Герцог бросил в мою сторону ненавидящий взгляд, в котором читалось: не
торопитесь. Пусть вас там хоть эти желтые чем-нибудь заразят.
Во дворе один бедолага изгибался как припадочный, руки и ноги
выворачивало, а широкая рожа устрашающе перекашивалась. Воевода
сочувствующе покачивал головой, сколько ж тут собралось богом обиженных,
увечных еще в утробе, юродивых и слюни пускающих. Одному, особо жутко
дергающемуся, бросил монетку. Несчастный был даже подпоясал веревкой
черного цвета, что явно означало скорую черную смерть.
На крыльцо вышли двое в желтых халатах в желтых высоких шапках. Мы с
воеводой сразу признали старших, только они в шапках, а что один тощий как
жердь, а другой грузный как корова на задних нонах, то явно ж болезнь дает
о себе знать
Оба держали по широкой миске, наполненной водой. Воевода подозрительно
хрюкнул, ему бы в простом ковшике, ему ж не обязательно рылом влезать в
кувшин, я пихнул его в бок:
- Это не нарочно. Пиала!
- Пи...
- Пиала. Эх, широк русский человек, широк...
Воевода не понял, переспросил
- Что говоришь?
- Широк, говорю, русский человек... Чересчур широк! Надо бы - сузить.
Последние слова я произнес со злостью, воевода понял по-своему, с
лязгом бросил руку на рукоять топора, он любил этот лязг металла, а я
напомнил:
- Ты пей воду. Нам еще догонять тех... которые свои.
Мои пальцы соприкоснулись с пальцами настоятеля или тренера этого
монастыря, я ощутил короткий электрический разряд. Его глаза расширились, а
я взял чашу и припал к холодной чистой воде.
Воевода, напротив, пил медленно, осторожно, брезгливо процеживая воду
как конь из болота сквозь стиснутые зубы. Настоятели, поглядывая на нас
благожелательно, улыбались, кланялись, потом тощий сказал толстому:
- У меня растет хороший ученик. Я говорю о Степ-ке. У него какой
стиль?
- Сунь-ху, - ответил толстый горделиво.
- А... гм... Это хорошо. Но не противоречит ли... У тебя какой?
- Вынь-су-хим... К тому же у меня школа кинь-ху в традициях наху, с
элементами факъю, так что направление одно..
Тощий, воскликнул восторженно, одним глазом поглядывая украдкой, какое
впечатление это производит на нас:
- Ого!.. А это что?
- Влияние заморских шкод, - объяснил толстый напыщенно, - довольно
сильное влияние. Правда, грубоватое, без глубокой философской школы, что
характерно для наших школ, но сейчас все грубеют, тупеют, наши древние
школы теряют изысканность и непостижимость через внепостижимость
Запостижимости.
Тощий кивал, сказал глубокомысленно:
- Да, только наши школы и остаются последними хранителями сокровенных
тайн бытия, что заключены в наших мистических откровениях, вписанных умело
и гибко в наши тренировки, ритуалы...
Оба рассуждали важно и жирно, спесь выплескивала из ушей и разливалась
широкими лужами. Они походили на двух домохозяек, что рассуждают о хоккее,
да и походили на домохозяек как фигурами, так и уверенностью, что от
рассуждений о методах исхудания уже стали стройными и красивыми.
- А в самадхи асампрайната происходит слияния Высшего Сверхзнания с
Неземным Внезнанием, - рассуждал толстый глубокомысленно, даже на лбу
двигал складками, а на животе колыбахались уже не складки, а могучие волны,
- тогда происходит Великое Околознание, что плавно переходит в сферу
Полного Незнания, что и является высшей целью нашей философской системы!
Тогда высшие космические силы пробуждаются и переполняют на энергетическом
уровне так, что из задницы пар, душа переображается как будто червяк
переходит в жука,
- А в сунь-ху при влиянии звезд Нянь и Манянь, - сказал тощий важно,
взгляд стал очень-очень задумчивым, - пробуждается высшая сила низших
уровней Околознания. Наша система, именно потому что лучшая в мире по
боевым искусствам, именно потому позволяет через философское осмысление
бытия придти к Высшему Незнанию, что и является конечной целью Высшей
Мудрости.
- Совершенно с вами согласен, - воскликнул толстый. - Вчера мы ехали в
чистом бескрайнем поле, и тут неожиданно из-за угла выскочили разбойники. Я
их лихо побил, демонстрируя высочайшую технику нанесения ударов в стиле
сунь-хунь-вчай-и-вынь-су-хим школы на-ху-козе-баян с элементами духовного
учения у-попа-бы-ла-бусука. Конечно, эти простые и неграмотные мужичье
долго не понимало, зачем это я перед ними прыгаю, кривляюсь и визжу
истошными голосами, один даже бросил мне монетку, что-то не так поняв,
другой улыбался до ушей и начал ритмично хлопать, пытаясь навязать мне
чужеродный ритм, но третий, наконец что-то сообразив, завопил дико: юрод!..
юрод!.. покусает! Представляете, тут же все разбежались, сломленные моей
высочайшей техникой и духовным превосходством.
Он встал в позу тигра, надул щеки, вбирая в себя космическую энергию.
Я перегнулся через конскую голову, щелкнул его пальцем по лбу, а конь мой
повернул и пошел обратно к воротам, даже не оглянувшись на познающего
Знание через Незнание, и так и не понявшего, какая из звезд его подвела.
По карте до земель принцессы оставалось все те же сутки. Я наметил
маршрут, конь мой нетерпеливо вырвался вперед. Отряд остался позади а я
некоторое время ехал один, наслаждался той свободой, которую дает скачка на
сильном и выносливом животном. Когда сзади застучали копыта тяжелого коня,
я сперва решил, что догоняет этот дурак герцог, нашел повод для ссоры, но
это оказался воевода.
Некоторое время он ехал молча рядом, сопел. Я смотрел вперед, внимания
не обращал. Наконец он буркнул озадачено:
- Что-то я не понял.
- Что?
- Герцог и принцесса все толкуют, какой ты лгун! Мол, распустил слух,
что убил Громоблещущего, но сам же случайно проговорился, что не убивал...
Я пробормотал:
- Толкуют, и пусть толкуют.
- Но я слышал, - возразил он, - что именно ты убил Громоблещущего
Низвергателя!
Я пожал плечами:
- Мне пришлось в прошлом квесте убить несколько человек. Но я не
помню, чтобы я интересовался кого как зовут.
Он крякнул, посопел, складки на лбу стали глубокими:
- Но... Не встречал ли ты высокого воина со шлемом из небесного
железа? На нем еще выкован странный знак в виде громовой стрелы...
- Что-то такое было, - протянул я медленно. - Это случилось... если
память не подводит... когда я выезжал из ущелья... Но с этим мужиком были
еще двое. У них тоже шлемы с такими же громовыми стрелами. Я думал, что это
пьяный кузнец, получив заказ на целую партию, поторопился и склепал
одинаковые.
Конь под воеводой внезапно рухнул на круп, заверещал жалобно, словно
раненый поросенок. Оказывается, всадник так рванул за поводья, что едва не
разодрал бедному зверю пасть. Мой конь равнодушно простучал копытами вдоль
по дороге, воевода вскоре догнал, его трясло, глаза вылезали из орбит:
- Так это... так это ж был Громоблещущий со своими
братьями-великанами! Они ж вовсе... силачи.
- Мне они не показались великанами, - буркнул я.
Они остались позади, конь мой охотно пошел впереди в одиночестве, ни
один конь не любит глотать пыль из-под копыт впередиидущих.
Когда я оторвался вперед почти на версту, слева заскользила темная
тень. Волк несся длинными неслышными прыжками, легкий как клок тумана,
изредка поглядывал на меня веселыми желтыми глазами. Хлопанье крыльев я не
услышал, но когда задрал голову, в глаза бросились черные растопыренные
крылья, разинутый клюв и прижатые в брюху костистые лапы.
- Чего такие хитрые?
- Хитрые? - переспросил волк. - С чего ты взял?
- Видно же... Ждете чего-то.
Его прыжки чуть ускорились, конь фыркнул негодующе и наддал, стараясь
обогнать.
- Скоро, - сообщил волк. - Вон там гряда поворачивает... а так сам
Шиваганд.
- Кто?
Сверху каркнуло:
- Уши прочисть, герой. Шиваганд, сын Альмагеста, внук Тетрапака и
правнук Нунцапура...
- Не надо, - прервал я. - Все равно не запомню.
- Но у них принято знать до сорокового колена...
- Это у них, - крикнул я злее. - У нас даже отца и мать стараются
забыть поскорее. Что за Шиванунд?
- Шиваганд! Шиваганд, сын... Ну, ладно, опустим. Хотя как-то
нехорошо... Ладно, ты варвар, тебе простительно. Это великан, он неустрашим
и непобедим, в схватке с ним ты обретешь славу и честь...
Гряда медленно повернула, впереди открылся вид в широкую долину, что
слегка опускалась от наших копыт. В двух верстах виднелся массивный дом из
каменных глыб, но сердце мое остановилось, когда взгляд зацепился за
человека, который шел к этому дому.
На плече он нес вырванный с корнями дуб. Ветви волочились сзади по
земле, царапая и поднимая целые пласты. Дуб в три обхвата, из корней можно
нарезать пару сотен палиц, крепче которых нет на свете, а сам человек в три
моих роста, сложен пропорционально, двигается легко, без усилий. Дуб на
одном плече, а на втором можно нести сразу троих коней в ряд, не свалятся.
Губы мои охватил мороз, я двигал ими как будто оказался на Северном
полюсе:
- Честь и славу?..
- Ну да, - сказал волк азартно. - Разве не честь побить такого? О тебе
слава прокатится по всем землям...
- Прокатится, - согласился я. - Но как его побить? Это же не человек,
а какой-то утес на Волге. А если он меня побъет?
- Как можно? - ужаснулся волк. - Ты же герой, мой лорд! Сперва,
конечно же, злодей должен побить изрядно. И не разок, а так...
основательно. Затем в кандалы, пытать, мучить, терзать, издеваться... и так
не меньше, чем две трети отпущенного вам времени. Это необходимо, чтобы
всяк, кто наблюдает, проникся сочувствием. А потом, когда чудом
освободишься и начнешь крушить все вокруг, всяк с облегчением скажет: так
им, гадам, и надо.
- Три четверти, - сказал я с тоской. - Многовато.
- Таков закон! Иначе не успеют полюбить. Ведь всем нравится, когда
бьют кого-то, а не их. Смотрят с удовольствием. Но когда бьют очень долго,
то начинают уже сочувствовать... Только тогда можно освобождаться из плена.
Я подумал, махнул рукой:
- Черт с ними! Пусть не любят. Лишь бы боялись. Давайте обойдем этого
Кинг Конга сторонкой. Я и так в кандалах провел всю жизнь, начиная с тугих
пеленок.
Волк смотрел с непониманием. Похоже, искал скрытый смысл, не мог же
предположить, что... словом, человек, водивший орков, не мог по трусости
отступить, здесь было нечто другое, более важное и сложное.
Глава 35
Вряд ли ведомый мной отряд понял, почему вдруг я повел в обход той
части долины, почему пришлось всем карабкаться по косогорам, стаптывая
каблуки, продираться через дремучие заросли, колючки изорвали одежду
служанок, даже принцесса какое-то время светила голым задом, но герцог
набросил ей на плечи свой длинный плащ, и она посмотрел на меня
провоцирующе, едва-едва не показала язык, но вид тут же напустила
строжайший, даже не принцессячий, а вовсе короллячий.
Я на всякий случай снова оторвался вперед, я-де разведчик, но на самом
деле только что повезло, что того Ваньку Каина встретил только в общества
волка и ворона, иначе пришлось бы махаться, и теперь поклялся, что пока не
покажутся стены принцессиного града, буду обязательно выезжать в боевой
дозор.
Волк насторожился первым, затем ворон каркнул обрадовано:
- Вижу! Идет!
- Кто едет? - поинтересовался волк ревниво.
- Да такой же... Морда - во, меч - досюда, во взоре - надменность...
Я сказал с тоской:
- Опять герой? Ну да ладно.
Из-за поворота дорожки показался на крупном белом коне обнаженный до
пояса воин. Красивый, могучий, весь в бронзе мускулов. Золотые волосы
перехватывал на лбу широкий золотой обруч, на неимоверно вздутых бицепсах
каким-то чудом держались широкие браслеты. На запястьях тоже браслеты,
настоящие боевые: широкие, толстые, с щелями для захвата вражеского меча.
Его белозубая улыбка осветила окрестности, а голос был красивым и
мужественным до безобразия:
- Приветствую тебя, рыцарь! Ищешь подвигов?
- Да что-то вроде того, - пробормотал я.
Он снова захохотал, запрокидывая голову и показывая не только
великолепные белые и ровные зубы но и розовый туннель гортани. Горло его
было красивое, с толстыми жилами, голова красиво сидела на широченных
плечах, а грудь была как исполинская наковальня.
- Зададим нечисти жару? - сказал он мужественно. - Я слышал, за той
горой просто скопище драконов!.. Наших женщин ворують!.. А если вон за той,
что слева, там великаны мешают проводить принцесс из пункта А в пункт Б...
Конечно, не одни одни, дорога ж долгая, но начинать надо с великанов. А
вообще-то я думаю, не пойти ли в истребители нечисти?.. Как думаешь? В
профессионалы?
Я пожал плечами:
- Вообще-то красиво. Когда с другим дерешься, кто-то может поставить и
на него, а когда с бабой-ягой или драконом... то побьешь или тебя побьют,
но сочувствовать будут тебе.
Он с интересом посмотрел на меня:
- А ты соображаешь!.. Другой тоже может вырядиться красавчиком. Зато
эти горгоны, горгульи, навьи, вампиры... Эх, поработает мой меч!
Он гикнул, свистнул, конь под ним красиво переступая точеными ногами,
где тоже мускулы переливались везде, где только можно, перекатывались
переходя в мускулы на обнаженных ляжках героя, мускулы по всему его
мужественному торсу, глыбам мышц на плечах, толстой как дуб шее.
- Хочешь поехать со мной? - предложил он. - Мне нужен спутник. А героя
всегда, как я слышал, полагается спутник.
- Нет, благодарю, - пробормотал я. - У меня своей квест, и к тому же я
почти отквестился.
Конь под мной пятился, догадываясь о моей желании, а герой выпрямился
и доброжелательно помахал мне рукой, длинной и мускулистой настолько, что
уже не рука, а орудие истребления противников.
- Тогда прощай!
Конь под ним красиво заржал, еще красивее встал на дыбы, поколотил по
воздуху копытами. Всадник вскинул над головой руку в прощальном жесте, это
было в самом деле очень красиво, затем конь сорвался с места, прогрохотали
копыта, вдаль унеслось пыльное облачко и растворилось, словно
Я пустил своего кона дальше, чувствуя как опалило не только щеки, но и
спину. Неужели я похож на этого самодовольного тупого дурака? Неужели
кто-то меня воспринимает таким же?
Сильный стук копыт догнал, я не оборачивался, уже отличал уверенную
поступь жеребца воеводы от кокетливого шага кобылки принцессы, наглого
топота коня герцога или невыразительного стука по земле лошадей остальной
свиты.
Воевода снял шлем, на красном лице медленно выступали бисеринки пота,
тут же либо сдувало ветром, либо выпивал сухой накаленный воздух. Небо над
головой качалось беспощадно синее, без единого облачка.
- Дождь будет, - сказал он.
Я с недоверием посмотрел на небо:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг