боевых искусств будущего. Грамотно распределив вес тела и акцентированно
заблокировав корпус в одну линию с бедрами, я приготовился к битве по
канонам уличного карате. Напрасно. Презрительно перешагнув через
попискивавшего эльфа и на ходу пристегивая к поясу алыберский меч, Рогволод
отвернулся и накренился прочь - вон из святилища! Кажется, он понял, что со
Стожаром ему лучше не встречаться.
Рогволод просто уходил. Никто не нападал на него - и он отправился
домой. Зачем ему глупые ребята с топорами в привычных руках, когда дома есть
теплое кресло и чашечка ячменного кофе? Я почувствовал, что не в силах
бежать за ним следом. Оставался один способ задержать княжича в святилище -
вызвать огонь на себя!
- Ты куда, прохожий? - торопливо спросил я, предусмотрительно
сохраняя боевую позу. - Э-эй, прохожий! Закурить не найдется?
Рогволод приостановился, слегка сдвинул голову в профиль - но тут же
снова двинулся прочь.
- А в глаз? - поинтересовался я. - Слышь, ты, интеллигент
плоскостопый! Куда побежал? А ну - стоять!
Тихо в ночном лесу - только хрипы избитых товарищей да шорох
удаляющихся шагов. Очевидно, на такого рода оскорбления парень не
реагировал. Пришлось напрячь словарный запас архаизмов.
- Эй, угнетатель! Барчук! Контра буржуйная! Поди сюда, я тебе покажу,
за что Рылеев в сибирских рудах сидел! Я тебе припомню товарища Баумана!
Гнида помещичья!
Бесполезно. Погружение в историю продолжалось.
- Ах ты, подлый враг, собака ты. Турецкий царь! Змей подколодный,
поганое разбоищще! - Рогволод существенно замедлил шаг - заклинания
начинали действовать, и я повысил тон. - Пнуть тебя в висок, чтоб посыпался
песок! Выходи на честный бой!
И тут меня осенило: я вспомнил волшебное слово. Скрестив руки на груди,
я прищурился - и спокойно добавил:
- Мерин непарнокопытный. Вот ты кто.
Через секунду расстояние между нами сократилось вдвое. Мелко перебирая
полусогнутыми, стальной советский медведь ужасающе приближался. Я ощутил
себя маленькой скромной Японией, которая, конечно, хотела бы заполучить
Курильские острова - но в принципе не настаивает. Японский менталитет
нарастал в сознании по мере приближения княжича. "Банзай! Камикадзе!
Хиросима... - бормотал я про себя. - Харакири...".
Я встретил Рогволода прямым ударом правой ноги в корпус. К сожалению,
позабыл про тяжелую кольчугу, облегавшую мои бедра чуть не до колен. Поднять
мощную конечность оказалось сложнее, чем я думал. Ловкой подсечкой Рогволод
помог мне поскользнуться, и Япония познала горечь поражения.
Я успел увернуться от добивающего удара сапогом - и взял низкий старт.
Отрываясь от железного преследователя, в три прыжка преодолел череду
поваленных бревен, прогнивший пенек и невысокий частокол из заостренных
прутьев (я взял барьер мастерски, как учили в школе на уроке физкультуры).
Сосны расступились, и я на пятой скорости влетел в настоящий город: черные
силуэты высоких столбов с грубо вырезанными мордами идолов, какие-то
колышки, понатыканные вокруг и обвязанные тряпками...
- Ну, здравствуй, извращенец, - сказал я вполголоса и обернулся. Я
почувствовал, как босые подошвы моих ног греет земля языческого чтища - я
был стожарич, и я был у себя дома.
Княжич этого не понял. Не принял во внимание. Просто с лету неловко
двинул правым плечом, после чего так же неловко разогнулся металлический
сустав локтя - и тяжкий кулак водвинулся мне в живот (уже знакомый
читателю). Рыжая кипучая боль брызнула из горла к глазам, и мне стало
обидно. Досадно стало, насколько я помню.
Впрочем, я плохо помню. Рогволод так смешно дергался, размахивая
кулаками, что у меня даже в боку заболело. Потом заболело в левом плече,
заныло бедро и вскоре - коленка. От смеха перехватило дыхание - когда один
из ударов пришелся в грудь в том месте, где на кольчуге имелась дырка.
Надо заметить, мои восточные навыки сразу отошли на второй план. Я
быстро понял, что удар железной рукавицы не наносит особенного вреда, если
встречать его корпусом немного вскользь, по касательной. С другой стороны,
на каждое атакующее движение тратилось ужасно много энергии -
пятикилограммовыми рукавицами много не помахаешь. Вобрав голову в плечи и
закрывая лицо от мелькавшего мимо железа, я позволил Рогволоду погреметь о
мое тело кулачищами. Когда княжич немного устал, я просто быстро обнял его
за плечи и в ту же секунду ударил головой в аристократическое лицо (по
счастью, Рогволод, как и я, не носил шлема). Это подлый удар, тут я
согласен. Так дерутся грязные кавказцы на московских рынках.
Медвежья туша слегка обмякла, а черты Рогволодова лица заметно
исказились - не столько от гнева, сколько от постороннего воздействия.
Мотанув ушибленным лицом, княжич дернулся и разорвал мои объятия. Осознав,
что пора пускать в дело последние доводы королей, тяжелую артиллерию и
установки залпового огня, он нетвердо отшагнул назад и... нащупал на поясе
рукоять алыберского меча. Я не успел даже вскрикнуть - Рогволод тихо
рыкнул, облизал окровавленные усы и... грациозно вытянул из ножен страшное
лезвие.
Да. Вот где начался цирк. Мне это лезвие показалось пучком
ярко-оранжевых электродов - вместо оружия в ножнах был настоящий факел,
который вспыхнул так ярко, что ослепленный Рогволод выронил пламенеющий
клинок на землю. Словно кто-то с размаху плеснул оземь тяжелый и жирный
комок возгоревшейся нефти - и плазма тут же расплескалась вокруг, желтым и
жидким оловом забрызгивая наши штаны, кольчуги и древесные стволы
поблизости... Электрическое облако колких искр зрелищно колыхнулось к небу,
наполняя мрак миллионом алых разрядов, и я уже не видел княжича, а он -
меня. Я никогда не видел, как взрываются бензоколонки - но Стожарово
святилище рвануло, наверное, ничуть не хуже.
Отцы родные, сколько там было пламени! Забавное множество. Сосновые
деревца с готовностью занялись, и сверху посыпалась черная проволока
обугленной хвои. На какое-то мгновение я вновь обнаружил княжича - он
валялся на коленях в желто-дымной луже горящей травы и обеими руками сбивал
огонь со своих распущенных темных волос. Вот почему умные люди всегда носят
каску! Или на худой конец фуражку.
Прикрывая глаза рукавицей, я нырнул поближе к Рогволоду - ив самый
раз: огромная прогоревшая ветка приземлилась сверху туда, где я находился
накануне. Мимо приземлилась - а это хорошая примета: могла бы и по черепу.
Рогволод, разумеется, попытался бежать - выпрыгнув из вихреватого
огневого марева, темной обугленной тенью мелькнул мимо меня - но вдруг
поскользнулся и покатился по тлеющей траве. Я увидел Гнедана, который
навалился на него сверху, заламывая руки за спину... Гнеданова рубаха
конкретно курчавилась по подолу суетливыми язычками пламени...
- Тщетно бежать тебе, Рогволод! - долетел до меня голос Лито. - Или
ты позабыл, что из святилища Стожарова нет выхода никому, кроме кровного
стожарича! Отпусти его. Гнедка! Все равно никуда не сбежит теперь! Он -
сребрянин, а не стожарич! Откуда ему знать Стожаровы потайные выходы?
- Ах ты, поджигатель! - Осторожно прыгая по горящей траве, я
приблизился. - Ну погоди: сейчас Стожар вернется с работы, он тебе оторвет
выступающие части тела... Смирись с тяжкой участью, меринок ты мой
непарнокопытный! Это - конец твоей карьеры! (Рядом рухнул еще один
обугленный ствол, словно подчеркивая значимость моих слов.) А нам с ребятами
пора бежать. У нас срочные дела - ты уж извини.
Святилище разгоралось не на шутку, и я торопился.
- Бери мое злато, Мстислав! Девок бери! Забирай воев моих! - внезапно
прохрипел княжич, пытаясь молебно вцепиться в мою рубаху. - Изведи меня
отсель! Ты - стожарич! Ты пути знаешь! Я все прощу!
Вот нахал, а? Он мне все простит! Это я, стало быть, перед ним виноват!
Это я отбивал купеческие караваны и резал девушкам косы, это я его бил,
живого человека, сапогами в живот? Я так расчувствовался, что влепил княжичу
отеческий подзатыльник. Что-то жгуче укусило меня за ногу, и я убрал босую
подошву с горящей головешки. Рядом с треском развалился выгоревший пень, и я
вдруг вздрогнул: а ведь княжич-то дело говорит! Зачем губить его, когда
можно...
- Ладно, так и быть: я тебя прощаю, - поспешно сказал я, кашляя от
дыма и поминутно теряя княжича из виду за волнами едкой гари. - Я выведу
тебя при одном условии... Ты теперь будешь мой раб, а я - волен!
К счастью, я успел отпрыгнуть - детское личико княжича вдруг
перекосилось: тонкие усики задрожали, черные глаза глянули озверело - и
стальные пальцы, умоляюще стискивавшие подол моей рваной рубахи, жестко
метнулись от подола к моему горлу.
- А, ну тогда прощай! - весело сказал я, отбегая в сторону и
стряхивая с волос пепел. - Я пошел: меня девушка ждет.
Из-за огненной завесы раздалось подземное рычание - это плакал
малолетний княжич. Наконец, рычание превратилось в стон, и я услышал сквозь
гул пожара:
- Добро же, Мстиславе! Твоя теперь удаль... Бери меня в рабы!..
С зубовным скрежетом переломился в основании выгоревший изнутри
пламенеющий тотем с одноруким идолом на верхушке - и, разделяя небо
багровой чертой, рухнул в стонущую траву между нами. Тут же, словно по
команде, выступили, прихрамывая, из-за огненных сосен две мощные фигуры
свидетелей - Лито и Гнедан. Я улыбнулся, но княжич не видел моего триумфа:
искры от низвергнутого кумира потонули в красно-коричневом дыме, и улыбки
уже не было на моем закопченном лице. Я был серьезен:
- Клянись Стожаровым именем, что будешь мне рабом до гроба! Клянись
своими профессиональными божками, что исполнишь всякую мою волю! И еще -
клянись своими гениталиями, что никому не расскажешь про то, что я - твой
повелитель, никогда не раскроешь тайны нашего уговора!
И трижды поклялся рыдающий княжич.
И я приступил к исполнению служебных обязанностей в новой должности.
Стащив через голову бомжовую рубаху, которая уже тихо горела в двух или трех
местах, я бросил дымящийся комок ткани в огонь. Желтые искорки зажглись на
кольцах рваной кольчуги, и я властно скрестил руки на груди - не столько из
самомнения, сколько из желания прикрыть прореху.
- Лито и Гнедан! Берите Рогволода под белы ручки и тащите вон из
чтища. Парню нужно прийти в себя на свежем воздухе. Вы проводите его до
самого Уступья и останетесь временно там, при дворе. Господина Лито я
назначаю госсекретарем. - Увернувшись от очередной головни, выстрелившей из
полыхавшего пня, я продолжил свою мысль: - Ты, Рогволод, в мое отсутствие
будешь подчиняться его приказам. Понял?
Мой начальственный взгляд наткнулся вдруг на важную деталь - всеми
забытый, на выгоревшей дотла полянке лежал... алыберский меч. Пламя уже
отползло к вершине холма - а он лежал теперь как ни в чем не бывало...
Только лезвие тихо лучилось белым и золотым. Кажется, оно уже остыло -
стараясь не оценивать собственные действия, я нагнулся и с третьей попытки
вонзил его обратно в ножны. Минута - и я уже протягивал тяжелый инструмент
Гнедану.
- Надо убрать эту жуткую феньку отсюда подальше! - сказал я. - Ты
хотел зарыть его в болоте - сделай такое одолжение. Только... место
запомни. На всякий случай. Все - трогайтесь к выходу.
- А ты не ступаешь ли с нами? - удивился Лито, вцепляясь в плечо
шатающегося княжича. - Почто тебе здесь? Часом вращается Стожар - а в
чтище-то разгонь, полымя пучинное! Гневу прибудет! Под жаркую руку
подвернешься!
- Я задержусь буквально на минутку. У меня важная встреча, -
доверительно сообщил я госсекретарю, поворачиваясь в ту сторону, куда
убежали от огня и шума толстые белые лошади. До полуночи еще минут десять...
Узнать бы только, где тут прячется милая амазоночка с сиреневыми глазами -
и сразу домой.
- Поспешай же, Славко! - прикрикнул мне вслед Гнедан. - Не попадись
Стожару! Добро, ждем тебя в Опорье!
- Чао! - улыбнулся я и, перепрыгнув через очередной частокол,
поспешил меж гудящих от пламени сосен в глубь святилища, к вершине холма.
Стожар устроил тут себе что-то вроде детской игровой площадки. Повсюду
имелись забавные заборчики и арки, срубленные из толстых бревен, смолисто
тронутых гарью - а между арок пугливо толпились белые лошади с дымящимися
хвостами и гривами. Десятки грязных перетрусивших животных: их вытаращенные
глаза уже не фиксировали ничего, кроме зарева ползущего снизу пожара,
опоясавшего холм. Копытные хрипели, кусали соседей за раздувшиеся шеи и
потные крупы, абсолютно не замечая самого главного - то есть меня,
разумеется.
К сожалению, звери были без седоков. Напрягая хрусталики, я выискивал,
не мелькнет ли поверх вздрагивающих спин легкий контур амазонки. Тщетно.
Обнаженная кавалеристка пряталась, очевидно, где-то среди арок. Хищно
улыбнувшись, я нырнул в темные проулки лабиринта - и тут же встретил ее.
То есть, конечно, не девушку. Ее - это собачонку. Мерзкая плешивая
шавка мотнулась ко мне и, погано тявкнув раза три, вцепилась игольчатой
челюстью в икру... Весила она килограмма два и существенно затрудняла
передвижение ног. А потом, согласитесь, неприятно, когда вас кусает
незнакомая собака, да притом еще висит на ноге, как печеночный сосальщик. Я
не поручусь, что она чистит зубы по утрам. Омерзительно сморщившись, я
стряхнул ее и легким движением ноги отослал в дальний конец коридора -
туда, где уже приветливо гудело пламя, пожиравшее перекрытия арок.
Этот эпизод ничуть не укрепил во мне супермена. Бегло размазав по ноге
кровь, выступившую из крошечных ранок на икре, я тряхнул мозгами, разгоняя
всякие мысли. К счастью, впереди проявился сквозь дым ломкий фасад какого-то
сарайчика - и я ожил. Моя обнаженная любовь ждала меня в уютном шалаше, и я
спешил.
Ну вот я и дома. Сорвав тряпки, прикрывавшие вход в шатер, я перешагнул
знакомый порог - и огромные белые крылья любви., донесшие меня к тебе,
звезда моя, сквозь пожар и мордобой, трепетно сложились на могучей спине.
Подниму ли тяжкий свой взгляд, чтобы увидеть утро твоего очарования, моя
прелестная валькирия? Просияют ли радостью глаза воина, пришедшего за данью
ласки и сладости?
Уже готовые просиять, глаза воина вперились в морщинистое и волосатое,
как теннисный мяч, лицо одноглазой старухи, по-новогоднему подсвеченное
снизу пламенем лучины. Бабулька мило ощерилась и, продолжая неподвижно
улыбаться, на четвереньках поползла ко мне из темного угла. Она просто
хотела поприветствовать молодого гостя - а коричневатые зубы оскалились как
бы сами собой, от радости, то есть неумышленно.
- Пардон! Э-э... Не туда попал! - выдохнул я, отшатнувшись, - и,
поспешно загородив вход каким-то бревном, разжал зубы и расслабил мышцы на
лице. - Пожалуй, я пойду. Да-да: мне пора.
Как назло, в десяти метрах возник второй шалашик - чуть поболе
старушкиного. И обогнуть его было попросту невозможно.
- Тук-тук, - вежливо постучал я, морально готовясь к наихудшему. -
Откройте, бабушка, я вам пенсию принес.
Внутри сидела, сложив ноги по-турецки, совершенно голенькая девочка лет
десяти и прижимала к груди пухлый тряпичный сверток. Мне понравилось, что
девчонка была чернокожей - и это понятно: копоть от лучины, защепленной в
свисавшую из-под купола цепь, лезла в глаза и мешала рассудочно мыслить.
- Могу я видеть скульптора Петрушевского? - спросил я первое, что
попалось на язык. Честно говоря, мысли в голове слегка замерли от радости:
не каждый день увидишь голую негритяночку - в сосновом лесу, да в ясный
подмосковный вечер. Не дожидаясь ответа, я нетактично выскочил из хижины.
Пульс заметно участился: ночное небо совсем рассвело из-за пламени, и
полночь явно была уже где-то поблизости - а любимой девушки все не
виднелось. Я решился на последнее усилие ради торжества нашей любви.
- Скажите, а тут не пробегала моя двоюродная кузина: на лошади,
полненькая такая и с косой? - бодро поинтересовался я, с лету засовывая
голову обратно в шалаш. Лучинка уже погасла, и вместо девочки посреди шатра
белесо светлел во мраке маленький молочный жеребенок. Он весело блеснул на
меня человечьими глазами и общительно фыркнул что-то в ответ.
Я не понял, но переспрашивать не стал. Единственно из врожденной
вежливости. Да ну ее, эту кузину! Удовлетворенно кивнув и, кажется, заверив
жеребенка, что вернусь через минутку, я целеустремленно сдвинул брови и
решительно двинулся прочь из святилища, пока крышка на черепе не обвалилась
окончательно. Я в своем роде бизнесмен и не могу ждать, если девушка
опаздывает на деловое свидание.
Любопытный феномен: повернувшись к шатрам спиной, я деловито спускался
по узкой ступенчатой тропке меж двух прогнивших заборов, перепрыгивал через
кучу холодных валунов, сложенных на манер каменной скамейки, поворачивал
направо-и... опять выходил к шалашику с негритянками и жеребцами. Абзац.
Ничуть не поссорившись с самим собой по этому поводу, я вторично
поворачивался спиной, терпеливо спускался вдоль забора к камням, сворачивал
налево - и через минуту проклятый сарай вновь появлялся прямо по курсу.
Тихо порицая себя за то, что дал жеребенку клятву вернуться через
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг