тных - вот уже где этот заезженный оборот очень кстати... Прямо
по канонам готического романа - нежить с одной стороны и противо-
стоящий ей доктор - с другой. Победителем Дракулы, помнится, был
доктор ван Хелсинг... Вот только при ближайшем рассмотрении сход-
ство разваливается. Ибо если в готических романах нежить стреми-
лась превратить честных крестьян и горожан в себе подобных, а те,
в свою очередь, совершенно этого не хотели и, вооружась осиновыми
кольями и серебряными пулями, в едином порыве смыкались вокруг ге-
роического врача, то в славном городе Игнатьеве все обстоит с точ-
ностью до наоборот. Нежить вовсе не стремится лишний раз пополнять
свои ряды, а горожане, наоборот, только этого и жаждут. И на этом
их стремлении и надежде куда прочнее, чем на страхе, уже много де-
сятилетий держится власть игнатьевской верхушки.
Что совершенно не удивительно. Сергея, напротив, всегда удив-
ляло нежелание героев тех самых классических ужастиков становиться
вампирами. Бессмертие - достаточно внушительный приз, чтобы ради
него согласиться на некоторое изменение образа жизни. И, в конце
концов, даже возражения морального толка здесь лишены смысла. Ну
да, вампиры пьют кровь живых людей. Но ведь те в результате на са-
мом деле не погибают, а сами становятся вампирами. То есть вампир
не причиняет своей жертве зло, а, напротив, дарит ей бессмертие.
Да, но это в сказках. Те, кого в Игнатьеве называют "мертвецами" -
не вампиры, они никого не кусают, и пьют не кровь, а водку... и,
кстати, как антифриз - может быть, но вряд ли как консервант. На-
счет разложения - это наверняка суеверные фантазии. Должно быть,
прошедшие _процедуру_ умудряются использовать спирт как источник
энергии, вместо еды... в конце концов, раз на нем может работать
двигатель, то почему не может живой организм? Вот если бы еще уб-
рать побочные эффекты, вызываемые приемом таких доз спиртного...
Вообще, о побочных эффектах надо бы распросить Барлицкого.
Может быть, он не стал одним из _этих_ именно из-за них, а не по-
тому, что ему не дают. И теперь, когда доктор поймет, что Сергею
многое известно, он, вероятно, будет более откровенен.
Коржухин вдруг вспомнил, что самая старая из фотографий отно-
сится к 1947 году, а Дробышев, по словам Лиды, "умер" лишь в 1951.
Значит, можно прямо сейчас сравнить живого Дробышева с Дробышевым
покойным... в смысле, прошедшим _процедуру_. Да, уж слово "покой-
ный" тут подходит меньше всего, даже если мэр и в самом деле мер-
твец.
Прислушиваясь - похоже, спор между хозяевами закончился - и
бросая взгляды на дверь, Сергей приоткрыл сундук и принялся наша-
ривать там брошенные вперемешку с вещами газеты. Наконец ему это
удалось, и он, загнув газетные листы, положил три фотографии рядом.
Конечно, при таком качестве изображения трудно делать однозначные
выводы, тут и настоящий мертвец цветущим покажется... или, наобо-
рот, "мужчина в полном расцвете сил" - мертвецом. Но, кажется, в
1947 Дробышев действительно выглядел несколько лучше, чем на двух
последующих фотографиях... потому, что старился еще до 1951 года,
или все-таки вследствие самой _процедуры_? Или, наконец, это не
более чем самовнушение Сергея?
Он перевел взгляд на соседнего Зверева и заметил более стран-
ную вещь. В 1947 тот выглядел заметно лучше, чем теперь. И в 1967
картина была примерно такой же, как и за двадцать лет до того. Но
в 1957 председателю горсовета, похоже, приходилось не лучше, чем
сейчас! Наивный провинциальный фотограф, в отличие от своих коллег
в более солидных газетах советского периода, не владел искусством
ретуши. В ноябре пятьдесят седьмого Зверев был плох. Можно даже
сказать, что он стоял одной ногой в могиле.
Болел? Потом поправился? А теперь снова заболел? Ну а почему
бы и нет, собственно. Рептилии ведь болеют.
Тут Сергею пришла в голову мысль, что дом Лыткаревых - дом
Лыткарева-старшего - не самое подходящее место для теоретических
размышлений. И что гораздо безопасней не оставаться здесь, а на-
вестить Алекса и пробыть там до вечера. А вечером Петька должен
что-то ему показать... неужели саму _процедуру_?
Он сложил газеты и сунул их в карман, где уже лежал блокнот
из гостиницы. Туда же он отправил и ключ, предварительно заперев
сундук. Есть ли у Лыткарева второй ключ? Да даже если и есть, с
какой стати ему совать свой нос ("они не чувствуют запахов", вспом-
нилось ему) в сундук именно сейчас? Это уже паранойя какая-то...
"Даже если у вас паранойя, это еще не значит, что на самом деле
ОНИ за вами не охотятся", - напомнил себе Сергей, засовывая в дру-
гой карман фонарик. Он похлопал себя по куртке, собираясь выходить.
Что еще? Пистолет приятно оттягивал внутренний карман, но в нем бы-
ло всего три патрона. А _этих_ в городе больше сотни. Автомат бы
сюда... Или, на худой конец, бензопилу, как в ужастиках.
Ему вспомнился ящик с инструментами, стоявший в кладовке. Был
ли там топор? Пожалуй что был. Тоже не бог весть какое абсолютное
оружие, конечно, особенно для того, кто никогда им не пользовался...
но, по крайней мере, боезапас не кончается.
Сергей осторожно открыл дверь комнаты и замер на пороге. В до-
ме стояла тишина, словно и не было никого. Может, и впрямь ушли?
Хотя он не слышал, чтобы хлопала входная дверь - однако он был сли-
шком погружен в свои мысли...
Сергей сделал пару нерешительных шагов вперед, еще постоял,
затем повернул направо и крадучись двинулся через большую комнату
в сторону кухни. На середине пути под ногой громко скрипнула по-
ловица, и Коржухин застыл на месте, проклиная все на свете. Однако
в доме по-прежнему было тихо, и он двинулся дальше. Вот коридор...
а вот и дверь на кухню.
Возле этой двери Сергей прислушивался особенно долго, почти
уверенный, что услышит изнутри бульканье наливаемой водки... а то
и вовсе какие-нибудь звуки, которые не может издавать человек. Но
никаких звуков не было, и Сергей решительно взялся за ручку. Если
на кухне кто-то есть, он скажет... он скажет... ну конечно, он ска-
жет, что хочет завтракать! Ведь со всеми этими откровениями Лида
так и забыла его накормить. Что, кстати, совсем не здорово, учиты-
вая, что он собирается уйти на весь день и на ночь...
Сергей решительно шагнул на кухню. Там никого не было.
Чувствуя себя Раскольниковым, он поспешно открыл дверь кла-
довки и нырнул внутрь на поиски топора. Если кто-то застукает его
сейчас, отмазка про завтрак уже не прокатит... Где же этот чертов
ящик?
А, вот он. Действительно, есть топор. Острый? Кажется, не очень.
Ну да это для дров он не острый, а для человеческой плоти вполне.
Может, у _этих_ кожа и холодная, но уж никак не бронированная.
Сергей вернулся в кухню, брезгливо отряхивая с себя пыль и
паутину. Так, куда теперь деть топор? Не в руках же нести... Как
поступил в аналогичной ситуации Раскольников, он не помнил, но ре-
шил засунуть топор за пояс. Длинная деревянная рукоять уперлась
в ногу под брюками. Ладно, это мелкие неудобства. Кажется, снаружи
ничего не заметно, куртка прикрывает. Однако что-нибудь пожрать все
же не мешало бы!
Он открыл холодильник. Ну блин, опять один томатный сок! Та
же самая банка, только за день из нее отпили несколько стаканов.
Сергей с детства не любил томатный сок, несмотря на то, что к по-
мидорам относился вполне положительно.
Мысль поискать на кухне другую еду не выдержала конкуренции
с желанием убраться отсюда поскорее. Сергей ограничился тем, что
зачерпнул ковшом воды из рукомойника и сделал несколько глотков.
Он вышел из дома, так и не встретив никого из хозяев ни в по-
мещении, ни в саду, и оказался на пустынной, как всегда, улице Ле-
нина. На сей раз он не стал избирать длинный маршрут, ибо желал
поскорее добраться до больницы, да и солнце уже здорово припекало,
а идти приходилось в застегнутой куртке. Так что Сергей свернул в
малоприметную щель между плетнями, показанную Лидой - и, похоже,
сделал это вовремя.
Ибо почти тут же до его слуха донесся треск мотоцикла, который
быстро приближался.
Сергей пробежал еще десяток метров и прижался к забору, кото-
рый в этом месте загибался влево. Здесь Сермяга вряд ли мог его
заметить, даже если бы бросил взгляд в сторону щели. Из своего ук-
рытия Коржухин видел, как мотоцикл промчался мимо. Несколько секунд
спустя мотор смолк, и Сергей ничуть не сомневался, что произошло
это как раз напротив дома номер 36.
Он побежал дальше между заборами. Сермяга приехал за ним, он
был в этом уверен. И хотя сержант и не производит впечатления Шер-
лока Холмса, однако вполне может догадаться, куда девался разыски-
ваемый.
Сергей остановился, тяжело дыша, лишь когда впереди показался
пустырь перед больницей. Он стащил мокрую от пота куртку и принялся
ею обмахиваться. "А они, наверное, не потеют", - подумалось ему.
К тому моменту, как он вновь нехотя надел куртку, он уже пони-
мал, что в больницу ему идти нельзя. Если он прав в своих подозре-
ниях, если игра заканчивается и Сермяга явился за ним, то в больни-
це он окажется в ловушке. Пусть даже Барлицкий согласится его при-
нять и защитить внутри, но он же не может отсиживаться там всю жизнь.
А снаружи его уже будут ждать.
Не без робости выйдя на открытое место (впрочем, увидеть его
здесь, пожалуй, могли только со второго этажа больницы), он быстро
пересек пустырь и спустился в овраг. К этому времени у него уже
созрел план дальнейших действий. Выбраться из города в лес и попы-
таться самостоятельно отыскать дорогу отсюда. Хотя бы даже и ту,
по которой они приехали. Разведать путь как можно дальше, пока хва-
тит дневного света, а потом вернуться и посмотреть на то, что пока-
жет Петька. Заручившись этой информацией, бежать этой же ночью. Или
даже... черт с ним, с Петькой, бежать прямо сейчас. Собак в городе
нет ("собаки не любят покойников... да никакие они не покойники,
черт!"), значит, в лесу они его не поймают. А там... как-нибудь
доберется до нормальной дороги и до людей. Чертовски рисковано,
конечно, идти налегке через тайгу, даже не зная толком пути, но
не рискованней, чем оставаться здесь; теперь, по крайней мере, у
него есть оружие и топор. "А Алекс?" - напомнил он себе. А Алекс
пусть пока остается в больнице, идти он со своей ногой все равно
не может. Если Сергею удастся добраться до своих ("прямо как на
войне рассуждаю!"), в Игнатьев скоро нагрянет подмога, и Алекса
спасут. Ну а если Барлицкий все же не сможет защитить его после
бегства Сергея... что ж, значит, судьба такая. Коржухин задумался,
что он расскажет в милиции, когда выберется отсюда. Уж конечно не
про мертвецов. Скажет, что в городе орудует банда, мафиозный клан,
что жертвами стали уже многие приезжие... Да, вот только поможет
ли это? Предположим, ему поверят, в Игнатьев нагрянет милиция, ОМОН,
ФСБ... Но _эти_ - тоже не дураки, раз держатся здесь уже полвека,
не вызывая подозрений. За то время, что пройдет с момента бегства
Сергея, они заметут все следы. Так что Алекса все-таки наверняка
ухлопают. А то и Барлицкого, если будет мешать. Или, если доктор
им действительно так уж необходим, упрячут его куда-нибудь, где
ни одна ФСБ не найдет.
Однако даже и это не самое худшее. Допустим даже, следствие
докопается до истины. В конце концов, главные улики против _этих_ -
они сами: достаточно простого медицинского обследования любого из
них. И что дальше? Где гарантия, что все материалы об открытии,
позволяющем многократно продлевать человеческую жизнь, не получат
моментально гриф "Совершенно секретно", а сам Сергей попросту не
исчезнет - в лучшем случае в психушку? Несомненно, в советские вре-
мена все бы именно так и было. Ну а кто сказал, что теперь будет
иначе?
Так что идти надо ни в какую не в милицию и не в ФСБ, а к жур-
налистам. После того, как информация разлетится по газетам и интер-
нету, власти уже не посмеют скрыть правду. А если "эликсир жизни"
действительно добывают в озере или на торфозаготовках, то Россия
еще и получает возможность сказочно разбогатеть на его экспорте.
Бессмертие - или, скажем аккуратнее, возможность жить столетиями -
это вам не какая-то вшивая нефть...
Да, но прежде надо, чтобы ему поверили. Те же самые журналис-
ты. Кроме, конечно, желтой прессы, которая поверит охотно, но ко-
торую никто не примет всерьез. Нужны доказательства. Значит, вер-
нуться в город и встретиться с Петькой все-таки придется. Правда,
что это даст... ведь у него нет даже фотоаппарата...
Размышляя таким образом, Сергей дошел до конца оврага. Здесь
разлилась большая зловонная лужа, мутная, в клочьях бело-желтой
пены. Среди этой пены плавало нечто, что на один жуткий момент по-
казалось Сергею обезображенным трупом младенца, но затем он понял,
что это всего-навсего лысая кукла с оторванными руками. Он принялся
карабкаться наверх.
Овраг действительно вывел его из города; из крутого склона
торчали корни первых деревьев тайги. Цепляясь за них, Сергей вы-
брался на поверхность, бросил косой взгляд на залитый солнцем Иг-
натьев, представлявший отсюда картину почти идиллическую, и углу-
бился в лес.
Часа через три блужданий он, наконец, вышел на грунтовку, ко-
торая некогда - подумать только, не прошло и трех суток! - вывела
их на дорогу с мертвым грузовиком. К этому времени Сергей уже по-
рядком устал - еще бы, на машине расстояние казалось куда короче -
так что грядущая перспектива отмахать пешком сотню-другую километ-
ров радовала его еще меньше, чем в начале пути. Комары тоже не при-
бавляли оптимизма. К тому же он успел убедиться, что летние туфли
на липучках - не самая подходящая обувь для путешествий по тайге.
Но, по крайней мере, теперь с каждым шагом Игнатьев оставался все
дальше за спиной.
Грунтовка, впрочем, выглядела теперь иначе - там и сям в ямах
стояли лужи, и под ногами чавкала грязь. "Дождь шел два дня назад,
могло бы уже и подсохнуть", - с неудовольствием думал Сергей, оста-
навливаясь перед очередной водной преградой; в конце концов он ре-
шился разуться и идти босиком, пока не выберется на дорогу посуше.
Вскоре грунтовка кончилась; лес раздался в стороны, впереди
лежало открытое пространство, заросшее сочной зеленой травой. Сер-
гей сделал несколько шагов в это зеленое море, подумав, что надо
бы все-таки обуться - в траве могут водиться змеи; впрочем, легкие
туфли - не бог весть какая от них защита. Однако под ногами по-
прежнему хлюпало, и между пальцами выдавливалась холодная вода.
Сергей был городским жителем и не понял, что это значит. Если ка-
кое подозрение и шевельнулось в его душе, то воспоминание о том,
что недавно они без особых проблем проехали здесь на машине, не
дало ему развиться.
В следующий миг он по колено провалился в холодную вязкую грязь.
Сергей даже не слишком испугался; иногда отсутствие опыта де-
лает даже бесстрашнее, чем наличие такового. Повернувшись через
плечо, он бросил назад, на относительно сухое место, свои туфли,
а затем быстро снял куртку, свернул ее и кинул ее туда же, не же-
лая, чтобы вода и грязь добрались до содержимого карманов. Пока
он это проделывал, он погрузился еще сантиметров на пятнадцать.
Он попытался развернуться назад. Это удалось ему лишь час-
тично; он завалился на бок и почувствовал, как колыхнулась под ним
трясина. Барахтаясь в густой черной грязи, Сергей с трудом перевер-
нулся на живот. Теперь, кажется, он уже не погружался, но и вылезти
из болота не мог. Пучки болотной травы, за которые он пытался цеп-
ляться, оставались у него в руках. Наконец ценой неимоверных усилий
ему удалось дотянуться до относительно твердой почвы, но пальцы
лишь без толку скребли грязь, не имея возможности зацепиться за
что-то прочное.
Сергей позволил себе чуть-чуть передохнуть ("спокойно, спокой-
но, я не тону"), а затем вытащил из-за пояса топор, вытянул руку и
принялся ввинчивать его длинную рукоять в землю. Когда топорище
ушло вглубь почти на всю длину, Коржухин крепко ухватился за остав-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг