метрах в десяти - что делать, высокий был сарай. Жаль, но ведьма этого не
учла.
Многое случалось в моей жизни, но чтоб симпатичная герлочка из-за меня,
да с десятиметровой высоты - такое впервые. Вот что любовь делает с русской
женщиной... Благородные они все-таки существа, чувствительные. Даже жалко
ее, эту ведьмочку.
- Хоронить будем, али пусть так лежит? - поинтересовался я у Лито.
- Дабы схоронить, сперва прибить надоба, - ухмыльнулся Лито. - А она
враз уже за Вервятиной дорогой. Шибко летает, стерва. Стрелая, что твой
Горлаш.
Поразительно, но трупика девочки внизу не виднелось - очевидно, стало
подводить зрение.
- И что, это у нее привычка такая - в окна выходить?
- А что ей буде? Крыльца распахнет - и пошла по ветру. - Слепец
отбросил в угол обломки хлыстика и прикрыл глаза. - Поговорки ходят, будя
полуденицы в потачек малых обрачаются... Сам не видал, а люди врут...
- Ага, - согласился я. - Метанки превращаются в птичек, марсиане
насилуют девушек, снежный человек выходит на тропу войны, а президент у нас
- самый всенародно избранный в Галактике. Это бесспорно.
Внизу оформились чьи-то шаги, а вскоре и Гнедан, пыхтя, вскарабкался по
лестнице. У него был огромный мешок, а в мешке тяжелое. Судя по всему,
внутри были утюги и старые примуса - предметы железные и дребезжащие. Рыжий
торжественно уселся на мешок верхом и размазал пот по лбу.
- Вота: будьмо в дело собиратися. Я орудие привлачил, кольчужки да
обережки. Разбирай, кому что любо.
Лито с энтузиазмом бросился к мешку и стал рыться там на пару с
Гнеданом, вытаскивая разнообразный металлический трэш. Я медленно
приблизился и навис над подчиненными, скрестив руки на груди.
- А Травень где? Где мой любимый боевик? Я скучаю по его благородной
неаполитанской физиономии.
- Травка поспешно устрался к устью Сольцы - следить за Рогволодом.
Како узрит алыбера, пустит к нам Горлаша с берестяным письмом, -
обстоятельно изложил Гнедан, между делом отнимая у слепого изящно
заостренную железку с костистой ручкой.
- Брось-ка, Лито! Есто мой меч, я его путем знаю! - прикрикнул он, но
Лито намертво вцепился в ножны, и между народом завязался конфликт.
Рассчитывая прекратить его в зародыше, я воспользовался личным авторитетом и
наложил на меч начальственную руку.
- Верни-ко мне. Славка, - обиженно попросил Гнедан. - Я долгое лезво
люблю! Тебе такой не с руки вертеть...
- Иста речь, мечишко-то буде мой, - перебил его эльф. - Саморучно на
рукоять вальяшки накладывал и кожею оплетал...
- Тэк-с, - лаконично сказал я, пробуя "лезво" большим пальцем. -
Солидный инструмент. - Вогнав меч в узорчатые ножны, я приложил его к бедру
и модно завязал на животе кожаные тесемки. Инструмент приятной тяжестью
провис на поясе, и я ощутил себя главным.
- Вопросы есть? - Я невзначай положил ладонь на рукоять. Вопросов не
стало - ребята немедля помирились.
- Надоба кожи-то кольчужной прикупить, - высказался Гнедан,
разглядывая одну из железных рубах. - О! Эта тебе, Мстиславка ! - радостно
добавил он, обнаружив на ней ощутимую прореху в области груди.
- Разумеется, мне! - просиял я.
- Вестимо, тебе! Ты сам и раздобыл ея, твоего меча работа! - Гнедан
продел в разрыв загорелую руку и растопырил пальцы. - Съяли мы ея, родимую,
с побитого ушкуйника - помнишь, на смоляной-та ладье? Ну, да ведь ты теперь
ничего не помнишь... А сам того ушкуйника по самы рамена на лезво-то
насадил. Втроем истягивали меч из трупа...
Я невольно сглотнул, но тут же скромно улыбнулся. Надеюсь, сегодня не
придется никого насаживать "на лезво"... Хватит геройств - пора
остепениться. Мне уже не семнадцать лет!
Парни завершили процесс экипировки и уже смутно напоминали советских
хоккеистов... Я тоже, зажмурившись, просунул лысый череп в ворот грубой
неандертальской рубахи, заляпанной грязью - очевидно, из соображений
камуфляжа. Честно говоря, ткань была такой заскорузлой, что смеясь выдержала
бы попадание девятимиллиметровой стрелы - тут и кольчуга не нужна.
- Эгей, Славко, перенадевай сорочку! - вдруг иронично выкрикнул
Гнедан, который уже успел выбрать себе новый меч и теперь сосредоточенно
тискал обеими руками рукоятку. - Перенадевай-ко, браче, - сперва потреба
кольчугу, а оповерх нея уже сорочку... Смех един - все ты, видать, позабыл!
- Ты так не шути, коллега! - обиделся я. - Думаешь, я в детстве
книжек не читал? Картинки не изучал, да? Всю жизнь народные защитники
отечества доспехи на рубахи надевали - такая у нас национальная мода,
понял? Как сейчас помню: в чешуе как жар горя, тридцать три богатыря...
- Так то ж богатыри, - улыбнулся Гнедан. - А мы с тобой попроще
будьмо - воры... Намо не к лицу доспех-от выставлять, дабы жаром горел!
Цепляй, говорю, рубаху поверху - твое дело скромное, разбойливое!
Братва, и верно, приоделась именно так: из-под драных рубах светилось
местами рыжее металлическое плетение. Монстры рока, да и только. Подавив в
себе останки цивилизованного человека, я с замиранием желудка пролез в
холодную стальную рубаху. К счастью, железная футболка быстро нагрелась -
натянув сверху камуфляжную сорочку, я ощутил себя довольно сносно. Фигура
приблизилась, наконец, к идеалу мужественности - зафиксировав на поясе меч,
я удовлетворенно оценил сегодняшний свой прикид... и внезапно вздрогнул.
Пальцы босых ног, растопыренные веером, нахально напоминали о голопузом
прошлом - я нахмурился.
- Э... братки! А подбросьте-ка некую обувь! Сорок второй размер, и
посолиднее. Что у нас, рейнджеров, сегодня в моде - сапоги или ботинки?
Подчиненные разом развернули ко мне воинственные лица. Целую секунду
они напряженно молчали, медленно выпяливая глаза - наконец, раскаты
варварского хохота потрясли окрестность. Эти славянские свиньи стояли передо
мной, колебля выпяченные кольчужные животы, и просто захлебывались. Рожи у
обоих приобрели вишневый оттенок, и я решил, что пора класть руку на рукоять
меча.
Стало заметно тише - парни однозначно смолкли. Я выжидательно склонил
голову набок и пошевелил пальцами правой ноги. Гнедан покосился на меч,
потом на мою ногу, подумал и сказал:
- Однако... немаем сапог-то. Эко слово - "сапоги"! А деньга насущна
ли у тебя, сапог спрашивать? Добрая обутка дороже коня стоит! С гривну, а то
две!
Я напряженно шмыгнул носом и улыбнулся.
- Шутка, - сказал я. - Ха-ха! (И правда весело: сапоги захотел! Юмор
шутить решил!)
- Га-га! - вежливо хохотнул Гнедан и серьезно сказал: - Сапоги
сымешь с Рогволода, коли справим синочь дело.
Эффект моей шутки насчет сапог несколько смазала очередная выходка
слепого эльфа. Он вдруг напрягся, стиснул мое предплечье стальными пальцами
и дернулся к распахнутому окну.
- Чу! Крыла трещат! - заорал он, яростно вращая глазами. - Эво
голубь! Вестимо Горлаш, по шуму знаком!
Я даже прислушиваться не стал. Поверив Лито на слово, нахлобучил на
голову желтый помятый шлем и придал лицу выражение тупой решимости. Гнедан
был уже возле окна - ухватившись за косяк, рывком высунулся наружу,
вглядываясь...
- И вот, усталый и гордый, в трепете серых крыл, в голубых молниях
электронных волн, попискивая как беспроволочный телеграф и распространяя
вокруг колючий аромат свежих новостей - под крышу сарая ворвался Горлаш! Он
был молод и незаменим. Мы ловили его втроем, но скоростной птах радостно
увиливал от тяжелых кольчужных рукавиц, продолжая победно попискивать и
тащить за собой на нитке скрученный в трубочку клочок бересты - маленький и
долгожданный.
"ПРИБЫВ НА МЕСТО, ВИЖУ БОЙ" - вот и все, что было написано на этом
лоскутке. Четыре слова - Гнедан зачитал их трубным голосом, и я
почувствовал, что моему сердцу тесно в объятьях дырявой кольчуги. Мощно
взмахнув руками. Лито с нечеловеческим скрежетом выдернул из стены свой
страшный топор - и ногами вперед прыгнул в отверстие люка - только воздух
простонал и затрещала лестница. Я рванулся за ним - но Гнедан, охватив
руками стог сена кубометра в три, уже потащил всю эту ломко-травянистую гору
к окну и - низвергнул разом. Я понял идею! - сдавив в объятьях огромный
лохматый ворох, вылетел из окна по пояс и, согнувшись, метнул свою охапку
вниз. "Ну, сигай!" - заорал Гнедан, и, совершенно не подумав, я сиганул
вослед туче крутящихся травинок и навстречу облаку пыли, встающему от земли,
- свист, удар ветра и скрежет! Вынырнув из стога и раздавливая зубами все,
что набилось в рот, я поспешно отпрыгнул в сторону, освобождая Гнедану место
для приземления. Лошади оказались уже оседланными, и мне оставалось только
очутиться на рыжей спине хрипящего Харли... Страшно ругаясь. Лито нащупал
наконец ускользавшее стремя - и вслед за его мышастой кобылой мой рыжий
монстр привычно перемахнул через остатки изгороди.
Глава четвертая.
Из мрази в князи
Evadere ad auras - hiс opus, hoc la
bor est!
Vergilius [63
Я всю жизнь считал, что командиры скачут впереди. Оказывается, это не
так: подчиненные обогнали меня, предоставив редкую возможность следить за
грязными крупами своих лошадей, мелькавших впереди на лесной дороге. Темнота
наваливалась всерьез - еще минута, и придется включать подфарники. Я
дергался на спине расходившегося Харли и думал о том, как мы сейчас
смотримся. Наверное, незабываемо: три копытных монстра в жесткой боевой
упряжи, а в седлах - какие-то бомжи в заплесневелых рубахах. Лито,
сотрясавшийся на звероподобной кобыле чуть впереди, повергал в ужас одним
своим видом - тяжкий дощатый щит, закрепленный на корме лошади, а также
первобытный топор, притянутый сзади к седлу, намекали, что их владелец -
парень неслабый и просто так, без повода, никого не обидит. Гнедан,
скакавший в голове процессии, и вовсе не проглядывал сквозь деревья - зато
динозавровый грохот копыт его лошади распугал, наверное, все живое в радиусе
трех километров.
Как уже было замечено, я нахожу некую прелесть в скачках. Харли дергал
головой очень забавно - очевидно, уздечка ему мешала, как, впрочем, и
непривычно тяжелое седло. Терпи, браток, - обломаем опорьевского
аристократика, я тебе корыто белоярого пшена поставлю пополам с коньяком...
До устья Сольцы было заметно дальше, чем до погоревшей резиденции князя
Всеволода - я уже устал считать ветки, норовившие ласково хлестнуть меня по
ошалелым глазам; сосенки сменялись елочками, а гонка все не кончалась.
Икнув от неожиданности, я рванул уздечку, задирая меринову голову на
себя, - Лито тормознул кобылу в трех метрах впереди - выбросив вверх
толстую железную руку в обрывках рубахи, обернул ко мне зеленое от эмоций
лицо:
- Чую шумление обоку! Тамо, подесней поляны: оружный перестук и
воински зовы.
Я с трудом различил его слова - мой Харли, обиженный резким
торможением, привстал на задние лапы и прохрипел нецензурное. Бросив
веревку, я горячо обнял его за мускулистую шею - и остался-таки в седле.
Чья-то рука ухватила Харли за обслюнявленную железную скобку, закушенную в
пасти, - Гнедан, уже пеш, другой ладонью прихлопнул меринов храп и рычащим
шепотом посоветовал не шуметь.
- В четвертьпоприща отсель - река. Тамо и лодка наша укрыта, -
услышал я его радостный шепот. - Коли бьются еще, мыслю: не поздно мы
прибыли. Успеется дело!
- Ну, замполит, веди людей к реке. - Тяжело дыша, я наложил
руководящую ладонь на жесткое Гнеданово плечо. Мимо провизжал осколок, но
никто не пригнулся. В моем взгляде блеснула спокойная уверенность, так
хорошо знакомая рядовым бойцам батальона. - Каждому выдай по сто грамм.
Всех беспартийных - срочно в партию. Закрепись на берегу и держись до
первой звезды. Давай - одна нога вперед, другая назад!
Гнедан понимающе кивнул поцарапанным шлемом и бросился с дороги в
кустарник. Я поспешил за ним, предоставив Лито шанс самостоятельно привязать
лошадей. Бежать было сложнее, чем скакать - кольчуга нежно обнимала бедра,
мешая ритмично двигать ногами, а каска стала настойчиво съезжать на глаза.
Невольным движением руки я разорвал тесемку за ухом и позволил шлему
свалиться - ветер драматично засвистел в волосах, и жить стало легче.
Внезапно босые подошвы зачавкали по мокрому, и трава податливо заходила
под ногами - а прямо по курсу проявилась в сумерках затуманенная низина.
Это была река. Выцарапав из-под поваленного дерева узкую прогнившую
лодчонку, Гнедан гордо протянул мне весла.
- Вопрос не ко мне, - мягко сказал я, отводя руку с веслами. -
Сегодня по графику работает Лито.
Эльф немедля возник из зарослей и, послушно приняв весла, сиганул в
лодку. Плавсредство играючи накренилось, но решило пока не разваливаться, а
подождать, пока мы выберемся на середину реки. Напрасно надеялось: Лито
повел лодку вдоль самого берега - под связками мокрых корней, свешивавшихся
с берега в воду.
- И - р-раз! И - два-с! - сказал я, наслаждаясь поступательным
движением и, одновременно, как бы помогая Лито грести. - И - левой! И -
правой! И - три! И - четыре!
- Потьше, Славко, не шуми, - обернулся Гнедан, сидевший на носу и
напряженно наблюдавший местность. Он, натурально, нервничал - я заметил,
как дрожат его пальцы, осязавшие рукоять меча.
- И - пять... И - шесть... И - семь... - шепотом считал я,
подмигивая слепому. Тот не заметил, но улыбнулся. Он тоже сбросил с головы
железный капюшон и теперь поминутно оставлял весла, чтобы отвести волосы от
лица. Я вдруг удивился, как это слепец разбирает дорогу - но вспомнил, что
профессиональный эльф, да еще разбойник, должен знать свою реку наизусть.
И тут я заметил дым. Тоненький черный столбик поднимался слева по борту
на фоне темно-фиолетового неба. Не скрою: приятно было увидеть его раньше
глазастого Гнедана.
- О! - сказал я и поежился. - Если, скажем, дым вертикально стоит,
это к морозам. Скоро, скоро Новый год.
Гнедан, ясный пень, тут же засек эту деталь - и крепче охватил
пальцами несчастную рукоять.
- Ага! - звонко зашептал он. - И верно, дымина стоит! Напротив лошей
коряги бьются. Ты, Литка, сворачивай туда по старице, и выйдем сплыву на
кусты! Оттель и подивимся на дело... Ох зело ж дымит - взогневали, видать,
лодью!
Плавсредство нырнуло в гниловатую протоку, и мне пришлось буквально
лечь на дно, чтобы не задевать головой многочисленные бревна, перевесившиеся
к воде... Вокруг темнело не по дням, а по часам - близилась роскошная
украинская ночь.
- Исто гарью тянет, - пробормотал Лито, переводя дух и опуская весла.
- Смоляное древо гонится: ладья занялась, а то и две.
- Эх, хорошо горит! - позавидовал я, различив сквозь дым и туман
острые очертания ладьи, наполненной до краев желтым пламенем, игравшим
сквозь неплотно сшитые доски. В зареве виднелись черные точки в воде -
чьи-то головы и спины.
Вырулив из старого русла на большую воду, мы бросили весла - и
"сплыву", то есть, по-русски, по течению врезались в заросли, торчавшие
прямо из воды метрах в полуста от берега. Гнедан раздвигал их руками, а Лито
отталкивался - лодка не спеша внедрялась в кусты без особого треска,
постепенно... Отсветы полыхавшей баржи едва долетали до нас - отсюда до
центра событий было метров четыреста, не меньше.
Тут я наконец отметил присутствие поблизости еще одной ладьи - слегка
тронутая пламенем по корме, она камуфляжно темнела во мраке. А между тем
именно на ней происходило главное шоу - уткнувшись в борт баржи носами, на
воде мелко вибрировали крошечные лодочки, штук семь или восемь. Время от
времени рядом с лодочками забавно плюхалось в воду что-то тяжелое - должно
быть, трупики убитых. Народ на барже развлекался вовсю - в огненных бликах
то и дело прослеживались тонкие желтые полоски натруженных мечей.
- Плескун кличет народ на подступ, - тихо сказал Лито, выправив
из-под прически чуткое ухо. - Знаком чую его глас... Указывает холопам на
гареву ладью - треба, мол, на берег утаскивать терет... Денег, гласит,
ищите - остаток нехай пламенеет...
- А Рогволод чего говорит? - полюбопытствовал я, недоумевая про себя,
кто есть Плескун и почему его имя должно быть знакомым.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг