перестал улыбаться, он взял шарообразный графин из молочно-белого
стекла и подлил юному гостю вина.
- После такого марафонского заплыва надо согреться, - серьезно
заметил он.
- Не надо, Али Гусейнович! - взмолился студент. - Это уже
четвертый.
- Ничего, наше вино очень полезно. Сто лет проживешь! - Парторг
отечески похлопал его по плечу.
- Али Гусейнович, - оглядываясь по сторонам и наклоняясь к нему,
тихо начал Синицкий, - я должен сказать... - Он замолк, уставившись на
белый шар графина, словно впервые увидел его.
Рустамов пригладил пальцем усы и улыбнулся:
- Говори, пожалуйста.
- Здесь неподалеку мы натолкнулись на блуждающую мину, - с
тревогой вымолвил Синицкий, не отрывая глаз от шара. - Она не
взорвалась...
- Ну вот и хорошо! И большая эта мина?
Синицкий осматривал зал. Он как бы искал, с чем сравнить ее.
- Примерно как этот шар. - Он указал на шарообразно подстриженное
дерево у балюстрады.
Рустамов рассмеялся и отодвинул от Синицкого графин.
Студент был в недоумении.
"Не верит, - заключил он. - Я же сам, собственными глазами видел
эту мину! Неужели только показалось? Почему же смеется Рустамов? А
может быть, он знает, что ее выловили, но об этом нельзя говорить?..
Голова кругом идет... Ничего не пойму".
Воспользовавшись тем, что Рустамов заговорил с Агаевым, Синицкий
вышел из-за стола. Он с удивлением почувствовал непривычное для него и
странное ощущение некоторой нетвердости в ногах... Да, правильно ему
говорили, что на Кавказе очень трудно отказаться от лишнего бокала
вина, чтобы не обидеть хозяев.
"Нужно ровнее идти, только бы не покачнуться. Срам какой! - с
досадой подумал Синицкий. - Этого нельзя себе простить. Надо сейчас же
уходить, чтобы никто ничего не заметил... А как же мина?.. Почему
смеялся Рустамов? Может быть, еще раз проверить свои подозрения,
спросить у Гасанова?.."
Начались танцы. Вспыхнули над головой разноцветные светящиеся
трубки... Откуда-то сверху, как снег, посыпалось конфетти.
Гасанов бесцельно бродил по залу среди гостей. Казалось, он не
находил себе места. Друзья и знакомые поздравляли его. Он крепко жал
протянутые к нему руки и вежливо отвечал на любезности.
"Но почему так долго нет Саиды? А вдруг она уже здесь? - думал
он, выискивая ее глазами. - Ведь она же обещала! Специально вызывала
меня к телефону. Неужели опять не приедет на наш праздник?.."
Увидев издали Мариам, Гасанов стал торопливо пробираться к ней.
- Саиду не видела? - с надеждой в голосе спросил он.
Мариам отрицательно покачала головой.
- Ибрагим Аббасович! - Синицкий остановил инженера и, не замечая
Мариам, которая что-то хотела сообщить Гасанову, понизив голос,
сказал: - Ну пожалуйста, объясните мне по-дружески! Честное слово, не
пойму ничего. Может быть, это, конечно, пустяк, но он не выходит у
меня из головы. Неужели в Каспийском море могут попадаться плавучие
мины? Я сегодня вечером видел одну из них.
Лицо Синицкого выражало искреннее удивление.
- Ерунда! - отмахнулся Гасанов.
Он заметил блестящие, покрасневшие глаза гостя и блуждающую
улыбку на его лице. "С непривычки этому студенту не то еще
померещится", подумал он и тут же обратился к Керимовой:
- Мариам, вот наш молодой друг - студент, изобретатель, с которым
я обещал вас познакомить. - И озабоченный инженер быстро скрылся среди
гостей.
Мариам удивленно смотрела на Синицкого. Такой же мальчуган, как и
Рагим! А кто же сидел рядом с ней?
В репродукторе снова зазвучала ее любимая песня - песня, о
которой не расскажешь словами.
Синицкий переминался с ноги на ногу и почему-то не мог вымолвить
ни слова. Девушка показалась ему очень похожей на Саиду. Нет, даже
много красивее ее! И какая она маленькая, будто неживая,
нарисованная... "Однако чему же она улыбается?" Он невольно поправил
галстук. Ему также очень хотелось пригладить волосы. Наверное, опять
торчат вихры! Но он не решился, рука застыла на пол дороге.
"Но почему она молчит? Что ей сказать? Она ждет..." Любимец
веселых компаний, говорун и остряк, Синицкий просто-напросто
растерялся. В голову лезли всякие неподходящие мысли. Он почему-то все
время думал о торчащем вихре на затылке, даже физически ощущал его,
как боль, как неловкость, и никак не мог начать разговор. Может быть,
в этом были виноваты выпитые четыре - представить себе только! -
четыре внушительных бокала буквально предательского вина?
"Тогда с Саидой первым заговорил магнитофон, а сейчас? -
мучительно раздумывал студент. - Ну, о чем же говорить? Может быть, о
бакинских ветрах, о музыке, о празднике?.." Нет, это все не то! Он
должен ей сказать что-нибудь значительное, умное... даже особенное!
- Мариам, идемте танцевать! - К Керимовой подошел, уже притопывая
от нетерпения, черноволосый парень с тонкими, как веревочки, усиками.
- Простите, - с извиняющейся улыбкой кивнул он головой студенту.
Синицкий остался один. Танец кончился, затем начался другой,
третий, а Мариам все еще не возвращалась...
"Ну и не надо! - обиделся Синицкий и решил выйти в сад, чтобы там
в тишине, как говорится, собраться с мыслями. - До чего же все это
глупо получилось... Трус несчастный! Разиня! - корил он себя. - Что
она теперь обо мне подумает? Стоит взрослый парень - студент
московский - и глазами хлопает..."
Медленно, еле переступая ногами, Синицкий спускался по лестнице.
Издалека доносилась музыка. Два больших, ослепительно белых,
светящихся шара у выхода снова напомнили о плавучей мине.
Он долго смотрел на них. Голова все еще кружилась от вина. Нет,
он ничего не может понять... Неужели все это только показалось? Почему
ему никто не верит?..
Черные тени, будто отпечатанные краской, застыли на асфальтовой
дорожке, ведущей к воротам. По сторонам пестрели клумбы с цветами.
Бесшумно открылись чугунные ворота. По асфальту скользнул свет
фар. Два желтых глаза двигались навстречу Синицкому.
Открытая машина остановилась у подъезда. За рулем сидела Саида.
Синицкий подбежал к машине и предупредительно открыл дверцу.
- Вы всех так встречаете? - Саида рассмеялась, ловко выпрыгивая
на дорожку.
- Нет, только вас, и я очень рад, что хоть и поздно, но все-таки
встретил! - взволнованно проговорил Синицкий, поднимаясь вслед за ней
по лестнице.
- Ничего не пойму, - пожимая плечами, заметила Сайда. - О чем это
вы?
- Разрешите мне быть откровенным? - Студент понизил голос.
Саида в недоумении остановилась на ступеньках, невольно
огляделась. Над головой висела луна. С моря доносился неумолчный плеск
волн. Ему вторил оркестр с крыши института. Одуряюще пахли цветы на
клумбах.
Вся эта поэтическая обстановка настраивала лирически. Но Саиде до
этого не было никакого дела. Она так торопилась встретиться с
Ибрагимом, а тут, к ее досаде, приходится выслушивать непонятные
излияния надоедливого гостя!
- Мы с вами знакомы только один день, - все так же взволнованно и
словоохотливо продолжал Синицкий, - вы меня почти не знаете, -
проникновенно говорил он, - но я почувствовал...
Послышался гудок из репродуктора радиотелефона, установленного в
машине Саиды. Замигала красная лампочка. Саида, словно обрадовавшись
этому предлогу прекратить странный для нее разговор, побежала вниз.
Застучали каблучки по ступенькам.
На телефонном аппарате блестел никель наборного диска. От
радиостанции поднимался вверх тонкий серебряный прут антенны. Саида
откинула волосы назад и взяла трубку:
- Да, я, Александр Петрович... Доехала ничего, не беспокойтесь...
Уже выловили. Поэтому и задержалась. Завтра проверю локаторы перед
установкой...
Синицкий внимательно прислушивался к разговору. Ему очень
хотелось посмотреть на радиоаппарат Саиды, но он боялся выказать
излишнее любопытство.
Когда Саида поднялась к нему, он горячо продолжал, словно в их
беседе не было никакого перерыва:
- Знаете, Саида, я вдруг почувствовал... что только вы меня
поймете...
Саида нетерпеливо поглядывала вверх, на крышу института. Оттуда
доносилась музыка.
- Мне не нравится наш разговор, товарищ Синицкий! - Она сделала
несколько шагов вверх по лестнице.
- Одну минутку, Саида! - взмолился он. - Поймите мое положение.
Кому я должен об этом сказать? Понимаете, должен!.. - Студент перевел
дыхание и уже совсем спокойно продолжал: - Здесь, у берега, бродит
шарообразная мина. Я, правда, в этом не очень уверен, но если это не
мина, то что-то похожее на нее...
Облегченно вздохнув, Саида весело, совсем по-приятельски взяла
Синицкого под руку.
- Не беспокойтесь! - сказала она. - Уже приняты меры.
Хотел было Синицкий ей рассказать и о человеке на берегу, но
после ее спокойного ответа решил, что Саиде все известно.
- Значит, на катере заметили мину и выловили? - полюбопытствовал
он.
- Наверное, - недовольно отозвалась Саида. - Идемте наверх, я вас
познакомлю с Мариам.
- Спасибо, - поклонился Синицкий, вспомнив свою неудачную встречу
с девушкой. - Уже познакомили. А когда меня познакомите с испытаниями
ваших аппаратов? Я не видел их в практической работе. Можно мне завтра
поехать с вами?
- Нельзя, - резко ответила Саида, торопливо поднимаясь по
лестнице. - Вы же сами знаете, что сначала испытания производятся в
лаборатории, а потом уже проверенные аппараты тащат в поле, на море
или даже на дно, что мы и сделаем недельки через две, когда вы внесете
в схему, видимо, очень полезные для науки изменения и дополнения.
- Для этого нужно два дня, а не две недели. Поймите, Саида, что
меня только за этим и прислали сюда, а вовсе не любоваться морскими
пейзажами! - Синицкий явно волновался. Он хотел как можно скорее
заняться делом. - Давайте назначим срок.
- Ну хорошо, - согласилась Сайда.
"Вот настойчивый парень! - подумала она. - Не ожидала".
Ей это понравилось, и она тут же назначила день практических
испытаний, уверенная в том, что к этому времени Синицкий справится с
переделкой аппарата.
- Есть еще одно препятствие, - задумчиво проговорила Саида,
медленно потирая висок. - Что на это скажет Васильев?
- Кто?
Саида не ответила и быстро взбежала вверх по лестнице.
Глава восьмая
СИНИЦКИЙ НАДЕВАЕТ СКАФАНДР
На каменистом островке, недалеко от берега, одиноко стоял
приземистый белый домик. Он был похож на глыбу льда, почему-то не
тающую в горячих лучах южного солнца. Домик этот служил подсобным
помещением при испытаниях разной аппаратуры.
Из двери вышел Нури в рабочем комбинезоне. Прищуриваясь от
солнца, он посмотрел на причал у здания института, который отсюда
хорошо был виден. От причала отошла лодка. В ней сидели двое.
"Саида... А кто же еще?" спрашивал себя Нури, пытаясь рассмотреть
человека на носу лодки.
- Ничего не понимаю, - пробормотал он. - Кажется, опять
появляется парень в шляпе. Ну, если и здесь он будет усмехаться, то...
Собственно говоря, Нури сам не знал, что должно было следовать за
столь грозным предупреждением. Однако он был уверен, что в этом месте
гость не решится даже улыбнуться. Здесь, как-никак, а испытательная
лаборатория... Надо скорее приготовить водолазные костюмы, а то
достанется от Саиды!
Нури быстро побежал к домику.
Лодка уже подходила к островку.
Синицкий, придерживая шляпу, первым выскочил на берег и
предупредительно подал руку Саиде. Она снисходительно улыбнулась. Как
это у него ловко получается!
- Значит, в глубине этого островка можно найти нефтеносные
пласты? - спросил студент, недоверчиво глядя себе под ноги. - Неужели
мы их заметим на экране аппарата?
- Конечно! Здесь мы не впервые занимаемся проверкой разных
конструкций. Каждый метр исхожен, все знакомо... Пески под нами
бедные, нефти в них мало, а то давно бы буровую поставили... Кстати,
дорогой друг, вы занимаетесь изобретательством, возитесь с новыми
ультразвуковыми приборами для нефтеразведки, а что вы о ней учили? -
смотря на студента, спросила Саида.
- Не только учил,- с заметной обидой сказал Синицкий, - но и
работал чуть ли не со всеми приборами у нас в лаборатории. Ну, скажем,
магнитными, радиометрическими, электрическими...
- Сейсмометрическими, газовыми и так далее, - смеясь, перебила
его Саида. Сидя на песке, она отвинчивала крышку прибора. - А вы
никогда не задумывались, почему существует так много способов
нефтеразведки? Почему ученые изобретают все новые и новые аппараты, да
и вы сами помогаете им?.. Знаете ли вы, что такое миллион? -
неожиданно спросила она.
- Вы начинаете говорить загадками, - недовольно ответил Синицкий.
- Миллион - это десять в шестой степени. Так бы сказал математик. Но
вы хотите не такого ответа.
- Да, для математиков это число не так уж велико. А вот мне,
откровенно признаться, число это не дает покоя. Оно мне кажется
огромным, и я с ним не могу примириться. Миллион рублей стоит только
одна скважина разведочного бурения на море!
Саида никак не могла отвернуть винты на крышке. Синицкий
осторожно взял у нее отвертку.
- Надо понять значение этой суммы! - продолжала она горячо и
убедительно. - Представляете себе, Синицкий: после предварительной
разведки небольшой коллектив несколько месяцев бурит. Трубы опускаются
все глубже и глубже, появляются признаки нефти. Люди борются со
штормами, авариями. Бурение подходит к концу, уже пройдено четыре
тысячи метров, а результатов пока еще нет. Поставлен на карту миллион
и, кроме него, напряженный труд всей бригады и многое другое, что
ценится у нас дороже денег. Геолог говорит, что, возможно, завтра
закончится многомесячное бурение. Завтра решающий день... Но проходит
и этот день и другой - нефти нет. Скважина остается сухой. Надо бурить
в новом месте. Снова может быть потерян миллион! - Саида замолчала,
затем добавила: - Должна сознаться, что с точки зрения мировой
экономики наши дела не так-то плохи: у нас из ста скважин пятьдесят
дают нефть или газ, а у американцев - только двадцать... Но вы сами
понимаете, что мы с этим процентом не можем мириться. Мы не хищники, а
хозяева, рачительные и строгие. Нам нужна совершенная разведка!
Студент слушал Саиду с напряженным вниманием. Ему казалось, что
во всех этих неудачах, о которых она говорила, виноват и он сам. Мало
усовершенствовать схему прибора - это просто мелочь, надо все свое
время, всего себя посвятить созданию новых аппаратов, новых приборов
для нефтеразведки... Ему нужно практически поработать с ними, а тогда
он что-нибудь и придумает.
- Вот так-то! - Саида вздохнула. - Я уже несколько лет работаю с
аппаратами для нефтеразведки, но, как и вы, увлекаюсь многими делами,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг