инвентарем дело кое-как утряслось.
А с мальчиком еще лучше уладилось: утром, чем свет, слышу - кто-то
зовет смиренным голосом:
- Масса капитан, а масса капитан!
Я выглянул.
- Я, - говорю, - капитан, заходите. Чем могу служить?
И вижу: приятель, вчерашний японец, собственной персоной, но уже под
видом чернокожего. Я-то его маскировку видел, а то бы и не узнал - до того
он ловко свою наружность обработал: прическа-перманент под каракуль,
физиономия до блеска начищена, на ногах соломенные тапочки и ситцевые
брюки в полоску.
- Вам, - говорит, - масса капитан, я слышал, негр-матрос нужен.
- Да, - говорю, - нужен, только не матрос, а бой для гольфа. Вот тебе
клюшки, забирай да пойдем...
Пошли. Капитан порта меня уже ждал. Уселись мы с ним в машину.
Проехали с час.
- Ну, - говорит мой партнер, - начнем, пожалуй? Уж вы, надеюсь, как
джентльмен не обманете меня в счете?
Он уложил свой мячик в ямку, размахнулся, ударил. Ударил и я. У него
прямо пошло, а у меня в сторону. Ну, и загнал я свой мяч к черту на рога.
Кругом кусты, овраги, буераки, местность, что и говорить, живописная,
однако сильно пересеченная. Негр мой измучился, да и понятно: палки
тяжелые, жара, духота. С него пот градом, в три ручья, и, знаете, весь его
грим поплыл, вакса растаяла, и он уже не на негра, а на зебру стал похож:
вся физиономия желтая с черным, в полоску. Устал и я, признаться. И вот
вижу - ручей течет, а там ручьи редкость.
- Давай-ка, - говорю, - вот здесь отдохнем, побеседуем. Тебя звать-то
как?
- Том, масса капитан.
- Дядя Том, значит. Ну, ну. Пойдем-ка, дядя Том, умоемся.
- Ой, нет, масса, умываться мне нельзя: табу.
- А, - говорю, - ну, раз табу, как хочешь. А то бы умылся. Смотри-ка,
ты весь полинял.
Не нужно бы мне этого говорить, да уж сорвалось, не воротишь. А он
промолчал, только глазами сверкнул и уселся, будто палки перекладывает.
А я к ручью. Вода холодная, чистая - хрусталь. Освежаюсь, фыркаю, как
бегемот. Потом обернулся, смотрю - он крадется, и самая тяжелая дубинка в
руке. Я было крикнул на него, да вижу - поздно. Он, знаете, размахнулся -
и в меня этой дубинкой. Попал бы - и череп долой. Но я не растерялся:
бултых в воду!
Потом выглянул, вижу - он стоит, зубы оскалил, глаза горят, как у
тигра, вот-вот бросится...
Вдруг что-то сверху хлоп его по прическе! Он так и сел. Я подбегаю,
ищу избавителя - нет никого, только дубинка эта лежит... Поднял я ее,
осмотрел, вижу - вместо фирменной марки на ней туземный святой изображен.
Ну, тут я понял: вместо клюшек для гольфа я вчера бумеранги у папуаса
отобрал. А бумеранг знаете какое оружие? Им без промаху надо бить, а
промахнулся - смотри в оба, а то вернется и как раз вот так хлопнет по
черепу. Да.
Ну, осмотрел я дядю Тома. Слышу - пульс есть, значит, не смертельно.
Взял его за ноги и потащил в тень. Тут, понимаете, у него из кармана
вываливаются какие-то бумажки. Я подобрал, вижу - визитные карточки. Ну,
читаю, и что бы вы думали? Черным по белому так и написано:
ХАМУРА КУСАКИ АДМИРАЛ
"Вот ты, - думаю, - где, голубчик! Ну, полежи, отдохни, а мне
некогда, игру надо продолжать, а то партнер обидится".
Да. Ну, пошел дальше, гоню мяч и сам не рад, что связался с этим
гольфом, но отступать не в моем характере. Бью, считаю удары. Тяжеленько,
знаете. С помощником еще туда-сюда, а одному просто зарез: ударить надо
посильнее, и мяч отыскать, и палки тащить. Ноги ноют, руки не слушаются. В
общем и целом получается, что не я мяч гоню, а он меня. Ну, и загнал:
кругом болотце, осока, какая-то речка течет, кочки на берегу...
"Так, - думаю, - сейчас до речки догоню, отдохну, искупаюсь".
Размахнулся, ударил. Вдруг все эти кочки повскакивали и давай
прыгать...
Это, оказывается, не кочки были, а стадо кенгуру. Видимо, испугались
- и врассыпную. А мяч мой одной кенгурихе со всего размаха в сумку. Она
взвизгнула да как припустит... И хвостом и ногами работает. Передними
лапами держится за сумку и мимо меня прыг, прыг...
Ну, что тут делать? Я бросил палки - и за ней. Нельзя же мяч
потерять.
И такая получилась скачка с препятствиями, что до сих пор вспомнить
весело.
Сучья под ногами хрустят, камни разлетаются...
Я устал, но не сдаюсь, не выпускаю ее из поля зрения. Она присядет
отдохнуть, и я присяду; она в путь, и я в путь...
И вот животное, знаете, растерялось, сбилось с курса от страха. Ей бы
в чащу, в кусты, а она на чистое место, на шоссе, прямо к Сиднею.
Вот уж и город видно, сейчас улицы начнутся. Народ на нас смотрит,
кричит, полицейский на мотоцикле гонится, засвистел... Тут, видимо
испугавшись, животное делает этакую фигуру в воздухе, наподобие мертвой
петли. Мяч мой выскакивает из сумки, я бросаюсь за ним, наклоняюсь и в ту
же секунду получаю чувствительный толчок пониже спины. Ну, доложу вам, и
ощущение! Прямо, как говорится, "ни встать, ни сесть".
Но я все-таки встал, отряхнулся. Тут народ кругом: сочувствуют,
предлагают помощь, а мне не помощь, мне палка нужна: мяч тут, и ямка уже
недалеко, а бить нечем. Ну, и сжалился один джентльмен, дал свою
тросточку. На восемьдесят третьем ударе я закончил игру.
Капитан порта просто разахался.
- Поразительный, - говорит, - результат! Вы подумайте: такой трудный
участок, и неужели всего восемьдесят четыре удара?
- Так точно, - отвечаю я, - восемьдесят три, не больше, не меньше...
А про кенгуру я умолчал. В руководстве о кенгуру ничего не сказано, в
правилах игры тоже. И выходит, что если животное непреднамеренно оказало
помощь, так это уж, знаете, его дело.
Глава XVI. О дикарях
Поговорили мы с капитаном порта о местных новостях, о
достопримечательностях. Он меня в музей пригласил. Пошли.
Там действительно есть что посмотреть: модель утконоса в натуральную
величину, собака динго, портрет капитана Кука...
Но только я задержу внимание на какой-нибудь детали, мой спутник
тянет меня за рукав и дальше влечет.
- Идемте - говорит, - я вам самое главное покажу: живой экспонат -
вождь дикарей в полном вооружении, особенно интересно. Там сделан этакий
загончик, вроде как в зоопарке, разгуливает здоровенный папуас с
удивительной прической на голове... Увидел нас, издал воинственный
возглас, взмахнул дубинкой над головой... Я было попятился. А потом
вспомнил артистов в Гонолулу и, по правде сказать согрешил "И это - думаю,
- тоже, наверное, артист. Ну и решил расспросить потихоньку, без
свидетелей, как это он до такой жизни дошел.
Распрощался повежливее с капитаном.
- Спасибо, - говорю, - за компанию, очень здесь интересно. Но вас я
не смею задерживать, а сам, с вашего позволения, еще посмотрю...
И остались мы с папуасом наедине. Разговорились.
- А вы, - спрашиваю, - признайтесь, настоящий папуас или так?
- Ну, что вы, - отвечает тот, - самый настоящий, сын вождя, учился в
Оксфорде, в Англии. Окончил университет с золотой медалью, защитил
диссертацию, получил звание доктора прав, вернулся на родину... А тут
работы по специальности нет... Жить не на что, вот и поступил сюда...
- Вот как! И хорошо зарабатываете?
- Да нет, - отвечает он, - не хватает. Ночью еще по совместительству
городской сад стерегу. Там лучше платят и работа полегче. Тут тихо. Вот
только вчера какие-то дикари напали, отняли бумеранги. Сегодня не знал, с
чем и на службу идти. Хорошо, догадался: у меня со студенческих лет набор
палок для гольфа остался, с ними и пошел. И ничего, не замечает публика...
Да. Ну, распрощались. Тут бы можно и покинуть Австралию, но у меня
остался долг чести, так сказать: вернуть оружие вождю папуасов и
посмотреть, что с моим адмиралом.
И вот, знаете, снарядились мы по-походному, яхту сдали под надзор
портовых властей, а сами отправились все втроем.
Идем в глубь страны по следам недавних событий, читаем книгу природы:
вот здесь я за кенгуру гнался, вот здесь ручей, здесь бумеранг лежал,
здесь сам Кусаки... Однако нет ни того, ни другого.
А здесь я последние палки бросил. Но и тут, знаете, пусто. Как корова
языком слизнула.
Ну, побродили, обыскали все кругом. Тот же результат. Только с дороги
сбились. В море-то я хорошо ориентируюсь, а на суше, бывает, и заблужусь.
А тут кругом пустыня - ориентиров нет. К тому же жара и голод... Фукс с
Ломом ропщут потихоньку, а я креплюсь: положение обязывает, как ни
говорите. Да.
Недели три так бродили. Измучились, похудели. И сами не рады, что
пошли, да теперь уж делать нечего... И вот, знаете, однажды разбили мы
бивуак, прилегли отдохнуть, а жара - как в бане. Ну, и разморило, заснули
все.
Не знаю, сколько уж я проспал, но только слышу сквозь сон: шум,
возня, воинственные крики. Проснулся, продрал глаза, гляжу - Фукс тут, под
кустом, спит крепким сном, как младенец, а Лома нет. Посмотрел кругом -
нигде нет. Ну, тогда беру бинокль, осматриваю горизонт и вижу - мой
старший помощник Лом сидит у костра, а кругом, понимаете, дикари и, судя
по поведению, едят моего старшего помощника...
Что делать? Я тогда складываю ладони рупором и во все горло кричу:
- Отставить есть моего старшего помощника!
Крикнул и жду...
И вот, поверите ли, молодой человек, слышу, как эхо, доносится ответ:
- Есть отставить есть вашего старшего помощника!
И действительно, смотрю - отставили. Закидали костер, поднялись и все
вместе направляются к нам.
Ну, встретились, поговорили, выяснили недоразумение. Оказалось,
папуасы с северного берега. У них тут и деревня была недалеко, и море тут
же, а Лома они вовсе и не собирались есть. Напротив, угостить нас хотели,
а Лом их уговорил подальше от бивуака костер разложить: боялся потревожить
наш сон. Да.
Ну, подкрепились мы. Они спрашивают:
- Куда, откуда, с какими целями?
Я объяснил, что ходим по стране и скупаем местное оружие старинных
образцов для коллекции.
- А, - говорят, - кстати попали. Вообще-то у нас этого добра не
бывает. Это хозяйство мы давно в Америку вывезли, а сами на винтовки
перешли. Но сейчас случайно есть небольшая партия бумерангов...
Ну, и отправились мы в деревню. Притащили они эти бумеранги. Я как
глянул, так сразу и узнал свои спортивные доспехи.
- Откуда это у вас? - спрашиваю.
- А это, - отвечают они, - один посторонний негр принес. Он сейчас
поступил военным советником к нашему вождю. Но только его сейчас нет, и
вождя нет - они в соседнюю деревню пошли, обсуждают там план похода.
Ну, я понял, что мой воинственный адмирал здесь окопался, и вижу -
надо уходить подобру-поздорову.
- Послушайте, - спрашиваю, - а где у вас ближайшая дорога в Сидней,
или в Мельбурн, или вообще куда-нибудь?
- А это, - отвечают они, - только морем. По суше и далеко и трудно,
заблудитесь. Если хотите, можете здесь пирогу зафрахтовать. Ветры сейчас
хорошие, в два дня доберетесь.
Я выбрал посудину. И странная, доложу вам, посудина оказалась. Парус
вроде кулька, мачта - как рогатина, а сбоку за бортом - нечто вроде
скамеечки. Если свежий ветер, так не в лодке надо сидеть, а на этой
скамеечке как раз. Мне, признаться, на таком судне ни разу не приходилось
плавать, хоть я в парусном деле и не новичок. Но тут делать нечего,
как-нибудь, думаю, справлюсь.
Погрузил бумеранги, взял запасов на дорогу, разместил экипаж. Я в
руле. Лом с Фуксом за бортом, вместо балласта. Подняли паруса и пошли.
Только отошли, смотрю - за нами в погоню целый флот. Впереди большая
пирога, а на носу у нее - мой странствующий рыцарь: сам адмирал Кусаки в
форме папуасского вождя.
Я вижу - догонят. А сдаваться, знаете, неинтересно. Если бы одни
папуасы, с ними бы я сговорился - все-таки австралийцы, народ культурный,
- а этот... кто его знает? Попадешься вот так, живьем сожрет... Словом,
вижу, как ни вертись, а надо принимать сражение.
Ну, взвесил обстановку и решил так: вступать в бой, проливать кровь -
к чему это? Дай-ка лучше я их искупаю. Таким воякам первое дело - голову
освежить. А тут ветер боковой, крепкий, команда у них за бортом, на
скамеечках. Так что обстановка самая благоприятная. Ну и если сделать
этакий штырь подлиннее да быстро развернуться...
Словом, в две минуты переоборудовал судно, сделал поворот и полным
ходом пошел на сближение. Идем на контркурсах. Ближе, ближе. Я чуть влево
беру руля и, знаете, как метлой смел балласт с флагманской пироги, со
второй, с третьей. Смотрю - не море кругом, а суп с фрикадельками. Плывут
папуасы, барахтаются, смеются - так раскупались, что и вылезать не хотят.
Один Кусаки недоволен: вскарабкался на пирогу, кричит, сердится,
фыркает... А я, знаете, просемафорил ему: "С легким паром", развернулся и
пошел назад в Сидней.
А там, в Сиднее, возвратил бумеранги владельцу, попрощался с
партнером по гольфу, поднял флаг.
Ну, конечно, провожающие были, принесли фрукты, пирожные на дорогу. Я
поблагодарил, отдал швартовы, поднял паруса и пошел.
Глава XVII, в которой Лом вновь покидает судно
На этот раз неудачно все получилось. Едва миновали берега Новой
Гвинеи, нас нагнал тайфун чудовищной силы. "Беда", как чайка, металась по
волнам. Нырнет, выскочит, снова нырнет. Горы воды падают на палубу. Снасти
стонут. Ну что вы хотите - тайфун!
Вдруг яхта, как волчок, закрутилась на месте, а секунду спустя ветер
совершенно затих. Лом и Фукс, незнакомые с коварством тайфуна, облегченно
вздохнули. Ну, а я понял, в чем дело, и, признаться, пришел в большое
расстройство. Попали в самый центр урагана. Тут, знаете, добра не жди.
Ну и началось. После непродолжительного затишья ветер снова
засвистел, как тысяча чертей, паруса лопнули со страшным треском, мачта
согнулась, как удочка, переломилась пополам, и весь рангоут вместе с
такелажем полетел за борт.
В общем, потрепало нас как надо.
А когда разъяренный океан несколько успокоился, я вышел на палубу и
осмотрелся. Разрушения были огромны и непоправимы. Запасные паруса и
концы, правда, хранились у нас в трюме, но на одних парусах без мачт, сами
понимаете, не пойдешь. И тут, вдали от больших океанских дорог, нас ждала
страшная участь: мы годами могли болтаться среди океана. А это, знаете,
перспектива не из приятных.
Угроза медленной смерти нависла над нами, и, как всегда в таких
случаях, я вспомнил свою долгую жизнь, свое милое детство.
И вот, представьте себе, воспоминание это дало мне ключ к спасению.
Еще будучи мальчиком, я любил клеить и запускать воздушных змеев. Ну,
и вспомнив об этом прекрасном занятии, я воспрянул духом. Змей! Бумажный
змей - вот спасение!
Корзины от прощальных подношений пошли на каркас. Ну, а потом мы
сварили клейстер, собрали все бумажное, что было на судне - газеты,
книжки, разную коммерческую корреспонденцию, - и принялись клеить. И скажу
вам, не хвастаясь, змей получился на славу. Уж кто-кто, а я-то в этом деле
специалист. Ну, а когда высохло это сооружение, мы выбрали канат
подлиннее, выждали ветерок, запустили...
И ничего, знаете, прекрасно потянуло, пошла наша яхта и снова стала
слушать руля.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг