Глупо было бы не заглянуть в это окошко! Катя приподнялась на носках
и заглянула, открыв дверцу. Как только дверца откинулась, стекло
засветилось густым синим светом.
Сначала ничего не было видно - сочная синяя пустота открылась за
стеной. Окно оказалось с секретом. Перед глазом - маленькая дырочка, а
видно широко. Как в визире фотоаппарата. Синяя краска переливалась в
широком пространстве. Может быть, это окошко наружу, в воду, в глубины
океана? Может быть, эти глубины синие? Но через минуту Катя уже привыкла
смотреть и увидела, что перед ней корабельное помещение, заполненное водой
и освещенное синими лампами, - с трех сторон свет вырывался размытыми
пучками, играл в воде. И там были рыбы! Они стремительно крутились,
мелькали перед глазами, то есть перед глазом - для двух глаз места было
маловато. Кроме того, Катя устала стоять на цыпочках. Пришлось оторваться
от диковинного зрелища и подтащить к столу невысокий табурет. К удивлению
Кати, он не был привинчен к полу, а в книгах пишут, что на кораблях вся
мебель привинчивается. Устроившись ногами на табурете, а рукой опираясь о
стену, она стала смотреть как следует.
Рыбы перестали носиться и спокойно стояли в синей воде. Они были
длиной с палец, или чуть поменьше - с детский палец, - но зато
стремительной формы. Обтекаемое длинное тельце, сильно сужающееся к
хвосту, почти сходящее на нет, а сам хвост как полумесяц. Круглые глаза
отражали свет, как бисеринки, ой! Катя изогнулась, чтобы рассмотреть
совсем маленьких рыб слева, и чуть не упала. Спас ее выключатель с
надписью "микрофон". Он щелкнул под рукой, когда девочка уцепилась за
него.
Катя хотела поскорее перещелкнуть его на место, но свет в окошке стал
меркнуть. Снизу поднималось что-то крупное, литое, тускло отблескивающее
синим. Рыба! Но какая огромная! Перед окошечком была только ее морда и
один глаз величиной с автомобильный подфарник...
Стало жутко. Катя слезла на пол и отошла подальше. Вернулась,
подобрала Паньку, чтоб не залез куда не надо. Выключатель оставался
перещелкнутым, из решетки рядом с ним ритмично похрипывало. А ниже
подмигивала в такт зеленая линия на экране.
Катя постояла, послушала - хрипит. Снова подобралась к синему окошку.
Не каждый день можно видеть такую громадную рыбу! Куда там - знаменитый
сом, которого бабушка купила к папиному тридцатипятилетию! Так был велик
этот сом, что не поместился на кухонном столе - хвост спадал до половины
высоты. Разделывали сома на доске, только Катю бабушка выгнала из кухни,
когда его резала...
А рыба висела перед окошком и блестела своим подфарником. Нос ее
переходил в длинную толстую палку. Плоскую. Конец палки тонул во мраке
где-то вверху. "Это рыба-меч", - подумала Катя. В какой-то книжке было про
меч-рыбу и рыбу-молот. Кажется, рыба-меч может своим мечом пропороть
двухдюймовую дубовую доску, обшитую медью. Да-да, в той книге еще было
написано, как она пропорола оба борта шлюпки. Рыбаки не утонули, потому
что меч застрял в досках и дыры не получилось. То есть дыра была, только
она оказалась заткнутой рыбьим мечом.
- Кто там дышит, - хрипло проговорил кто-то по-английски.
Катя придержала дыхание.
Дверь как была, так и оставалась закрытой.
- Кто там дышит, - повторил голос без всякого выражения. Без
малейшего выражения! По-русски это звучало бы не так пугающе, по-русски
можно произносить слова раздельно, а по-английски нельзя. Но голос
произносил слова раздельно.
- Кто там дышит, - в третий раз произнес голос.
Катя решилась ответить. Что же ей, не дышать теперь?
- Это я, с вашего разрешения!
- Я... вас... не... знаю... говорите... ближе... к... микрофону, -
последовал ответ.
Другого микрофона нигде не было, и Катя приблизилась к окошечку. Рыба
по-прежнему висела перед ним, слабо поводя круглыми жабрами...
Не может быть!
Во второй раз Катя шатнулась на табурете - рыба поводила жабрами в
такт с пульсацией зеленой линии и в такт похрипыванию из решеточки. И
оттуда же послышался голос:
- Командир, какие приказания.
- А вы кто?! - вскрикнула Катя.
- Я Мак, чудо инженерной биологии.
- Вы... вы - рыба?
- Я Мак. Какие приказания.
- Никаких приказаний! - испуганно ответила Катя. - Вы живете в воде,
мистер Мак?
- Все живут в воде. Я Мак. - Голос умолк, как бы сомневаясь, все ли
сказано.
Катя молчала, похолодев от испуга.
- Какие приказания. Могу повернуться. Могу съесть маленькую рыбу.
Приказания.
- Повернитесь, пожалуйста! - боязливо попросила девочка и прижалась
носом к холодной стенке.
А вдруг кто-нибудь шутит с ней, притворяясь "Маком, чудом инженерной
биологии"? Тогда рыба и не подумает поворачиваться...
- Не поворачивайся, пожалуйста! - шептала Катя по-русски. - Ну зачем
тебе поворачиваться?
Но рыба повернулась, показав по-акульи белесое брюхо.
Прежде был виден левый бок с грудным плавником, а после поворота
показался правый бок и спина. Катя уже присмотрелась к синему свету в
рыбьем помещении и разглядела на спине Мака два странных предмета,
прикрепленных впереди спинного плавника. Два плоских бачка: ближе к голове
- круглый, вроде литровой кастрюльки, а за ним - другой, побольше, как
небольшой бидон для керосина.
21. НАХОЖУ И НАСТИГАЮ
Сомнений больше не было - перед Катей плавала говорящая рыба! И не
просто так говорящая, а по-английски. С другой стороны, почему рыба должна
знать именно русский язык, а не английский?
Подумав об этом, Катя немножко развеселилась. Вот будет здорово, если
Мак умеет исполнять желания, как говорящие рыбы в сказках! Будет она
приплывать в Дровню и спрашивать по-английски: "Чего тебе надобно,
старче", как золотая рыбка у Пушкина. Пожалуй, в речке Ирге эта рыба не
поместится - слишком она велика.
- Какие приказания? - прогудел Мак. - Могу съесть маленькую рыбу.
Наверное, ему очень хотелось съесть маленькую рыбу.
И Катя сказала в решеточку:
- Съешьте, если вам так хочется.
Хрипы стали чаще, сильнее. Мак изогнулся дугой, мелькнул острый серп
хвоста, брюхо и опять вынырнула морда - с тем же бессмысленно-хищным
выражением и синим немигающим глазом.
- Выполнено, - доложил автоматический голос. - Могу съесть еще одну
маленькую рыбу.
- Благодарю вас. Можно потом? Скажите, почему вы называетесь "чудом
инженерной биологии"?
- Я карающий меч судьбы, - сообщил Мак.
Над этим пришлось подумать. "Меч" - ясное дело, ведь Мак - рыба-меч.
Почему же "карающий" и зачем он судьбу припутал?
- Скажите, Мак, почему вас зовут "карающим мечом"?
- Я выйду отсюда. Я найду и настигну того, кто хочет всплыть. Найду и
настигну. Все живут в воде. Никто не должен всплыть. Я карающий меч
судьбы, - болтал Мак. - Того, кто хочет всплыть. Кто я.
- Чудо инженерной биологии, - сказала доброжелательная Катя.
"Карающий меч" ей почему-то не нравился.
- Кто я, - настаивала рыба.
Девочка промолчала. Тогда Мак заявил:
- Я молодец, - и повторил: - Кто я.
Вот хвальбуша! Подумаешь разве, что рыба способна так болтать и
хвастаться, и требовать, чтоб ее похвалили?
- Вы молодец! - сказала Катя. - Жуткий молодец!
- Ж-у-ттт-к-ий, ж-уткий, жуткий, - повторил Мак. - Я подплыву сверху,
перевернусь, пр-роизнесу. Никто не должен всплыть.
- Почему никто не должен всплыть? Что за глупости! - возмутилась
девочка.
- Все живут в воде, - решительно пояснил Мак. - Я нахожу, настигаю,
пр-роизношу, командир взрывает.
Живая торпеда! Этот Мак - живая говорящая торпеда! Он находит кого-то
в воде, подплывает, а командир взрывает торпеду. Вот вам и "молодец"!
Бедная, глупая рыба! Она ведь ничего не понимает, повторяет, как
магнитофон...
Мало им ракет!
Катя стояла и смотрела на бессмысленную рыбью морду. Мак самодовольно
покачивал своим мечом, как мальчишка - игрушечной саблей.
- Что у вас на спине?
- Не понимаю, - ответил Мак и захрипел: - Что у меня на с-п-ин-е.
Чтоуменянаспинечтоуменянаспине... Кто я.
- Замолчите!
Рыба мгновенно смолкла. Катя с отчаянием стукнула кулаками по стенке.
Что толку? Отшибла косточки. Что делать? У Мака на спине прикреплена мина,
или торпеда, или как там называется. Потом его выпустят - взрывать. Был бы
здесь Игорь, он бы знал, что делать. А она, Катя, ничего не может.
Неправда!
Она должна что-то предпринять, умная она или глупая! Что она, Катя
Гайдученко, не перехитрит этого Мака? Может быть, внушить рыбе, что она не
должна "находить и настигать"?
"Спокойствие, Екатерина Гайдученко! Спокойствие. Ты обдумай все как
следует, но быстро. Как в воздушном бою. А кого он должен взорвать, этот
дуралей? Знает он заранее - кого?"
- Скажите, Мак... Что вы будете находить и настигать, когда выйдете
отсюда?
- Объект, - прохрипела рыба, - объект нахожу, настигаю...
- Какой объект? Как вы его узнаёте?
- Как я его у-з-н-а-ю. Какяегоузнаюкакяегоузнаю... Кто я.
- Молчать!
Похоже, Мак заводился говорить без остановки, когда запоминал новое
слово. Запомнит и просит, чтоб его похвалили за усердие. Бедняга!.. Совсем
как Панька, тоже страдает ни за что ни про что мышонок. Она посмотрела -
Панька мирно спал в кармане ее фартука. Не так уж ему плохо,
по-видимому...
- Вы молодец, Мак. Скажите, как вы найдете объект?
- По контуру и звуку нахожу, настигаю, я молодец, - захрипело из
решетки.
- По какому контуру и звуку? - допытывалась Катя.
- Контур объекта... тр-ренировка... нахожу... - скандировал Мак,
переворачиваясь на спину и ныряя.
Перед окном стало свободно. Левый глаз у Кати уже слезился от
напряжения, зато привык смотреть в синюю глубину. Довольно далеко впереди
помещение Мака закруглялось как бы лежачим куполом. Катя знала, что в воде
все кажется ближе, чем на самом деле. Метрах в четырех впереди на куполе
белел причудливый рисунок вроде плоской вазы. С круглой ножкой... Что это?
Рыба вымахнула снизу к рисунку, закрыв его от глаз. Перевернулась,
замерла.
- Пр-роизношу. Пр-роизношу...
Катя захлебнулась догадкой! Этот рисунок - батискаф: поплавок - ваза,
а ножка - гондола... Ужас какой! Что теперь делать? Ведь батискаф
"Бретань" сегодня должен спуститься к затонувшему кораблю...
- Кто я.
- Проклятый глупец! - рассвирепела Катя. - Глупец!
Мак затарахтел, осваивая "проклятого глупца". По временам он
спрашивал "кто я". Девочка его не слушала.
Кому может помешать батискаф? Зачем взрывать его? Чтобы погибли
ученые?
Значит, вот о чем предупреждали ее три моряка. А сами они, сами-то
они - почему они, взрослые, боятся и молчат? Ох, это было трудно понять!
Катя хорошо помнила, как они шепотом совещались, и оглядывались, и явно
боялись капитана. Она читала где-то: капитан в море имеет право застрелить
любого своего матроса, вот они и боятся. Она присела на приступочку, чтобы
лучше думалось. Но предупреждение, предупреждение! Игорь ведь послал
телеграмму куда следует. Может быть, спуск батискафа уже отменен. Довольно
много времени прошло. Сейчас - она посмотрела на свои часики, - сейчас
четыре часа пятнадцать минут по местному времени. По дровненскому. Значит,
по-московски на два часа меньше. Успели предупредить или не успели?
Что же делать, если вдруг не успели?
По-видимому, только один путь оставался. Уговорить Мака не взрывать
батискаф. И поскорее, пока не явился кто-нибудь и не помешал.
Катя приступила к делу немедленно. Она произнесла как могла солидно:
- Слушайте меня, Мак!
- Слушаю, - охотно отозвалась рыба..
- Объект искать нельзя, я запрещаю! Повторите!
Что тут началось! Мак стал метаться по своему аквариуму, а из решетки
быстро-быстро затарахтело:
- Не понимаю-непонимаю-маюнепони-нимаюнепо-понимаюне...
В отчаянии она щелкнула выключателем - голоса Мака не стало слышно,
он метнулся вниз и пропал. В глазке был виден только "контур объекта",
белый контур батискафа, так похожий на тот, что любовно вырисовывал
Квадратик. Плакать Катя не могла. Оставалось одно - сидеть и ждать
обратного перемещения. Сидеть и ждать, сидеть и ждать - что бывает труднее
на свете?
Катя н е н а в и д е л а это занятие: сидеть и ждать.
Через пять минут она уже вскочила на ноги и прильнула к глазку - не
видать проклятой рыбы. В сердцах она захлопнула дверцу. При этом у Мака
погас свет. Так и надо, сиди в темноте, а мы еще раз посмотрим приборы.
Вдруг найдется такой прибор, чтобы выпустить Мака.
Пусть уплывает! Далеко, куда ему захочется. Чтобы никто не смог его
взорвать.
Катя пошла вдоль стола с приборами, присматриваясь к ним заново.
Должны быть надписи. Под прибором со скачущими цифрами - есть. Значит, и
на других должны быть... Ага! Вот еще табличка. Написано: "Температура
тела". Не годится. Собственно, что должно быть написано?
Она пошуршала бумажкой от шоколада в кармане. Завязала бант на правой
косе. Уныло заглянула под последний прибор - ничего нет. Что делать?
Она подняла глаза и увидела на столе, у самой стенки, большую книгу в
кожаном переплете. Пухлую. Книга стояла, прислоненная к стенке. Рука не
доставала так далеко. Пришлось подтащить табурет, чтобы взять книгу.
Наполовину она была написана цифрами, наполовину - чистая. Катя
потянулась поставить ее на место и увидела на стене белый квадрат, в нем
черный череп и кости. Надпись: "Смерть!"
Раньше этот плакат закрывала книга.
Катя сползла на пол. Огляделась. Зеленая линия зловеще подмигивала
ей. Звенело в ушах. Язык стал сухой и шершавый. Все страхи сразу
припомнились Кате: и огни Святого Эльма, и паруса, изодранные ураганами за
тысячу лет, и сам "Летучий Голландец", мертвый капитан с мертвой командой.
И еще - говорящая рыба за стенкой... подмигивает... Запертая дверь
ухмыляется затвором, как перекошенное лицо. Нет! Этого не может быть!
Катя бросилась к двери и повисла на затворе. Она уже набрала воздуха,
чтобы заорать, заплакать, и вдруг услышала шум. Крестовина затвора
зашевелилась в руках как живая, - кто-то открывал дверь с той стороны,
звякал металлом.
Этого Катя не могла выдержать. Она метнулась от двери в угол и
втиснулась, как ящерица, между стеной и железным шкафом. Замерла.
Дверь с шорохом отворилась. Густой тихий голос произнес несколько
слов. С перепугу Катя не разобрала, что было сказано. Потом звякнул
затвор. Дверь запирали за вошедшим. Катя чувствовала, он был здесь...
Через несколько секунд застучала фанера под мягкими шагами. Еще
мгновение, и из своей щелки девочка увидела спину вошедшего. Он был худой,
высокий, в синем морском костюме и берете. Он полуобернулся - безусый, с
длинным подбородком и прищуренными глазами.
Катя неслышно задвинулась поглубже.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг