Рефлексы сработали быстрее разума. Иллиал выставил впереди себя посох,
его глаза сверкнули тем же огнем, что сорвался с рубина. Истошно визжа
тролль упал на пол, огромная палица вышибала искры из пола и стен. От
лежащего на полу живого факела шарахнулись и другие тролли.
Воспользовавшись передышкой, Иллиал воздвиг огненную стену. Тролли злобно
рычали по ту сторону пылающей завесы, но большего сделать не могли.
Иллиал подумал, что надо создать позади троллей вторую стену огня, и
сдвигать их, когда Тарн завизжал. Подобный визг Иллиал слышал только один
раз в жизни. На приеме в Вереме, да примет Свет его усопших жителей, одна
наглая аристократочка посчитала ниже своего достоинства сесть неподалеку от
плебея, пусть и мага. Тогда Иллиал создал у ног благородной аристократки
иллюзорную мышь. И наверное весь Верем услышал дикий визг, такой, что
дребезжали стекла.
Одна из стен за спиной мага оказалась фальшивкой. Проломив ее в
коридор выполз тролль, прямо на обезумевшего от страха Тарна. Гном
зажмурился и взмахнул секирой. Заточенное магией лезвие пробило вонючую
шкуру тролля и глубоко вошло в его тело. Хрюкнув, тролль стал падать на
гнома, а секира все глубже уходила в его тело. Тарн заверещал.
Второго лезущего в дыру тролля Иллиал откинул эфирным ударом и
запечатал дыру стеной из воздуха. А стена из огня начинала потихонечку
гаснуть. Иллиал заглянул в проем, запечатанный заклинанием. Там была
огромная пещера, в которой толпились сотни и сотни троллей. Чуть
сгорбленные, покрытые буграми мышц, они казались детьми камня, из которого
их сотворили и в которое возвращались, если на них попадал магический свет.
Молодой маг знал, что гномы наблюдают за ними, но боятся открыть
ворота именно из-за этой орды троллей, невесть откуда взявшейся пред
воротами их города. Скоро потухнет стена пламени, но если с теми кто за
ней, Иллиал еще рассчитывал справиться, то с этой ордой, сидящей за стеной
из воздуха.
- Или попробовать? - вслух спросил маг.
- Пробовать нечего, - произнес голос. - Надо делать. В тебе сила всех
Магов.
Магическим зрением Иллиал увидел говорившего. Скорбный юноша в тунике
мышиного цвета.
- Делай это. Ты сможешь, - хотя голос невидимого для посторонних
собеседника был, тих и даже скорбен, в нем звучала нотка адамантовой
уверенности.
Иллиал поднял руки в магическом жесте. Заклинание, которое он
готовился произнести требовало не только акустического воплощения, но и
жестикуляции.
- Пареон, рашог хал. Орау нали эол...
Тролли сидящие в пещере почувствовали изменения в скалах, но только
заворчали. Ни один камень не причинит им смертельного вреда. Даже из самого
большого завала тролль выберется, пусть и через несколько лет. Если не
умрет с голоду.
Это тяжело, очень тяжело. Иллиал словно голыми руками ломал камни
потолка. Преодолеть мастерство гномов, помноженное на их наговоры и
обереги, было непросто даже опытному магу. Но у Иллиала не было опыта, зато
была Сила. Превосходящая силу всех магов, которые были до него.
Глаза из рубиновых стали серыми, под стать пыли сыпящейся с потолка.
Словно невидимый кулак пробил свод пещеры, как копыто коня проламывает
молодой лед. Тонны камней рухнули на троллей. Вместе со сводом на колени
рухнул и Иллиал. Боль рванула измученное сознание, не давая пропасть в
сладкой бессмысленности обморока.
Молодой маг с трудом поднялся. Половина дела сделана. Но тролли
выберутся из завала, дай только время. Этого Иллиал им давать совсем не
собирался. Да и гаснущая стена огня подгоняли волшебника. Рубин посоха
уставился на заваленный проход. В глазах Иллиала вновь загорелось пламя.
- Нахар кетуал агни! - выдохнул он.
С конца посоха сорвалась струя пламени, ударившая в камни похоронившие
троллей. Все ману, дарованную Крессом, и накапливаемую долгими днями пути,
Иллиал вкладывал в это пламя. Камни нагрелись, зашипела вода попавшая на
них. Камни становились горячей. Иллиал почувствовал страх и боль
погребенных заживо троллей. Но отступать не собирался. Камни раскались до
малинового свечения, превращая обрушившеюся пещеру в гигантский пирог, с
начинкой из троллей. Магический слух доносил до него дикие крики и
проклятья. Тролли гибли самой ненавистной смертью. Они горели.
Жар от нагревающихся камней становился непереносимым, но Иллиал гнал
ману, превращая ее в пламя. Лишь когда он услышал МОЛЧАНИЕ, и камни стали
мягкими, как нагретое масло, маг остановил пламя.
Из-под туши тролля вылез пришедший в сознание Тарн. Обычно темноватое
лицо стало белее шерсти Вампира, а от штанов шел пряный аромат, как
спереди, так и сзади. Гнома заметно трясло, но секиру все ж он вытащил. И
вытащил он ее вовремя.
Стена пламени исчезла. Тролли торжествующе завыли, и бросились на
врагов. В их глазах читалась не просто жажда убийства. Они мечтали
насладиться агонией жертв, смотреть, как умирает гном, которому их палицы
дробят кости. Иллиал направил на них открытую ладонь. Все что он смог
сделать, это лишь замедлить их бег.
Боевой клич потряс коридор. Дико вращая над головой секиру, гном
бросился на троллей. У Иллиала едва хватило сил удивиться пене у рта Тарна.
Шутка ли, гном стал берсерком?!!
По туннелю полетели клочья шкур, пальцы, лапы, головы. Яростное
безумие сделало свое дело, превратив гнома в отмеченного знаком смерти и
несущего ее. Сотворенная Иллиалом секира резала дубленую шкуру, что бритва
шелк. Тарн с одного удара отсекал троллю руку или голову, а двумя разрубал
пополам.
Ворота гномей крепости распахнулись, выпуская стройный ряд коренастых
воинов в блистающих кольчугах. Некоторые бросились помочь магу, остальные
побежали к сражающемуся Тарну. Но жаждущим секирам, молотам и мечам не
довелось испить алой крови троллей. Последнее чудище Тарн зарубил, когда
один из гномов уже прицелил крысобой.
- Поспели... к шапочному разбору. - Тарн посмотрел на притихших и
восхищенных сородичей. Вытря пену со рта продолжил: - Дык кто домыслил
захватить портки запасные?
От Тарна из колена Тракара шел непередаваемый запах. Почувствовав его
гномы захохотали. Тарн смеялся со всеми.
VIII.
Каган оказался доволен. Он даровал бывшему тысячнику место подле
своего трона. Некогда сильный и ловкий, а ныне потолстевший и полысевший от
непомерной еды и разврата, каган довольно закатывал масляные глазки
представляя будущую ночь с Акеретани. Зато кочевников больше обрадовало,
что на празднике будет сражаться Морская Драконица.
- Ты сможешь продержаться до последнего дня состязаний? - спросила
суккуб когда их вели по лагерю кочевников.
- Вряд ли мне дадут поддерживать силы.
- Об этом я позабочусь.
Говорили они на эльфийском к немалому неудовольствию стражей. Правда
те быстро нашли себе занятие. Весь путь они поносили Морских Драконов,
ожидая, что Сельтейра броситься на них. У каждого был счет к воинам
Ранерских островов. Но драконица разговаривала только с подружкой.
- Я смогу продержаться до последнего дня состязаний. Но что мне это
даст?
- Свободу от имени кагана. - Акеретани лукаво улыбнулась. - Не забывай
кто я, и законы этих кочевников.
Их разделили. Одну повели в гаремную юрту, вторую в клетку к будущим
гладиаторам.
Каган едва смог дождаться заката и буквально бегом поспешил в заветную
юрту. Евнух без слов понял пожелание повелителя и втолкнул в палатку
Акеретани.
Дрожащими руками каган сорвал с суккуба одежду. Запустив пятерню в
короткие агатовые волосы, второй он схватил Акеретани за грудь. С уголка
рта скатилась капелька слюны, точно у пса возле мясной лавки.
Но через мгновение похоть сменилась ужасом. Узкие глаза кагана стали,
как тележные колеса. Розовые соски грудей почернели, потом в черный
окрасились губы и ногти. Небольшие кокетливые рожки появились на голове.
- Ну что же ты? - мягко улыбнулась суккуб, меж черных губ свернули
белые ровные зубы. - Не стесняйся великий каган, продолжай.
В душе кочевника похоть боролась со страхом. Но магия демонши
оказалась сильнее. Каган обнял прекрасное тело. Суккуб засмеялась. Еще
немного и он станет ее рабом.
Отбившись от соседей по клетке, Сельтейра гордо восседала в углу. Все
уже давно спали, даже страж подремывал, опираясь на копье. Сельтейра
смотрела на луну.
- Сельтейра.
- Акеретани? - чуть слышно спросила эльфийка, не поворачивая головы.
В ответ в клетку просунули бурдюк с кумысом и солидный кус копченой
конины. Эльфийка спрятала снедь под соломой для ложа.
- Постарайся победить завтра, - послышался томный голос суккуб.
- Еще не отошла от кагана?
- Он щенок. Пять минут и уже спекся! - в голосе Акеретани промелькнула
нотка презрения. Ей было с чем сравнивать! - Но завтра будет минуты до
заката считать.
Суккуб исчезла, оставив драконицу в обществе кумыса, мяса и
непередаваемого запаха от немытых тел рабов.
Утро выплюнуло солнце на небосвод. Уже третий день шел праздник. Хаувы
выпили, все что течет, и гребли под себя все что движется, что не двигалось
двигали и тоже... Сам каган изрядно похудел от ночных скачек. Акеретани
стоящая неподалеку от трона, и облаченная в синий халат, как любимейшая
наложница, победно улыбалось. И было чему.
Сельтейра развалила алебардой очередного противника и ушла под вопли
толпы. Кочевники отдали должное искусству Сельтейры, поддерживаемому
ночными передачами демонши. Остальных рабов кормили вареной бурдой из
рогов, копыт и хвостов.
Еще Акеретани радовало то, что каган стал рабом страсти, и ни одна
женщина больше не могла ему подарить наслаждения, которое дарит суккуб.
Прошлой ночью он ползал в ногах Акеретани, умоляя ее, и клянясь небом
выполнить любую просьбу. Акеретани потребывала свободы для Сельтейры и
каган согласился. Но для этого драконице надо было выдержать финальную
схватку.
На этот раз, на песок арены не бросили оружия. Схватка будет на
кулаках. Сельтейра презрительно усмехнулась. Полуголодные рабы мечи держали
с трудом. Но на арену вышел не раб. Хайцар, обнаженный до пояса, мягкими
движениями убийцы скользнул на арену. Поединок будет продолжен. Сельтейра
успела лишь подумать о том, сколько золота пришлось вложить сотнику,
пробиваясь на арену.
Хайцар атаковал. Стремительный хук, блок, еще хук, уклонение.
Сельтейра отступала, всеми силами имитируя усталость от недоедания. Хайцар
продолжал наступать. Финт, удар ногой в подставленное предплечье, блок
удару Сельтейры. Кочевник не торопился, он бил спокойно и осторожно,
слишком хорошо познакомимся с противницей.
Незаметно для Хайцара эльфийка повышала темп боя. Удары становились
все быстрее и быстрее. Кочевник был уверен, что держит нить боя, хотя его
уже вела Сельтейра. Да, она отступала, но за ее спиной всегда оставалась
большая часть арены. Удары Хайцара сыпались чаще, но все больше они
уходили, даже не в блоки, в пустоту.
Эльфийка все чаще стала бить сама. Вначале лишь намечая направления
ударов, не касаясь Хайцара. Сельтейра все чаще начала угадывать удары
кочевника. Их искусство боя было построено на четких схемах из
десяти-двенадцати ударов. Угадывая по первым ударам всю комбинацию,
Сельтейра легко, уклонами и нырками, уходила от последующих.
Хайцар занервничал, он больше не вел бой, скорее его вела драконица.
За ее спиной вся арена, ни один его удар не достигает цели, зато ее кулаки,
хоть редко, но все же мелькают возле его челюсти и виска.
Умение выжидать на поле боя, думать, ценилось Морскими Драконами
больше чем безумный натиск берсерка. Весь бой Сельтейра ждала одного
мгновения, одного на весь бой. Хайцар попытался выйти из боя, осмотреться.
Но драконица не дала ему это сделать. Короткий полукруг, вычерченный в
воздухе кулаком, хруст височной кости, кровь хлынувшая из-за рта Хайцара.
Смерть.
Толпа, окружившая арену, безмолвствовала, ожидая слово великого
кагана.
- По обычаю праздника, - поднялся каган, рядом незримо стояла тень
Акеретани, - она получит свободу завтра, с первыми лучами солнца. Да будет
Небо опорой моих слов.
Сельтейру проводили с арены молчанием. Закон есть закон, но долг крови
тоже будет выполнен. Морская Драконица увидит завтрашний рассвет...
Но на утро собравшиеся хаувы, желающие пустить кровь дракону узрели
лишь пустую клетку. Исчезла и лучшая наложница кагана. Лишь ночной филин,
пролетавший над степью в поисках неосторожных сурков, видел крылатую тень
мелькнувшею на фоне луны. Да и странную всадницу на летающем демоне.
Лишенный ночей с суккубом, каган все больше тосковал, а через два
месяца наложил на себя руки.
IX.
Рафаил вернулся в город праведников. Хотя к его частым отлучкам в
различные миры и привыкли, злоупотреблять не стоило. Вот и сейчас он
возвращался из цитадели Света, выслушав очередные разговоры о безобразиях
пятерки (правда, про Валиала там лишь упомянули), и о том, что более
предательств Гавриил с Михаилом не потерпят.
Более всего архангела поразило странное сияние в башне Валиала. Сиял
Свет, который падший ангел не переносит. Быстрым шагом Рафаил направился к
брату. Он не стал распускать крылья (еще народ взбаламучивать), а решил
пройти пешком, слушая разговоры.
Разговоры, все больше о житейских мелочах, все же давали интересные
факты для размышлений. Про удар испепеливший крепость палладинов он слышал,
а вот что там кто-то выжил кроме сына Люцифера, было новостью. Разговоры о
ужасе севера пропустил, лишь сжимая кулаки в бессильной ярости. Его не
удивили новости о пробуждении кошмарных чудищ и возвращении оборотней, Меч
Сил разрушает древние цепи. Но его остановила новость о перемещении тварей
на север.
Убедившись, что это не досужий вымысел, а реальность, и на север бежит
не пара оборотней, а действительно вся серая накипь в этом мире, Рафаил с
ненавистью взглянул на башню демона. Это будет серьезный разговор.
Воины Валиала едва успели распахнуть ворота, Рафаил не собирался
останавливаться. Быстрым шагом он преодолел все три сотни ступеней, до
верхнего зала башни.
- А-а, братец. Заходи!
Рафаил переступил порог зала и хлопнул дверью, что на стенах опасливо
качнулись канделябры. Валиал стоял посреди зала в странном одеянии из кожи
мертвых ангелов. Заметив пробившую лицо Рафаила бледность, он лишь
досадливо отмахнулся:
- Это так. Надо чем-то от наковальни прикрыться. Да и знаешь ли
приятно. Холодит кожу.
Посреди зала стояла небесная наковальня. Валиал выдумал очень
убедительную историю, которую Рафаил рассказал на недавнем сборе. Теперь
Гавриил и Михаил готовы распять Магота вниз головой, хотя тот и слыхом не
слыхивал, о исчезновении наковальни. По всему залу валялись куски адаманта,
мифрила, и сломанные молоты. Несмотря на все старания небесный молот,
Рафаилу взять не удалось.
- А он мне не нужен, - угадал его мысли демон. - Лучшее оружие может
выковать только молот ада. Только я не знаю где он.
- Валиал, - волна пестуемого архангелом бешенства исчезла, как огонек
свечи на который вылили ведро воды, голос целителя из гневного стал
молящим, - существо собирает вокруг себя миньонов.
- И что? - демон показал в усмешке свои клыки. - Оно летать не умеет.
А от ее слуг отобьемся. Недаром я приказал запасать стрелы, болты и копья.
- Я не об этом. Тварь ведет их на юг. Они как саранча сжирают все на
своем пути. От крови чернеет земля!
- А ты знаешь брат... Мне этот цвет нравиться. - Жестом Валиал
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг