Бандит, прижавшись боком к стене, уже поднимал пистолет, чтобы расстрелять
бежавших на подмогу контрразведчиков, едва те покажутся из-за поворота
лестницы. На конструктора он не обращал внимания, видимо считая, что
Михаил не представляет для него угрозы. Ошибка оказалась роковой.
Собравшись с силами, Каростин вскинул ТТ и разрядил обойму, стараясь
удерживать в прицельной прорези расплывающийся силуэт противника.
Долговязый старик шумно упал и покатился по ступенькам навстречу флотским
особистам.
Кряхтя и потирая ушибленные части тела, Михаил поднялся, со злорадным
удовлетворением наблюдая, как обыскивают раненного в плечо налетчика. Из
карманов его френча были извлечены удостоверение полковника НКВД Бориса
Петровича Семенихина и бумаги на имя Альфреда Шварца, торгового
представителя германской фирмы "Заксен унд Хенвальд". Во всех документах
были вклеены одинаковые фотографии - того самого старика, которого
подстрелил Михаил, Убитого же звали Фридрих Рюккер, и он Прибыл в СССР от
компании "Шлезиен машинверке AT".
Пока особисты изучали документы, Михаил поднял пистолет Шварца. С виду это
был обычный парабеллум, но Каростина снова озадачил толстый уродливый
набалдашник, навинченный на ствол. Капитан из военной контрразведки
пояснил:
- Парабеллум с глушителем. Такие выпускают в Германии с прошлого года -
специально для разведки и тайной полиции.
- Так, значит, они не грабители, - сообразил наконец Михаил. - Они
шпионы! Ума не приложу - что им было нужно в этой квартире.
- Разберемся, - сказал особист. - Сейчас отвезем его за город, снимем
показания и пристрелим при попытке к бегству. А то еще дипломатические
скандалы начнутся, зачем нам это нужно...
Услышав о столь мрачных перспективах, ожидающих сто в скором будущем,
Альфред Шварц торопливо заговорил, умоляя сохранить ему жизнь, поскольку
он кадровый разведчик службы безопасности, знает много важных секретов. По
словам Шварца, они с Рюккером получили задание от самого Гейдриха,
начальника главного управления имперской безопасности. Приказ гласил:
проникнуть в квартиру репрессированного профессора Недужко, похитить и
доставить в Германию семью ученого, а также все рукописи которые не были
изъяты во время ареста.
Угрожающе помахивая пистолетом, капитан осведомился свирепым голосом:
- Каким образом вы собирались вывозить пленников через государственную
границу?
Раненый эсэсовец принялся отвечать, но Михаила эти шпионские подробности
не слишком волновали. Он уже пришел в себя после нокаута, алкоголь тоже
успел выветриться, и Каростин всерьез забеспокоился: как там две женщины в
квартире? Перепуганы, наверное. Осторожно по" стучав в дверь, он сказал:
- Ларчик, Аглая Семеновна, это я. Миша. Откройте, налетчиков уже повязали.
Из-за двери раздался плаксивый голос:
- Предатель, тебя подговорили, чтобы уговорил меня отпереть, а потом
ворвутся и арестуют... Сначала маму увели, теперь меня взять хотите. Ни в
чем мы не виноваты, чего от нас хотите...
Сбивчивые фразы сменились бурными рыданиями. Каростин совсем встревожился,
услышав про исчезновение будущей тещи.
- Кто увел тетю Глашу, когда?
- Сам знаешь... Днем позвонили - сказали, что из НКВД, даже машину
прислали. А полчаса назад эти появились, тоже НКВД, арестовать хотели... И
телефон почему-то выключился...
Зачистив перочинным ножом изоляцию, Михаил соединил проволочки телефонного
провода и продолжил убеждать Ларису открыть дверь, но любимая женщина
упорно отказывалась поверить в его добрые намерения. В разгар их бурной
дискуссии на лестнице опять затопали и появилась сама Аглая Семеновна в
сопровождении пожилого полковника с малиновыми петлицами, указывавшими на
его службу в наркомате внутренних дел. Когда вновь прибывших ввели в курс
дела, профессорша решительно гаркнула:
- Ларка, открывай. Никто тебя сажать не собирается.
Звякнула дверная цепочка, и на площадку выглянула заплаканная Ларочка.
Оставив чекистов разбираться с эсэсовскими шпионами, Аглая Семеновна
затолкала в квартиру дочку и предполагаемого зятя, после чего тоже
прослезилась и тихо проговорила:
- Лара. Мишенька, у нас большое счастье. Рому освободили...
И она поведала, как в областном управлении НКВД ей показали судебное
постановление об отмене приговора в отношении гражданина Недужко Р. Г. в
связи с отсутствием состава преступления. Затем ей дали возможность
поговорить по телефону с мужем, который жил пока на какой-то подмосковной
даче. Роман Григорьевич сказал, что здоровье у него пошло на поправку, и
велел переслать в Москву две папки с бумагами, которые должны храниться в
нижнем ящике секретера.
- А он что, не приедет? - удивилась Лариса.
- Наверное, попозже. Пока у него там какие-то дела. И еще... Рома об этом
ничего не сказал, но, конечно, знает, что я от него отреклась... - Аглая
Семеновна умолкла, смахивая слезинки. - Не смогу я с ним сейчас
встречаться... Лара, бумаги в Первопрестольную ты повезешь. Завтра с утра
побежим за билетами.
- Вот вам билеты. - Жестом циркового фокусника Михаил продемонстрировал
две разноцветные бумажки. - В нашем полном распоряжении купе "люкс",
отправление через полтора часа, у дверей ждет лимузин.
Состав отошел от перрона с почти незаметным опозданием. Сразу два
управления НКВД пытались обеспечить их охраной, но Каростин решительно
пресек эти поползновения, поскольку намеревался остаться в купе вдвоем с
любимой женщиной. Сошлись на соломоновом решении: Михаил и Лариса едут в
люксе, а чекисты - в соседних купе.
Во время легкого ужина он красочно пересказал недавние события на лестнице
академического дома. Лариса слушала, ахая, охая и хватаясь за сердце, а
временами поддакивала: помню, мол, эти крики и эти выстрелы. От волнения
ее внушительных размеров бюст колыхался так энергично что Михаил, будучи
не в состоянии сдерживаться, приступил решительным действиям. По
обыкновению, Лариса сделала неприступно-недоумевающее лицо, начала
говорить, что не хочет и что заниматься такими вещами в общественном
транспорте - просто неприлично. Когда она воззвала моральному кодексу
добропорядочного комсомольца, Михаил ласково поцеловал красивую дурочку и
сказал, посмеиваясь:
- И не надоело тебе понапрасну воздух колыхать? Каждый раз на этом самом
месте начинаешь голову морочить хотя прекрасно знаешь, чем все кончится.
Сколько же тебе повторять: я уже давно не комсомолец и вдобавок
беспартийный... Так что кончай кочевряжиться, сама хочешь не меньше моего.
Прыснув, Лариса бросилась на него со словами:
- Ну что с тобой поделаешь...
Они провели бурную ночь в покачивающейся под колесный перестук койке, а
затем продолжили свои в высшей степени приятные занятия в московской
коммуналке, где, Каростин занимал две комнаты. Изредка его беспокоила
странная нервозность Ларисы, но потом Михаил решил, что она просто
перенервничала и не пришла в себя после визита эсэсовских лазутчиков.
А в действительности Ларису смущало совсем другое: Миша ей попрежнему
нравился, но в прошлый раз имел неосторожность пригласить Ларису на день
рождения старшей сестры Анечки. Там Лариса познакомилась с племянником
Михаила и своим ровесником. Нежнейшие ее отношения с лейтенантом морской
авиации развивались неожиданно стремительно, и безумно влюбленный парень
уже делал предложение руки и сердца. Ларисе очень льстило, что из-за нее
потеряли голову сразу двое шикарных кавалеров, но была бы ужасно потрясена
когда узнала, что про их роман известно даже первым лицам государства.
Однако она, к собственному счастью, ничего такого не ведала и была
озабочена лишь одним - что бы Стален ничего не узнал о ее связи с Мишей, а
Миша - о ее связи со Сталеном. До сих пор это неплохо удавалось.
Около двух часов дня в дверь постучал сосед и произнес конспиративным
шепотом:
- Михал Никанорыч, ты дома? К телефону тебя. Телефон, как было принято в
те годы, висел на стене общего коридора. Из трубки прозвучал знакомый
интеллигентный голос:
- Миша? Здравствуйте, Мишенька. Мне передали, что вы привезли бумаги. Как
бы их поскорее получить?
- Здравствуйте, Роман Григорьевич, - засопел спросонок Каростин. - Ой,
как хорошо, что вы позвонили! Рад вас видеть, то есть слышать... Мы все
так за вас переживали. У меня ваши бумаги, и Лариса тоже здесь. Я бы сам
завез, но меня зачем-то в наркомат отозвали прямо из командировки... - Он
только сейчас вспомнил о вчерашней телеграмме.
Профессор Недужко произнес недоуменно:
- При чем тут наркомат? Это я вас вызвал. Сейчас за вами машину пришлют.
Через час черный ГАЗ-А подкатил к огромному зданию, внушавшему страх и
надежду всему Союзу и половине остального мира. Михаила и Ларису провели
по лабиринту коридоров, и вскоре молодые люди оказались в кабинете, где
висели на стенах портреты Ленина, Сталина, Дзержинского и Берия. У окна,
дымя папиросами, оживленно беседовали Недужко и моложавый майор восточной
внешности.
Увидев отца, Лара снова пустила слезу и с воплем: "Папа! Папочка!
Дорогой!" - бросилась к нему, чуть не сбив его с ног. Профессор торопливо
чмокнул дочку, рассеянно пожал руку Михаилу и вцепился в свои папки.
Торопливо проглядев содержимое, он с облегчением сказал майору:
- Все на месте.
Полтора года отсидки совершенно не отразились на его характере. Романа
Григорьевича по-прежнему волновали только собственные идеи, пролагавшие
тропинку в разгадке тайн Вселенной. Порой казалось, что спектры излучения
двойных звезд для профессора Недужко важнее собственного здоровья или
семьи, а также всего остального, что не входит в круг его научных
интересов. Майор сказал, улыбаясь:
- Ступайте, Роман Григорьевич. Поработайте сегодня на даче, И с дочкой
пообщаетесь, и в бумагах своих разберетесь.
- Да-да, конечно... - Не отрывая взгляда от старых записей, профессор
направился к дверям и на ходу рассеянно поинтересовался: - Ларка, ты не
забыла стенографию? У нас сегодня будет много дел...
Когда они остались вдвоем, чекист показал Каростину на стул и представился:
- Моя фамилия Рунгулов, зовут - Алан Остаевич. Недавно назначен
начальником отделения в Комиссию по специальным научным исследованиям. Так
что теперь будем работать вместе.
- Давно я не слышал об этой комиссии, - вырвалось у Михаила.
- И не могли слышать. Комиссия ни разу не заседала с марта тридцать
первого. В октябре текущего года про нее снова вспомнили, нарком приказал
восстановить аппарат. Я больше месяца разбирался с архивами, наткнулся на
вашу фамилию. Вот решил побеседовать. Тем более профессор Недужко тоже
очень хорошо о вас отзывался...
В середине двадцатых годов, когда НКВД еще был безобидным ведомством,
координирующим деятельность местных советов, в недрах ОГПУ родилась
комиссия под председательством самого Железного Феликса. Новый орган
занимался загадками природы и перспективными научно-техническими
разработками, включая атомную энергию, ракетные снаряды, радиолокацию,
телепатию, ясновидение и телевидение, а также таинственные радиопередачи,
доносящиеся из межпланетного пространства. Особое внимание комиссия
Дзержинского уделяла странным светящимся телам, которые носились на разных
высотах, нагло нарушая все госграницы и законы природы.
Михаил Каростин был в ту пору голодным студентом Ленинградского физтеха и,
чтобы поправить свои финансовые дела, писал авантюрную фантастику о магах,
космических пришельцах и монстрах, населяющих джунгли далеких планет. Его
опусы охотно печатали популярные журналы "Мир приключений", "Вокруг света"
и "Борьба миров", а кое-что удалось даже издать отдельными книжками, хоть
и в мягкой обложке.
Сам Михаил считал лучшими два утопических романа, действие которых
происходило в коммунистическом Советском Союзе третьей четверти двадцатого
века, когда жизнь будет насыщена чудесами техники вроде электрического
транспорта, телевизоров, реактивных самолетов, холодильников и радиевых
пулеметов, У читателей же колоссальной популярностью пользовалась
восьмитомная эпопея "Революция в эфире", описывающая завоевание планет
Солнечной системы конно-механизированными корпусами социалистической
Земли. Пользуясь идеологическими послаблениями эпохи нэпа, Каростин
изложил в анекдотической форме некоторые эпизоды недавно закончившейся
Гражданской войны. Стержень политической интрига составляла борьба видного
революционера товарища Чачи Хомасуридзе против ренегата и предателя Леона
Хрюцкого. По слухам, такая коллизия пришлась по душе прототипу товарища
Чачи, и Генеральный секретарь велел соответствующим инстанциям оградить
молодого талантливого автора от злобных нападок левых уклонистов. Критики
из РАППа и прочих гадючих гнезд окололитературной богемы пытались
покусывать его, но издательства исправно, пусть и редко, печатали романы
Каростина.
Когда комиссия Дзержинского взялась за проблему выявления инопланетных
визитеров, кого-то осенила счастливая идея привлечь к работе в качестве
консультантов группу писателей-фантастов. Самым компетентным и вдобавок
надежным в политическом отношении оказался автор "Революции в эфире",
неоднократно изображавший вторжения космических агрессоров и неравную, но
всегда победоносную войну против них. Михаил сотрудничал с комиссией
несколько лет, участвовал в проработке нескольких весьма интересных
проектов. Потом началась суматоха пери пятилетки и коллективизации.
Хрьюцкий беспрерывно болел, и про комиссию незаметно забыли.
За эти годы Михаил успел окончить институт, начал заниматься телевидением
и радиолокацией, стал заведующим отделом в СКБ-42, а совсем недавно
подготовил к защите кандидатскую диссертацию.
- Я просмотрел ваши отчеты, нашел много любопытных соображений, - говорил
Рунгулов. - Теперь нам предстоит от абстрактных теорий перейти к
конкретным. Уточняю задание: на Землю проникли лазутчики иноземной
державы. Нам предписано называть их словом "гонт"...
- В двадцать шестом году я уже работал над этим - перебил майора Каростин.
- Нам дали вводную: дескать где-то среди сибирской тайги живут в секретном
укрытии шесть гонгов - человекообразных существ с тремя глазами. Мы еще
называли их базу Тунгусским бункером.
Рунгулов прищурился и, повысив голос, сурово проговорил:
- Повторяю, я ознакомился со всеми материалам старой комиссии. Читал и
ваши планы, как отыскать Тунгусский бункер. Но сейчас открылись новые
обстоятельства. Руководство спустило нам данные о том, что около двух лет
назад на Землю прилетел аппарат, на котором находились такие вот, как вы
говорите, существа...
С этими словами майор показал фотографию черепа с острова Феникс. Каростин
спокойно напомнил, что давно знаком с профессором Недужко, а потому в
курсе и находок Карла Рейнмута, и гипотезы самого Романа Григор насчет
экспедиции, прилетевшей на астероиде Гермес.
- Тем лучше, - кивнул Алан. - Тогда вам будет легче уяснить оперативную
обстановку. По Земле ходят чужаки. Они сильно отличаются от людей, поэтому
должны маскироваться. Вы поможете нам разработать план выявления, этих
существ.
- Полагаете, проблема стоит так остро?
- Если не ошибаюсь, вчера вы были свидетелем того, как два германских
шпиона пытались ворваться в квартиру уважаемого Романа Григорьевича.
Сегодня из Ленинградского управления прислали протоколы допроса майора СС
Щварца. По его словам, целью нападения были именно бумаги, связанные с
иноземными визитерами.
- Вы меня убедили... - Михаил задумался. - Видимо, гонты намерены
связаться со своими собратьями из Тунгусского бункера. Следовательно,
необходимо возобновить поиски этого таежного укрытия. Найдем, выставим
засаду...
Рунгулов удивленно поднял на него глаза и просидел некоторое время молча.
Потом пробормотал:
- Об этом никто не подумал... А ведь все сходится! И он поведал, что
вскоре после пролета Гермеса в органы госбезопасности начали поступать
сообщения о странных небесных явлениях. Заметно участились наблюдения
летучих огоньков, которые словно преследовали друг дружку, а порой
вспыхивали и взрывались. Складывалось впечатление, будто на большой высоте
развернулось настоящее сражение.
- Если взрываются воздушные или космические корабли, то на землю должны
градом сыпаться обломки, - заметил Михаил, но тут же добавил: - Впрочем,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг