-- Это немного, -- сказал Мрак посуровевшим голосом. -- Ее нам
осталось совсем ничего. Если Олег не научится летать, если рак не
свистнет, а Таргитай не поумнеет...
Лиска заботливо поправила одеяло -- Олега снова трясло. Обеими руками
придержал прыгающую челюсть. Таргитай сказал торопливо:
-- Мрак, не будем его мучить! Он боится до свинячьего писка.
Олег искоса бросил испуганный взгляд на Лиску, та опять не поняла
Таргитая -- сказано, дурак, -- сказал неустойчивым голосом:
-- Вообще-то я летал. Хоть и не очень долго.
-- Да и унесся не совсем далеко, -- добавил Мрак невинным голосом. --
Но все-таки летал! Олег, мы скалим зубы, потому что дохнем от зависти.
Хоть мордой в землю, но -- летал! Хоть как пьяная кожаница, но -- на
крыльях. Хоть...
-- Летал-летал, -- прервал Олег торопливо. -- Я понимаю, мы прижаты к
стене, хоть тут стен не видно. Кому-то надо наверх, я понимаю. Если бы
можно было Мрака или даже Тарха, хотя он будет дудеть и там...
-- Тарх стал бы жаворонком, -- сказал Мрак. -- А если бы получилось у
меня...
-- В волка с крыльями, но во что обернулся я? Ума не приложу.
-- Ничо-ничо, -- сказал Мрак успокаивающе. -- Зато доказал свою
мудрость снова. Без штанов воспарил под облака -- стирать не пришлось. Все
наперед предусмотрел. Ты прямо ведун. Глядишь, нарекут под старость Вещим
Олегом. Вот только не дожить нам до старости...
Костер прогорал часто, Лиска суетилась, стаскивала отовсюду сухие
стебли -- ее мудрому другу снова стало холодно. Над огнем вспыхивали
искорки: сгорали мошки. Возможно, только-только учились летать.
-- Я попробую утром, -- пообещал Олег сдавленно. -- Надо учиться.
-- Может, ночью? -- предположил Мрак. -- Таких пташек при свете дня
не видывал. Зато когда наешься на ночь, то в кошмаре... вроде бы как раз
тебя и видывал.
-- Давайте спать, завтра день еще труднее. Я на страже.
-- Куда уж труднее, -- проворчал Таргитай замученно. -- Это только
Олегу в радость -- летал! И завтра еще полетает. И послезавтра... и
послепосле...
Он повалился навзничь, захрапел. Мрак ухмыльнулся, поставил секиру
между ног. Его глаза без натуги пронизывали сгустившийся воздух. Олег
долго сидел неподвижно, смотрел в пляшущие красные языки. Сухие стебли
трещали, как снег при морозе, сгорали сразу. Амазонка подбрасывала в огонь
веточки редко, берегла.
Когда наконец легли, Мрак долго слышал возню, но огонь уже прогорел,
угольки погасли, видел только двигающиеся тени. Он отвернулся, не увидел,
как одна тень бесшумно поднялась, скользнула в ночь. Немного погодя
вторая, пригибаясь на звездном небе, неслышно двинулась следом.
В полночь Мраку почудились странные звуки. Ночной воздух был темный и
неподвижный, как вода лесного озера, слышно было треск кузнечиков, сиплый
крик дальней ночной птахи. Подрагивала земля, иногда, как бы порывами
ветра, докатывались волны едва уловимого запаха -- неприятного, но
знакомого.
Когда небо начало светлеть, Мрак ощутил неладное. Таргитай лежал на
том же месте, только подтянул колени, но дальше виднелась лишь медвежья
шкура, под нею устраивались на ночь Олег и Лиска. Мешок волхва и оружие
Лиски темнели на прежнем месте.
Мрак взвился на ноги, секиру держал на уровне колен. Воздух был
холодный, сырой, трава от росы мокрая. Острые глаза различали в утренней
полутьме крупные капли, что усеяли каждый лист, -- человеческих следов не
было. Либо волхва и амазонку похитили неведомые силы, либо...
На Олега было страшно смотреть. Словно пропустили между жерновами,
затем извозили в земле -- в ссадинах, кровоподтеках, с повисшей рукой.
Лиска поддерживала, ее нижняя губа дрожала, в глазах блестели слезы.
Таргитай ахнул:
-- Недруги напали?
-- Женщина -- худший недруг, -- изрек Мрак, в голосе оборотня звучало
облегчение. -- Мы тут к бою готовимся, секиры точим, а он с девкой... Что
она с тобой сделала, бедолага? Тебе бы попроще, не такую дикую!
Таргитай повернулся к Олегу:
-- Что он говорит?
Олег скривился, на губах темнела корка запекшейся крови.
-- Не спалось.
-- Еще бы, -- сказал Мрак саркастически, -- с такой да спать?
-- Не спалось, -- повторил Олег, -- я решил полетать малость. Тихо,
темно, никто не смотрит, не лезет с советами...
Таргитай ахнул:
-- Летал? И мне не сказал?
-- Ты бы летать с ним не стал, -- сказал Мрак. -- Больно спать
любишь. А Олег ширял под облаками!
-- А почему он такой побитый? -- спросил наивно Таргитай. -- Вряд ли
это Лиска. Она хоть и рыжая, но Олег тоже рыжий...
-- Это он о небесную твердь колотился, как козел о ясли. Воспарит, а
его в темя -- шарах! Он снова соколом ввысь, а небо-то твердое! Хляби
держит -- не мешок сена.
-- Да ну, -- не поверил Таргитай. -- Может быть, с орлами сталкивался
в потемках?
-- Тогда уж с совами, -- сказал Мрак, -- или с летучими мышами.
Ладно, быстренько поели, день будет трудный.
-- Хоть бы раз сказал, что день будет как день, -- сказал Таргитай
жалобно. -- Мрак, ты же человек, хоть и волк!
Мрак хищно оскалил зубы:
-- Я волк, хоть и человек!
После короткого завтрака Олег едва взобрался на коня, морщился. Мрак
чем больше дергается за них, тем сильнее изгаляется, мужчине-де не
пристало выказывать страхи. Вроде бы даже оскорбляет этим друзей, они ж
герои, из любого болота выберутся!
Олег ехал молча. Таргитай изнылся от нетерпения, спросил у Лиски
шепотом:
-- Хоть ты расскажи! Он всякий раз брякался прямо из облаков? Или
впотьмах столкнулся с таким же страшилищем?
Лиска сверкнула глазками:
-- Таких больше нет!
-- Да нет, не подрались чтоб в небе. Олег не больно драчливый, он
всегда старается договориться.
-- А ты?
-- Я первым никогда не нападу.
-- Даже на врага?
-- А у меня нет врагов, -- ответил Таргитай.
Амазонка с удивлением посмотрела в его чистое лицо. Глаза певца были
бесхитростные, открытые, полные доброты. Она не нашлась, что сказать
такому удивительному человеку. Наверное, единственному на свете. Пустила
коня вперед, словно боялась заразиться.
В обед на бледные щеки Олега вернулся пока что дохловатый румянец.
Мрак стреножил коней.
-- Костер развести сумеешь?
-- Я лучше взгляну, где ручей... И близко ли Агимас.
Мрак остро смотрел в его измученное лицо.
-- Ты едва на ногах... Впрочем, ноги можно волочить по воздуху.
-- Я так заморился, что уже ничего не боюсь.
Путешественники в молчании наблюдали, как человеческое тело внезапно
потеряло форму. Из безобразного месива возникла прежняя чудовищная птица,
забилась, стряхивая одежду, пробежала несколько шагов, упала, запутавшись,
но портки наконец соскользнули. После трех мощных прыжков оторвалась от
земли.
-- Опять страшилище, -- вздохнул Таргитай. -- Лучше бы в орла... Или
сокола.
-- Тебе бы только выбирать, -- ответил Мрак отстраненно, он
пристально смотрел в небо, его кулаки сжимались, он покачивал их, повторяя
каждое движение волхва. -- Это ты у нас орел... который зачем-то деревья
клюет, а Олегу такое... Неспроста. Что-то, видать, в нем есть такое, что
магия вытащила наружу.
-- Ну да, -- возразил Таргитай недоверчиво. -- Олег у нас овечка!
-- Если овечку раздразнить, то и на волка кинется.
-- Это ж как надо дразнить!
-- А мы все уже раздразненные. По пятам гонится Агимас, с боков
сжимают охотники за черепами, а впереди точат ножи стражи Дерева. Кем
угодно перекинешься.
Нелепая птица, если это все-таки птица, сделала полный круг. Таргитай
рассмотрел длинный прямой клюв, а когда птица-зверь раскpыла его, блеснули
острые как иглы зубы. С затылка шел гребень, переваливался по короткой
толстой шее на спину. Крылья были гигантские, а когда птица парила,
распахнув их во всю ширь, солнце просвечивало сквозь тонкую кожистую
пленку. Внутри темнели кости и толстые жилы. Лапы чудовище прижимало к
пузу -- чешуйчатые, с желтыми когтями, снизу блестели чешуйки покрупнее,
как у старой щуки или большой змеи.
Часто хлопая крыльями, проваливаясь в воздушных ямах, летающий зверь
резко взмыл. Внизу на земле слышали натужное дыхание, словно волхв с
тяжелым мешком карабкался в гору. В небе распластал уродливые крылья,
походил кругами, кое-как отдышался, полез еще выше.
Когда он превратился в едва видимую точку, Мрак хлопнул себя по лбу.
-- Чего торчим, как козы на привязи? Лиска, собери одежонку. И коня
возьми. Ему сверху видно, не промахнется. Зайца же прибил?
Не проехали и версты, над головами мелькнула угловатая тень.
Зверь-страшила упал перед конскими мордами. Таргитая едва не скинули. С
земли с трудом поднялся измученный Олег -- грудь ходуном, из горла хрипы,
мокрый.
-- Куда прете, дурни, -- прохрипел он. -- За гаем прямо на вас идут
конные... Сотни две, не меньше!
Мрак круто развернул коня.
-- Мог бы крикнуть сверху!
Лиска протянула руку. Олег без смущения ухватился, вскарабкался в
седло. Таргитай уже нахлестывал коня. Мрак искоса проследил, чтобы Олег по
крайней мере не растерял мешки и одеяла, погнал коня к пологому овражку.
Олег пробовал на ходу одеться, не сумел, суетливо дергался, пока
Лиска не сказала с восхищением:
-- Какие у тебя, оказывается, широкие плечи!
Олег подозрительно покосился на Лиску. Ее лицо было абсолютно
серьезным.
-- У меня?
-- И жилы как тугие веревки, -- сказала она одобрительно. -- А пуза
нет вовсе. Ты как из дерева!
Олег не понял, похвала или оскорбление, смотрел растерянно.
-- Ну, скажешь... И зубы у меня кривые... И ноги...
-- Зубы не кривые, -- поправила она, -- а хищные! А ноги у мужчин и
должны быть мужскими.
Олег ощутил, как спина сама собой выпрямляется, а грудь вздувается
широкими пластинами мышц. Он прокашлялся, сказал смущенно:
-- Это у Мрака плечи и мышцы, а у меня так себе... Но, конечно, мы,
невры, народ не мелковатый. Да еще эта жизнь собачья: надо обрасти
мускулами или сдохнуть.
Кони галопом ворвались в овражек, пронеслись вниз, ломая низкорослый
кустарник. Мрак пустил коня шагом.
-- Уже не углядят.
Таргитай обернулся, крикнул благожелательно:
-- Олег, можешь надеть штаны! Холодно.
Мрак покосился на Лиску.
-- Кому как, кому как.
Деревья расступились, кони неспешно выбрели на простор. Подул резкий
степной ветер, сухие запахи трав щекотали ноздри. Небо было пронзительно
синее, глаза невольно щурились, в этой синеве сиротливо темнела лишь
крохотная тучка далеко над горизонтом.
Ехали почти весь день. Тучка не сдвинулась, только слегка поднялась
над краем земли. Мрак застрелил на ужин пару дроф, на костер кое-как
нагребли сухих стеблей -- сгорали быстро, почти не давая тепла. Мрак
остался в ночную стражу. Олег часто просыпался: Мрак точил секиру и
посматривал на север. Лицо оборотня было встревоженным.
Рано утром, когда выехали, Олег снова обратил внимание на сдвинутые
брови Мрака. Тот неотрывно смотрел вперед.
-- Что стряслось?
-- Сам не видишь? -- ответил Мрак грубо.
-- Разве что облачко странное... Второй день не сдвигается.
-- Заметил, -- буркнул Мрак с недобрым удовлетворением. -- Что это,
по-твоему?
-- Ну если посмотреть в книге Вед...
Олег полез в мешок. Мрак перехватил его за руку.
-- Брось. Это и коню под тобой ясно, хотя он твоих книг не читал.
Олег всматривался так и эдак, но сколько ни ехали, облачко выросло,
но не ушло. Таргитай и Лиска тоже вопрошающе поглядывали на Олега. Тот
взмолился:
-- Мрак! Ты уже понял!
-- Понял, -- ответил Мрак хладнокровно. -- А кто сказал, что я дурак?
Олег сказал несчастным голосом:
-- Мрак, умнее других те, кто слабее! Слабым, чтобы выжить, надо чаще
шевелить мозгами. Тебе хорошо, тебе само все дается, а мы умом надставляем
там, где силы недостает. Так что это, Мрак?
-- Дерево.
-- Что?
-- То самое, куда прем за Жезлом.
Темная тучка приближалась, разрасталась, но прошли еще сутки, прежде
чем различили зеленый оттенок. Туча-крона висела в синеве, ствола никто не
углядел.
-- А ты, Мрак?
-- Подъедем ближе. Кто из вас рассмотрит нитку за версту?
Олег недоверчиво смотрел на неподвижное, словно вырезанное из темного
дуба лицо.
-- Как такой тонкий ствол удерживает такую крону?
-- Тонкий? -- ответил Мрак.
Ехали еще неделю, прежде чем Мрак увидел ствол. Крона за это время
разрослась, занимая треть неба. Тарх и Олег во все глаза всматривались в
чудо. Таргитай даже дудочку отнял от губ, играть не мог, от нетерпения
ерзал, протирая портки.
Встретили диких коней. Мрак загорелся, завидев вожака стада,
огромного вороного жеребца, но Лиска перехватила его коня за узду.
-- Не глупи, ты ж не Таргитай. Это конь-ветер.
-- А ежели схвачу?
-- Умрет, но под седлом не пойдет. Гордые кони!
Мрак с сожалением проводил взглядом огненного красавца.
-- Тебе виднее. Ты в конях разбираешься лучше, чем в людях.
Лиска смерила взглядом его могучую фигуру, гордую посадку, перевела
взгляд на Олега -- поняла, на что намекал оборотень, ответила
хладнокровно:
-- В людях я разбираюсь тоже.
Утром седьмого дня уже все видели ствол Мирового Дерева. Зеленая туча
занимала полнеба. Земля становилась суше, трава пошла желтая, жухлая, а
затем и совсем иссохшая. Могучие корни высасывали влагу на сотни верст
вокруг. Табуны и стада встречаться перестали, в сухой траве чернели норки
хомяков и сусликов, через день исчезли даже они.
Дерево, Прадуб, больше всего и походило на дуб, выросший на просторе.
Как ветви, так и ствол вовсе не тянулись свечой к солнцу, а расползлись в
стороны вольно и без помех.
В воздухе появился запах свежей зелени. Таргитаю напомнил зеленый
борщ, его часто варила мама. Мрак бросил на дудошника острый взгляд.
-- Заморился? Уже рукой подать.
Олег возразил рассудительно:
-- Верст десять, не меньше.
Мрак посмотрел на одного, другого, оскалил зубы:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг