голову, неслись прямо на городскую стену, оттуда поспешно бросали
камни, лили кипящую воду, и несчастные с жуткими криками падали с
коней.
А в стане агафирсов слышались крики, то и дело вспыхивали
жаркие схватки. Немалый отряд горцев, на которых возлагали особые
надежды, вырубили начисто. Сосланиды, даже захваченные врасплох,
сражались отчаянно, унося с собой немало отважных воинов. Многие
отряды самих агафирсов, не зная с кем сражаться, покинули свои
места, блуждали в темноте, перебравшись через вал и ров. Между ними
то и дело вспыхивали схватки, стрелки поражали из луков своих,
принимая за внезапное нападение со стороны гелонов.
Военачальники агафирсов не сомкнули глаз, пытаясь навести
порядок. В темноте то и дело раздавались крики, что к осажденным
пришла помощь от западных правителей, другие уверяли, что сами
гелоны вместе с могучими колдунами вышли из крепости и сейчас сеют
смерть среди них. Очевидцы пересказывали жуткие слухи про всадника
на коне-скелете, в руках у него был огненный меч длиной с оглоблю,
которым он выкашивал сразу целые отряды.
Агафирс еще до этой паники засиделся у костра с Тарилом,
Перейцей и Антажаром - простыми воинами. Для кого-то эти трое -
простые, но не для него: с этими он начинал первый поход, этих
первых становится все меньше, он их теперь берег, вот и сейчас
расположил так, чтобы остались в резерве, а их костер у самой
северной границы лагеря, как можно дальше от Гелона.
Когда вспыхнули костры ярче и раздались яростные крики, он
раньше Тарила и Перейцы выхватил меч, вскочил на ноги раньше
Антажара, даже сам заметил, что по-прежнему лучше даже этих
опытнейших бойцов. Они бросились за ним следом, а впереди уже
зазвенело железо, застучали щиты, он видел оскаленные злобой лица,
на которые пламя костров бросает быстро исчезающие блики, из-за
которых даже хорошо знакомые лица кажутся чужими и враждебными.
Самая яростная схватка была у шатров сосланидов, Агафирс ценил
этих огромных и невероятно сильных воинов, похожих на живое железо,
он с трудом уговорил их принять участие в его походе, с трудом
удерживал в рамках какой-то дисциплины: сосланиды кичились своей
независимостью и постоянно задирали агафирсов и устраивали с ними
ссоры, из которых обычно выходили победителями. Агафирсы их тихо
ненавидели, и сейчас, когда он увидел изрубленные трупы агафирсов,
он понял, что взаимная ярость прорвалась...
Бои, однако, вспыхивали по всему лагерю. Всю ночь он носился из
края в края, размахивая окровавленным мечом, сам залитый кровью, как
мясник, свирепый, как бог войны, за ним неотступно следовали Тарил,
Перейца и Антанжар, гордые, что снова все как прежде, и уже под
утро, когда все начали различать в бледном рассвете лица друг друга,
на них наткнулся возвращающийся в лагерь отряд агафирсов, и кто-то
от испуга метнул нож прямо в неожиданно возникших перед ним людей.
Нож оказался брошен с такой силой, что, отлетев от
металлического доспеха Агафирса, попал в горло Антанжару, и тот
беззвучно рухнул на землю.
Оцепенев от горя, Агафирс шел по лагерю. В жуткой ночи в костры
побросали остатки хвороста, криками созывали своих. Ночь, такая
короткая летом, тянулась мучительно долго. А когда медленно наступил
рассвет, и на востоке небо осветилось, всем стало видно, что трупы
лежат по всему лагерю. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять:
никакой вылазки гелонов не было, все погибли от рук своих же. Тут же
рядом с убитыми перевязывали раны те, кому повезло больше. Хотя
повезло ли тому, кто впотьмах убил родного брата, с которым прошел
десять победоносных войн?
Почти все убитые лежат полураздетые, глаза распахнуты в ужасе,
только некоторые сжимают мечи или топоры. Каждый десятый шатер
сгорел, кони разбежались, но худшее ждало Агафирса, когда прискакал
на взмыленном коне бледный как смерть Панаст, прокричал:
- Нашли!
Агафирс встрепенулся:
- Кого? Лазутчиков?
- Нет, но...
Агафирс повернул коня, через несколько минут они оказались
перед опрокинутым шатром, где перед входом лежала целая гора тел.
Как будто их всех сразил гром небесный в единое мгновение, но
Агафирс сразу понял, на что указывал Панаст.
Этих всех убил один человек. Жестокий, хладнокровный и
расчетливый. Хуже того, обладающий чудовищной силой, некоторые тела
рассечены пополам. Похоже, он видел в темноте, как днем, рубил всех
безошибочно, ни одного человека не ударил дважды.
Здесь раненых не было.
- Вы можете сказать, - спросил Панаст, - кто бы это мог делать?
Агафирс прорычал в бешенстве:
- Из всего нашего войска это по силу разве что мне!
- Значит, - сказал Панаст, - это могли сделать только Скиф или
Гелон. Но Гелона, как мы знаем, уже нет...
Из-за спины Агафирса выдвинулся Тарил, сказал свирепо:
- Скиф. Конечно, Скиф. Если не сам Гелон явился на выручку
своему народу. Я слышал, некоторые правители уходят в подземный мир
раньше времени, чтобы в трудный час придти на помощь своему племени.
Агафирс сказал раздраженно:
- Гелон такое не сделает! Да и Скиф... Скиф воин, а не убийца.
Скиф ни за что не придет ночью. Как и я не пришел бы. Это...
Наступило молчание. Агафирс поперхнулся, он видел, что и другие
в этот миг вспомнили о Колоксае. Конечно, Колоксай - благородный
воин и благородный боец, он никогда бы вот так ночью не стал резать
безоружных и спящих, но... не Колоксай ли провел двадцать лет в
подземном мире? Не стал ли другим сам Колоксай?
Издали донесся крик. К ним сказал полным галопом Октарас,
военачальник правого крыла тяжелой конницы. Соскочил, подбежал к
Агафирсу, обнял, сказал захлебывающимся голосом:
- Слава небесам!.. Слава!... да пребудет над нами
благословение!.. Как все хорошо!
Агафирс свирепо перехватил его руки, оттолкнул с такой силой,
что ликующий Октарас едва не упал.
- Уберите этого сумасшедшего. Кто-то слишком сильно ударил его
по голове.
- Слава небесам, - повторил Октарас. Его осторожно взяли за
плечи и оттащили от Агафирса, но Октарас прокричал счастливо: - Тебя
любят боги!.. Они любят тебя и дают удачу...
Тарил сказал настойчиво:
- Октарас, опомнись. Что ты говоришь?
- Небеса надоумили нашего вождя, - сказал Октарас ликующе, -
задержаться у костра со старыми воинами. Он был с вами? Боги избрали
вас проводниками своей воли! Как хорошо, что вы сумели задержать его
у своего костра!
Агафирс насторожился. Все ощутили неладное. Тарил гордо
выпрямился, но спросил быстро:
- А что... что случилось?
Октарас вздохнул, лицо его потемнело.
- Тяжкую плату боги взяли за то, что сохранили тебе жизнь,
Агафирс. Тем более, мы должны довести поход до конца.
- Кто, - голос Агафирса дрогнул, - кто... погиб?
Октарас опустил голову.
- Прости за худые вести. Но... убиты все, кто спал в твоем
шатре. Военачальники, что готовили поход в южные страны.
Агафирс взревел как смертельно раненый зверь. Его пальцы
ухватили за волосы, рванули. Целые пряди черных волос остались в
руках. Слезы брызнули, он закричал в смертельной муке. Полководцы
подбежали, Октарас выхватил его меч и отшвырнул воинам, Панаст
пытался обнять, но Агафирс упал на землю, плакал навзрыд, бил
кулаками по земле.
Солнце еще не выглянуло из-за края, но золотые лучи уже
подожгли огненными стрелами облака высоко в небе. Город оставался в
глубокой тени, однако с городской стены Окоему хорошо был виден
лагерь агафирсов. Там все кишит, как в растревоженном муравейнике.
Что стряслось, рассмотреть не удавалось, но ему чудилось, что там
словно бы ночью была лютая сеча, некоторые воины-стражи с особо
чуткими ушами уверяли, что ночью из лагеря слышались крики, стоны и
даже звон оружия.
Окоем вздрогнул, показалось, что с неба упала большая темная
тень. Через несколько мгновений из-за башенки вышел этот странный
человек с фигурой воина и печальными зелеными глазами много
повидавшего мудреца. Красные волосы стояли дыбом, лицо измученное,
он тяжело дышал, а когда шагнул к Окоему, даже ухватился за каменный
зубец стены.
- Откуда ты взялся? - удивился Окоем. - Тут же можно подняться
только с этой стороны!
- А я, - ответил Олег хрипло, - уже давно здесь...
- И все еще не можешь отдышаться? - поразился Окоем. - Да ты
совсем хворый. Почему это умным людям боги не дают здоровья, а на
дурнях хоть воду вози?..
- Сам удивляюсь, - признался Олег. Он виновато улыбнулся. - В
боку колет... будто я сто раз вокруг города пробежал. Так и помереть
можно.
Окоем покачал головой.
- Ладно, ты мне зубы не заговаривай. Где ты был?
- Я?
- Ты, вестимо.
- Так ночь же была!
- Ночью тебя как раз искали. Когда война идет, у нас нет ночи,
понял?
- Понял, - ответил Олег покорно. - А что стряслось?
- Мы составили письмо к южным властителям земель о помощи.
Рассказали, что если Гелония падет, то Агафирс не остановится, а
пойдет воевать их. Словом, если они хотят спастись, должны помочь
устоять нам... Но Скиф настаивал, чтобы дали прочесть тебе.
Олег пожал плечами.
- Зачем?
- Вот и я сказал, - ответил Окоем еще раздраженнее. - Но Скиф
уперся, без тебя он, похоже, ни шагу.
Олег отмахнулся.
- Отправляйте, как есть. Все равно все решится раньше, чем
письмо попадет в нужные руки. Если уж отправлять, то надо было
делать раньше. Еще когда Агафирс начал стягивать войска в кулак на
своих землях...
Со стены очень хорошо было видно, что во вражеском лагере все
еще царит странная нервозность. Всадники носятся во все стороны,
часть шатров за ночь как будто свалила неведомая сила, ставят заново
только сейчас, во все стороны вокруг лагеря разосланы летучие
отряды...
Один всадник галопом понесся в сторону города. На стенах
следили за ним внимательно, кое-кто уже начал натягивать лук. Воин
рассерженно все пришпоривал бедного коня, тот понесся галопом.
Однако, не доезжая на выстрел из лука, всадник резко остановил коня,
подняв его на дыбы, прокричал страшным голосом:
- Не спасут вас проклятые колдуны!.. Мы все равно сравняем с
землей это проклятое место!.. А вы все ответите за кровь наших
лучших людей!
- О чем это он? - пробормотал Окоем озадаченно.
Он посмотрел на Олега, тот молчал, зеленые глаза бесстрастно
следили за всадником. Лицо глашатая от бешенства стало багровым, а
шее и даже на лбу вздувались толстые синие жилы. Его трясло, он
бессильно дергал повод, глаза сверкали, а в уголках рта показалась
слюна. Со стен что-то прокричали. Всадник привстал на стременах
погрозил кулаком.
- Наш доблестный вождь... наш Агафирс, - проорал он дико, -
сказал, что за сегодняшнюю ночь вы заплатите кровавую цену!
Окоем уловил, что волхв при последних словах словно бы застыл,
даже дыхание остановилось. В зеленых глазах росли удивление и
злость.
- Что случилось? - спросил Окоем.
- Не понимаю, - прошептал Олег. - Агафирс... жив?
Окоем осмотрел на войско врага, на Олега, снова на
растревоженный лагерь.
- А что с ним могло случиться?
Олег покачал головой, сказал упавшим голосом:
- Да-да, ты прав... Звезды и все такое...
Окоем долго смотрел на лагерь агафирсов, вслушивался, затем его
острые глаза прошлись по Олегу, его усталому лицу, рукам, на которых
свежие ссадины, испачканной в земле одежде.
- Похоже, - сказал он с расстановкой, - можно не спрашивать,
где ты был ночью.
Олег ответил непослушным голосом:
- Вот и не спрашивай.
- Но я вижу по твоему лицу, - сказал Окоем почти злорадно, -
что не все удается и тебе... мудрый!
Олег проговорил мертвым голосом:
- Все не удается даже богам.
Снизу послышалось звяканье металла. На стену резво взбежал
Скиф, в полных доспехах, шлем блестит, но глаза довольные.
- Доброе утро, - поприветствовал он. - Что-то у противника
стряслось... А вы ранние пташки! Только что с Олегом... Такой
помятый вид, будто бражничал всю ночь, а потом обошел всех
непотребных девок!.. А у нас поймали лазутчиков... Ума не приложу,
как они оказались так близко от стены... в тех проклятых развалинах,
наши стражи ничего не заметили?.. Не иначе, как проклятые колдуны...
Правда, их самих кто-то потрепал, потрепал.
Окоем хмыкнул:
- Иначе бы и не поймали.
- Верно, - согласился Скиф. - Их было пятеро, но в живых
оставалось только двое. Да и те израненные, даже ползти не могли.
Видать, колдовства не хватило, чтобы вернуться.
- Или их не стали забирать, - предположил Окоем.
- Как это?
- А не колдуны вовсе, - ответил Окоем хладнокровно. - Что я,
колдунов не зрел? Да и ты их встречал, встречал, по морде лица вижу.
Это не колдуны, а так... Они ж сами сказали! А перед смертью чего
врать?
- Воинская хитрость, - предположил Скиф. - Настоящий воин
дерется до конца!.. Они ж какую чушь плели, что проклятый колдун,
которого они преследовали, обернулся черной тучей, поразил их
молнией и улетел!.. Ха, что-то я не слышал грома, а какая молния без
грома? Ты такое видел?
- Тыщи раз, - ответил Окоем. - Когда далеко.
- Так это ж было по ту сторону городской стены!.. Мы б оглохли
от треска. Так что брешут, брешут. Молодцы, до конца держались. Как
думаешь, Олег?
Олег кивнул:
- Да, конечно. Когда бьет молния, то либо пожар, либо
обугленные да оплавленные следы. Наверное, молния - это такой
твердый... или почти твердый огонь, как думаешь?
Скиф брезгливо отмахнулся:
- Не мое это дело, из чего молния, раз я не могу взять ее в
руки. Но их потрепала не молния, тут ты прав. Скорее, их рвал
какой-то зверь, у которого и зубы - ого, и когти - о-го-го, да и
вообще...
Он не сумел объяснить, что такое "вообще", двигал пальцами,
морщил лоб, наконец, плюнул им под ноги, повернулся и пошел на
другую стену.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг