Леонид Моргун
САМЫЙ КРУПНЫЙ ЭКСПОНАТ
В детстве по вечерам Дениска любил сидеть на коленях у деда и слушать
его рассказы о Земле.
Почему-то дед избегал рассказывать о своих приключениях в Космосе.
Хотя порассказать он мог бы немало.
В молодости он работал на исследовательских судах.
Дениска знал назубок все книжки в пестрых обложках о походах деда на
славном "Громоносце", и о его друге Кире Вейсхольте, и о другом его друге -
Аке Борзом.
И о предательстве капитана Стормбрейнджера, и о посадке на Жадную
планету, и о стычке со стимволами, и о приключениях в Иллюзиане, и о
многом, многом другом.
Однако стоило попросить дзда рассказать о своих путешествиях, как он
немедленно хмурился, ворчал, замыкался в себе, да так. что потом из него
весь вечер слова не вытянешь.
Но старое, иссеченное шрамами и морщинами лицо его разглаживалось и
словно озарялось каким-то внутренним светом, когда он начинал рассказывать
о красавице-Земле, о прошлом ее и настоящем. О злобных королях и
благородных рыцарях, о кровопролитных войнах, о приключениях трех
мушкетеров и отважном Спартаке, о пирамидах и заколдованных замках, о
многомиллионных городах и о джунглях, где водились змеи, крокодилы и
обезьяны, о заснеженных вершинах гор, о тенистой прохладе лесов и о
таинственном, грозном и ласковом Океане.
Иногда Дениска спрашивал: - Деда, а какое оно, море? Это много-много
соленой воды, да?
И тогда дед рассказывал об огромных, величиной с добрую метеоракету,
но добродушных китах, об их меньших братьях, коварных кашалотах, о Великом
Кракене и о людях, которые на крохотных парусных суденышках покоряли моря,
об их враге - Летучем Голландце, и об их друзьях-дельфинах.
И долго потом после этих разговоров смотрел мальчик в иллюминатор, где
в бездонной космической черноте повис крохотный Красный Карлик - их
маленькое неласковое солнце, искал в телескоп далекую родину предков.
Минуло время, и Дениска превратился в лихого штурмана Дена.
Теперь уже он гонял корабли по всей Галактике, водил и грузовые
"трампы", и пассажирские "кабы", и исследовательские "лэбы".
Уходил за сотни светолет и возвращался домой после многомесячных
странствий, осунувшийся и побледневший или загоревший под чужим солнцем.
Порой по полгода валялся он по больницам после облучения, неделями в
барокамерах привыкал к нормальному давлению и не расставался с
гравикомпенсатором, отвыкая от перегрузок. А отдохнув с неделю дома, вновь
забрасывал на плечо потрепанный ранец - и снова в рейс.
Однажды по возвращении из полета не застал он дома никого.
Умер дед, за ним схоронили мать, погибшую при аварии в порту.
Вышла замуж и улетела куда-то за Сектор сестренка. Один остался
штурман Ден. Не было у него ни семьи, ни жены, ни детей.
Не успел он ими вовремя обзавестись. Как-то не до того было.
А после этого рейса на него и подавно никто бы не позарился.
Потому что после катастрофы в поясе Антропа собирали нашего Дена по
кусочкам.
Ему была назначена хорошая пенсия и все льготы, предусмотренные для
ветеранов. В Управлении ему предложили хорошие и непыльные должности
диспетчера, смотрителя станции, лоцмана. Но Ден отказался.
Он устал от Космоса.
Ему было тридцать пять лет, но все его называли Старым Деном.
Oн и в самом деле был стар. Своими сединами и неуверенной космолетской
походкой он походил на покойного деда, а опытом и рассудительностью
превосходил многих старых шкиперов. Он замкнулся в себе, никого не принимал
и ни к кому не ходил. Целыми днями лежал в своем доме и все думал, думал
неизвестно о чем. И вот как-то раз, разложив по полочкам все свои мысли, он
принял решение, собрался и отправился в Управление.
Председатель принял его радушно. Они потолковали о том, о сем. А потом
Ден с места и в карьер потребовал себе путевку на Землю. Председатель сразу
сник. Он попытался было подсунуть штурману другие курорты, но Ден твердо
стоял на своем. Тогда председатель -сознался, что с путевками дело обстоит
туго и что очередь на них занимают уже на следующее столетие.
Тогда Ден собрал свои пожитки и сел на астролайнер "Каллипсо",
совершающий регулярные рейсы между Саннио и Старлайтом. В метрополии он
явился в Центральный комитет союза космонавтов. Там ему повезло.
Заместителем председателя оказался его однокашник Иври Смит. Спустя неделю
Ден уже поднимался по трапу суперлайнера "Терра нова", и в кармане его
куртки лежала путевка, курортная карта, талоны на питание и обратный билет
на Саннио.
Полет длился долгие две недели. Однако пассажирам не давали скучать. К
их услугам были гимнастический зал с плавательным бассейном, кино - и
роботеатры, бары, дансинги и аттракционы.
Каждые два-три дня объявлялись какие-нибудь викторины, лотереи и столь
же шумные празднества.
Однако к концу первой недели Ден почувствовал, что сыт по горло всем
этим карнавалом. Фальшью веяло от развеселых утренников и вечеринок. Ложной
и показной казалась ему заботливость штата развлекателей.
И с еще большей жадностью поглощал он книгофильмы о Земле.
Сутками не выходя из видеотеки, он грезил, лежа под колпаком
гипновизора, о пляжах Гавайев и рынках Сингапура, о небоскребах Нью-Йорка и
необъятных просторах африканских саванн.
По мере приближения туристического поезда к заветной цели он вместе со
всеми выходил полюбоваться уникальными станциями-торами Урана,
густонаселенными кольцами Сатурна, живописными венерианскими заводами и
куполообразными крышами марсианских городов.
Когда они остановились на ночлег в Астрограде, главном городе Луны,
Ден уже не мог заснуть. Всю ночь глядел он на большой синезеленый шар,
повисший над горизонтом. И глаза его наполнялись слезами, причин которых не
знал никто, да и сам он в том числе. И губы его шептали что-то,
одновременно походившее и на горькую исповедь, и на признание в любви...
Утром его ждало первое разочарование. Всех отдыхающих собрали в
большом зале, и чертовски хорошенькая стюардесса, нежно улыбаясь, объявила
им, что правительство Солнечной системы, проявляя исключительную заботу о
безопасности населения планеты и здоровье жителей иных миров, издало
постановление, согласно которому жителям планеты Земля не рекомендовалось
вступать в прямые контакты с инопланетянами во избежание заражения тех и
других опасными болезнями, которые, возможно, бытовали как на Земле, так и
в колониях. Множество бактерий, объясняла она, совершенно безвредных для
землян, оказывались смертельно опасными для жителей стерильных космических
поселений. И наоборот, какойнибудь безобидный венерианский грибок мог
вызвать целую пандемию на Земле. Самая тщательная дезинфекция не могла дать
стопроцентной гарантии безопасности, ибо многие микробы обладали
способностью глубоко затаиться в организме и напасть исподтишка.
Поэтому, со вздохом заключила девушка, туристы должны свыкнуться с
мыслью, что знакомиться с Землей им придется, не выходя непосредственно на
ее поверхность.
- В изящных и уютных гравилетах вы сможете осмотреть каждый уголок
нашей планеты, не подвергая ни малейшей опасности себя и своих близких! -
ослепительно улыбаясь, завершила стюардесса. В зале установилось неловкое,
недовольное молчание, - А сопровождать нас будут такие же хорошенькие
девушки, как вы? - пробасил кто-то с галерки.
- А это уж сможете оценить сами! - лукаво улыбнулась стюардесса.
В зале засмеялись. Напряжение сразу спало, и туристы, шутя и
переговариваясь, оживленной стаей направились к выходу.
В ракетах их отвозили на станцию "Страт", неподвижно подвешенную в
стратосфере Земли. Там их рассаживали по элегантным сорокаместным
гравилетам, которые плавно отрывались от пирсов станции и опускались в
глубины земной атмосферы.
Аэробус опустился на посадочное поле и пополз к грандиозному кубу из
стекла и металла. Комплексная турбаза "Привет" возвышалась над лесом.
После регистрации туристы в сопровождении служительниц разбрелись по
номерам, а спустя два часа потянулись в столовую.
Ден заказал ужин в номер. Он был зол на весь белый свет. И на землян в
частности. Они казались ему спесивыми выскочками, самодовольно упивающимися
собственной принадлежностью к колыбели человечества.
- Ишь, чего выдумали! - хмуро ворчал он. - Болезней они испугались.
Если бы все, как вы, всего боялись, шиша два бы вы Америку открывали, не
говоря уже о Космосе.
Но в глубине души он был согласен с такими строгостями, так как
прекрасно помнил, что из-за одного небрежного матроса с "Галактиона" на
Сваме заболело пятьсот человек. И его корабль почти полгода простоял в
карантине, сорвав сроки поставки дорогого оборудования. И все-таки, чего бы
он только не дал за то, чтобы только раз глотнуть земного воздуха!
Ден попытался было открыть окно, но не смог.
Стекло было крепко-накрепко вделано в раму, а рама в стену.
Скрипнув зубами, Ден швырнул в окно тяжелой малахитовой
плевательницей. Плевательница разбилась.
Ден внимательно исследовал стекло. Кристаллических анализаторов у него
не было, но и без того было ясно, что оно сделано из сверхпрочного
клабестового кварцита, который не плавится даже в сопле фотонного
двигателя.
Он заказал себе гипнофияьм и погрузился в мир захватывающих
приключений командора Вернона.
Спустя два часа он заснул тяжелым сном и проснулся лишь на рассвете.
Легкие пыльные солнечные лучики пробивались сквозь шторы. Ден откинул
гардину и увидел огромное, алое, торжественно восходившее над миром солнце.
В коридоре раздалось шлепанье чьих-то босых ног.
Кто-то громко и нарочито томно звал Татьяну.
"Та-ти-а-на... - подумал Ден. - Что-то очень древнее и оченьочень
знакомое... Ужели милая Татьяна..." В душе что-то шевельнулось. Может быть,
это было воспоминание о девочке с густыми рыжими волосами, сидевшей за
соседней партой, а может быть, тоска по большой любви, о которой мечтал всю
жизнь и которой так и не испытал... Кто знает?
Город был огромен. Он был непомерно велик.
Тысячи тысяч зданий взмывали ввысь, вознося сотни этажей к низкому,
хмурому небу. На улицах суетились миллионы людей в разнообразных пестрых
нарядах По автострадам двигался медлительный поток разноцветных
автомобилей, с равномерностью часового механизма притормаживая у
светофоров. В заливе сновали катера, тягачи и прогулочные суда.
Гравилет остановился у лица огромной статуи, изображавшей женщину с
факелом в руке.
- Статуя Свободы, -- улыбаясь, проворковала стюардесса. - Она была
установлена свыше тысячи пятисот лет тому назад в ознаменование
независимости Америки и с тех пор стала символом североамериканского
континента...
Звали ее Элизабет. Она была очень красива. Как ни одна из виденных
Деном ранее девушек. И в первые часы путешествия он нe..сводил с нее глаз.
Она тоже время от времени останавливала на нем взгляд и как-то особенно
сердечно улыбалась.
Сидевшая впереди старушка с Беги подозвала к себе и стала выспрашивать
что-то насчет валового дохода и экономического потенциала планеты Элизабет
отвечала без запинки. Она стояла, нагнувшись, и Ден невольно залюбовался ее
изящными точеными бедрами Вдруг он заметил грубый острый гвоздь,
выглядывавший из подошвы ее туфельки.
- Алло! - воскликнул он. - Разве вам не больно?
- Что? - она быстро повернулась.
- Давайте-ка я вам починю обувку Она с трудом поняла, что именно он
хочет починить и вежливо, но решительно отказалась. И хоть отношение к нему
вроде не изменилось, но с этой минуты Дeн почувствовал себя немного
неуютнее. Потом он заметил, что так же ласково, как и ему, Элизабет
улыбается немолодому агроному с Весты да и вообще каждому из сидящих в
салоне. После этого Ден решительно углубился в созерцание прекрасных
пейзажей расстилавшихся за окном.
Время от времени в нем закипала злость на самого себя. Он не без
основания подозревал, что девушка успела познакомиться с его курортной
картой. "Калека! Урод! - ругал он себя - Пофлиртовать ему, видите ли,
захотелось!. " И он твердо приказал себе раз и навсегда выкинуть из головы
все мысли о женщинах вообще и об этой в частности. С этой минуты ему жилось
намного легче.
И он увидел пляжи Гавайев, где смуглокожие ребятишки весело плескались
в волнах и поднимали фонтаны соленых брызг навстречу низко летящей машине,
Тысячецветием реклам встречал их ночной Токио.
Шустрыми светящимися гусеницами пробегали мимо вагоны монорельсов, и
аэробусы мягко стартовали с крыш, унося в ярко освещенных чревах тысячи
пассажиров.
До боли в глазах он вглядывался в незыблемые громады пирамид, силясь
постичь, что же могло заставить могучий и трудолюбивый, талантливый и
смекалистый народ в течение тысячелетий создавать эти грандиозные гимны
собственному рабству.
Они пролетали над Африкой, и многочисленные стада антилоп пускались в
паническое бегство прочь от серебристо-прозрачной туши гравилета. Стадо
слонов приветствовало их, воздев хоботы... Что это?
- Разрешите вам представить жирафу!
Так это не просто книжная выдумка? Значит этот невообразимый,
несуразный, удивительный зверь и в самом деле существует?
И слезы радости и умиления наворачивались на глаза людей, вдоль и
поперек облетевших свою Галактику, а порой забиравшихся и в соседние. И
радостно вскрикивали они, тормоша и теребя соседей у окон и по-ребячьи
что-то кричали и взвизгивали от изумления. Они, видевшие до того
невероятные формы жизни, до того причудливую игру внеземной Природы, до
того неестественные виды жизни и разума, что казалось уж ничем новым
невозможно их удивить.
Но еще более, чем чудеса флоры и фауны, поражали их чудеса
таинственного микрокосма, что зовется Человек. Они видели тибетские
монастыри и храмы Парфенона, пышное каменное кружево Версаля и неповторимые
соборы Рима, Кельна, Кижей, парили над Эверестом.
Спустя неделю, насыщенную впечатлениями, пассажиры заметно сдали. Все
они вполне пресытились зрелищами, все изрядно устали, все стремились назад,
в свои родные, разбросанные по всем уголкам Вселенной сталепластиковые,
стеклобетонные, куполообразные и норовидные, тороидальные и пирамидоидные
города и поселки.
Все это было абсолютно бессмысленно. Солидные взрослые люди хорошо
поработали с компьютером-информатором. Он может продемонстрировать любой
фильм или книгу, картину и здание из своей богатейшей видеотеки, он с
удовольствием поделится с вами любой информацией политического, культурного
или экономического характера, продемонстрирует вам последние модели платьев
и автомобилей, свежий боевик или рекламу, но наотрез откажется дать адрес
или телефон какого-либо землянина. Обратиться в какое-либо
правительственное учреждение также не удалось - эти номера предоставлялись
только владельцам кода. Тогда Ден потребовал соединить его с бюро по
трудоустройству. И неожиданно получил ответ: - Бюро по труду, Луна,
Коперник, Владимир 8473301/9 - соединяю. На экране возникло немолодое уже,
усталое мужское лицо.
- Прошу прощения, - сказал Ден. - Нас неправильно соединили. Я просил
земное бюро.
- Нас правильно соединили, - ответил человек. - На ближайшие сорок
миллионов километров это единственное бюро по трудоустройству, и я
единственный инспектор этого бюро. Меня зовут Арвин Эйль, и я заранее
должен предупредить, что у вас ничего не получится.
- Что не получится? - растерянно спросил Ден.
- С устройством на Земле.
- А почему вы решили...
Инспектор усмехнулся.
- Вы думаете, вы один такой умный? Ежедневно десять миллионов
курортников прилетают на Землю. И по меньшей мере треть из них после этого
решают остаться на планете. Вы представляете себе, что произойдет, если
население Земли будет увеличиваться такими темпами? Послушайтесь моего
совета: летите домой и постарайтесь устрбиться там. На свете много неплохих
мест.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг