правильно, только несколько подробностей забыла.
- Каких подробностей?
- А вот слушай...
И через некоторое время Смешинка передала через стражнников царевичу
Капельке, что она хочет видеть его и начальнника стражи. Встреча произошла в
небольшом Сиреневом зале дворца. Смешинка вошла вместе с
Мичманом-в-отставке, и Лупибей, стоявший у кресла царевича, невольно
поморнщился.
Капелька радостно приветствовал Смешинку. Вскочив, он подбежал к ней,
пристально всматриваясь в ее лицо:
- Вчера ты была расстроена... Я тоже очень, очень огорнчен! Как ты
себя чувствуешь?
- Хорошо! - объявила Смешинка, лукаво улыбаясь. Цанревич подвел
Смешинку к креслу. Она поерзала, устраиваясь удобнее, и сказала:
- Соберите опять всех жителей. Теперь-то они будут смеяться! Только
перед этим нужно...
- Вызвать на площадь дополнительный отряд стражнинков,- вмешался
быстро Лупибей.- И прикатить пушку для устрашения! Тогда они живо
засмеются!
И он загоготал, довольный, запрокидывая кверху попугайский клюв.
- Нет! - резко сказала Смешинка.- Если вы хотите, чтонбы я научила
всех смеяться, то никаких пушек, никаких запунгиваний! Слышите? Каждый
стражник должен вооружиться цветами морской лилии...
- Морской лилии? - крякнул Лупибей. А Мичман-в-отставке уточнил:
- В каждом щупальце по три цветка - ни больше, ни меньше.
- Дальше,- продолжала девочка,- всем жителям вындать завтрак, обед и
ужин.
- По раковине ламинарии и морского винограда каждонму,- добавил опять
Мичман-в-отставке. Лупибей воздел кверху щупальца:
- Придется опустошить склады дворца!
- Иначе ничего не получится,- сказала веско Смешинка. И царевич
повторил, глядя на нее влюбленными глазами:
- Иначе ничего не получится.
- Можно и не опустошать склады,- вкрадчиво вставил
Мичман-в-отставке,- если приказать стражникам у ворот гонрода не отбирать у
жителей ту еду, которую они соберут на морских лугах.
Лупибей недовольно заворчал.
- И, наконец, созвать жителей города не криками Больншой Глотки,
которые нельзя слушать без отвращения, а спенциальными пригласительными
листками.
- Эти листки вручат каждому Красавки, приятные и вежнливые,- снова
вмешался Мичман-в-отставке.
- Да! - сказала Смешинка.- Вот необходимые условия, при которых я
научу жителей смеяться. Иначе вся волшебная сила смеха моего пропадет.
- Ты понял? - спросил царевич Лупибея. Тот мрачно поплелся к выходу
выполнять условия Смешинки.
И вот по городу засновали быстрые симпатичные Красавнки. Они вручали
каждому жителю - малому и большому - красный листок порфиры с именным
приглашением (Лупибей засадил всех Каракатиц надписывать листки, и они
строчили в десятки щупалец, бочками расходуя свои чернила) и ласнково
щебетали, советуя прийти на прекрасный бал.
В то же время в воротах города происходило удивительное:
Спруты не отбирали ни у кого добычу, а лишь тоскливыми гланзами
провожали вороха еды, которые несли жители. Мало того, тут же стоял
Омар-пушкарь и громадной клешней накладынвал каждому неудачнику,
возвращающемуся с пустыми плавнниками, раковину капусты - ламинарии и
раковину морского винограда - саргассов.
Сытые, довольные и недоумевающие собрались жители гонрода на площади.
Они с изумлением смотрели на стражников:
Спруты держали в щупальцах цветы морской лилии и, не зная, что с ними
делать, то и дело нюхали их. Многие одурели от густого запаха лилий и тупо
вращали мутными глазами. В толнпе при виде такой картины то там, то здесь
возникал смех. Он нарастал, рос, и вот уже все на площади смеялись, хватаясь
за животы и утирая слезы.
Тут по знаку Мичмана-в-отставке грянула веселая музыка. Минуту все
стояли, в растерянности глядя друг на друга, понтом какая-то бесшабашная
Перкарина пустилась в пляс, вокруг нее, приговаривая "топ-топ-топ!",
закружился Чоп. И вот уже вся площадь поет и пляшет.
- Но... как же это? - спросил царевич Смешинку.- Ты даже не выходила
на балкон!
Смешинка и сама с удивлением смотрела на веселящихся жителей. Никто не
призывал их смеяться, а они смеются, никто не приглашал их танцевать, а они
пляшут - да так лихо! Что случилось?
- Дело в том,- пояснил с ученым видом Мичман-в-отставке,- что
волшебная сила смеха нашей чаровницы Смешинки достигает полной силы только
на второй день, но при соблюндении тех условий, о которых я говорил.
Подошел хмурый Лупибей.
- Можно страже снова вооружиться? - спросил он царенвича, прикладывая
щупальце к каске.
- Нет, - сказал Мичман-в-отставке. - Если вы хотите, чтонбы морские
жители были веселыми и впредь, стражники долнжны быть вооружены лишь
цветами, не посягать на еду житенлей и наводить порядок только с помощью
шуток. Они дейстнвуют сильнее пушек.
- Вот как? - сказал Лупибей и удалился в глубоком разндумье.
Мичман-в-отставке проводил его настороженным взглядом.
НЕУДАВШИЙСЯ УЖИН
- Как я рад! Как я рад! - приговаривал царевич. От воснторга он даже
протанцевал круг.- Все смеются, всем весело. Приятно посмотреть. Сегодня
продолжим наш грандиозный бал! Позвать немедленно портных!
Через минуту Лупибей притащил трех Коньков-тряпичнинков. Их тоненькие
хвостики дрожали от испуга.
- Сейчас же сшейте девочке Смешинке бальное платье из ресничек медузы
Аурелии! - приказал Капелька. - Чтобы к ужину оно было готово!
А Лупибей, наклонившись к портным, что-то тихо добанвил, и они
опрометью бросились к дверям.
Вечером царевич пригласил Смешинку на ужин и повел ее, бережно держа за
руку. По пути он рассказывал о роскошном платье, которое сшили ей для бала
придворные портные.
- Ах! - воскликнула девочка, увидев платье. - Оно дейнствительно
чудесное!
Платье переливалось и струилось между пальцами, невесонмое, мерцающее
бесчисленными искрами.
- Я сейчас же переоденусь! - заторопилась Смешинка. Но царевич
возразил:
- Сначала поужинаем. Иначе, если ты наденешь платье, мой шеф-повар
Судак оторопеет и перебьет всю посуду.
Окна обеденного зала были распахнуты настежь, чтобы слышен был
доносившийся из города веселый смех.
- Как он бодрит, как радует! - воскликнул царевич, усанживаясь за
стол.
Толстый Судак повязал салфетку вокруг его шеи и подал блюдо,
наполненное зелеными листьями.
- Что это? - спросил царевич.
- Салат из ламинарии и саргассов,- почтительно ответил Судак.- С
приправой из планктона и соусом "букет хлорелнлы". Легчайшая и полезнейшая
закуска, как утверждает наш уважаемый Хирург.
Смешинка, улыбаясь, попробовала. Салат ей понравился, и она с аппетитом
принялась есть. Судак, лоснясь от удовольнствия, глядел на нее.
- А сейчас будет коронное блюдо ужина! - объявил он торжественно и
подал знак.
Распахнулись двери, и две официантки Прилипалы, изгинбаясь, внесли
громадное блюдо. На нем лежал, подпрыгивая II хихикая, большой Палтус.
- Внимание! Улыбающийся Палтус! Сейчас мы отправим его в печь...
Смешинка, побледнев, приподнялась со стула.
- В печь?! Этого веселого доброго Палтуса?
- Ну да! - подтвердил Судак.- Он будет запечен с улыбнкой на устах.
Я думаю, этот Палтус будет очень-очень вкусным.
- Какой ужас! - Смешинка закрыла глаза руками, чтонбы не видеть
улыбающегося Палтуса. Судак встревожился:
- Что случилось, дорогая гостья? Вы не любите Палтусов?
- Я их очень, очень люблю, - ответила тихо девочка. - Они такие
толстые и забавные...
- Так в чем же дело? В печь его!
- Нет! - крикнула Смешинка. И добавила: - Я люблю их живых.
Судак от удивления выронил черпак:
- Как? Живых? Но будет очень неудобно... есть его жинвым. Нужно крепко
держать...
- Что вы говорите?! - возмутилась Смешинка и повернунлась к царевичу.
Царевич недоумевающе развел руками:
- Я ничего об этом не слышал. - Он обратился к Суданку. - В чем
дело?
- Сейчас все объясню, - засуетился тот, глядя на Сменшинку. - Пока
морские жители не смеялись - мы не готовили во дворце рыбных блюд. Эти
блюда невозможно было есть - такие они получались горькие и невкусные, ибо
были пропинтаны желчью, которая разливается от плохого настроения. "Вот если
бы вы заставили всех жителей смеяться..." - однажнды посоветовал я Лупибею.
Но он только отмахнулся: дескать, никто из жителей этого давно не умеет.
Но через несколько дней он позвал меня снова и сообщил, что знакомая
ему ведьма согласилась скупить для него весь смех у людей, а за это он
должен отдать ей лучшие жемчужинны Кораллового города. "Тогда, - сказал он,
- мы заставим жителей проглотить этот смех и они станут веселыми и
вкуснными-вкусными". Но, как известно, ничего не получилось с чунжим смехом
- на подводных жителей он не действовал. А тенперь наша драгоценная гостья
научила наконец жителей весенлиться.
Смешинка вздрогнула и широко раскрытыми глазами понсмотрела на царевича
Капельку.
- Сегодня я увидел, что все морские жители здоровы, веселы и
жизнерадостны,- продолжал разглагольствовать Судак. - Это все действие
вашего чудодейственного, волшебного смеха! И я решил порадовать вас сегодня
и приготовить это несравненное блюдо - "улыбающийся Палтус с витаминным
гарниром".
Смешинка стала бледной, как морская звезда Офиура.
- Так вот зачем... так вот для чего понадобилось тебе учить жителей
смеяться, - прошептала она, глядя на царевинча. - Чтобы улучшить вкус
твоих кушаний!
- Клянусь, я этого не думал! - воскликнул Капелька. - Я ничего не
знал. Поверь мне!
Но Смешинка, не слушая его оправданий, выскочила из-за стола и убежала.
Царевич грустно смотрел ей вслед. Потом сорвал с себя салфетку и бросил в
толстого Судака:
- Какого морского черта! Что за дурацкое блюдо "смеюнщийся Палтус", я
спрашиваю? Судак упал ниц.
- Я думал... я видел, как приятно царевичу, что все вокруг смеются,
вот и решил сделать сюрприз...- бормотал он испунганно.
- Я люблю, чтобы смеялись вокруг, а не на моем столе! - закричал в
ярости царевич, и Судак мгновенно исчез.
- Что же делать? - царевич в волнении ходил по залу, ломая пальцы. -
Как мне теперь вернуть радость девочке Сменшинке?
А Смешинка опять горько плакала в своей комнате.
- Ах, зачем я научила жителей города смеяться? - жанловалась она
Мичману-в-отставке, сидевшему в своем кресле.- Прав был Храбрый Ерш: я
хуже, хуже Лупибея, его стражнников. Я научила всех смеяться, а они
по-прежнему страдают. Что сказал бы Храбрый Ерш, если бы узнал, как все
получинлось? Что бы он сказал?
- Зачем гадать? - усмехнулся мудрый старец. - Надо спросить его
самого.
Девочка с недоумением посмотрела на друга.
- Но ведь он сидит в темнице!
- Да, и в самой неприступной - темнице Тридакне. Нинкто не в силах
открыть ее, кроме Лупибея...
Смешинка опустила голову и надолго задумалась. В двери показался Спрут.
Он осторожно нес в щупальцах
платье из ресничек медузы.
- Вот... прислал светлейший царевич. Просит надеть его и прийти на
бал.
Девочка гневно махнула рукой на Спрута.
- Нет! Неси прочь! Не нужно мне это платье. Не пойду на бал!
Спрут топтался на месте, недоуменно хлопая глазами.
- Но царевич приказал вручить платье... - жалобно пронбормотал он.
Видно было, что он боялся возвращаться, не вынполнив приказания.
- Не хочу платья! - повторяла девочка. Тут подал голос
Мичман-в-отставке.
- Чудесный наряд! - сказал он, осматривая платье.- Будет неразумно
его вернуть. Подожди за дверью. Спрут, а денвочка в это время подумает.
Спрут обрадованно шмыгнул за дверь. Смешинка с недоуменнием посмотрела
на своего друга.
- Почему ты решил, что я подумаю? - спросила она запальчиво.
- А ты разве совсем отказываешься думать? - удивился
Мичман-в-отставке.
- Я буду думать, только не о бале и нарядах!
- Верно. Именно это я и имел в виду. Давай подумаем, например, о
Храбром Ерше и его друзьях. О том, как их спасти. Ты согласна подумать об
этом?
- Конечно, согласна! - обрадовалась Смешинка.- Но как их спасти? Ты
же сказал, что из Тридакны никто не может вырваться. Ее нельзя открыть!
- А мы и не будем стараться ее открывать,- возразил старец.- Мы
взломаем ее.
- Тридакну?
- Точнее, не мы, а вот эта маленькая ракушка,- и он понказал Смешинке
овальный камешек.
- Маленькая, слабенькая ракушка взломает громадную Тридакну? -
воскликнула в изумлении девочка.- Каким образом?
- Ракушка называется "морской финик", - пояснил Мичнман-в-отставке.-
Перед ней не устоит и гранит. Она легко пронсверлит дырочку в самой крепкой
Тридакне.
- Но она просверлит маленькую дырочку! - покачала головой Смешинка.-
В нее не пролезет даже Бекасик!
- Один финик просверлит маленькую дырочку. А сто финников?
Девочка захлопала в ладоши:
- Сто фиников просверлят сто маленьких дырочек или одну большую дыру!
- Она вдруг посерьезнела.- А зачем все-таки ты велел Спруту остаться? При
чем здесь платье?
- Ох, маленькая глупая девочка,- покачал головой
Мичнман-в-отставке.- Задачу с финиками ты решила, а вот о друнгой задаче
даже не думаешь.
- О какой?
- Как нам потихоньку выбраться из дворца. Позови Спрунта и скажи, что
берешь платье и будешь переодеваться, а он пусть встанет у двери и никого не
впускает, да еще кликнет на подмогу других стражей. Мы выберемся в окно,
спустимся вниз и незаметно выскользнем за ворота. Поняла?
УЗНИКИ ТРИДАКНЫ СВОБОДНЫ
Упорно размышляя над новыми порядками в городе, Лупибей не забывал и о
своих пленниках. Каждый из них сидел в одиночной узкой пещере в скале,
которую Спруты занвалили тяжелыми камнями. Лупибей таскал пленников к себе
на допрос, чтобы узнать, какое восстание в городе они готовинли, кто из
жителей дружил с бунтарями. Но пленники держанлись стойко и ничего ему не
говорили.
Тогда он приказал перевести друзей в одну большую темнницу - раковину
Тридакну и приставить к ней самого чуткого Дракончика-шпиончика 13-13, чтобы
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг