- Странно. Я понимаю, Олег не пойдет... Но Скиф? Он же прост,
как конь, на котором ездит!
- Да нет, - сказал Боровик со смешком, - конь умнее. А Скиф как
на ладони. А что случилось?
Послышался шум, фырканье коней. Вскоре дверь распахнулась,
вошла Миш - неестественно стройная, с бледным красивым лицом. Маги
встали, приветствуя. Хакама обняла, как лучшую подругу, усадила
рядом.
Боровик с неудовольствием оглянулся на Ковакко, повторил:
- Так что же случилось?
Ковакко под их взглядами с неохотой выпрямился, развел руками.
- Там творится странное. Гелону все-таки удалось довести свое
безумное начинание до конца...
Послышались возгласы:
- Как?
- Как удалось?
- Это же немыслимо!
- Невозможно, лазутчиков надо перепроверить...
Ковакко поднял руки, голоса стихли, он сказал своим жирным
квакающим голосом:
- Гелон поменял себя на Колоксая. Теперь Колоксай в этом мире.
Он жив, он снова на коне...
Хакама быстро повернула голову к Миш. Тцарица охнула, ее
кулачки сжались. По щекам медленно поползла смертельная бледность.
Черты лица заострились, и Хакама внезапно увидела, какой Миш будет
лежать в гробу, если умрет... скоро.
Ковакко сказал успокаивающе:
- Тише-тише! Не все так, как вам чудится. Простые люди ведут
себя иной раз... очень странно. Вы никогда не поверите, что сказал
Колоксай! Повредился ли он умом в подземном мире, какое-то заклятие
на нем или еще что, но... не плюйте на меня, это правда - Колоксай
заявил, что отказывается от мести.
Тихонько охнула Миш. Маги молчали, ошарашенные, Беркут,
наконец, громко хмыкнул:
- Так ему и поверят! Да после того, как он побродил столько лет
в подземном мире...
- Поверят, - огрызнулся Ковакко. - Это тебе бы только нарушать
клятвы! А Колоксай - благородный воин. Для него подобная верность
слову - это свято. Если он сказал прилюдно... а лазутчики клялись,
что он сказал и повторил не раз в присутствии многих людей. Так что
он сказал то, что намерен выполнить.
Беркут сказал скептически:
- Но выполнит ли? Что-то не верится.
- Выполнит, - буркнул Ковакко угрюмо. - Иначе бы не говорил. Он
почему-то твердо убежден, что мстить не будет. Более того, он заявил
опять же при всех, что сам был виноват. И что он получил сполна за
свое вероломство.
Миш медленно поднялась, по ее бледному лицу покатились крупные
блестящие слезы. Глаза сверкали как звезды. В них было то странное
выражение, которое Хакама назвала бы... если бы не испугалась этого
слова и не сказала резко:
- Да, он был вероломен и был убит справедливо! Хорошо, если он
хоть в чем-то сознал свою подлость. Но мы отвлеклись. Почему не
хочет идти мстить его сын Скиф? Ведь он только и мечтал, чтобы
добраться до родной матери и срубить ей голову!
Миш опустилась на сидение. На бледном лице глаза все еще сияли,
как звезды, но на щеках заблестели мокрые дорожки. Слезы катились
непрерывно, срывались с подбородка мелкими блестящими жемчужинами.
Ковакко покосился на нее, потом взгляд испуганно метнулся к
Хакаме, колдун развел короткими ручками.
- Колоксай взял со Скифа слово, что тот мстить не будет.
Твердое нерушимое слово. И вдобавок проклял! Что если, мол, сын
нарушит слово и убьет свою мать, то сам умрет в тот же день. А утром
Колоксая уже в Гелонии не было.
В напряженной тишине Беркут спросил настороженно:
- А куда ж он делся?
- Уехал, - огрызнулся Ковакко. - Улетел, исчез!.. Есть много
путей исчезнуть из города незаметно. Например, ночью, когда всякие
беркуты спят. Правда, они спят и днем.
В зале словно бы похолодало. Беркут недовольно ерзал, недобро
поглядывал на болотного колдуна. В тишине раздался прерывающийся
голос Миш:
- Куда? Куда он ехал?
- Незнаемо, - ответил Ковакко и снова суетливо развел короткими
ручками.
И снова прозвучал злой голос Хакамы:
- Миш!.. Ты говоришь так, будто готова за ним поехать!
Миш выпрямилась, бледная, решительная, но с сияющими глазами.
- Поехать? Побежать!
- Миш, что ты говоришь...
- Хакама, прости, но тебе не понять... Если бы я могла побежать
за ним... вымолить у него прощение, то, может быть, все у нас было
бы иначе.
Голос ее прерывался, в нем были страх, мольба, стыд, раскаяние.
Маги в неловкости отворачивались, старались не встречаться с нею
взглядами.
Россоха нарушил молчание тихим покашливанием. Проговорил
негромко:
- А за Колоксаем, в самом деле, не проследили? Ни наши, ни сами
гелоны?
- Нет, - ответил Ковакко.
- Жаль... Это могло быть не просто любопытно.
Беркут нахмурился, кивнул:
- Да, ты прав. Колоксай слишком... слишком герой. А герои так
просто не уходят. А тем, кто остается, забывать о таких... ушедших,
не стоит.
- Полагаешь, что он может придти за нами?
Беркут скривился, этот трус Ковакко чересчур прям, дальше
своего объемного живота и трусливого носа не видит, и смотреть не
хочет.
- Он герой, - напомнил он. - А герои редко поступают, как...
просто люди.
- И что же?
- А то, - сказал Беркут медленно, словно объяснял деревенскому
дурачку, - что пути героев невозможно предугадать, как невозможно и
предусмотреть, где появится, как появятся и с чем появятся!
Он старался не смотреть в сторону Миш, что сперва только
выпрямилась при его словах, потом даже приподнялась, и только когда
на нее начали оглядываться, опомнилась и села. Но глаза ее стали ее
больше, трагичнее, а умоляющее выражение она даже не пыталась
скрыть.
Ковакко снова развел ручками, что-то мямлил. Хакама поднялась,
хлопнула в ладоши. Голос ее был мягким, мурлыкающим, но теперь в нем
сильнее звучали жесткие деловые нотки:
- Увы, на какое-то время мы его потеряли. Так что давайте пока
о том, что у нас есть. Итак, в землях Гелона сейчас правит Скиф. При
нем Богоборец, о котором известно, что он потерял свою мощь точно
так же, как и мы. До этого момента все шло до мелочей точно по
звездным картам. Да и сейчас, наверное, идет, это мы что-то не все
понимаем. Однако они не собираются идти войной на царство Миш, как
мы рассчитывали и к чему подталкивали. Вопрос, что нам предпринять в
этом, изменившемся случае?
Маги молчали. Хакама видела, как морщится Россоха, ему вообще
не нравится столкновение с Богоборцем, как кривится Беркут, который
любит простые решения. Вот если бы Олег поддержал Скифа с его
местью, то все было бы просто... В земли Миш попасть не просто, а в
единственном горном проходе, Ущелье Красного и Черного Меча,
нестройное воинство гелонов встретят отборные войска. Какие бы ни
были героями эти Богоборец и сам Скиф, но против них выступят тысячи
таких же героев.
Хакама сказала раздумчиво:
- Если нет вариантов, как заманить их в земли Миш... то
придется нам самим идти в Гелонию.
Маги в нерешительности переглядывались. Понятно, в обороне
легче всегда. К тому же здесь уже укрепились. А идти в земли
Гелона... Говорят, он крепил свою молодую державу как никто другой.
Стены крепки, в подвалах немеряно зерна, мяса, а в самой крепости
бьют обильные родники, так что воды вдосталь.
Короед сказал торопливо:
- Давайте все же искать, как их заманить снова! Это надежнее.
Хакама засмеялась, стараясь как-то поднять упавшее настроение
чародеев.
- Конечно, конечно!.. Будем искать. Но мы ограничены во
времени.
- Почему?
- Не знаешь? - удивилась Хакама. - Ах да, тебя не было на
том... роковом собрании. Или был? Ну, когда создавался этот Совет
Семи Тайных! Словом, Богоборец допустил небольшой промах. В своей
самонадеянности он назвал день и час, когда родился! Более того,
указал место, где появился на свет. Я тщательно проверила все
звездные карты, сопоставила и... все карты говорят, что он погибнет
в день Битвы Муравья с Рекой! Я давала проверить свои расчеты
Беркуту и Ковакко. Потом меня проверил Россоха, знаток звездного
неба. Да, именно в день Битвы Муравья с Рекой прервется жизнь этого
человека, которого мы зовем Богоборцем. А что после этого дня... уже
полная тьма. Звезды молчат. Возможно, в потусторонний мир не могут
смотреть даже звезды.
Короед спросил недоверчиво:
- Но не значит ли, что Богоборец погибнет в этот день все
равно? Даже, если мы не вмешаемся?
Хакама кивнула.
- Хороший вопрос. Я верю, что если мы даже не шелохнет пальцем,
то он либо объестся и помрет, либо его ткнут ножом в пьяной драке,
либо ему свалится на голову камень с крыши... Но, возможно, звезды
избрали орудием его смерти именно нас?.. В любом случае, я хочу
присутствовать при его гибели. К тому же наши желания совпадают с
желаниями нашей могущественной союзницы, владетельной Миш. У нее
есть сын, доблестный Агафирс, которому уже тесно в его крохотной
стране! А вот армию он собрал и подготовил очень большую и сильную.
Россоха вскочил в тревоге:
- Вы что же, в самом деле, готовы идти на это безумие?
- Какое? - спросила Хакама ядовито.
- Идти на Гелонию!
- Мы идем на Богоборца, - уточнила Хакама. - Гелония нас не
интересует, но она интересует владетельную Миш. И ее сына,
доблестного Агафирса. Так что каждый из нас очень заинтересован в
этом походе.
Россоха сказал твердо:
- Я - против. Я с вами, когда вы хотели ограничить власть этого
Богоборца. Он слишком... молод. И потому чересчур быстр на простые
решения. Но я против того, чтобы гоняться за ним по всему свету. Тем
более, если он нашел убежище в такой защищенной крепости, как
Гелония. Будут реки крови, будет слишком много смертей. Нет, я
против.
Маги молчали, он сказал достаточно твердо, а доводы показались
вескими. Хакама подыскивала возражения, но первым опомнился Беркут,
засмеялся:
- Россоха!.. Ты что, против воли богов? Даже боги подчиняются
тому, что начертано на небесах!.. Если Богоборцу предначертано, то
предначертано! Не нам, слабым, спорить с небесами. Более того, мы
должны всячески помогать выполнению высших предначертаний, и тогда в
мире будет порядок. Кто, как не мы, должны следить за этим порядком?
Россоха покачал головой.
- Ты не понимаешь. Было видение... оно у меня повторилось. Я
верю, что именно его видела и Хакама. Так мне кажется, хотя наша
хозяйка - женщина, да еще и красивая, а им если не соврать - то и
радости от жизни не видеть. Я зрел будущее, что через ущелье
Красного и Черного Меча двинется со стороны Гелонии огромное войско,
а во главе на огромном белом жеребце едет Скиф!.. Так что нам надо
ждать, когда Скиф все-таки двинется в земли Миш.
Молчали, думали. Внезапно раздался настолько чистый женский
голос, что маги даже начали оглядываться, пока не уставились на Миш.
- Какой белый жеребец? - спросила она.
- Какой? - удивился Россоха. - Обыкновенный, только уж очень
огромный!.. Хвост, грива, широкая грудь. На лбу темное пятно в виде
звездочки, верхний луч выше других...
Миш тихонько задумчивости произнесла:
- Странно...
- Что?
- Такой конь у Агафирса. Я всегда волнуюсь, когда он садится на
такого огромного зверя.
Отзвук ее прелестного голоса еще медленно затихал в башне,
постепенно уходя в высь и там отражаясь негромким мягким эхом, как
вдруг Хакама внезапно подпрыгнула, глаза ее озарились счастьем,
ликованием.
- Что стряслось? - спросил Россоха.
- Мы неверно... - вскрикнула она, задыхаясь, - мы неверно...
истолковали!.. Да, было видение, очень четкое и ясное, как огромная
масса войска проходит через знаменитое Ущелье Черного и Красного
Меча! А во главе на коне едет Скиф. Но Скиф ли? Где на нем написано,
что он - Скиф? Мы видели всадника, очень похожего на Скифа! Еще не
поняли? Мы тогда ждали, что Скиф обязательно вторгнется в земли Миш
с войском Гелона! Мы ждали этого, хотели этого, вот и поняли
неверно!
Россоха пробормотал:
- А как надо понимать?
- Как будет на самом деле! Да, огромное войско двинется из
Гелонии обратно в земли Миш. Но во главе поедет, как и ехал в ту же
сторону... Агафирс!.. Не понял? Россоха, да их родная мать все еще
не в состоянии отличить один от другого!.. Она их различала только
по голосам да по манерам. Это Агафирс поведет свое войско обратно
после разгрома Гелонии и убийства Скифа и Богоборца. Вот и
исполнится пророчество звезд, что из трех братьев останется только
один, что он начнет завоевывать весь мир и завоюет его весь...
Миш сидела бледная, огромные страдальческие глаз на бледном
лице стали еще прекраснее и трагичнее. Хакама ревниво подумала, что
увидь Колоксай ее сейчас, он уж точно отказался бы даже от злых
слов. А то и сам бы просил у нее прощения.
Глава 33
С высоты облаков земля выглядела как пестрый зеленый ковер с
редкими желтыми проплешинами. Самые высокие леса казались мелкой
травкой, однако, Россоха различал даже мелких зверьков, ползающих
змей, юрких ящериц.
Хакама стояла рядом, зачарованно всматривалась в зеркало. По
дальней дороге двигается открытая повозка, с высоты хорошо видно
человека, лежит, подставив солнцу лицо и бесстыдно вставив голый
живот. На передке телеги усталый парнишка вяло помахивает кнутом,
кони плетутся едва-едва.
- Как я тебе завидую, - сказала она льстиво. - За такое умение
я отдала бы половину своих сокровищ!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг