искоса поглядывая на Бабкина, быстро говорила:
- Простите за невежливость, что я перед вами анчуткой такой вырядилась.
Наши-то привыкли. Я их и не стесняюсь. Знают, что артисткам не положено
особенно загар на себя принимать. Роли у меня, можно сказать, классические,
- мило усмехнулась она, - сами понимаете: как же я на сцену выплыву
красноносой? - Стеша звонко рассмеялась и, отбросив назад рыжие косички,
снова затараторила: - У нас кружок художественной самодеятельности
организовался, два спектакля уже было. Хотите Платона Кречета играть? -
неожиданно обратилась она к Багрецову.
Тот не нашелся, что сразу ответить. Он хорошо читал стихи Маяковского у
себя на комсомольских вечерах, но играть на сцене ему еще не приходилось.
Не дожидаясь ответа, Стеша снова обратилась к Буровлеву.
- Ну, а если без смешков? Так что ж мы с тобой будем делать? Сохнет? -
участливо спросила она, срывая пожелтевший лист.
- Сама видишь, - вытирая лицо полотенцем, ответил Буровлев.
- Прямо хоть ведрами воду таскай, - пожаловалась Антошечкина. - Страшно
сказать. Тебе, конечно, легче: кукуруза не кок-сагыз, все вытерпит: Одно
слово - кормовая культура.
Сказала она это не со зла и совсем не за тем, чтобы уколоть Буровлева, а
просто из внутренней убежденности, что нет на свете ничего более важного,
чем каучуконосы.
Однако парень обиделся.
- Кормовая, - повторил он, и широкие скулы его задвигались. - Сама по
десятку початков съедаешь, да еще облизываешься. А своим кок-сагызом нечего
хвастаться. Видел я сегодня кое-где и ржавчину на твоих участках. Все корни
погниют. Агротехнику изучать надо, Антошечкина, а не только донну Анну на
сцене представлять:
- Тебя не спросилась! - выпалила затронутая за живое Стеша. - Кто же
виноват, что тебе ролей не дают? А вообще, - язвительно прошептала она,
расширив свои узкие глазки, похожие на черные семечки подсолнуха, - не будем
спорить. Кое-кому тоже следовало бы насчет кукурузы почитать, вместо того
чтобы за мячом гоняться:
Антошечкина поманила к себе москвичей, и как ни в чем не бывало, словно
они и не были свидетелями ее легкой перебранки с футболистом, сказала:
- Пойдемте, я вам свое поле покажу.
Она шла вместе с Бабкиным, поминутно поглядывая на часы. Вадим брел
впереди по узкой дорожке. Ему встречались колхозницы, мужчины и женщины,
чаше всего уже совсем пожилые или только молодежь. Стеша с каждым из них
здоровалась, шутила и подбадривала. "Не то еще видели. Победим и засуху,
надо только захотеть!" Она не говорила этого прямо, но в голосе ее слышалась
абсолютная уверенность, что не только кок-сагыз, за который она отвечает
головой, даст обещанный урожай, но и выправятся хлеба, овощи, кукуруза,
конопля и все другие многочисленные культуры на колхозных полях.
Вадим заметил нескольких девушек, занятых необычной работой. Они толкали
впереди себя бочонок, закрепленный на тележке. Из резинового шланга лилась
тонкая водяная струя, оставляя за собой темную черту на колхозных полях.
Багрецов знал, что девушкам тяжело, но они держались бодро, будто им
ничего не стоит полить и кок-сагыз и даже хлеба, привезти на поля тысячи
бочонков воды.
Стеша часто прерывала свой разговор с Тимофеем, подбегала к своим
подругам, то что-то указывая им, то помогая вытащить застрявшее колесо из
канавки.
- Тимка, смотри, одуванчики! - обрадованно и совсем по-ребячьи воскликнул
Вадим, увидев вдруг открывшееся перед ним желтое поле.
Он бросился вперед и стал рвать простые и, как казалось ему, удивительно
милые цветы, знакомые с детских лет, Стеша догнала его и схватила за руку.
Смотря на изумленное лицо москвича, она так захохотала, что на ее
золотистых ресницах показались прыгающие слезинки.
- Да что вы, Вадим Сергеевич, в самом-то деле? - говорила она сквозь
слезы. - Какие же это одуванчики? Эдак вы мне все поле загубите.
- Не понимаю, что тут смешного, - обиделся Багрецов. - Обыкновенный
одуванчик. Вот видите, - он сорвал пушистый шарик, похожий на маленький
стеклянный абажур, и дунул на него. - Что ж, я совсем ничего не понимаю? Вот
семена, а желтые - это цветы. Понятно? - закончил он, небрежным движением
откидывая назад курчавые волосы.
- Ведь это же мой кок-сагыз, - вытирая слезы, говорила Антошечкина. -
Видите ребятишек? - сказала она, указав на поле. - Они сейчас семена
собирают.
Вадим заметил вдали группу детей. Они внимательно рассматривали каждый
кустик и, срывая летучий пушок, клали его в сумки.
- От одуванчика этот кок-сагыз отличить довольно трудно. Но наши девчонки
- особенно они, а не мальчишки, - подчеркнула Стеша, - наловчились без
ошибки отделять настоящий каучуконос от этого сорняка. - Она сорвала желтый
цветок одуванчика.
- Скажите, Стеша, - деловито обратился к ней молчавший до этого Бабкин, -
в таких делах я тоже профан, поэтому не пойму, зачем нужна такая трудоемкая
работа по разведению этих "одуванчиков"? - он насмешливо скосил глаза в
сторону Вадима, который все еще держал цветы в руках. - Зачем все это нужно,
когда мы столько делаем синтетического каучука? И проще и дешевле.
- Городские товарищи могут и не знать, - Антошечкина скромно потупила
смешливые глаза, - что многие, чуть ли даже не все изделия из резины
обязательно делаются с добавкой натурального каучука.
- Не думаю, чтобы его было очень много в корнях этих цветочков. - Бабкин
поддал носком сапога брошенный приятелем трубчатый стебелек с выступившим из
него белым соком. - Натуральный каучук, как я читал, добывается из огромных
деревьев гевеи, растет эта гевея в Южной Америке.
- Не хочу зря говорить, - запальчиво сказала Стеша. На щеках ее от
волнения выступили красные пятна. - Не бывала я в этой Америке и не
разводила этих гевей. Они у нас в деревне на окнах в горшках разводятся, их
фикусами зовут, - тут же пояснила она. - Но думается мне, всем полезно
знать, что с гектара однолетнего кок-сагыза мы получаем куда больше каучука,
чем с гектара хваленых американских гевей шестилетнего возраста. Не всегда
малыши хуже долговязых.
Вадим взглянул на Стешу и подумал: стоит ли ему обидеться? "Пожалуй, эта
девчонка прямо намекает на мой рост", - решил он. Но Антошечкина, увлеклась
и вовсе не предполагала, что ее слова гость мог отнести к себе.
- Если бы вы знали, - говорила она, смотря на желтые блестящие квадраты
цветущих каучуконосов, похожие на ярко начищенные латунные листы. - Если бы
вы знали, как я полюбила эти маленькие кустики! Вот они болеют. Видите,
сделались кое-где рыжими, - она протянула руку, указывая на красноватые
пятна, покрывающие поля. - Сохнут кустики без воды, а думается мне, что это
я изнываю. Во рту даже сохнет. Хочется пить. Найти бы хоть глоточек воды!
Стеша облизала потрескавшиеся губы.
Багрецов с уважением смотрел на эту маленькую девушку. Ей, наверное, не
более семнадцати. А какая настойчивость и убежденность, какая большая любовь
к своему труду! Здесь, на этих желтых полях, проходит ее жизнь. Здесь нашла
она свое призвание. "Одуванчики: Как нелегко ей с ними, - думал Вадим. -
Солнце жарит, сохнут стебли: Ветер подул, и сразу исчезли призрачные
пушистые шарики: Лови их!.."
Девочка в синем вылинявшем платьице, едва прикрывавшем ее по-детски острые
коленки, сейчас рассказывала о том, как она со своими подругами решила
спасти каучуконосы. Недалеко отсюда, в небольшом овражке, девушки вырыли
колодец, и оттуда сейчас возят воду. Пусть бочками, ведрами, лейками, чем
угодно, но надо полить засыхающие поля.
- Каучук для нашего хозяйства нужен так же, как кровь для человека, -
повторила Антошечкина слова Никифора Карповича. Он, в свою очередь, услышал
их от председателя колхоза "Пролетар" Сидора Антоновича Кузнеца, большого
энтузиаста каучуконосов.
"Пожалуй, это правда", - подумал Вадим. Он попытался себе представить, что
бы делали люди, исчезни вдруг на земле весь каучук. С самого первого дня
рождения человек встречается с ним. Резиновая соска - вот его первая
встреча. А потом всюду и везде каучук сопровождает человека: в шинах
автомобилей и самолетов, в машинах и лабораторных приборах. Ни одна
профессия не сможет обойтись без каучука: Он читал, что сорок тысяч
предметов делается из этого материала.
Бабкин попросил у Стеши разрешения выкопать один корень кок-сагыза. Она не
протестовала, и Тимофей отправился на край поля, чтобы там, подальше от
девчат-насмешниц. полюбопытствовать, из чего же все-таки делается резина.
Вдали на дороге заклубилась пыль. Вадим заслонил рукой глаза от солнца,
всматриваясь в желтовато-серое облако. Вскоре показалась резвая пегая
лошадка, запруженная в бричку. Высоко (чтоб дальше видеть придорожные поля),
на мешке, набитом сеном, сидел Васютин. Натянув вожжи, он остановил лошадь
и, опираясь па палку, слез с брички.
Никифор Карпович недовольно взглянул на тележку, которую везли девчата, и,
задумчиво постучав палкой о сухую землю, подозвал к себе Стешу.
- Ну что ж, Антошечкина, не вывозит нас эта техника? Она вроде как сама на
нас ездит?
- Согласна, Никифор Карпович, - Стеша вздохнула и вытерла рукавом со лба
капельки пота.
- А ОКБ?
Девушка развела руками и опустила голову.
Багрецов прислушался к разговору. Опять ОКБ!
- Конечно, могли мы ветрячок небольшой поставить у колодца. Пусть качает
воду, - после молчания сказал Никифор Карпович. - Однако хлопотное дело
пригнать ее сюда по трубам. А ты знаешь, сколько растения потребляют воды из
почвы? Ну хотя бы твои кок-сагыз на одном гектаре за время от посева до
уборки? Больше восьмидесяти тысяч ведер. Правда, с весны довольно много
осталось влаги в земле, но попробуй навозить даже на машинах и лошадях
десятки тысяч ведер воды! Видно, придется нам этот вопрос решать иначе, -
вздохнув, заключил Васютин.
Он еще раз взглянул на девчат, которые в это время перетаскивали тележку с
бочонком через канаву, и участливо спросил:
- Тяжело, Стеша?
Девушка молча кивнула головой, отвернулась, затем смущенно проговорила:
- У нас другая забота есть, Никифор Карпович, да вот не знаем, что делать.
Васютин улыбнулся, шутливо взял Стешу за косичку и повернул к себе.
- Ну, кайся, стрекоза!
- За Буровлева обида берет, - потупившись, сказала Стеша.
- А что такое?
- Слетит парень с первого места. Наши девчата его уже обгоняют.
- Правильно делают. На то и соревнование.
Антошечкина сморщила свой маленький носик, словно собираясь чихнуть.
- Нет, Никифор Карпович, тут дело тонкое. У Ванюшки гордость страдает.
Инструктор райкома спрятал улыбку в усы и серьезно заметил:
- Вот ты какая сердобольная стала! Ну, а с бригадиром говорила насчет
плана всей бригады? Я знаю, что Буровлев не успевает закончить в срок и
рыхление и подкормку. Глядишь, не только его гордость пострадает, но и
урожай.
- Мы ему помощь предлагали, а он отказывается. Да и ребята из его звена
тоже противятся. Совестно им от девчат подмогу принимать.
- Ну, это уже не по-комсомольски.
- Вот и я то говорю. Ольга обещала поговорить с Буровлевым.
- Не вредно, - согласился Никифор Карпович. - А больше вы ничего не
придумали?
Подошла Ольга и поздоровалась с Никифором Карповичем. Наморщив лоб, она с
досадой смотрела на линейку, которой только что на соседнем поле проверяла
глубину вспашки паров. Заведующей агролабораторией пришлось сейчас серьезно
поспорить с бригадиром МТС. Она требовала от него не только соблюдения
правил агротехники, записанных в договоре с колхозом, но и новых, лучших
показателей обработки земли.
Ольга все еще вспоминала этот неприятный для нее разговор.
- Вот что, Ольгушка, - обратился к ней Васютин, - надо найти какой-то
настоящий способ, чтобы помочь Буровлеву. Думаю, комсомольская организация
использует для этого ОКБ.
Багрецов все время, пока длился этот разговор, стоял в стороне и делал
вид, будто он сильно заинтересовался прополкой кок-сагыза. Однако
любопытство не давало ему покоя. Что такое ОКБ? Даже инструктор райкома
упоминает об этом непонятном для Вадима сочетании букв. "Обыкновенные
крупный буквы", - вспомнил он шутку Стеши.
- Идем! - Бабкин подхватил Вадима под руку и потащил за собой. - А то не
успеем дотемна проверить приборы.
Товарищ неохотно повиновался. Он подумал, что следует поговорить с
Буровлевым: может быть, этот парень примет московских комсомольцев в свое
звено. На самом деле, как-то неудобно, когда отстающих ребят спасают
девчата. Надо полагать, и он, Вадим, и особенно Тимка смогут освоить
нехитрое дело прополки, подкормки и даже рыхления кукурузного поля.
По дороге к метеостанции Багрецов смотрел иными глазами на все окружающее.
Он должен знать, где что растет и как выглядят разные злаки и всякие
технические культуры. Нельзя же каждый день расплачиваться за свою
неграмотность. Например, рвать кок-сагыз вместо одуванчиков.
Неподалеку от дороги Вадим заметил среди пшеницы гнезда крохотных дубков.
Сейчас от зноя и ветров их прикрывали плотные стебли. Пройдут годы, и
молодые дубки высоко поднимутся над полями и станут уже сами защищать хлеба
от знойных суховеев. Вадим вспомнил, что читал о таких гнездовых посадках.
Их предложил академик Лысенко.
Стало совсем темно. Впереди смутно очерчивался знакомый холм с
ветростанцией. Незаметно, за разговором, наши друзья поднялись на холм.
Багрецов пошарил в карманах, достал ключ и открыл герметический ящик.
Внимательно проверив автоматическую аппаратуру, техники подсоединили нужные
приборы и спустились по склону вниз.
Душно. Одуряюще пахла полынь. У Багрецова даже кружилась голова от этого
запаха. Впрочем, тут не было ничего удивительного. Тимофей считал, что его
товарищ "удивительно хлипкого здоровья". Он часто ходит с перевязанным
горлом, потому что у него, как у ребенка, обязательно болят гланды. В этом
случае всегда говорливый парень шипит, как рассерженный гусак.
- Отдохнем? - спросил Бабкин, присаживаясь у подножия холма. - Только
смотри, не простудись. Подстели что-нибудь. Одуванчик!
Вадим ничего не ответил. Он привык к этой грубоватой заботе друга.
Расстелив пиджак, он лег на землю и, смотря в звездное небо, думал о
вчерашнем рассказе Васютина. Багрецов понимал, что тот не зря вспомнил
легенду об исчезнувшей реке. Не только опытные гидрологи могут отыскать эту
подземную реку. Местные комсомольцы если и не найдут ее, то, во всяком
случае, сильно помогут специалистам в их будущих поисках. Никифор Карпович
не сказал ребятам, как нужно искать воду. Он даже предостерег их. "Сами
ничего не сделаете, - говорил он, улыбаясь, - ждите гидрологов. В будущем
году".
"Ну, а как же комсомольцы решили?" - подумал Вадим. За последние дни ему
так и не удалось поговорить с Ольгой, однако юноше казалось, что ее
"мечтания" должны принять какое-то реальное направление. Об этом говорил
Васютин, этому он учил комсомольцев. Они, вероятно, его поняли, хотя о
подземной реке больше за весь вечер ничего не было сказано.
Размечтался Вадим. Ему казалось, что самая крупная звезда над головой
вдруг разрослась, закрыла чуть ли не полнеба, до самого Млечного пути. И вот
ее лучи уже не лучи, а вода - сверкающий водопад. Он мчится к земле,
перескакивает через пороги созвездий Стрельца и Тельца, спокойно обходит
Большую Медведицу и плавно спускается на землю около деревни Девичья поляна.
Багрецов вдруг почувствовал, будто под ним приподнялась земля. Что это -
наяву? Или он все еще грезит?
Да нет. Под ним растет какая-то кочка! Вадим взглянул на Бабкина, тот
сидел с безмятежным видом, обняв руками колени. Видимо, он ничего не
замечал. А кочка все увеличивалась, она шевелилась, как живая.
В недоумении вскочил Вадим, и в этот момент его модный в полоску пиджак,
разостланный на земле, вдруг поднялся в воздух и начал, как это ни странно,
вертеться. Вадим и Бабкин с широко раскрытыми глазами смотрели на него. Все
это продолжалось не более минуты. Когда друзья опомнились, пиджак,
успокоившись, лежал на земле, и ничто уже не напоминало о случившемся.
- Нн-у и шш-уточки: - дрожащим голосом проговорил Тимофей, нагибаясь над
пиджаком.
Багрецов беспокойно озирался по сторонам.
"Конечно, ничего особенного, - размышлял он, вытирая рукавом мокрый лоб. -
Это луна виновата, иной раз она настраивает слабые человеческие нервы на
всякую чертовщину".
Техник старался думать об этом приключении с издевкой, иронически. Он
прекрасно понимал, что все сейчас объяснится, однако чувствовал себя в
довольно глупом положении.
- Смотри, дыра, - прошептал Бабкин. Он стоял на коленях и, приподняв
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг