Траубе отошел в сторону. Ему было не до шуток. Розовая
полоса зари разгоралась на востоке. Ветер крепчал. Качка
стала заметнее. Темная поверхность воды вздувалась и опада-
ла. Мощный нос судна разрезал ее, она круглилась, поблески-
вая острыми краями. А по темному почти черному полированному
скату серыми шапками с шипением сползала пена. Она разбега-
лась причудливыми узорами по зыбкой бугристой поверхности.
Она таяла и рождалась вновь. И в этом рождении и умирании
было нечто символическое.
Траубе смотрел и смотрел. Он сознавал, что пора идти в
каюту. Но идти не хотелось.
И вот издалека брызнули яркие солнечные лучи. Волны сталн
темно-синими. Лишь при взгляде прямо вниз в необычайной
прозрачности воды сквозь глубокую прозелень угадывалась глу-
бина. Огромное солнце, расплываясь у горизонта, медленно
поднималось над морем.
Профессор спустился в каюту. И едва переступил он порог,
как страшные воспоминания снова нахлынули на него. В каюте
было уже достаточно светло. Железный человек неподвижно ле-
жал на постели. Тревожные мысли роились в голове Траубе.
Только сейчас он начал осознавать свое положение. До этого
он действовал, как в тумане. Ему не было времени думать о
последствиях. Все случилось неожиданно, обрушилось, как ла-
вина.
Но все же в лихорадочной спешке, в огромном нервном нап-
ряжении, граничащем со срывом, он успел сделать необходимое.
"Ключ у меня. До вечера, во всяком случае, они не зайдут
в номер, - размышлял Траубе, - ну, а если? Нет, нет! Я же
предупредил. Значит, до вечера есть запас времени. А Мак? Не
хватится ли его Сандерсон?" - Траубе тут же отказался от
этого предположения. Бесшабашный образ жизни Мака исключал
его.
"А машина? Не поступил ли я неосторожно, использовав ее
для бегства?" Траубе заставил себя воскресить в памяти раз-
личные моменты поездки. Вот они выходят из подъезда... Вот
они подходят к машине... Не обратил ли кто-нибудь внимания
на то, что они садятся не в свою машину? Едва ли! В шумном
круговороте, в потоке людей и машин на площади перед отелем
едва ли они привлекли чье-нибудь внимание! Иное дело - даль-
нейшая судьба машины. Они оставили ее на одной из улиц пор-
тового города у подъезда гостиницы. Дальнейший путь соверша-
ли в метро. Потом на такси. Потом...
Едва ли узнают, кому принадлежит машина. По крайней мере
до вечера... Но придет вечер... Страшный вечер... В эфире,
по проводам полетят тревожные сигналы.
Траубе вздрогнул и посмотрел в сторону железного челове-
ка. Неподвижен! Ничто не тревожит его! Вся тяжесть случивше-
гося легла на плечи Траубе.
Профессор углубился в изучение карты. Так. В пять часов
вечера они зайдут в один из портовых городов. Вот теплоход
медленно пришвартовывается. Вот опускаются трапы... По трапу
на борт подымаются полицейские чиновники.
"Укажите каюту пассажира Траубе", - слышит профессор
властный голос.
Что за чепуха! Здесь никто не знает его имени! Но совер-
шенно ясно, в пять часов нужно сойти с теплохода. Нужно из-
менить маршрут.
"Как преступник! - с горечью подумал Траубе. - Но разве я
совершил преступление? Разве я не стремился предотвратить
роковой исход? Разве в моих силах было помешать тому, что
должно было свершиться? Но кто же преступник? Гарри? Нет!
Только не он! Но тогда кто же виновен в случившемся? Прес-
тупление ли это? Нет! Это неумолимый, неизбежный результат
событий последнего времени". И впервые Траубе ясно предста-
вил себе весь ход событий, их взаимное пересечение, их схож-
дение в фокусе. Он, слепец, не мог предвидеть этого! Он ду-
мал, что направляет ход событий так, как ему нужно! А в
действительности все было иначе. В действительности он был
лишь винтиком в этой машине. Но не все еще кончено. События
продолжают развертываться. Сможет ли он, Траубе, направить
их дальнейший ход? Или нечто властное отведет его в сторону,
как это сделал Мак Сандерсон, и положит свою огромную руку
на руль событий?
"Я сделаю все, что в моих силах", - твердо решил профес-
сор.
РОСПИСЬ
Пять дней колыхался вокруг океан, зыбкий, непостоянный,
многоликий. Пять дней только и видно было бесконечный водный
простор и опрокинутый над ним купол неба. Затем из тумана
выплыли далекие берега, темные полосы гор. К зазубренным
вершинам, как вата, прилипли клочья облаков. Пароход шел
вдоль берега. Вечером он бросил якоря в большом порту.
И вновь дорога, вновь бесконечная смена картин. Они нас-
лаиваются одна на другую, и сквозь это наслоение все блед-
нее, все слабее просматривается прошлое, Как будто бы страш-
ную кровавую сцену, потрясшую зрителей, скрывает сначала
один прозрачный занавес, потом - другой, третий. И вот уже
трудно разглядеть то, что было так ясно.
И все же не было у профессора Траубе настоящего покоя на
душе: Гарри вел себя неутешительно. Целыми днями сидел он.
как истукан, на одном месте. Ничто не привлекало его внима-
ния.
Тяжело у профессора на душе. Жгучая тоска подкрадывается
к нему. Он с ней один на один. Затем приходит тревога. О чем
ему тревожиться? Все будто бы складывается к лучшему. Вот
рядом здесь, в каюте, сидит железный человек,
- Гарри!
Молчание.
- Гарри!
Молчание.
Траубе оставляет свою попытку заговорить с железным чело-
веком. Он углубляется в размышления.
Как странно... Он, большой ученый, великий конструктор и
изобретатель, чувствует себя слабым и беспомощным. Он не
знает своего изобретения, он не хозяин ему! Он мог бы до
мельчайшего винтика, до мельчайшей проволочки разобрать
сложнейшее электронное тело Гарри. Траубе видит это тело
насквозь. Каждая мелочь знакома ему. Нет такой детали, кото-
рую он не держал бы в руках, которую не примерил бы сотни
раз, прежде чем вмонтировать. Он мысленно может представить
те сложнейшие процессы, которые происходят в электронном ор-
ганизме.
Но этот маленький нежнейший кусочек живой материи... О,
все заключено в нем. И здесь Траубе бессилен. Если бы мог он
так же уверенно управлять сложными процессами, которые в нем
происходят!
Мысли профессора изменяют направление. Он вспоминает, что
должен был сделать доклад. Доклад был бы преддверием велико-
го научного триумфа. Но случилось иначе. Может быть, не сле-
довало бежать. Может быть, следовало все открыть, все пре-
терпеть во имя науки... Нет, нет! Даже мысль об этом была
ужасной. Как странно, нет, как нелепо сложилась его жизнь!
Приблизиться к завершению великого дела, чувствовать свою
силу, свою правоту и оказаться отброшен ным назад. Но борьба
не закончена. Железный человек с ним. Он здесь, рядом. Его
нужно беречь как зеницу ока. Но почему он молчит?
- Гарри!
Молчание.
Профессор старается думать оптимистически. Их путешествие
приходит к концу. Скоро - обетованный берег. Он немного от-
дохнет. А потом... Да разве он не знает самого себя? В нем
еще столько скрытой энергии! Правда, шестьдесят два года...
Никуда не денешь возраст... Э, да разве история науки не
знает примеров долголетия? Взять, например, Павлова. До пос-
ледних дней своих сохранял кипучую работоспособность. И не
только Павлов, многие другие... Итак, он немного отдохнет. а
потом вновь примется за работу. Нужно привести железного че-
ловека в норму. Кропотливый большой труд. Но он, как ученый,
знает, какая великая сила - последовательность. Последова-
тельность, последовательность и последовательность.
А судно тихо покачивается. Оно продолжает свой путь.
Яркие солнечные пятна разбросаны на полу. Из окна гости-
ницы открывается великолепный вид на море. Оно спокойно. Оно
светится глубокой синевой. Над бескрайним синим простором
повисли пушистые ватные облачка. Тишина. Тишина в небе и на
море. Золотистая полоска пляжа. На ней видны маленькие тем-
ные фигурки. Ближе - алые черепичные крыши домов, наполовину
скрытые кипарисами и пирамидальными тополями. Южная экзоти-
ка! Но она не радует глаз профессора.
Вот уже неделю живут они в этом райском уголке. Как меч-
тал об этом Траубе! Но мечтания обманули его. Ни одна неделя
жизни профессора не была такой томительной и долгой. Каждый
раз, просыпаясь утром, он ждал какого-то обновления, уповал
на каждый новый день. Правда, ничего особенного не происхо-
дило, все было спокойно, но в спокойствии чувствовалась уг-
роза. Железный человек был по-прежнему молчалив и неподви-
жен. Как манекен, сидел он на стуле у окна. Если бы не сла-
бые движения глаз, трудно было бы заключить, жив он или
мертв. С тоской и тревогой смотрел на него Траубе. Много раз
пытался он заговорить с ним, но тщетно.
И вот настал день, когда профессор ясно почувствовал, что
дальше так продолжаться не может. Одно из двух: или он най-
дет какой-то выход, или железный человек погибнет. И вместе
с ним погибнет вся жизн профессора Траубе, все, к чему он
стремился, во имя чего работал, во имя чего жертвовал здо-
ровьем, поко ем. Нужно искать выход из этого лабиринта,
Быстро наступали южные сумерки. Последний отблеск заката
мерк на деревьях. С моря тянуло сыростьня и холодком.
- Гарри!
Профессор решил во что бы то ни стало восстановить кон-
такт с железным человеком.
- Гарри!
Молчание.
И вот в голове Траубе, как молния, мелькнула мысль. Такая
простая и такая невыразимо страшная! Профессор отогнал ее,
но она упрямо вернулась к нему. "Это единственный выход!
Единственный выход!" - слышал Траубе настойчивый внутренний
голос.
"Да, это - единственный выход" - согласился он.
Профессор в волнении прошелся по комнате. Губы его ше-
вельнулись, но роковое имя не слетело с них. Если не решить-
ся сейчас - завтра будет поздно. Профессор мобилизовал всю
силу воли. Крепко сжимая руками спинку стула, он выпрямился
и, в упор глядя на железного человека, сказал:
- Нед!
Глаза железного человека обратились к нему.
- Нед Карти!
Медленно и тяжело поднялся железный человек со стула и
сделал к нему шаг. Его лицо дрогнуло, а глаза смотрели в са-
мую душу профессора. Траубе попятился. А железный человек
подходил все ближе и ближе. Дверь была в противоположной
стороне. Профессор оказался в углу комнаты. Справа - стена,
слева - стена. Идти некуда.
Они стояли друг против друга. Они стояли, как тогда, в
памятный день рождения железного человека. Сколько прошло
времени, минута или вечность?
- Вспомнил! - услышал Траубе глухой голос.
Воспоминания многих лет, как вода, прорвавшая плотину,
хлынули в мозг железного человека Они были яркими, живыми.
Они мчались, сменяя одно другое.
Траубе видел, как расширились зрачки Неда Карти, как су-
дорожно двигалось его лицо. А перед мысленным взором Неда
проносились тысячи лиц. Вот одно из них... красивое, моло-
дое... Лицо подруги его юношеских лет. Элеоноры Стэкл.
- Теперь я все знаю, - заговорил железный человек, - я
знаю, почему вы так упрямо следили за мной, почему следовали
за мной всюду! Вы не хотели, чтобы я оставался один. Вы хо-
тели, чтобы ничто не напомнило мне прошлого, вы хотели похо-
ронить Неда Карти, но он воскрес! Он жив!
Голос железного человека звучал глухо и грозно.
Траубе чувствовал, как подлый животный страх пропитывает
каждую клеточку его тела. Он хотел жить. Жить! Каким жалким,
каким беспомощным чувствовал он себя перед этой страшной бо-
евой машиной с живым человеческим мозгом! Удар - и он, Трау-
бе, великий ученый, превратится в бесформенную кровавую мас-
су. Жить!
Дрожащей рукой проник профессор во внутренний карман пид-
жака. Дрожащей рукой извлек он оттуда небольшую сложенную
вчетверо бумагу. Не зря берег профессор этот документ.
- Читайте, - протянул он документ железному человеку.
И железный человек прочел. Вновь взглянул он на профессо-
ра. Но уже не было в его взгляде угрозы. В нем была великая
тоска, великий упрек. Губы железного человека дрогнули и ше-
вельнулись.
- Чудовище!
Шагнув назад, он с грохотом повалился на пол.
Потрясенный мозг профессора не сразу осознал происшедшее.
Не смея шевельнуться, стоял Траубе в углу. Но вот глаза его
расширились. Дикий, отчаянный крик вырвался из груди.
- Гарри! Нед! Нед!
Профессор бросился к железному человеку, неподвижно расп-
ростертому на полу. Он разорвал у него на груди рубашку. Он
лихорадочно переводил на стальной груди маленькие рычажки.
Но тщетно.
Стемнело. Последний отблеск заката погас на далеких го-
рах. В комнату вошли синие вечерние сумерки.
А профессор Траубе все еще ползал по полу, как слепой,
ощупывая руками холодное тело железного человека.
Лев Николаевич Могилев
ЖЕЛЕЗНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Научно-фантастические повести
Обложка и титул худ. Е. Г. Касьянова
Рисунки худ. Л. Терехова
Редактор В. Г Волкова
Техн. редактор А. В. Пономарева
Корректоры В. Л. Сомина и А. В. Глюк.
Сдано в набор 24 августа 1963 г. Подписано к печати 9 октяб-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг