вороха анекдотов и жалоб на тяжелую жисть можно выловить и крупинки
ценной информации.
Нюрка заглядывала дважды, принесла упаковку холодного пива. Ее
кухню укрывать не стали, она в самой середке, но Нюрку шторы
волновали мало. Явился Сергей, усталый, схватил банку пива,
пожаловался:
- Так тяжело стало воровать! Такое ощущение, что я эти деньги
заработал. Ну как вы тут?
- Деньги - зло, - ответил Иван убежденно. - Зайдешь на рынок, и
зла не хватает.
- Деньги как дети, - сообщил Гриць, - какими бы они ни были
большими, всегда кажутся маленькими. Так что будем относиться
философски: дети подрастут, вон Андрию за байму отвалят миллионы, он
от щедрот нам кинет на лапы. Выходя из дома, будем на мелкие расходы
брать по пачке, которой можно заткнуть рот самому Паваротти...
- Это когда будет, - протянул Сергей. - Конечно, когда много
денег, как-то легче переносится, что не в них счастье. Не у всех
такие оппели, как вон у Андрия!
- А ты побей его в анрыле, - посоветовал Иван злорадно. - Или в
кваке!.. Тогда и у тебя будет. А то и два оппеля.
- Тише едешь, - сообщил Сергей, - шире жопа. Человек - сам
кузнец своих трудностей, так что у нас все впереди... Бросай грязное
дело, пойдем сажу трусить! Время обедать.
Иван повел носом:
- То-то я чую запахи уже с утра.
- Не бреши, Нюрка только сейчас начала готовить.
- Так чего ж зовешь?
- А пока ты доползешь...
Стол в холле наполовину накрыт, раскрасневшаяся Нюрка торопливо
переставляла с передвижного столика блюда. Я уловил запахи хорошо
прожаренного мяса, соленой рыбы. Появился Сергей, Нюрка захихикала,
Сергей с чересчур серьезным видом взялся переставлять на стол
тарелки.
Конон пришел последним, сел во главе стола. Здесь как у
староверов, мелькнула у меня мысль, или в каком-то кибуце. Патриарх,
который где-то президент, а здесь - отец родной. Правда, президент
не может выдрать гражданина своей страны, а отец родной еще как
может.
Оставив ворота, к обеду последним поспел Антон. Лицо злое, с
порога прорычал злобно:
- Сегодня, оказывается, день Независимости!.. От чего, скажите
мне, независимости? Или от кого?.. Не понимаю. Ну, юсовцы празднуют,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг